Прощай

OST 71 - Undertale

Безмолвное торжество и тоска наполняли сердца всех тех, кто стоял напротив семи гробов, покоившихся на зелёной поляне у подножья горы Эббот. Шесть из них - были давно закрыты, и на крышке каждого были выгравированы изображения сердец - своеобразный символ душ. Седьмой ещё не был заколочен. Внутри него лежала девочка, похожая больше на форфоровую куклу, однако выражение её лица было настолько живым, что невольно задаешься вопросом - почему она вообще лежит в этом деревянном сооружении, ведь кажется, что через мгновение она откроет глаза и, вдохнув этот чистый, свежий воздух, который так пах утренней росой и еле уловимым ароматом желтых цветов, улыбнётся. В лучах заходящего солнца темно-русые волосы отливали золотом, а легкий ветерок лениво перебирал пряди аккуратной челки. Не хватало лишь лёгкого румянца на безмятежном лице Фриск. Да, это была она. Пожертвовав своей душой, такой ярко-алой, внутри которой всегда теплился маленький, пульсирующий огонек, что возрождал Фриск снова и снова... И самое странное, что ощущение присутствия трепетного, полного решимости сердца не исчезало. Или это только казалось, что в груди маленькой девочки все ещё таится мягкий свет? Она утопала в желтых цветах, которые были в гробу и рассеяны по всей поляне. Лютики... Их лепестки касались щёк девочки, а те, что росли на земле, слегка касались от каждого дуновения ветра, мерно и тихо кланялись той, кто подарил существам, собравшимся здесь, куда больше, чем просто свободу. Небо тоже провожало Фриск и остальных детей в загробный мир и салютовало огромным всплеском пурпурных красок, растекшихся от бескрайнего горизонта. Не было видно ни облачка, небеса захватили также тёплые или даже горячие цвета, какими была окрашена душа решимости. Алые цвета обрамляли клонившийся за черту лесов и гор диск солнца, плавно переходили в ярко-розовый, затем - в нежный лиловый... Если обернуться и взглянуть в противоположную сторону, то можно увидеть первые, едва-едва заметные белые точки звёзд. Их монстры не видели много лет, некоторые - всю жизнь, впрочем, как и этот закат. Эта россыпь белоснежного бисера звездочек, которые можно было рассмотреть с трудом из-за лучей солнца, вызывала совсем другие чувства, нежели те камни в потолке пещер, отливавшие холодным голубоватым светом. Порыв ветра мягко взъерошил шерстку Ториэль. Она стояла ближе всех к гробам, наблюдая за игрой бликов солнца на их крышках. Она молчала, как молчали все остальные за её спиной: Андайн, Папирус, Санс и Азгор. И слов не надо. Они были бы лишними. Все скажут тихий шорох лепестков цветов, белого платья и шепот ветра. Ториэль сжала букет в своих руках. Она еще не раз будет так непроизвольно сжимать кулаки и жмуриться, когда будет видеть витиеватые клочки пара над горячим корично-ирисковым пирогом, только что вынутым из печи. Ещё не раз Санс будет вздрагивать, сидя на своём посту, при хрусте сухой ветки и до боли всматриваться в тень лесов и даль, куда ведёт заснеженная тропинка в безмолвных лесах Сноудина. И не раз Папирус и Андайн будут апатично смотреть на приготовленные ингредиенты для соуса к спагетти, так и не решаясь начать. Холодает. Солнце почти скрывается за горизонтом и сумерки медленно, но верно начинают опускаться на гору. Длинные фиолетовые тени от гробов ложатся на потемневшую траву. Воспоминания все ещё греют душу. Все ещё мелькают в голове обрывки памятных фраз. Детский заливистый смех, который наверняка ещё хранят некоторые эхо-цветы в Водопадье. Ты подарила им себя, Фриск, подарила целый мир, потому что твоя любовь к ним безгранична. Ты счастлива была бы видеть их улыбки, хоть в их глазах и стоят слёзы. Но каждый искренне благодарен за твою самоотверженность. Каждый желал бы подарить и тебе себя. Куда больше, чем просто свободу... И твоя жертва никогда, никогда не будет напрасна, Фриск. Пускай руки друзей в последний раз прикоснутся к твоим холодным, тонким пальцам. Пускай в последний раз ты услышишь их слова благодарности. Но само твоё существовании в их жизнях, в коих ты оставила неизгладимый след, всегда будет наполнять их решимостью.