2 months ago
Яркая вспышка осветила небо, раздался раскат грома. Тучи все больше надвигались на город, пряча за собой солнце, которое почти ушло за горизонт. Холодный ветер наклонял ветви деревьев, качая их из стороны в сторону. Начался дождь, с каждой секундой набирая силу. Уже через пару минут можно было наблюдать небольшие лужицы на дорогах, по которым изредка проносились машины, на пешеходных асфальтах и даже в грязи, которая образовалась из воды, земли, где-то даже песка. Еще один раскат грома. По небу прошлась молния, полоснув ее на две части. Ветер не на шутку разбушевался, а дождь уже начал превращаться в ливень. Медленно передвигаясь по скользкой грязи, парень лет девятнадцати оглядывался вокруг, крепко сжимая в руках фотоаппарат, прикрывая его от сильного потока воды. Тонкие кеды уже насквозь промокли, из-за чего было неприятно идти. Куртка уже давно насквозь промокла, как и остальная одежда, тело мелко дрожало от пронизывающего холода. Но казалось, он этого не замечал. Глаза быстро бегали по окрестности, выискивая нужный ракурс. Тучи уже заволокли небо, а молния время от времени рассекала их. Вдруг юноша остановился. Это был небольшой скалистый холм, который расположился недалеко от протекающей речки, впадающей в море. Отсюда был хорошо виден также мост, ведущий через реку. Молния опять полоснула небо, следом последовал раскат грома. Пейзаж захватывал дух. Поэтому, не раздумывая, он начал делать снимки один за другим. Некоторые получались смазанными, на других ничего не было видно. И вот он успел словить момент, когда сверкнула молния, рассекающая небо, которая отразилась в темных водах, на мгновенье озаряя близ находящиеся деревья и кустарники. Гладь воды была не ровной, так как дождь даже и не думал утихать. Глянув на получившийся снимок, парень улыбнулся. Но как только он собирался сделать еще пару снимков, нога скользнула по грязи вниз. Не удержав равновесие, тело начало падать, спускаясь по склону, то и дело, ударяясь об камни. Во время очередного удара он успел посмотреть на небо. Опасное, завораживающие, темное, но с просветом внутри. "Красиво" — пронеслась у него мысль в голове, перед тем как кануть в небытие. А дальше резкая боль и тьма…***
Равномерный писк разносился эхом по палате. На больничной койке лежал юноша. Грудная клетка плавно вздымалась и опускалась. Светлые волосы были растрепаны по подушке. Еще один писк. Веки на бледном лице слегка дрогнули. Медленно глаза открылись, слегка щурясь от дневного света. Белые стены, капельница, тумбочка, стул. Ничего лишнего. Он постарался приподняться, но его остановила волна боли, пронёсшаяся по телу. Больно. Зажмурив свои зеленые глаза от боли, он обратно откинулся на подушку. Оставалось ждать, когда кто-нибудь придёт. «Как я здесь оказался? Как долго я тут нахожусь?» — мысли роем проносились в голове, отчего она начинала болеть. Вопросы, воспоминания, дождь, грязь, яркая вспышка, резкая боль и тьма. И еще что-то ускользающее… Фотоаппарат. Где он? Что с ним? Голова уже начала раскалываться, как дверь отворилась, впуская прохладный ветер и посетителя. Это была медсестра. Увидев, что пациент пришёл в себя, она выскочила обратно в коридор на поиски доктора. Уже через пару минут его осматривали и задавали типичные вопросы. — Вас что-нибудь тревожит? — задал очередной вопрос доктор. — Как я здесь оказался? — бледное лицо слегка покрыл еле видный румянец. — Точно не знаю, я только вышел на смену. Но слышал, вас привёз молодой человек. — Он спас вам жизнь! Неизвестно, что бы с вами случилось, если бы он вас не привёз, но точно ничего хорошего, — сказала молодая медсестра, мечтательно вздыхая. Ну, отлично. Больше всего он не любил быть у кого-то в долгу, а сейчас именно это и случилось. — А где он сейчас? — чуть охрипший голос прозвучал тихо, но его услышали. — Точно не знаю, но скорее всего на работе, — теперь на вопросы отвечала медсестра, но врач был не против. Парень облегченно вздохнул. — Однако он говорил, что заедет вас проведать. Брови медленно сползли к переносице. — А когда меня выпишут? — Сейчас вам нужен постельный режим. Поэтому может через неделю, — сказал доктор, уже собираясь уходить. — А раньше никак? — Только, если у вас есть тот, кто будет следить за вашим постельным режимом и ухаживать за вами, — парень уткнулся взглядом в тонкое покрывало. — Я могу за ним приглядеть, — раздался мужской голос в тишине. Взгляды устремились к источнику звука. В дверях стоял высокий молодой человек. Черные, как смоль, волосы аккуратно уложены в прическу, белая рубашка, подчеркивающая загорелую кожу, выглаженные брюки, туфли, натёртые до блеска и пиджак, переброшенный через плечо. Тёмные глаза, которые гипнотизировали одним только взглядом. Одним словом он выглядел безупречно. — Не сто… — Отлично, нам как раз нужны свободные палаты. Думаю, тогда мы вас выпишем завтра. А сейчас, молодой человек, пройдемте за мной, я выпишу вам список нужных лекарств, — сказал доктор, обращаясь к мужчине. После чего они все покинули палату, оставляя пациента отдыхать. — И что мне теперь делать? — спросил светловолосый парень сам себя.Our days
— Поздравляю. Твои фотографии в этот раз получились просто великолепными. На твою выставку придут тысячи людей. А твоя популярность возросла благодаря этим фотографиям. У тебя все еще впереди. Пока продюсер мне что-то увлеченно рассказывал, я был занят своими мыслями. Поэтому, когда он закончил, я лишь сдержанно ему кинул. Погода за окном разбушевалась. Ветер поднимал с земли пожелтевшие листья. Осень. Красивая пора. Никогда не устану любоваться ее переменчивой погодой за окном. Вчера только стояло яркое солнце, а люди ходили в шортах и майках. А сегодня люди шли в куртках, теплых кофтах. Ничто не вечно. Через пару дней будет опять солнечно, как раз к выставке. — Эй, ты меня вообще слушаешь? — я по инерции опять кивнул в ответ. Джин вскинул бровь. — Да ну? С последней поездки ты изменился. С тобой все в порядке? Может, я могу чем-нибудь помочь? — Нет, — я его резко оборвал, но тут же смягчился, — со мной все в порядке. Просто устал. Пойду лучше домой отдохну. Если понадоблюсь, звони. Он кивнул. Хотя по его лицу было видно, что он был со мной не согласен и хотел задать мне еще много вопросов. Покинув здание, я вызвал такси и поехал домой. Дом встретил меня тишиной. Бросив ключи на тумбочку, я направился сначала на кухню. Перекусив парочкой бутербродов и запив их чаем, я пошел в спальню. Зайдя комнату, я стянул с себя черную футболку, оставаясь в темных джинсах, и рухнул на мягкую постель. Плотные шторы не впускали в комнату дневной свет, поэтому здесь царил полумрак. Меня это вполне устраивало. Заснуть не получалось, хотя голова болела от напряжения. Мне действительно надо отдохнуть. Я провел рукой по своим светлым волосам и вздохнул. Скоро выставка. Мне нужно быть готовым. Готовым? Но к чему? Я повернулся на бок и накрыл себя теплым одеялом, в надежде уснуть. Может мне еще удастся поспать хотя бы пару часиков.1,5 months ago
— Эй, я уже спокойно сам могу выходить на улицу. Ты же сам знаешь, что врач мне разрешил, — насупившись, сказал светловолосый парень. — Знаю, — согласно кивнули ему в ответ, — но каждый раз я боюсь, что ты сбежишь от меня. — Больной ублюдок, — тихо выругался Юнги. — Ты что-то сказал? — Да, выпусти меня на улицу. Такими темпами я скоро от тебя через окно сбегу. Темноволосый парень отложил в сторону кухонный нож, приостанавливая готовку. Нахмурившись, он повернулся лицом к собеседнику. — Ты серьезно хочешь от меня сбежать? — голос получился холодным, с ноткой обиды. — Не то чтобы… — Но хочешь, — в этот раз он не спрашивал, а утверждал. — Ты опять меня не понимаешь. Я всего лишь хочу на улицу. Я в этой квартире сижу две недели, может даже больше. А мне нужна улица, мой фотоаппарат и свобода, — увлекшись, Юнги понял, что немного переборщил. — Чонгук. Просто бросай все, давай рванем куда-нибудь. Ты, я, природа, мой фотоаппарат. На денёк. Чонгук вздохнул. Налив чай Юнги, а себе кофе, он сел за стол. — Ты же знаешь, я не против… — Отлично, тогда решено. Завтра и поедем, — перебил Юнги, не дав сказать «но…». — Завтра поедем, — сдался Чонгук, взъерошив свои темные волосы. Завтра они проведут хорошо день, а перед этим ему придётся отменить все завтрашние встречи и звонки. Расплывшись в улыбке, он продолжил наблюдать за Мином, попивая свой кофе. На следующий день они поехали на природу. Чонгук бросил на день все ради этого неугомонного паренька, с которым он столкнулся совершенно случайно. Так, сев утром на железного коня, они отправились за город. Так они бродили по окрестностям, Юнги снимал все, что видел (в частности Чонгука), а Чон медленно бродил за Мином, следя за его безопасностью. Непринужденно болтая, они слонялись до полудня. Пока не выбились из сил и не решили устроить себе небольшой пикник. После пикника они катались по городу, а встречали закат на месте первой их встречи. — Осторожней! — Чонгук нервничал, пока парень спокойно передвигался по холму. — Всё хорошо. Видишь? — В прошлый раз, когда ты скатился отсюда, всё тоже было хорошо? — Ну, если не считать того, что тогда здесь была не сухая земля, а сплошная скользкая, мокрая грязь. Тогда вполне да. Кстати, ты никогда мне не рассказывал, как спас меня. — Да и не особо горел желанием, — пробурчал Чонгук. — Эй, неужели всё так плохо? Расскажи. Мне всё же интересно, что происходило, пока я был в отключке. — Да ничего такого. Просто ехал я домой, увидел летящее вниз тело. Подумал, что ты хотел покончить с собой. Ну, решил помочь тебе выжить. Когда нашел тебя, ты был не в лучшем состоянии. Порванная одежда, кровь, царапины, ссадины. Как позже оказалось еще и трещины. До сих пор удивляюсь, как ты себе ничего не сломал. И самое главное ты сжимал в руках этот долбанный фотоаппарат. Серьезно? Ты даже тогда его не отпустил. Потом я отвез тебя в больницу. Ничего такого, — ветер трепал его тёмные волосы, пока он смотрел вдаль, вспоминая ту ночь. — Спасибо, — Юн смущенно отвернул голову, когда Чонгук посмотрел на него. — За что? — За всё. За то, что спас мне жизнь, отвез в больницу, приютил, кормил. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. — Просто будь со мной рядом, — прошептал старший. Мин услышал, но растерялся, не зная, что ответить. Ему стало неловко. Хотя Чонгук вовсе не ждал от него ответа. По крайней мере, так скоро. — Смотри как красиво! — сказал он, разрывая тишину и увлекая Юнги в мир фотографий. Да, этот день определенно прошел хорошо. Он, Юн с фотоаппаратом, его стальной конь и природа.Our days
Звонок на телефоне выдернул меня из объятий сна. Голова казалась в тысячу раз тяжелей обычного, глаза не хотели открываться. Кое-как найдя телефон на ощупь, я ответил на звонок, не посмотрев на экран. — Да? — Юнги? Где тебя носит? Через час выставка открывается… Ты должен был быть здесь еще двадцать минут назад… Разум медленно проваливается в сон, но я стараюсь слушать речь Джина, который старательно мне говорил про выставку. — Выставка? — спросил я случайно вслух, чем привел в ярость продюсера. — Да. Выставка. Твоя выставка, которая открывается меньше, чем через час. Поэтому ты должен поторопиться и принести сюда свою задницу. И да, не забудь прилично одеться. А теперь поторопись, — он старался говорить как можно спокойней, но были слышны в голосе нотки раздражения. — Хорошо, — ответил я и отключил трубку. Тело меня почти не слушалось. Сегодня мне было тяжело передвигаться. В глазах все плыло. Добравшись до душа, я привел себя в порядок. Двигаться стало проще. Перекусив, накинув на себя первую попавшуюся одежду, а именно белую футболку с каким-то принтом и черные штаны, и обувшись, я направился на свою выставку, которая открывалась уже через пятнадцать минут, может даже раньше. Выставка, как выставка. Везде весели мои работы, возле которых ходили люди и разговаривали. Ко мне тоже подходили поговорить, но я старался заканчивать разговор как можно быстрее. От этого у меня разболелась голова. Любое слово, сказанное мне, отдавалось болью в голове, но в ответ я всегда старался вежливо улыбаться. Меня знобило, кидало в жар и холод. Надо продержаться еще чуть-чуть, а потом можно свалить отсюда под предлогом неотложного дела. Еще немного. — Юнги, можно тебя на минутку? — позвал меня Джин, на что я лишь кивнул и подошел к нему. — Я хотел тебя с кое-кем познакомить. Это Чон Чонгук, он директор одной из известных арт-компаний. Я протянул руку для рукопожатия. Чонгук. Чон Чонгук. Мне пожимает руку мужская рука, которая была явно больше моей. Перед глазами плывет. Я не вижу его лица, поэтому стараюсь не смотреть на него, пока мой продюсер описывает, чем занимается Чон Чонгук. Я не слушаю его. Не получается. Все силы уходят на то, чтобы удержатся в своем теле. — У вас очень увлекательная работа, — говорю я, чтобы просто не стоять молча и не быть не вежливым. — Да, в какой-то степени, однако ваша довольно интересней моей. Хотя, скорее всего, еще и опасней, — голос кажется таким родным. Чон. — В каждой работе заключается своя опасность, — я пожал плечами, хотя я не уверен, сделал ли я это на самом деле или мне показалось. Телом управлять становиться почти не возможно. Джин давно уже ушел увлекать других людей в разговор. Вдруг я почувствовал легкое касание. Как я понял, меня взяли под локоть, увлекая за собой. Сопротивляться не было сил. Сил вообще почти не осталось. Даже на то, чтобы думать о том, что происходит. — Пройдемся?1 months ago
— Что ты творишь? — удивленно спросил светловолосый парень. — Мм… Ничего такого, — ответил Чонгук. — Эй, хватит меня лапать, — Юнги попытался вырваться из цепких рук парня, когда тот начал поднимать его футболку и лезть под нее своей рукой. — Но я должен тебе кое-что показать, — ответил темноволосый, улыбаясь. — Что. Ты. Собрался. Показывать?! — перехватив руки парня, Чон старался удержать сопротивляющегося парня. Неожиданно они наткнулись на кровать. Из-за чего, не удержав равновесие, начали падать. Через секунду Чонгук упал на кровать, а сверху приземлился Мин. Так они пролежали, пока до них не дошло, что произошло. — Черт, — тихо произнес Юнги, пытаясь подняться. Вдруг к его виску прикоснулись губы. Мягкие, чуть влажные. Лицо и уши вмиг вспыхнули красным. — Какого черта?! Почему ты всё время делаешь такие странные вещи?! — Это твоя вина… — спокойно ответил он, все еще находясь под телом светловолосого.Our days
Прохладный воздух проветрил мой разум. И медленно все возвращалось на свои места. Я был на улице, явно не рядом со зданием, где проводилась выставка. На плечах пиджак. Точно помню, что я его не надевал. Но мне было настолько холодно, что даже он меня не спасал. — Держи, может, хоть немного согреешься. Я поднял голову и встретился с его тёмными глазами. Он почти не изменился. Все так же великолепно выглядит. Все те же брюки с рубашкой. И пиджак. На мне. — Спасибо, — сказал я севшим голосом. Интересно давно я таким голосом разговариваю? Приняв горячий напиток, я отхлебнул немного. Чай, черный, как я люблю. У него видимо кофе, заметил я стаканчик в его руках. Так в полной тишине мы пили свои напитки. — Еще раз спасибо, мне, наверное, уже пора домой, — сказал я, привлекая к себе внимание. Встав, я немного пошатнулся, но удержал равновесие. Чон недоверчиво на меня посмотрел. — Я тебя провожу, — сказал он, и, не давая мне шанса ответить, прошёл вперед. Так мы и шли в тишине до моего дома. Было довольно спокойно идти молча в его компании по темной улице. — Спасибо, что проводил, — сказал я, останавливаясь, возле двери, ведущей в подъезд. — Даже на чай не пригласишь? — спросил Чонгук, ухмыльнувшись. — Ты же пьешь кофе, — напомнил я ему. — Ну, значит на чашечку кофе? — он пожал плечами, будто не видел в этом никакой разницы. Я лишь кивнул, молча приглашая его пройти. Что в принципе он и сделал. Квартира, как казалось, несёт полумрачное настроение из-за тех же тёмных плотных штор. По всему помещению витал аромат свежесваренного кофе, который настойчиво перебивал аромат чая. Уже через пару минут мы сидели у меня на кухне и пили свои напитки. Меня даже успели заставить выпить таблетки. — Мне кажется, или каждая наша встреча происходит, когда тебе плохо? — Тебе кажется, — я фыркнул, отводя взгляд. — Ну да, конечно. Чонгук закатил глаза, но больше ничего не сказал. Так мы просидели минут три, пока его голос опять не разорвал тишину. — Твои фотографии прекрасны, — «как и ты», хотелось ему добавить. — Да спасибо. — Я там мельком увидел себя на одной из фотографий. — Тебе показалось. — Твой продюсер сказал, что ты сам их отбирал для выставки. — Видимо, не заметил. Я был очень уставшим, когда занимался отбором фотографий. — Уже не отрицаешь, что она там все же есть. — Конечно, это было бы глупо с моей стороны. — Думаю, глупо с твоей стороны отрицать, что ты её не выбирал, — Чон склонился надо мной. Я ничего не ответил. В ту же секунду мои губы накрыли чужие. Мягкие, чуть потрескавшиеся, с привкусом кофе. Они терзали мои губы, оттягивая зубами, проводя влажным языком. То отрывались от меня, то вновь накрывали, не давая отдышаться. Старший отстранился, и я издал разочарованный стон. — Я болею, — напомнил я. — Плевать. Он поднял меня на руки, и я инстинктивно обвил его талию ногами. Поддерживая меня и исследуя мой рот, он направился в спальню. Пару раз мы врезались в стенку, опрокинули тумбочку. Но это было не важно. Зайдя в спальню, Чонгук умудрился споткнуться об стул, из-за чего чуть не уронил меня. Кое-как донеся меня до кровати и уложив на нее, он стянул с меня футболку и начал покрывать мое тело поцелуями. Где-то он оставлял едва ощутимые короткие поцелуи, где-то прикосновение было дольше. Так, спускаясь ниже, он оставил пару отметин на шее, я бы возмутился, но сейчас я всего лишь хотел ощущать его прикосновения. Воздух от очередного поцелуя намеревается покинуть лёгкие быстрее. Прерывистое дыхание плавно перешло на мою шею. Лёгкий дразнящий поцелуй в горловину и темноволосый касается моих губ своими, языком медленно проводя меж ними, чем дальше, тем больше превращая поцелуй в чувственный и наполненный страстью. Длинные пальцы прошлись по моему торсу, заставив меня напрячься. Его руки занялись ремнем, в то время как его губы по очереди обхватили сначала один, а позже и второй сосок. Я издавал нервные вздохи вперемешку со стонами. Чонгук старательно пытался стянуть с меня джинсы, в чем я и решил ему помочь. Руки мелко тряслись, что усложняло мне задачу аккуратно снять с него его идеально чистую рубашку. Через минуту он уже был с оголенным торсом, еще мгновенье, с него слетели брюки. У меня перехватило дыхание. Даже под одеждой он был идеален. Не дав мне налюбоваться телом, Чон Чонгука снова вовлек меня в свой поцелуй. Страстный, горячий, где он был главный, но все же с каплей нежности и трепета. Пальцы сами зарываются в тёмные локоны волос, с особым садизмом оттягивая их назад, заставляя старшего издать первый болезненный стон. Но эдакая хитрость не прошла даром, когда он чувствует чужие руки на собственных бёдрах, что адски сжимают их. Плавясь от каждого подобного прикосновения к своему телу, я то и дело томным и тихим шёпотом просил большего, пока рука Чона не остановилась на лёгком бугорке. — Ты же понимаешь, к чему всё идёт? — осторожно спрашивает, и уже сильнее надавливает, когда замечает одобрительный кивок. Да, хотелось продлить эту сладкую негу с поцелуями, но мы оба уже были на грани этого. Осторожно, словно боясь причинить боль, Чон стягивает с меня боксеры. Образовавшаяся картина перед глазами Чонгук, судя по его лицу, явно восхитила, а именно такое бледное обнаженное тело, выражение лица, когда я засмущался, проявляя попытки прикрыться. Но он не позволил. Руки Чонгука уверенно нащупали собственный ремень на брюках, завязывая мои руки над головой. Быстро разбираясь со своими боксерами, Чон тянется к тумбочке, желая найти хоть что-то похожее на смазку, и находит только крем с запахом персика. Подойдет. Он выдавливает немного крема на пальцы рук, принимаясь осторожно и не спеша меня растягивать. Чонгук относился ко мне очень бережно и трепетно. Он лёгким движением стал вводить первый палец, сразу же слыша на это томный стон из моих уст. Второй и так до трёх, пока я сам с энтузиазмом повиливаю бедрами навстречу. Темноволосый, наверное, был готов поклясться, что это его предел и посему отстранился, пока я жалобно стонал и просил вернутся. Чон вернулся, вот только иначе. Будучи уже тоже обнаженным, он подставляет головку к колечку мышц и плавно входит наполовину, давая возможность привыкнуть. После полностью входя до упора. Я стонал громко, совсем не жалея связки. Даже по собственному желанию выстраивая быстрый темп для Чона, а тот видимо был и не против. Почувствовав себя некой куклой в моих руках, старший решил насолить, беря колом стоящий мой член в руку и надрачивая, также подстраиваясь под общий темп. Кончая первым, я продолжал из всех возможных сил двигаться навстречу, затем и кончил Чон, осторожно покидая моё тело. Не помню, сколько раз я простонал его имя, царапая его широкую спину. Это было не важно. Он был рядом. — Останься со мной, — протянул я его к себе за руку, силы покидали меня, утаскивая в царство Морфея. — Только у меня одно условие, — на лице Чона расцвела улыбка. — Какое? — В этот раз просто быть со мной рядом не прокатит. Будь со мной рядом и люби… Люби меня больше своего фотоаппарата, с которым ты не захотел расставаться даже перед верной смертью. Я рассмеялся. Смех вышел хриплым, с перерывом. — Хорошо. Я буду с тобой рядом, даже если ты не захочешь меня видеть. И я буду любить тебя больше своего фотоаппарата. Ведь я люблю тебя, Чон Чонгук, — сказал я, уже засыпая. — И я люблю тебя, Юнги, — последнее, что я услышал, почувствовав короткий поцелуй, перед тем как уснуть.