Blue Moon

Её стихия – вода: спокойная, но в то же время взволнованная. Её стихия – вода: синий цвет, олицетворяющий невесомость и чистоту души. Её стихия – вода, а источник небывалой силы – луна. Синяя Луна – её секретное имя, которым она обозначила себя, чтобы отправлять тайные письма возлюбленному, от которого Катару отдаляют океаны, земли, войны, невольный брак, ухищрения злодейки-судьбы. Им дозволенно было только наслаждаться запретностью под донельзя банальным, но выражающим всю боль названием любовь, что неожиданно вспыхнула между ними на коронации Зуко. Столько потерянных лет, столько истерзанных душ, страдающих от их любви, столько неосуществимых надежд. Но именно эти чувства согревали Катару в Северных краях, а Зуко – томными осенними вечерами. И вот в один из таких вечеров, когда на клёне в саду уже оставался беспомощно висеть последний лист, Зуко получил желаемое послание. Мей с огорчением наблюдала из окна роскошного дворца, как её муж, сгорая от нетерпения и жажды получить тепла промозглой осенью, разворачивал письмо Катары. Она знала, знал и Аанг, и это их сближало, несмотря на далёкое расстояние. Зуко сел под клёном и начал с вожделением вчитываться в каждое слово, написанное нежной любимой рукой.

Мой Лорд,

Боюсь, что это моё последнее письмо тебе, и я невообразимо огорчена. Наша любовь доставляет много хлопот и проблем и тебе, и Аангу. Вы два Властелина, выстраивающих мирное государство, будучи заклятыми врагами под масками уважающих друг друга людей. Многим стало известно о нашем романе, и, чтобы не было проблем с властью, я готова отречься от любви. Поверь, лучше бы я отреклась от магии, от статуса, от всех близких, чтобы быть твоей любимой рядом с тобой без запретов и трудностей. Но позволь мне остаться твоим единственным светом, чтобы сердце твоё не утратило истины. Я буду твоей Синей Луной в обители тьмы. Мы будем встречаться, пока ты сладко спишь в богатой постели из золота и рубинов под шёлковым одеялом винного цвета. И эти сны будут дороже всех драгоценностей, коими ты обладаешь. Облака бегут по небу, как и бежит время, всё больше разделяя нас. Я подавлена, как бывает подавлен человек, сидя на сырой земле, затерявшийся в беспросветном тумане собственного бессмыслия. Ведь… ведь весь смысл был потерян ещё во время войны и безвозвратно утрачен на твоей коронации. А мы, две наивные души, окрылённые победой, посмели подумать, что, цепляясь за то, чего, собственно, нет, сможем быть счастливы. Но мы оба понимали, что писем и минутных встреч будет недостаточно, чтобы утолить изголодавшиеся сердца. Поэтому я прощаюсь с тобой, моё Солнце, мой Лорд, мой огонь души. Я прощаюсь и отпускаю. Я прощаюсь и разрываюсь от бессилия и безысходности, в чью клетку мы оба угодили. Я прощаюсь и надеюсь, что ты позволишь мне остаться навеки твоей Синей Луной, свет которой будет направлять тебя в темноте бесконечно долгой жизни. Я прощаюсь и посылаю сквозь время, расстояние длиною в жизнь последнее «люблю». Я прощаюсь и осмеливаюсь сказать, что сердце моё в твоих руках, способных не только разрушать и бороться огнём, но и согревать через моря, океаны, бескрайние земли.

Твоя Синяя Луна».

Зуко несколько раз перечитал письмо, отказываясь верить, отказываясь пускать в их крошечный мир разрушающую суровее любой магии реальность. Бумага стала тлеть, чего он не замечал за потоком нахлынувших чувств. Не заметил он, как рядом с ним приземлился кленовый лист, померкнувший и утративший всю красоту от времени и холодной осени.