Последний поцелуй.

Холодная сталь прорезала тишину и, с противным звуком рвущейся ткани, врезалась в молодое тело мага. Крис непонимающе уставился на пронзивший его клинок, на свои руки, сжимающие холодную рукоятку, которые с каждой секундой окроплялись теплой алой жидкостью, с противным запахом металла… Кровь бурым пятном медленно расползалась по бело-желтой кофте полуангела, оставляя на ней некрасивые разводы… Но боли не было… никакой… только недоумение в зеленых глазах парня и вопрос: «Почему?» Почему судьба так к нему жестока? Почему не дает ему никакого шанса на нормальную человеческую жизнь? Это было даже странно… Сколько времени прошло уже с тех пор как острие вонзилось в плоть? Где та боль, от которой все загибаются, которая приносит столько страданий, которая умоляет прекратить мучения, сделать еще один резкий выпад, чтобы не чувствовать ничего? Ее не было, и это пугало… Пугало ожидание этой адской неизбежности… Как человека перед прыжком с большой высоты – в ожидании адреналина, и ужаса одновременно, и огромного желания сорваться вниз… Она скоро придет… Крис нервно сглотнул, ожидая самого худшего. Вдруг лезвие медленно, с особой осторожностью поползло прочь из онемевшего тела, прорезая новую свежую рану на том же самом месте, где острие прочертило неровную дорожку. С каждым пройденным сантиметром приходила и она – боль. Давая привыкнуть к ней, принять неизбежное… Кто-то наклонился над ним лаская лицо горячим прерывистым дыханием, обжигая ноздри теплым потоком воздуха. Глаза встретились с холодными темно-синими глазами своего убийцы. Гидеон прожигал его своим взглядом, отчего даже дыхание на несколько секунд сбилось… Было в этом взгляде нечто такое, что заставило хранителя отвести глаза в сторону… что-то похотливое… противное… убивающее не только умирающее тело, но еще и рассудок… Боль затуманивала разум, с каждой минутой погружая куда-то во тьму, но даже темнота не казалась сейчас спасением. Холодные пальцы старейшины коснулись теплых мягких губ Криса, проведя по ним, они скользнули внутрь, коснулись языка мага, отчего так отчаянно захотелось блевануть. Но тут же выскользнули, оставив на подбородке мокрый след от влаги во рту. Стали спускаться чуть ниже, так же оставляя полоску, сначала на шее, чуть задержавшись на маленьком бугорке кадыка, затем еще ниже, по пропитанной липкой жижей футболке, чуть задевая глубокий порез, затем еще ниже… чуть не касаясь самого сокровенного, пальцы резко отстранились, и твердая мужская рука схватила парня за подбородок, заставляя открыть затуманенные глаза и впиться взглядом в своего мучителя. Это были очень странные чувства… Окутавшая боль, которую уже невыносимо было терпеть и странные ласки человека, от которого зависит твоя жизнь. - Крис… - как-то сочувственно прошептал Гидеон, заглядывая в изумрудные глаза парня, - Мне очень жаль… - в голосе почувствовалась горечь, неужели он искренне сожалеет о том, что сделал? Боль новой волной пробежала по телу, заставив парня сжаться и закрыть глаза, борясь с этим приступом. В этот момент что-то мягкое коснулось губ, защекотало нос, щеки. Словно забирая с собой эту боль, чьи-то губы настойчиво просили поддаться им, ощутить весь их вкус, всю сладость откровенного поцелуя. И такого «неправильного»… Самого в его жизни последнего… Перед глазами предстал образ Бьянки, которая страстно протягивала тонкие изящные руки, манила за собой, звала его… подходя все ближе… Крис не мог сопротивляться ей. Он ответил на поцелуй, так же страстно и жадно впиваясь в губы того, кто сейчас целовал его. Даря последние чувства, последние свои эмоции. Последний тихий вздох, последние силы для того, чтобы открыть рот, вдыхая обжигающую прохладу… Последний шепот: «Люблю…», предназначенный своей любимой… Тело хранителя обмякло, на губах застыла блаженная улыбка, а в глазах поселился покой… Только старейшина никогда не узнает, что последний поцелуй предназначался вовсе не ему…