Wild and Young

Я хочу дышать, ненавижу эту ночь. Я хочу проснуться, ненавижу сны. Я попал в свою же ловушку, я умираю. Не хочу быть одиноким, Я просто хочу принадлежать тебе

Пусан, летние каникулы Глухой звук, сопровождаемый тихими возмущениями и кряхтениями, означал, что мяч прилетел не совсем туда, куда планировалось. Хотя, когда кидаешь со всей дури первое, что попадется под руку, сложно обдумывать траекторию полета. -Ты дебил или как? – слышится явное возмущение от парня с забавной копной светло-розовых волос. Пострадавший потирает затылок, хмурясь и кидая на собеседника убийственный взгляд. Если взгляд злого щеночка можно назвать убийственным. -Сори, - как-то с коротким смешком получается у Чонгука, который явно не ожидал прилетевшего в его сторону наезда. Вообще, брюнет обычно злится, когда с ним разговаривают в таком тоне. Но тут он как бы сам провинился, да и чел перед ним слишком миловиден, чтобы воспринимать его угрозы всерьез. -День не задался? – как бы между прочим интересуется Чон, не совсем понимая, зачем спросил. -Да видишь ли, сижу я такой себе, никого не трогаю, и тут по башке прилетает мячом от какого-то мудозвона, - парень поднимает на собеседника взгляд, делая наигранно расстроенное лицо, -Немного неприятно. Брюнет подмечает, что в любом другом случае плещущая фонтаном язвительность была бы отталкивающей и совсем некстати, но почему-то именно сейчас она кажется довольно забавной. Парень в полосатой кофте снова поворачивает голову в сторону моря, обхватывая колени руками, и, видимо, продолжает прерванный процесс глубоких раздумий. Он никак не реагирует, даже когда Гук садится рядом. - Извини, мудозвон не специально. Розовая макушка фыркает, и на его лице появляется легкая улыбка. -Я Чон Чонгук. А ты? Они опять встречаются взглядами, но теперь что-то меняется, в них меньше льда. Длинная сережка в ухе собеседника забавно болтается в воздухе, изредка поблескивая. Гук мысленно ставит галочку рядом со строкой «фетиши». -Пак Чимин.

***

Первую половину дня они так и сидят: один окруженный любопытными одноклассниками, которые обрушили просто шквал рандомных вопросов на бедного новенького, а другой - тупо пялясь в окно. Парни не виделись полгода, ничего необычного в том, что сейчас между ними появилось некое ощущение неловкости. Или так кажется только Чимину. Да, у них было потрясающее лето, да, они много времени проводили вместе, да, они переспали спустя день после знакомства, и да, Паку нравился Гук, но, в любом случае, факт остается фактом. Это все прошло. Они договаривались, что не будут обязывать друг друга отношениями, кому это нужно, ведь осенью все и так закончится. Как там говорят взрослые? «Секс без обязательств», кажется. И вот, с наступлением осени Чонгук просто исчез, кинув небрежное «Бывай» напоследок. Знаете, так обычно в фильмах про крутых парней случается. А Чимину, черт возьми, было обидно. Ему нравилось тусоваться вместе, разговаривать о всякой фигне и смеяться до слез и боли в животе, нравилось бродить по ночному городу, по пляжу, вдыхая солоноватый запах морской воды, к тому же до Чонгука он ни с кем не встречался. Парень задавался вопросом: неужели для него это было просто средством убить время? А потом пытался успокоить себя мыслью, что все, произошедшее в Пусане, осталось в Пусане. Пытался, но как-то не очень удачно. И вот теперь, когда все следы Чонгука исчезли, когда в голове перестали крутиться назойливые мысли и приятно-неприятные воспоминания, он опять появляется, весь такой красивый, свеженький, с белоснежной улыбочкой. Блин, серьезно? Пак вообще без понятия, как лучше поступить, стоит ли вести себя как ни в чем не бывало, изображая старых друзей, или сделать вид, что они вообще незнакомы? Так нелепо, только посмеяться можно. Позже во время обеденного перерыва Чимин обнаруживает у себя на парте записку. Всего два слова «Клубный корпус» заставляют наплевать на обед и отправиться на назначенную встречу, ведь без всяких подсказок понятно, кто его там ждет. Парень шагает очень быстро, почти срывается на бег, потому что интересно. А еще волнительно. Так волнительно, что решение толкнуть тяжелую дверь дается не сразу. Внутри тихо и совсем пусто, конечно, кто же попрется вместо обеда в здание, отведенное для кружков, тем более, если занятия в них начинаются с пяти. Пак медленно пересекает коридор, с каждым шагом погружаясь все глубже в океан собственных сомнений, и даже пискнуть не успевает, когда чья-то тень, материализовавшись волшебным образом, утягивает его в один из классов и прижимает к стене. Остроты добавляет властный, почти грубый, совсем неожиданный поцелуй, и блондину не требуется и секунды, чтобы вспомнить вкус этих губ. Ощущения отпечатались в памяти также четко, как собственное имя: теплые, солоноватые, местами покусанные, но очень-очень соблазнительные. Поэтому Чимин не сопротивляется, не отталкивает, а наоборот, поддается навстречу, запускает ладони в волосы своего «захватчика», по привычке оттягивает их назад, и, кажется, задыхается. Заявиться посреди учебного года, без объяснений, без разговоров, без вопросов зажать в кабинете музыки, нагло лапать везде, где хочется, целуя жестко и требовательно, как будто так и должно быть, как будто все в порядке вещей – это так в стиле Чонгука. -Скучал по мне? Волна мурашек побежала вдоль позвоночника, потому что вставляет буквально от всего: от его запаха, неизменного Dior Sauvage с нотками бергамота, перца и герани, от его голоса, мягкого бархатистого и глубокого, от его темных глаз, сравнимых с ночным небом. Чимин нервно сглатывает и снова льнет к Чонгуку, потому что жарко, жарко, жарко, так невыносимо, что желание поцеловать брюнета кажется жизненной необходимостью. И он целует, мягко, неспешно, очень горячо и влажно, позволяя их языкам сплетаться. Чон не упускает шанса пройтись ладонями по бокам Пака, спуститься к упругой заднице и сжать, получив от несдержанного стона почти садистское удовлетворение. Теперь мысли о разговорах и выяснениях отношений кажутся блондину даже смешными. -Красиво, - оторвавшись от желанных губ, брюнет пропускает светлые волосы через пальцы, с нежной улыбкой разглядывая новый цвет, - Тебе идет, детка. Чимин думает, что, наверное, очень глупо выглядит со стороны, по-идиотски улыбаясь, но он рад. Он скучал по Чону, по его собственническим привычкам и откровенным прикосновениям. Парень вспоминает, как день за днем открывал его страничку на фейсбуке, по сотне раз просматривая каждую фотографию, но так и не решался написать. Не хотел навязываться. -С чего вдруг неожиданный переезд? Ты спалил старую школу? – насмешливо интересуется Пак, сцепляя руки вокруг шеи Чонгука, -Или разбил баскетбольный щит в спортзале? -Хэй, ты вообще обо мне какого мнения? – брюнет наклоняется к покрасневшему ушку, шепотом произносит, -Ты мне не рад? Чимин чувствует, как Гук прихватывает губами его мочку, потом спускается вниз по чувствительной шее, оставляя влажную дорожку. Блондин подгибает одну ногу, нащупывая коленом явно выраженное возбуждение. Да он и сам не лучше: в штанах уже давно стало слишком тесно. -Что, прямо здесь? Посреди учебного дня? – рвано произносит Гук, когда Пак начинает тереться бедром о внушительный стояк, -У стенки будет не очень удобно. На рояле? Или посадить тебя на учительский стол? В школе у нас еще не было. «В школе и правда не было» - думает Чимин. Было на кровати, в туалете, в студии, в подсобке и много еще где, но не в школе. Блондин запрокидывает голову, предоставляя больше места для поцелуев, не мешая Чонгуку расстегнуть воротник рубашки и оттянуть его в сторону. -Мы не будем трахаться посреди учебного дня, - хрипло выдыхает он, когда Чон оставляет свежий засос над ключицей. -Тебя смущает время суток? То есть против секса в общественном месте ничего не имеешь против? Гук ловит блондина за подбородок, заставляет посмотреть прямо в глаза, и довольно улыбается, рассмотрев отчетливые нотки желания и озорства в чужом взгляде. Ему всегда нравилось, когда Чимин заигрывал, язвил, дразнил, вел себя как сучка, если говорить совсем откровенно. Это невъебенно заводило. Поэтому брюнет послушно отступает назад, когда парень легко толкает его в грудь, оценивающе пробегается глазами по стройному телу, медленно и по-кошачьи шагает вперед, пока Чон не упирается пятой точкой в парту, вынужденный сесть. -А что, если да? – Пак как бы между прочим кладет ладонь на ширинку, слегка нажимая, от чего Чонгук шумно выдыхает, -Если честно, я хочу отсосать тебе прямо здесь, забив на все приличия и правила, а потом почувствовать, как ты будешь вдалбливать меня в этот самый стол, - блондин свободной рукой гладит поверхность сзади, соблазнительно прогибаясь в пояснице. Чонгук вот-вот сорвется, и ему уже будет не до нежностей. Чимин за это время чертовски похорошел, учитывая то, что Гук и раньше тащился от его внешности. А контраст между приличным школьником на людях и ходячим сексом наедине только добавляет масла в огонь. Но Чонгук ждет, давая парню полную свободу действий, потому что ему интересно, что за игру затеял Пак. Расстояние между их губами сокращается, становится ничтожно маленьким, можно почувствовать горячее и сбивчивое дыхание, от этого вштыривает похлеще, чем от таблетки экстази. -Но не сегодня, - шепчет Чимин и отстраняется, бессовестно покидая класс и оставляя Гука в одиночестве. Черта с два он позволит засранцу безнаказанно вернуться, как будто ничего не произошло. Задеты его чувства, а значит, Чонгук просто так не отделается. Блондин адекватно оценивает свою выдержку и понимает, что рано или поздно сорвется, скорее даже рано, но до этого времени успеет помучить новенького. Пак думает об этом ровно до того момента, пока не закрывается в тесной кабинке туалета. Он хрипло постанывает в ладонь, ритмично водя рукой по требующему внимания стояку, а в голове звучит мягкий голос брюнета, до сих пор чувствуются обжигающие прикосновения и дурманящий запах. Даже придумывать ничего не надо, ведь имеющихся воспоминаний более чем достаточно.

***

Чонгук одновременно зол, заинтригован, но больше всего в ахуе. Чимин сначала делает вид, что вообще не замечает парня, потом весь такой послушный и покладистый, по-блядски льнет и возбуждает до цветных пятен перед глазами, а потом просто уходит, поправляя смятую Чонгуком рубашку, как будто это ему ничего не стоит. И твою ж мать, данная ситуация заводит ещё больше. В воспоминаниях Гука Пак не отличался постоянством в своих чувствах, естественно, что подобные обстоятельства его смутили. Но Чону кажется, что он имеет право на обладание Чимином, по крайней мере брюнет хочет, чтобы было именно так, чтобы он опять радостно улыбался, когда видит его, чтобы снова эти двусмысленные взгляды, нежные жесты, разговоры до четырёх утра и шутки, которые понимают лишь они вдвоём. Но все действия блондина подталкивают Чонгука скорее зажать его в какой-нибудь тесной подсобке и оттрахать до потери себя в реальности, нежели спокойно поговорить. А разговор нужен и срочно. Гук никогда не отличался умением откровенно выражать свои чувства, поэтому для него этот шаг даётся с большим трудом. Сложностей добавляет улыбчивый засранец, который то ли избегает брюнета, то ли дразнит его, то ли все вместе. В итоге Чонгук ловит его на перемене и тащит за собой на крышу главного корпуса, по дороге купив два пакета бананового молока. Он помнит, что Чим любит молоко именно с банановым вкусом. -Ладно, взятка покатит на минут пять, - спокойно отвечает Пак, втыкая трубочку в упаковку, -Так что не тяни. Чего хотел? -Ты на меня злишься? В интонации Чонгука ни пафоса, ни злости, ни чего бы то ещё ни было, абсолютное откровение без примесей наигранности. Она сейчас ни к чему. Сейчас важно во всем разобраться и расставить точки над «i». -Да. -Почему? -А ты не догадываешься? - Чимин переводит на брюнета раздражённый взгляд, совершенно не собираясь контролировать бушующие внутри эмоции. -Просто хотел прояснить. -А, - язвительно тянет блондин, -Ну что же, с чего бы начать, даже не знаю. Может, с того, что ты меня кинул? Поигрался и исчез. Все, как договаривались. Мы ж типа с тобой просто потрахались, по сути я не должен бы и злиться. Тогда объясни мне - какого хрена ты заявляешься сюда и делаешь вид, что мы вроде как с тобой друзья или как их там, секс-друзья? Потом вытаскиваешь меня сюда, покупаешь это ебучее молоко, заставляя меня думать, что ты помнишь, как я его люблю, и тебе на меня не плевать, - голос Чимина становится заметно громче, он вот-вот сорвётся на крик, при этом парень смотрит куда-то вперёд, на свои кроссовки, на упаковку злополучного молока, на небо, но только не в глаза Чонгука, это просто слишком, - А теперь сидишь рядом, смотря с жалостью и нежностью, но мне нихрена не нужна твоя жалость! Просто блин не заставляй меня чувствовать себя ещё более ничтожным во всей этой гребаной комедии! Голос все же срывается, и в воздухе повисает неловкое молчание. Чимин на эмоциях чуть не разливает любимый напиток, он пытается отдышаться после своей откровенной речи, шумно выдыхает носом и с энтузиазмом принимается за молоко. Он не планировал вот так выкладывать все Чонгуку, но что поделать, с этим парнем никогда не получается продумывать заранее. Теперь блондин просто ждёт, что ответит Чон, и ему до жути хочется посмотреть на его лицо, но он не может, иначе обязательно сморозит что-нибудь глупое. «Просто пей молоко, Чимин, просто пей молоко» -Прости меня. Пак почти давится. -Че? И это все, что ты можешь сказать? -Я не очень хорош в объяснениях, особенно когда это касается моих чувств... -Оно заметно, - добавляет Мин. -Не мог бы ты заткнуться и послушать? Вот так всегда. У кого-то милые фразы и розовый закат, а кто-то знакомится с человеком, херакнув ему мячом по голове. Походу у них с самого начала не задалось. -Мне не плевать на тебя. И да, я кинул тебя, да, я сказал, что это всего лишь на лето, но прости, такой уж я мудак, - Чимин одобрительно качает головой, и Чонгуку отчаянно хочется дать ему подзатыльник, - Но ты согласился, и я подумал, что все нормально. Не все сразу принимают свои чувства к человеку, это сложно. Ты мне действительно нравишься. Твои полосатые кофты просто не выходили из головы, а ещё твой смех, и улыбка, и глаза, и то, как ты зачесываешь волосы назад, как смущенно отводишь взгляд, как мило цепляешься за футболку, когда мы целуемся, а ещё как сладко стонешь... Господи, знал бы ты, сколько раз я мечтал услышать этот звук. -Перестань говорить такие смущающие вещи, - Чимину кажется, что он уже покраснел до кончиков ушей, поэтому он отворачивается в сторону, стараясь спрятаться от пронзительного взгляда брюнета. -А ну быстро ко мне повернись. Слышь? Я кому сказал? Ему тут в чувствах признаются, а он прячет свой бесстыжий взгляд. Ну, перестань, - Гук обхватывает длинными пальцами острый подбородок Пака, заставляя смотреть ему прямо в глаза, так, что в них видно собственное отражение, -Чим, давай встречаться. Чон скользит взглядом по красивым чертам лица, останавливаясь на пухлых губах, которые чертовски соблазнительно поблескивают от недавно нанесённого бальзама. -А что, если я откажусь? - Чимин улыбается уголком рта, продолжая дразнить одноклассника. -Не провоцируй меня. Чон снова поднимает темные глаза на парня напротив, и почти физически ощущает, как у Чимина по спине побежали мурашки. Зрительный контакт - это его вечная слабость. -Иначе что? -Иначе я заставлю тебя согласиться. И так маленькое расстояние между их губами мучительно медленно сокращается, давая обоим почувствовать горячее дыхание друг друга. Воздух ,кажется, разряжается до предела, до ощутимой тяжести во всем теле. Им хочется, им обоим так хочется, что можно с ума сойти. Чонгук уже прикрывает глаза, чтобы почувствовать желанное прикосновение, тёплое и нежное, и донельзя приятное. -Не убедительно, - звучит бархатистый голос, возвращая парня в реальность. Пак отстраняется, легко подскакивая на ноги и непринуждённо отряхиваясь, спиной чувствуя убийственный взгляд чоновых обсидиановых глаз. Второй раз, уже второй раз его так нагло отшивают, и это блять дофига бесит. В то время, как Гук в мыслях считает от 1 до 10, Чимин привычной походкой добирается до двери, выкидывая выпитую пачку молока в мусорное ведро. -До завтра, - кидает он через плечо, прежде чем скрыться за лестничным пролетом. -Недомститель херов, - вслух ругается брюнет и тянется к своей порции напитка.

***

Последующие три дня кажутся Чонгуку настоящей пыткой. А причиной становится такое явление, как «ничего». Не происходит вообще ничего. Он, как примерный студент, посещает уроки, даже делает домашнее задание, что вообще ему не свойственно, продолжает осваиваться в новой школе, заводит много знакомств, вливается в понравившиеся ему компании, включая «великолепную шестерку» второкурсников и третьекурсников с Чимином в составе, и вроде как ничего не должно бы напрягать... Но напрягает. Напрягает гребаное затишье, потому что Гук ждёт бури. Ему так отчаянно нужна эта буря в лице Пак Чимина, что брюнет при любом удобном случае позволяет себе заглядываться на одноклассника, подмечать самые незначительные мелочи и умиляться его широкой улыбке. Блять, сколько можно уже его мучить. На самом деле перевёлся в одну с Паком школу Чонгук случайно, но все остальное было осознанно. Парень ведь извинился, признался в своих чувствах, что ещё нужно? Но нет, Чимин просто хочет поиздеваться, подразнить полным игнорированием сообщений в KakaoTalk, и почти полным игнорированием в принципе, а Гук терпит, терпит блять, потому что иначе никак. А ещё Чонгука бесит, когда его Чимина трогают другие. Каждый раз, когда Тэхён кладёт свои пакли на плечи блондина, по-тупому улыбаясь и неся откровенный бред, мяч на уроке физкультуры почему-то летит особенно быстро и почему-то именно в Тэ. Гук мысленно благодарит тренера за то, что они играют в разных командах и на подходящих позициях. Микс из необъяснимого раздражения, постоянного чувства растерянности и неприятное покалывание в груди доводят до ручки, ведь Чонгук привык быть спокойным. Относительно, конечно, но спокойным. У него никогда не возникало настолько сильной привязанности, тем более к человеку. Парень попросту не знал, каково это - жаждать кого-то до чертиков. Наступает пятница и грядёт вечеринка. Родители Джексона уезжают в деловую поездку, оставив дом в распоряжении старшего сына. Очень беспечно с их стороны. Естественно, туда собирается и «великолепная шестерка», в которую так удачно влился Чонгук. Парни встречаются в девять рядом с местом назначения. У Джина и Хосока рюкзаки за спиной, которые так неоднозначно гремят при каждом шаге. Чимин пришёл вместе с Тэхёном, и в голове Чона проскользнула очень неприятная мысль по поводу их небольшого опоздания. Лучше бы доверчивому Тэ не оставаться с Гуком наедине, не стоит. Чимин выглядит просто ахуенно. На нем обычные чёрные джинсы с дырками на коленях, обычная чёрная футболка и просто яркий бомбер, но какого хрена это так хорошо на нем сидит? Пак замечает на себе пристальный взгляд чоновых глаз и тоже смотрит на него, пока говорит что-то Намджуну по поводу дороги домой. Музыка орет так, что вибрирует пол и стены, удивительно, как соседи ещё не вызвали полицию. Повсюду бутылки из-под пива, соджу, виски и чего-то вообще непонятного, но пахнет специфично. Пьяные студенты равномерно разбрелись по всему дому, поэтому везде можно услышать громкий смех, звон стаканов и оживленные разговоры. Чимин, Джин, Чонгук, Юнги и Тэхён находятся ,кажется, в зале, где основная масса танцует, хаотично прыгая и качая руками в такт музыке, насколько это возможно в таком состоянии. Чонгук удачно отходит к барной стойке, удачно, потому что перед глазами открывается отличный вид на танцующего Чимина. Парню всегда нравилось, как двигается блондин. Пожалуй, одним «завораживающе» можно вполне себе описать данное действие. Пак расслаблено покачивается в такт музыке, зачесывает рукой копну светлых волос, и мать его облизывается. Он так естественно откидывает голову назад, демонстрируя острые линии ключиц и тонкую мокрую шею, которая красиво блестит в приглушённом свете. Смотрится чертовски сексуально. Чонгук сжимает пальцами бутылку пива, уже пятую по счету, и делает большой глоток, молясь, чтобы стояк в штанах не было видно. Наверное, он сошёл с ума. Нет, он определенно сошёл с ума, потому что хочет закрыться с Чимином в комнате прямо сейчас, только вдвоём, чтобы блондин так же танцевал, кидая на Гука томные, голодные, дразнящие взгляды, чтобы закусывал пухлые губы, чтобы извивался и прогибался в его руках, терся шикарным задом о возбуждение Чонгука, целовал нежно-нежно, как будто на первом свидании, а потом сладко и громко стонал, пока его вбивают, ну скажем, в кожаный диван. Чимин радостный и довольный подбегает к стойке, жадно глотая воду из стакана, и Чонгук прикладывает все усилия, чтобы выглядеть круто. -Понравилось? - спрашивает Пак, повернувшись к столешнице спиной, и облокачивается на неё руками. -Ты о выпивке? Покатит. Конечно блондин знает, что Чон смотрит. Это блять до смешного очевидно. Но брюнет упорно гнёт своё, делая интонацию непринужденной, а лицо немного озадаченным. -Я о том, как ты уже пять раз трахнул меня взглядом. Из-за шума никто ничего не слышал кроме ,разумеется, Чонгука, который с каждой минутой теряет свою выдержку. -Ну это ты загнул, - смеётся брюнет, качнув головой, на что Чим саркастично вскидывает бровь, он остаётся спокойным, когда Гук наклоняется к его уху, -Пять маловато будет. Чонгук готов поклясться, что Пак вздрогнул. Совсем немного, почти незаметно. Почти. Парень хватает Чона за запястье и целенаправленно ведёт через толпу, куда-то в сторону коридора. Он утягивает Гука в туалет, тут же закрывая дверь на замок, а тот ,кажется, сглатывает слишком громко. Чимин не даёт вставить ни слова, подходит к Чону вплотную, принимаясь расстёгивать миниатюрными пальцами молнию на чужих джинсах. Он ухмыляется, когда слышит тяжелое дыхание напротив. -И долго ты собирался вот так ходить? - выражение лица и интонация ну совсем блядские, по другому не скажешь. -Не знаю. Я надеялся, что получу вознаграждение за терпение. И получает. Пак опускается на колени, скользя рукой по вставшему члену Чона, и обхватывает головку губами. Гук хрипло стонет, запуская пальцы в светлые волосы, и невольно запрокидывает голову. Хорошо. Слишком блять хорошо. Чувствовать, как Чимин вбирает почти до основания, толкается языком в уретру, заставляя мышцы пресса сильно сжаться. Парень опускает взгляд, наблюдая за тем, как Чимин скользит губами по его стволу и это блять самое шикарное, что он когда-либо видел. Чимин - самое шикарное, что он когда-либо видел. В его рту тепло и влажно, а пошлые звуки, заполняющие комнату, подливают масла в огонь, не говоря уже о том факте, что они делают это в чужом доме, в разгар вечеринки, заперевшись в туалете. -Боже, детка, так хорошо, - порывисто произносит Чон, после чего громко стонет, зажимая рот ладонью. Чимин отстраняется, пытаясь выровнять дыхание и давая себе небольшую передышку, все же он давно этого не делал. Он обхватывает член Чонгука рукой, медленно водя ей по всей длине, продолжая дразнить парня. Гук готов прямо здесь и сейчас нагнуть эту блондинистую сучку, что не устаёт выносить ему мозг, но это позволялось ему раньше, тем летом, о котором оба парня так часто вспоминали, но не сейчас. Сейчас они играют по чиминовым правилам, нарушение которых ни к чему хорошему не приведёт. Чонгук не уверен, что переживет эту игру, потому что, когда Пак поднимает на него взгляд, горячий, жаждущий, испепеляющий все внутренности, он готов умереть. «Оближи губы», - думает Гук, и почти рычит, когда Чимин действительно их облизывает, совершенно пошло и развратно. Чон сжимает пальцы на затылке парня, заставляет его снова взять член в рот, Пак в общем-то и не сопротивляется. Напротив, он послушно поддаётся, позволяя Гуку слегка толкаться бёдрами в собственную глотку, от чего в краешках глаз появляются небольшие капли слез. Чонгук кончает, из груди вырывается хриплый стон, после чего ноги конкретно так подкашиваются, побуждая его схватиться за раковину. Чимин спокойно поднимается, вытирая уголки губ. Брюнета несет от одной мысли, что Пак отсосал ему в месте, кишащим народом, проглотил все до капли, и теперь его темные глаза игриво поблёскивают. Он поддаётся вперёд, чтобы поцеловать, но Чимин не даёт, отворачивая голову куда-то в сторону, заставляя Чонгука снова чувствовать укол злости. -Ты же тоже этого хочешь, - шепчет он, тянется к щеке парня, на что тот мягко перехватывает его руку, не давая прикоснуться. Даже этого блять нельзя . Что это, если не ебучая пытка? Можно смотреть, но не трогать. -Ты все ещё не прощён, - и Чимин вот сейчас не шутит, он говорит серьезно, вкладывая в одну маленькую фразу всю свою обиду. А самое забавное, что злится он не только на Чона, но и на себя. Злится, потому что согласился побыть шлюхой на время, позволил себя использовать, а потом бросить, отрицал настоящие чувства, придумывая отговорки и оправдания. Чистейшая тупость. В коридоре слышатся копошения и гогот, это словно возвращает Чимина в реальность и он направляется к двери. Чонгук поспешно натягивает белье вместе с джинсами и идёт следом. Ему надоело ходить вокруг да около, надоело. Если Пак так хочет поиздеваться, пусть. Посмотрим, чья выдержка иссякнет первой. -Ой, а что вы там делали? - совершенно искренне спрашивает Тэхён, перебегая наивным взглядом с одного парня на другого, когда парочка сталкивается с ним в дверях. -Да вот, Чонгуку плохо стало, - с привычной улыбкой произносит Пак. -Кажется, перепил немного, - брюнет чешет затылок, наигранно хмурясь, и изо всех сил старается не заржать в голос. -Аааа, ну ясно. Бро, осторожнее, если пить не умеешь, - парень опять по-тупому лыбится, смеётся и хлопает Чона по плечу, обычный дружеский жест, однако в голове очень мило звучит «Ещё раз тронешь меня, я тебе руку сломаю». Жалко, что только в голове. Часа в три ночи было решено сыграть в «было/не было». Проигравший выполняет желание победителя, естественно. А с учетом того, что большинство присутствующих уже в говно, даже представить страшно, что чисто теоретически может взбрести в бухую головушку. Ну и по воле случая в число участвующих входит Чимин. Удивительно, правда? Он присоединяется к ребятам, занимая своё место на полу. Чонгук решает, что сесть сзади - отличная идея.

***

-Я когда-либо курил траву, - спокойно констатирует факт Юнги, который пока что не загнул ни одного пальца. Девушка в неприлично короткой юбке разочарованно встаёт, признав поражение. Остались только Мин и Пак. Они решают немного поменять правила, начиная с «Я никогда не». У Чимина осталось четыре пальца, у Юнги все пять. Гук с интересом уже минут двадцать наблюдает за игрой, отмечая, что биография у основной части присутствующих слабенькая. Он был уверен в победе блондина, пока Чимин не остаётся один на один с Мином, чьи рассказы о пережитом нередко смущают окружающих. Сложности добавляет ещё то, что ребята давно и очень хорошо знают друг друга, а это далеко не плюс в данной игре. -Может, сразу обговорим наказание? Отличная мотивация, по-моему, - предлагает Юнги, получая одобрение гудящей толпы. -Окей, - легко соглашается Чимин, -Если выиграю я, ты танцуешь тверк. Волна довольного «Оооооо» расходится по комнате, и заставляет улыбаться Чона. «Маленький засранец» -Только с чувствами, хён. -Разумеется, - улыбается Мин, поднимая взгляд, обдумывая, что бы выдать в ответ, - Если выигрываю я, ты танцуешь стриптиз. Только с чувствами, мелкий. Все на секунду затихают, обдумывая сказанное, а затем хлопают, восторженно кричат от великолепной идее гения Мин Юнги, а Чонгук почти давится слюной. Да только через его труп. Он пихает блондина коленом в спину, в повелительном тоне говорит «Только попробуй согласиться», надеясь на то, что Чимин не совсем тупица. -Идёт, - уверенно соглашается Пак, дерзко и вызывающе улыбаясь. Брюнет подавляет в себе сильное желание треснуть себя ладонью по лицу. «Ссука, за что?» -Только не пиздеть. -Хён, ты же знаешь, что я врать не умею. «Ну все, понеслась», - думает Гук, принимаясь следить за ходом игры с еще большим интересом. -Я никогда не был в Пусане, - начинает Мин с самого простого. Минус один - Чимин. -Я никогда не разбивал тачку. Юнги ухмыляется, загибая палец. -Я никогда не ходил на балетный класс. Чимин - минус два. Осталось ещё два пальца. Чонгука нервно отстукивают ладонью ритм по паркету. -У меня никогда не было засоса, - спокойно произносит Чимин, наблюдая, как Мин загибает палец. Чон ухмыляется. Наглая ложь. Но Юнги об этом, конечно же, не знает. Никто не знает. Он наклоняется к затылку Пака, говоря куда-то в шею так, чтобы слышно было только им. -Врешь, - выдыхает Гук, наблюдая, как по нежной коже побежала волна мурашек, - Мои засосы отлично смотрятся на твоей коже. Ему начинает нравиться эта игра. -Я никогда не летал в бизнес классе, - парирует Юнги. -Я тоже, но родители говорят, что удобно. Первая ошибка. -Я никогда не целовался с парнем, - Чимин довольно наклоняет голову, когда у Мина остаётся всего две попытки. Студенты удивленно перешептываются, слышатся девчачьи тихие смешки. -Ложь. Твои губы на вкус сладкие и охренительно мягкие. Блондин нервно облизывается. -Я никогда не блевал на улице, - пытается вернуть преимущество Юнги, но Чимин не загибает палец. -Тогда это был Хосок. И да, хён, я удивлён, что ты помнишь, знатно тогда напился. Мин цокает языком, не отрывая от парня недовольный, но все ещё насмешливый и уверенный взгляд. -Мне никогда не делали минет. Юнги слегка медлит, но все же загибает безымянный палец, опять давая заинтригованным ребятам повод для большого интереса к собственной персоне. -Тебе тогда понравилось, - голос Чонгука глубокий, чистый, заставляющий почувствовать, как в животе завязывается тугой узел, -После той ночи мне пришлось выкинуть постельное белье. Чимину кажется, что его лицо стало позорно красным, но он все ещё старается выглядеть спокойным. А это тяжелее с каждой ебучей секундой. -Я никогда не входил в топ-10 по успеваемости. На этот раз Чимин ничего не говорит в ответ, послушно загибая палец, но у него все ещё остаётся один шанс. -Я никогда не трахался с парнем, - решает зафиналить Пак, бесстыже улыбаясь, когда Мин признает поражение. Раздаётся гул и крики, удивленные и радостные возгласы. Естественно, все знают, что Юнги не скрывает своей би-сексуальности, но все же слышать это от него самого - совсем другое. Внимательно следя за Мином, никто даже не подумал достать камеру, никто, кроме Чимина, у которого руки потрясывало вовсе не от радости за свою победу. -Я даже не сосчитаю, сколько раз мы занимались сексом. В постели ты всегда искренний, такой развратный, отчаянно цепляешься за мои плечи и выстанываешь мое имя, умоляя трахать быстрее и жёстче. Неужели я так тебя возбуждаю? - шепчет очень рядом, от чего ухо просто горит, краснеет, а телефон почти выпадает из рук. Заведенная толпа скандирует, подбадривая Мина и прося исполнить своё многообещающее выступление. -Надеюсь все внимательно смотрят, ибо я отказываюсь это повторять! - цитирует парень Капитана Джека Воробья и начинает дрыгать задницей. «Надо держаться. Надо держаться. Надо держаться. Я не позволю ему выиграть. Не сейчас. Надо ещё подождать, хочу ещё немного помучить. Ещё немного... Совсем... Блять да пошло оно все» - думает Чимин, захлебываясь смехом от нелепых движений хёна, - «Я сдаюсь»

***

Чонгук возится с ключами минуты три, пытаясь в темноте попасть в замочную скважину. В это время Чимин сзади укутался в свой красно-желтый бомбер, внимательно рассматривая дом. Фраза «Слушай, можно у тебя перекантоваться? Я сказал предкам, что останусь у Тэхёна на ночь, но у него случилось ЧП» прозвучала очень неправдоподобно и как-то сомнительно, но разве у Чона была хоть одна причина отказывать? Тем более с недавних пор он живет один. -Проходи, не стесняйся. Можешь чувствовать се... Он не успел договорить. Пак дергает его за кожаную куртку, слегка приподнимаясь на носочки, и впивается искусанными губами в мягкие губы Чона, который резко выпускает весь воздух из легких. Он нежно берет миниатюрное лицо Чимина в ладони, порывисто целует его, отталкивая своим весом к только что захлопнувшейся двери, вжимает его в стену, когда блондин стонет прямо ему в рот. Чон обхватывает поясницу Пака и прижимает к себе. Ещё ближе, ещё горячее, ещё больше, ещё, еще, еще. Он заставляет себя оторваться от любимых губ, просто чтобы спросить: -Так теперь я прощён? -Нахуй извинения. Хочу тебя. И слова Чимина звучат настолько откровенно, что где-то под рёбрами все сжимается, скручивается и отдаёт в пах. Он смотрит в глаза напротив, в темные блестящие глаза, в которых так неприкрыто читается желание и что-то ещё. Что-то настолько чиминовское, от чего щемит в районе груди. Чонгук берёт длинными пальцами острый подбородок и принимается целовать эти пухлые, тёплые губы, которые всю неделю сводили его с ума. Целует влажно, мокро, смакуя каждый момент, каждое мгновение, наслаждается тем, как Пак довольно мычит, сплетая их языки, обвивает чонову шею, тянется к темным волосам, которые так приятно пропускать между пальцами. Гук подхватывает блондина под бёдра и тащит в комнату, и она ,к счастью, находится совсем близко. В другом случае они бы вряд ли дотерпели. Брюнет опускается на кровать, позволяя Чимину удобно усесться на его бёдрах. А дальше происходит что-то нереальное. Пак не отказывает себе ни в чем, ни в прикосновениях, ни в поцелуях, ни в тихих стонах, которые пиздецки сильно заводят Гука. Все предыдущие попытки помучить, наказать, подразнить кажутся вообще бессмысленными, потому что он блять так сильно скучал по Чонгуку, так отчаянно жаждал его всего, и вот он здесь, настоящий, отвечающий на ласки с такой же страстью, так какого хера все остальное должно иметь значение? Чимин ведёт руками по широким плечам, ощущая подкачанные дельтовидные мышцы, обхватывает губами ухо Гука, лижет, кусает мочку и играется с сережкой, удовлетворенно улыбается, слушая, как Чон рвано дышит и сминает его задницу через обтягивающие джинсы. Блондин оставляет влажную дорожку от скулы до ключицы вместе с парочкой засосов. Вот где брюнет не в состоянии сдержать стона. Парень снова находит потрясающие чиминовы губы и жадно целует, кусает за нижнюю и слегка оттягивает. -Немедленно сними с себя чёртову футболку, - в приказном тоне произносит Чон. От его глубокого голоса Пака невольно передергивает. Он послушно стягивает ткань, предоставляя себя в полное распоряжение Гуку. Тот же упивается потрясающим телом, стройным и подкачанным в нужных местах, проводит носом вдоль пока ещё чистой шеи и шумно вдыхает обворожительный аромат самого Чимина. Свежий, как море и в то же время сладкий, как карамель. Он припадает губами к нетронутому участку кожи, кусает его, посасывает, оставляя собственнические метки. Чимин отклоняет голову, открывая больше доступа для ласк, трется бёдрами о колом стоящий член Чонгука, протяжно стонет, сгорая в ощущениях. Этого так не хватало, им обоим не хватало, словно спасительной дозы чего-то в тысячу раз лучше наркотика. Чону ничего не стоит опрокинуть мягкого и податливого Чимина на кровать, сесть между его ног, помогая тому стянуть чёрные джинсы, и самому избавиться от явно лишней кофты. Он скользит горящими глазами по телу Пака, встречается с его рассеянным, умоляющим и нереально жаждущим взглядом, и удивляется себе и своей, как оказалось, большой выдержке. -Ты сейчас охренительно красивый, детка, - честно признается он, нависая над льнущим к нему Чимином. -Пожалуйста, Куки, пожалуйста... - умоляет блондин. Чонгук готов прыгать от счастья, словно школьница в пубертате, когда снова слышит ласковое прозвище, полученное прошлым летом. Он довольно улыбается, забирается рукой под темные боксеры и обхватывает член Чимина, очень медленно растирая выступающую смазку по головке. Пак разбито скулит, потому что это возбуждающе и больно одновременно, категорически недостаточно, почти мучительно. Это уже месть Чонгука. Парень спускается поцелуями по груди Чимина, задерживаясь на чувствительных сосках, вслушивается во всхлипы и хриплые стоны, слегка ускоряя движения руки. Он не доводит того до разрядки, нееет, слишком рано. -Повернись на живот и подогни под себя колени, - все тот же властный тон, которому Чимин просто не в силах сопротивляться, - И не смей к себе прикасаться. Паку кажется, что он готов разрыдаться. Слишком горячо, слишком много Чонгука, слишком ярко перед глазами. Брюнет сминает упругую задницу, подозревая, что завтра останутся синяки, и крайне довольный данным фактом, мажет языком по кольцу тугих мышц. Не совсем тугих, на самом деле, и это уже новость. Он продолжает медленно трахать сфинктер языком, проходя в него и выходя обратно, с каждым разом толкаясь все глубже. Чимин от таких мучительных ласк судорожно всхлипывает, в нетерпении поддаётся назад, пытаясь получить больше, извивается и по-блядски прогибается в спине. Стояк немедленно требует прикосновений, а перед глазами уже начинает плыть от слишком сильного возбуждения. -Боже, Чонгук, пожалуйста, умоляю, трахни меня уже! - срывается Чимин, приподнимаясь на локти трясущимися руками. Чон готов поспорить, что только что слышал щелчок в свой голове. Тормоза официально сломаны. Он достаёт смазку из-под кровати, вводит сразу три пальца в податливое отверстие. -Ты так течёшь, детка, - он наклоняется к шее Чимина, низко говорит в покрасневшее ухо, ритмично водя рукой по стволу блондина, на что тот часто-часто дышит, -Кажется, ты растягивал себя самостоятельно, ммм? Такой испорченный. Чимин сводит брови, судорожно сжимает простыни, комкает их в маленьких пальцах. -Черт... - хнычет он, толкаясь бёдрами в руку Гука. Чон стягивает ремень, расстёгивает ширинку, приспускает их вместе с бельём. Чимин одобрительно стонет, слыша шуршащий звук открывающегося презерватива. Чонгук входит одним толчком, вырывая из груди блондина что-то между вскриком и громким стоном. Внутри него так тесно, так влажно и тепло, это кружит голову. Он начинает двигаться, постепенно ускоряет темп, меняя угол проникновения пока не слышит: -Да... Боже, Куки, прямо там! Пальцы больно сжимают бёдра Чимина, но это приносит какое-то ненормальное наслаждение. Гук выходит из Пака, но только для того, чтобы развернуть его на спину. -Хочу видеть твоё лицо. Чимин отчаянно цепляется за чоновы ахуительные плечи, царапает его спину, когда тот вдалбливает его в мягкую кровать, срывая с губ невероятно пошлые, но в то же время такие нежные и сладкие стоны. Пак обхватывает Гука ногами, смыкает их в районе поясницы и прижимает парня к себе, пока оба не доходят до предела, громко и протяжно кончая. Они без сил падают на кровать, лежат в попытках перевести дыхание. Затраханный Чимин кажется очень красивым, впрочем, как и всегда, он расфокусировано смотрит на Чона, медленно перебирая его волосы. -Иди сюда, - Чонгук притягивает к себе блондина, закидывает его обнаженную ногу к себе на бедро и ,чувствуя успокаивающее тепло чужого тела, прикрывает глаза, -Чимин, давай встречаться. В воздухе повисает тишина, это сначала сильно напрягает Чона, но он довольно улыбается, услышав долгожданный ответ: -Хорошо.

***

Просыпаться для Чонгука - это всегда пытка. Он из тех людей, которые предпочтут тихо сдохнуть, нежели заставить себя разлепить глаза после сладкого глубокого сна. Но просыпаться с Чимином неимоверно приятно, потому что Чимин утром... Сложно найти подходящий эпитет, особенно когда сердце переполняет какое-то совсем девчачье чувство нежной радости, но «уютный» вполне себе подойдёт. Светлая копна волос беспорядочно разметалась по подушке, что придаёт чертам Пака некой мягкости и плавности. Пухлые губы слегка приоткрыты, Гук останавливается на них взглядом, вспоминая, как блондин так усердно ими вчера делал Чону минет. Черт, как же он скучал по этому. Потом хриплое «Доброе утро», когда Чонгук нежно гладит его по лицу, забирая мягкие прядки за ухо. Гук не выдерживает и сгребает парня в охапку, смеясь над недовольным ворчанием и совсем неправдоподобным сопротивлением. Брюнет удовлетворенно смотрит на дорожку свежих красных засосов на шее. Мой, мой, мой. Наконец-то только мой.

***

На выходных они собираются всей компанией, просто гуляют, шатаются по улицам, неся всякий бред и над ним же смеются. В этом, наверное, и есть вся прелесть настоящей дружбы - неважно, где находиться и чем заниматься. Если вы вместе, вам весело. Чонгук с интересом следует за шестеркой, внимательно осматривается, когда ребята останавливаются у заросшего пустого бассейна. Тэхён спрыгивает вниз и лениво падает на старый матрас, который каким-то необъяснимым образом лежит себе на дне. На телефоне Чимина играет фоновая музыка, а Хосок с энтузиазмом катит Юнги на металлической тележке, сложно представить откуда она там взялась. Пак, Чонгук и Намджун в голос смеются, свесив ноги с бортика бассейна, наблюдая, как Юнги почти сваливается с его «транспорта». Джин в это время стоит чуть дальше, чем все остальные, чтобы сделать удачные снимки. Солнце начинает клониться к горизонту, когда небо окрашивается приятным розово-оранжевым оттенком. От этого в душе становится теплее. Намджун выводит баллончиком с краской неровные кошачий силуэт и ушки. Гук садится на фоне данного шедевра, корча рожицу для фотографии.

***

-Чонгук-и -Мм? -Что ты собираешься делать после школы? Чимин поворачивает голову к Чону, пытаясь рассмотреть его выражение лица. Он никогда раньше не спрашивал о его планах на будущее. Ребята лежат на мокрой после дождя траве в пустом парке, наплевав на одежду и возможность простудиться, и ещё на время, которое уже перевалило за полночь. -Умереть в 25 от нервного расстройства, - немного подумав, произносит брюнет, продолжая рассматривать слегка виднеющиеся звёзды. -Йа! Я серьёзно! Чимин бьет парня в плечо, от чего Чонгук издаёт наиграно громкое «Ау», потирая ушибленное место. -Не знаю. Буду просто плыть по течению. -Ну, в смысле, у тебя есть мечта? - Пак перекатывается на бок, позволяя себе неприкрыто рассматривать красивое лицо Чона, черты которого в свете луны и мигающего фонаря кажутся ещё острее. -Нет -Ты серьезно? -А смысл? Мы не в сказке живем. В жизни все гораздо сложнее. Чон встречается взглядами с Чимином, и блондин понимает, что Гук не прикалывается. -Нет, я, конечно, не спорю, что не все так просто. Но... По-моему, это стоит того. -А по-моему, мечтать - лишний раз раздразнивать себя. Нужно быть реалистом. -Больше на пессимизм смахивает, - блондин раздраженно щурится. -Возможно. И что с того? По крайней мере я всегда готов к худшему. -Мысли материальны. -Ты в это веришь? -Ну да. На самом деле, так оно и есть, -Чонгук замечает, что выражение лица Чимина немного меняется, его улыбка становится совсем нежной, а в глазах появляется игривый блеск, -Надежда придаёт тебе сил, она стимулирует, заставляет бороться, когда совсем плохо. Чонгук ничего не отвечает, он просто слушает своего парня ( ему до сих пор вкатывает произносить это слово у себя в голове ), его бархатистый голос, который, в сочетании с окружающей их атмосферой, становится каким-то нереально приятным, ещё притягательнее, ещё прекраснее. -Чтобы достигать высоких целей, нужно уметь мечтать. -О чем мечтаешь ты, Чимин? - Гук вдруг осознаёт, что ни разу этим не интересовался. -Хочу поступить в колледж искусств в Сеуле. На хореографический. Брюнет с улыбкой отмечает, что сейчас Пак очень похож на Маленького Принца. Его глаза кажутся совсем тёмными, чёрными, словно адамант, а кожа окрашивается в красивый синеватый оттенок под переливами ночного неба, светлые волосы откинуты назад. Создаётся ощущение, что профиль Чимина сделан из мрамора, очень тонкая, филигранная работа, сравнима с настоящим произведением искусства. -У тебя получится, - вдруг говорит Чонгук, отчего Чимин удивленно моргает, пытаясь что-то разглядеть в его выражении лица, но тот лишь внимательно смотрит на Пака, словно пытаясь запомнить каждую деталь его внешности. - Посмотрите-ка, я слышу надежду в твоём голосе. Неужели мои речи вдохновили? Чимин широко улыбается, отчего его глаза превращаютсяь в маленькие щёлкочки. Лучезарная улыбка блондина незамедлительно действует на Гука, и он тоже начинает улыбаться, так искренне, что даже непривычно. -Ещё чего, - фыркает Чон, пытаясь спрятать смущенный взгляд.

***

-Я хочу быть капитаном! -Ты был в прошлый раз и твоя команда продула. -Может, все дело в названии? -Ким Сокджин просто великолепное название! Звучит, как бренд! Чё те не нравится? Ребята уселись вокруг настольной игры, и они уже пятую минуту тупо спорят друг с другом, каким образом нужно поделиться на команды. Джин орёт, что хочет быть главным, Тэхёна не устраивает название, а Намджуна начинает откровенно подбешивать эта нелепая дискуссия. Чимин на стороне Тэ, Юнги уже собирается вступиться за Джуна, но все прекращает Хосок и предложенное им «камень-ножницы-бумага». Чонгук спрашивает себя, зачем было столько мусолить, если все равно вернулись к старому-доброму методу. В итоге, играют ребята таким составом: Чонгук с Намджуном и Хосоком, Чимин с Юнги, а Тэ с Джином. И все идёт как обычно: недовольные возгласы, обвинения в жульничестве, опять споры, споры, споры вперемешку с диким гоготом и короткими боями. В конечном счете, проиграла команда Юнги и Пака, которые теперь должны устроить перед уроком физкультуры танцевальную минутку в милых пижамах-кугуруми. Тэхён обещает принести самые няшные, и Мину уже страшно. -Да ладно, не отчаивайся, Юнги, вы так старались, - смеётся Намджун над одноклассником, а тот в ответ хочет запустить в него тупым предметом, -Вы отличная команда. -Идеальная пара! Боже, это же сам Мин Юнги, можно взять у вас интервью? - Чонгук подскакивает с места и подносит воображаемый микрофон к лицу парня, и он не фыркает, не отталкивает и не ругает нецензурными словами, как это обычно бывает, а спокойно слушает вопрос, -Каково это, работать в команде с господином Паком? ( тут Намджун, Хосок, Тэхён и Чимин прыснули от смеха, стараясь сохранять при этом серьезные лица, они же репортёры, черт возьми ) Что Вы чувствуете? Юнги немного медлит, прежде чем ответить. -На самом деле, Чимин очень хороший напарник, с ним всегда приятно работать, - рассудительно вещает Мин, -Но... -Что? У Вас случился конфликт? Неужели он подумывает предать своего верного товарища и перейти на другую сторону?! - драматично восклицает Чон, для пущего эффекта прикрывая рот ладошкой. -Просто мне кажется, что Чимин меня ненавидит. Пак, который до этого с улыбкой наблюдал за происходящим, меняется в лице, кидая жалобный взгляд на друга. -Оооо, хён, я люблю тебя, - он подвигается совсем близко, собираясь обнять друга. -Ото... Отодвинься от меня. Юнги в брезгливой манере отдирает от себя прилипчивого Чимина, все смеются, и Пак даже почти не замечает пристальный взгляд чоновых глаз, прожигающих в нем дырку. Недоволен. Раздражён. Не понравилось. Блондин мило улыбается и продолжает нагло лезть к Юнги, делая вид, что не обращает внимания, а у самого в животе порхают бабочки.

***

Они находятся в кабинете музыки. Опять. Чимин в костюме щенка-кугуруми, а Чонгук прижимая его к себе. Он жадно сминает податливые и невообразимо мягкие губы Пака, пока тот полностью отдаёт инициативу Чону, плавясь в его властных объятиях. Когда Гук припадает горячим ртом к шее Чимина, опаляя чувствительную кожу жарким дыханием и оставляя на ней новую россыпь свежих засосов, Пак тихо стонет, про себя прикидывая, сколько ему понадобится времени, чтобы замазать тоналкой новые кровоподтеки. -Такой послушный, - шепчет Чон куда-то в ключицу, - Юнги-хёну ты тоже позволяешь делать все, что вздумается? -Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? Чонгук сильно сминает упругие ягодицы, заставляя блондина промычать от удовольствия, граничащего с болью. -Да, хочу, и мне не нравится, как он на тебя смотрит, - в голосе Гука сталь, холод, он реально злится, и это почему-то заводит Пака ещё больше. -Он друг, - Чимин обвивает шею Чона, кусает того за хрящ с серьгой, проводит языком по раковине, втягивает мочку раскрасневшегося уха, посасывает, сбивая дыхание брюнета к чертям, -Очень хороший друг, - добавляет он с хитрой ухмылкой. Чонгук рычит, подхватывая парня под бёдра и усаживая прямо на клавиши рояля, которые издают громкий и совсем не гармоничный звук. Он удобно устраивается между ног блондина. -Дразнить меня вздумал? - парень смотрит пристально, жадно, словно вот-вот набросится и сожрет живьём, Чимин непроизвольное вздрагивает под таким напором, чувствуя абсолютное доминирование над собой. -Мне не нравится, как на тебя смотрит полшколы, Куки, но я не возникаю. Чонгук соврет, если скажет, что ему не понравилась сказанная блондином фраза. Очень даже понравилась, но это не избавляет от жуткого чувства ревности, потому что никто не смеет прикасаться к Чимину, теперь по праву его Чимину, и глазеть тоже нельзя. -То, что Юнги не гомосексуал, а би, не означает, что я должен быть спокоен. -Я не в его вкусе, проверял, - беспечно добавляет Пак. Внутри Чонгука что-то неприятно скручивается и он грубо дергает Чимина за бёдра на себя, от чего тот испуганно выдыхает. -Да я просто спрашивал у него как-то, - тут же оправдывается Чимин, пытаясь сопротивляться бешеному напору Чонгука. -Мммм, до практики, видимо, не дошло. Что ты у него ещё спрашивал? Чон расстегивает кугуруми, костюм легко спадает с плеч Чимина до самых бёдер, и Гук без усилий забирается рукой под белье блондина, сжимает в ладони стоящий член, довольно вслушиваясь в судорожные выдохи и всхлипы. -Вы , кажется, вместе ходите на дополнительные занятия по музыке? - Чимин тянется к чужим губам за поцелуем, словно пытается загладить вину, и получает его, тягучий, невероятно жаркий, от него голова ещё сильнее кругом, дыхание тяжелее, а стук сердца громче и чаще, - И как? Нравится? -Юнги-хён хороший учитель, - выдыхает на ухо Пак, и не думая поддаваться. У Чонгука, похоже, кончается терпение. Логичный вывод исходя из того, что он сначала сильно кусает блондина в ключицу, от чего тот недовольно шипит, потом ставит парня на ватные ноги, поворачивает к себе спиной и вжимается всем телом, заставляя Чимина облокотиться на тот самый рояль, за которым они с Юнги иногда практикуются в игре. -Ты пиздец как бесишь меня, - Чон трется своим возбуждением о задницу Пака, наблюдая за тем, как парень реагирует, прогибаясь в пояснице, -Хочу надеть на тебя ошейник и водить на цепи. -Блять... Чимин уже открыто начал поскуливать, потому что ждать больше нет сил. Он елозит своей упругой задницей, тихо умоляя Чонгука уже сделать что-нибудь, но вслух такое сказать не решается. Чон освобождает Пака от милого костюма Тэхёна, и отпинывает ткань куда-то в сторону, ибо потом будет сложно объяснять, если они его вдруг запачкают. Чимин остаётся в темных боксерах и белой майке, которая очень удачно подчеркивает все рельефные углубления и выступы. Чону прекрасно видно, как ходят кости лопаток, когда Пак опускается на локти, и это чертовски заводит. -Куки... - в нетерпении тянет Чимин, когда брюнет проскальзывает тонкими пальцами по растянутому колечку мышц. -Я тебя не слышу, детка. Хочется говорить немного безразлично, но стоит до блядских звёзд перед глазами, поэтому получается как-то слишком рвано и хрипло. Чимин продолжает извиваться в попытках получить больше, чем только раздразнивающие касания. Интересно, от перевозбуждения можно умереть? -Пожалуйста, - тянет блондин, окончательно сдаваясь и поднимая белый флаг, он быстро соображает, что и как надо сказать, чтобы закончить собственную пытку, - Я только твой, я хочу только тебя, и если ты настаиваешь, я могу надеть ошейник, когда мы будем одни. Больше не надо ни слова. Чонгук поспешно расстёгивает собственные штаны, ширинка которых уже больно сдавливала стояк, и трется членом между ягодиц Пака. Он просовывает два пальца в рот Чимина, сквозь улыбку произнося «оближи», и Пак лижет, позволяя парню надавливать подушечками на свой язык, проводит кончиком между фаланг и этот все настолько пошло, что блондин краснеет. Да, блять, Чимин краснеет от смущения, как старшеклассница рядом со своим крашем, Чимин, который неприлично быстро научился делать шикарный минет и который периодически вставлял себе в зад после мокрых снов с участием Чонгука. Все верно, тот самый Пак Чимин. Чонгуку, кажется, тоже нехорошо, он опьянен его запахом, его голосом, его телом, всем, что принадлежит ему. Поэтому брюнет без церемоний сразу вставляет два смоченных пальца, тут же добавляет третий и с довольным смешком отмечает, что растягивать в общем-то и не требуется. Когда Чонгук наполовину входит, Чимин хватает ртом воздух и пытается сжать что-нибудь пальцами, но ему остаётся только беспомощно цепляться за несчастный рояль, который продолжает издавать резкие звуки с каждым толчком. Гук не сдерживает себя, не даёт привыкнуть и не медлит. Во-первых, смысла нет, девственников тут не наблюдается, а во-вторых, он прекрасно знает, как и в каком темпе нравится им обоим. Пустой кабинет ( наверняка и коридор ) заполняют стоны: сладкие и невероятно пошлые Чимина, тихие и хриплые Чонгука. Брюнет наклоняется к Паку, целует место между лопаток, шею, плечи, от этого вдоль спины парня бежит волна мурашек, крепко сжимает чужие бёдра, делая грубые и резкие толчки, попадает по чувствительному комку нервов. Чимин кончает, даже не притронувшись к себе. Чонгук мычит в его плечо, когда чувствует, как мышцы вокруг его члена рефлекторно сжимаются, доводя до разрядки. Чимин еле стоит, продолжая держаться за гребаный рояль. Как он собирается теперь на нем играть? Если бы Юнги узнал, чем они с Чонгуком тут занимались, он бы, наверное, сжёг к херам музыкальный инструмент. Чон почти лежит корпусом на Паке, восстанавливая тяжелое дыхание. -Ты... Про ошейник. Ты серьёзно? -Да, - недолго думая, отвечает Чимин. -Черт... Это слишком горячо даже в моих мыслях. Чимин издаёт короткий смешок, представляя, как отвалится челюсть Чонгука, если он увидит его в кожаном ошейнике, и, скажем, с ушками в придачу. Он определенно знает, что подарит ему в честь окончания первых промежуточных экзаменов. ***

Протяни мне свою руку, спаси меня, спаси меня. Подари мне свою любовь, пока я не упал.

Вы раньше замечали, что, когда жизнь начинает катиться по пизде, люди в большинстве своем не помнят, с чего же все началось. Что же это был за момент, после которого все пошло под откос? А Чонгук помнит. Он отлично помнит. Ту несчастную секунду, за которую осознание и принятие одной мысли кардинально изменили его. Заебало, - пронеслось в голове, и после этого внутри что-то сломалось. Чон всегда был правильным. Он не спорил с родителями, усердно учился, вел себя со всеми вежливо и доброжелательно, не ругался, не сбегал с уроков, как делали его одноклассники, не дразнил девочек в младшей школе, и не трахался с ними в средней, как делали его одноклассники, не смотрел украдкой неприличные журналы, не пил и не курил, как делали его одноклассники, он даже не думал об этом, потому что так его воспитали. Удивительно, как, будучи ребенком, все кажется настолько простым и очевидным, даже не приходится выбирать. Ты просто делаешь то, что скажут. А потом появляется этот ебучий вопрос «зачем?». Зачем нужно быть правильным? Зачем учиться? Зачем слушаться родителей, когда есть собственное мнение? Зачем часами горбатиться за уроками, если лучшим ты все равно не станешь? И зачем вообще стремиться стать лучше, если от этого тебя только все ненавидят? Домашки становилось больше, предметы сложнее, свободного времени меньше, а количество вопросов «зачем?» росло в геометрической прогрессии. Ты говоришь себе: «Ради будущего, ради того, чтобы поступить в хороший университет, чтобы мама и папа гордились». Повторяешь это каждый день, а потом снова смотришь на свой довольно средний балл за экзамен, на скучающие взгляды друзей, часть из которых вместо прогулки с тобой предпочли пойти и набухаться где-нибудь в подворотне, а остальные ушли по домам продолжать горбатиться над учебниками. Чонгук плетется обратно после дополнительных занятий один, опять, и по дороге даже не заходит в магазин, чтобы купить мороженого. На улице уже давно темно, но все еще жарко. Его встречает все тот же дом, та же фраза мамы «Ну что? Как школа?», как будто в жизни Чонгука не происходит ничего, помимо учебы. А потом он понимает, что оно ведь действительно так. Гук отказывается от ужина, поднимается в свою комнату и по привычке выкладывает учебники и конспекты на письменный стол. Он отрешенно смотрит на огромные стопки листов с заданиями, на компьютер, работающий без остановки, потому что Чон занимается по онлайн лекциям, обводит взглядом вылизанную комнату с идеально заправленной кроватью, смотрит на полку с книгами, на шкаф с аккуратно сложенной одеждой, а потом цепляется взглядом за приставку, выполняющую роль предмета интерьера, а не средства развлечения. Заебало, - проносится в голове, и после этого внутри что-то ломается. В тот день Чонгук впервые ложиться спать, даже не притронувшись к домашнему заданию. На следующий день он впервые пробует курить. Ему нравится. Через пару дней Гук впервые сбегает с уроков вместе с ребятами, поведение которых раньше не мог понять. Они катаются в скейт-парке где-то в старом районе и пьют пиво. Это кажется ему веселым. Спустя время он впервые идет на вечеринку к чуваку, которого ни разу не видел, и курит травку. В этот день он трахается с какой-то девчонкой на втором этаже чужого дома, а потом впервые просыпается с похмелья. И когда Чон плетется по улице, едва перебирая ногами, с жутчайшей головной болью, помойкой во рту и чувством, что готов блевануть у ближайшего светофора, он смеется. Смеется громко, словно умалишенный, хватаясь за живот и вытирая слезы, потому что сейчас Чонгук чувствует себя живым. Все идет как-то само собой, Гук даже перестает считать свои «впервые». Вот он уже носит репутацию школьного бунтаря, своенравного и крутого парня, который плевать хотел на правила и ограничения. Он ввязывается в драки, курит на крыше, прыгает из окон второго этажа, прокалывает уши, не завязывает отношений, спит как с девушками, так и с парнями, абсолютно не стесняясь показывать свои желания на публике, по-божески играет в баскетбол и ходит в качалку вместо дополнительных занятий по математике. И его блять все устраивает, потому что он чувствует себя живым. Зависимость от адреналина – одна из самых страшных. Это Чонгук понимает, когда начинает вести грязные дела с наркотиками. Ему пиздецки стремно, что спалят, засадят в тюрьму и все такое, он чуть не обсирается в первый день, но с лица не сходит какая-то безумная улыбка. Потому что мать твою вкатывает. Вкатывает чувствовать, что вот-вот сорвешься и продолжать балансировать между землей и пропастью, ощущая, как мурашки бегут по спине, когда заглядываешь в бездну. Именно это дает ощущение, что ты живешь. Так проходит еще один год старшей школы. Оценки в заднице, характеристика в заднице, потому что посещаемость учительской становится больше, чем посещаемость уроков, как таковых. И каждый раз Чонгуку не забывают напомнить о всех его грехах: о том, что он скатился, что испортился, что надо взять себя в руки и поднять рейтинг, что на кону его будущее и прочая хрень. Чон каждый раз спокойно выслушивает, ведь ему просто похуй на все это дерьмо, а злостные тирады учителей с пеной у рта начинают казаться даже забавными. Ему настолько насрать, ведь наступают долгожданные летние каникулы. Жизнь – сучка еще та, и брюнет убеждается в этом, когда в один прекрасный день приходит домой, встретившись с отцом в гостиной. Он спокойно сидит на диване, вращая в руке пачку чонгуковых сигарет. Вот же пиздец Конечно, Чон бунтарь, он постоянно вляпывается в неприятности, но родители его об этом совершенно не в курсе. Просто незачем. А тут его отец, довольно строгий мужчина консервативных взглядов, узнает, что его собственное чадо курит. Лекции не избежать. А самое отстойное – это то, что Гук не может пропустить его слова мимо ушей, как делает это в школе. Просто не может. Ничего особенного не происходит. Все как обычно. Отец говорит то, что Чонгук слышал уже раз восемьсот так точно: что он скатился, что стал странно себя вести, что понимает, сам был в таком возрасте, но нужно взять себя в руки и повзрослеть. А в конце добавляет своим коронным голосом человека, на которого навалились все проблемы этого мира: «Я разочарован». Все как всегда, тогда почему парень чувствует, как закипает изнутри? Чон молча кивает, хватает спортивную сумку и уходит. "Разочарован, видите ли он. Да ты дома не бываешь блять! Какого хуя мне нотации решил почитать?! Понимает он. Нихрена ты не понимаешь и даже не пытаешься! Чертов эгоист." Чонгук идёт на баскетбольную площадку в надежде выпустить пар. Но тело отказывается слушать, ведение не получается, а мяч как будто специально летит мимо блядской корзины. Все это злит ещё больше, настолько сильно, что брюнета просто трясёт от ярости. Он ещё раз шлёт вселенную нахуй и направляется в сторону пляжа. Чонгук размеренно шагает по песку, при этом стараясь глубоко дышать. Вроде, успокоился. Парень ловит взглядом розово-оранжевое солнце, медленно опускающееся за горизонт, его лучи красиво отражаются в неровной морской глади, а небо приобретает персиково-фиолетовый оттенок. Чон любит смотреть на закат, это завораживает. В руках парень все ещё держит баскетбольный мяч, и его вдруг охватывает огромное желание бросить его со всей дури куда-нибудь, неважно куда именно, главное, чтобы летел быстро, со свистом рассекая воздух. Это своего рода разрядка. Гук продолжает идти, прибавляя ход. Он делает сильный замах и бросает, на секунду прикрыв глаза. Когда Чонгук отчетливо слышит глухой звук и чужое ворчание, он окидывает взглядом все вокруг себя и замечает парня с копной забавно-розовых волос. Тот ворчит что-то себе под нос, потирая ушибленное место. Вот черт, что за ебанатский день? -Ты дебил или как? - говорит «розовая макушка» с конкретным наездом, перекидываясь с Чонгуком взглядами. Тогда Чон подумал, что волосы Чимина великолепно сочетаются с закатом.

***

Если Чонгука спросят, по какой причине он решил подойти к Чимину, к абсолютно незнакомому человеку, по большому счету, парень не сможет точно ответить. Наверное, в тот момент, сидя на берегу и погрузившись с головой в собственные мысли, Чимин выглядел одиноко. Он казался грустным и даже потерянным, разочарованным в чем-то. Но ещё красивым. Парень действительно понравился Гуку, он был полностью в его вкусе. Когда они общались, к Чону возвращалось уже успевшее позабыться чувство - легкость. Чувство, когда кажется, что к окружающему миру добавили пару капель уюта. Знаете, очень похоже на посиделки в каком-нибудь кафе с кружкой горячего шоколада, посыпанного маршмелоу, ты в тёплом и до жути мягком свитере, смотришь за окно, где идёт сильный дождь, тебе спокойно, приятно и по-домашнему комфортно. С Чимином происходило примерно так. Он был всегда искренен и даже по-детски наивен, это очень сильно притягивало. Если Чонгука спросят, почему он бросил Пака тем летом, парень не даст точного ответа. Наверное, он настолько привык к поверхностным отношениям с окружающими людьми, которые никогда не заходили дальше обмена лживыми любезностями и общением только по надобности, что даже не рассматривал возможность возникновения привязанности к кому-то. Чон просто отказывался верить в существование искренности и честности. Он убеждал себя в том, что закравшееся в грудную клетку чувство - это всего лишь наваждение. Чонгук из тех, кто считает соулмейт и подобную ванильную хрень до тупого смешными. Люди слишком разные и далеки от идеала, они порочны и часто ошибаются, поэтому отношения между ними хрупкие и ненадежные. Но, вернувшись в школу, Чон по необъяснимой причине раз за разом прокручивал в голове воспоминания о минувших каникулах. И во всех был Чимин. Он смеётся, танцует, корчит рожицы, курит с ним одну сигарету на двоих, смущается и краснеет, машет в приветственном жесте, спит под боком, мило посапывая, или же просто стоит, всматриваясь куда-то далеко, словно находится не здесь, а глубоко в своих мыслях - абсолютно не имеет значения. В каждый из таких моментов он заставляет Чонгука снова почувствовать лёгкость.

***

Переезд - решение отца, Чона никто не спрашивал. Неудивительно с учётом того, что парня исключили из школы за продажу наркотиков студентам. Как будто они не покупают их за пределами учебного заведения. Гук ожидал истерику, ор, угрозы и может даже пару ударов, но отец спокоен. Как всегда блять спокоен. Он спокоен, когда просит директора замять дело и отозвать обвинение. И получает согласие, естественно, не без помощи своего авторитета и материального благополучия. Чонгук уезжает один, потому что родителям нужно время, чтобы уладить все с работой. У него есть время, чтобы привыкнуть к новому городу и новой школе, но опять же, брюнету как-то удивительно похуй. Все, о чем он думает, - это Чимин, который по чистой случайности учится в том же месте, куда устроили Чона. Все-таки жизнь ещё не совсем конченная сука. Парень узнает его моментально, для этого даже не требуется двух секунд. Пак все так же восхитителен, красивый и ужасно милый со своими тщетными попытками игнорировать старого знакомого. Его губы такие же мягкие и тёплые, кожа гладкая и горячая, а глаза чистые и пленяющие. Голимая провокация. Называть Чимина своим, притягивать его за талию в пустой раздевалке, вжимать потрясающее тело в шкафчики и целовать, пока не закружится голова от кислородного голодания - это словно глоток живительной воды в адской пустыне, словно пятно ярко-красного на сплошном сером, самый сладкий десерт среди безвкусных блюд. Даже просто лениво лежать на диване, чувствуя приятную тяжесть и тепло рядом, смотреть какой-нибудь фильм, засыпать и просыпаться вместе... Что-то вообще нереальное, потому что слишком хорошо, слишком светло и правильно. Все идет спокойно, пока Чонгук не знакомится с нехорошими людьми и не впутывается в нехорошие дела. Кто-то скажет, что он не учится на собственных ошибках, поступает тупо и безрассудно. Но в этом весь Чон, зависимый и жаждущий адреналина. Парень действует достаточно осторожно, но даже при этом Чимин замечает детали. Чертов проницательный Пак Чимин, со своим «Все нормально? Ты какой-то отстранённый». И Гук просто отшучивается, переводит тему, потому что блондину знать не обязательно. Конечно, он в курсе, что Чон не без греха, они даже пару раз вместе закидывались, но баловаться с наркотиками и продавать их - это не одно и то же. -Тебя не было на первых двух уроках, все хорошо? Чимин смотрит на него, смотрит своими темными глазами, в которых читается неприкрытое беспокойство, и Чонгук говорит что-то о плохом самочувствии, что, мол, приболел и проспал, но все это, конечно, ложь. Пак кивает, но при этом выглядит хмурым и озадаченным, его поведение говорит о недоверии. Ужасно неприятно, хотя и не безосновательно. Со временем Чон начинает все чаще пропускать уроки, без предупреждений исчезает и появляется, и это заметно беспокоит блондина. Он постоянно допытывает Чонгука, задаёт кучу вопросов, ответы на которые не получает, и обижается. А когда Чимин обижается, он просто включает полный игнор, что невъебенно бесит, если честно. Гуку ужасно хочется загладить вину, поэтому ребята идут в боулинг, отложив подготовку к промежуточным экзаменам. Они много смеются, чуть не разбивают стаканы из-под колы, дурачатся и отвешивают тупые шутки, как будто между ними и не было той напряженной атмосферы. Чонгук рад, он берет Чимина за руку, переплетая пальцы их ладоней, они неспешно идут по небольшим улочкам, просто наслаждаясь временем, которое проводят вместе. Гук понимает, что прямо сейчас неимоверно счастлив. Звук приближающихся шагов сразу напрягает брюнета. Может, у него паранойя, но людей подозрительно много для такого часа и места. Чон пытается ускорить темп, утягивая ничего не понимающего Чимина за собой, но все равно не успевает. -Эй, Чон Чонгук! Какая встреча! А мы как раз тебя искали, - раздаётся не слишком близко, но и не настолько далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Брюнет резко оборачивается, ощущая, как страх пронизывает его. Тот, что спереди, держит биту. -Что-то срочное? - спрашивает он, пытаясь выглядеть достаточно убедительно. Боковым зрением Чонгук видит, как Чимин отступает назад, и инстинктивно сжимает маленькую ладонь. -Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь. Вся шайка начинает двигаться вперёд. У Чона ураган в голове, мысли беспорядочно бьются друг о друга, как сталкивающиеся во время шторма волны, и есть лишь секунды на раздумья. Парень вёл бы себя спокойнее, не будь рядом Чимина. -Конечно, - улыбается он, и в то же мгновение срывается с места, заставляя блондина побежать за ним. Сердце стучит так громко, что невозможно расслышать шум вокруг, единственное, что Гук понимает в данный момент - останавливаться нельзя. К счастью, Чимин не дурак, он бежит следом, рвано дыша от страха, передвигает ногами так быстро, как может, пока они не заворачивают на людную улицу и не прячутся за углом какого-то кафе. -Господи... - отрешенно шепчет Чимин, согнувшись в попытках восстановить дыхание. Его руки, похоже, слегка трясутся, а кожу покалывает от резкого прилива адреналина в кровь. -Ты... ты в порядке? Чонгук внимательно смотрит на парня, с осторожностью кладёт ему руку на плечо в успокаивающем жесте. Ему кажется, что одно резкое движение, и Чимин может выйти из себя. -Ты издеваешься? В порядке ли я? За нами только что гнались с БЕЙСБОЛЬНОЙ БЛЯТЬ БИТОЙ! Конечно я в порядке! А че по мне не видно?! Чонгук молчит, ему просто нечего сказать в такой ситуации. Пак злится, да он просто в ярости, его глаза прожигают в брюнете чёртову дыру. От такого взгляда становится совсем не по себе. -Кто это? - в настойчивом тоне произносит блондин. -Знакомые. -Чонгук! -Это ребята из школы Южного района. -Зачем они хотели побить тебя? И Чону вновь нечего ответить. Он попросту не может найти в себе силы рассказать Паку всю правду, парень даже в глаза ему посмотреть не может. А Чимина эта игра в молчанку ужасно выбешивает. Недомолвки, ебучие секреты, необъяснимые исчезновения. Складывается ощущение, что Чонгук ему просто не доверяет, поэтому Чимин будет продолжать, пока не получит все ответы. Даже если придётся насильно их вытаскивать. -ЧОНГУК БЛЯТЬ! Не заставляй меня догонять их, чтобы спросить об этом! -Я должен им. Блондин в растерянности хлопает глазами, немного нахмурившись. -Деньги? -Товар. -Сука какой нахуй товар?! -Наркотики, Чимин. Это чёртовы наркотики. Чимин замолкает. Вихрь мыслей и эмоций, бушевавший пару секунд назад, резко стихает, исчезает, теперь внутри тишина. И снаружи тишина. Слышно только отдаленные голоса и звук шагов с оживленной улицы. Пак в шоке. Он подозревал, что Чонгук что-то скрывал, его поведение было как минимум подозрительным. Но в голове даже не возникало предположений, что это может быть что-то настолько серьезное. -Не молчи, пожалуйста, - Чон, наконец, смотрит на него, смотрит жалобным взглядом, словно провинившийся ребёнок, а Чимин все равно не знает, что ответить. -Почему ты перевёлся сюда? - Пак делает шаг вперёд, пристально разглядывает лицо Гука, будто бы пытаясь найти в его выражении хоть какие-то объяснения, - Скажи правду. Я хочу знать все. Чон медлит. Он боится. Он боится, что этой правдой порушит все, чем так сильно дорожил до этого времени. Но взгляд темных глаз напротив мучает его, не даёт уйти от темы или соврать. Отвратительное чувство. -Травка. -Боже, ты курил траву в школе?! -Нет, я её продавал. -Это... Как... БЛЯТЬ ЧОНГУК! Ты башкой вообще своей думаешь?! Уму непостижимо! Чимин отворачивается, пряча лицо в ладонях. Сказать, что он в ярости - не сказать ничего. Слишком много всего за один вечер. Парень запрокидывает голову, мысленно пытаясь успокоиться. -Не надо меня осуждать, - тихо и с болью в голосе произносит Чонгук, - Только не ты. -А по-твоему я должен обрадоваться и погладить тебя по головке? - Пак разворачивается, снова наступая на брюнета, пока тот пытается вжаться в кирпичную стену, - Да ты... Да ты же гребаный наркоман! Не усвоил ещё урок? Хочешь и отсюда вылететь? -Замолчи... -Может, ты и когда со мной был, ширялся? На той вечеринке? Когда мы занимались сексом? Боже, может, ты и познакомился со мной под кайфом? -ЗАТКНИСЬ! Ты нихрена не понимаешь! - все же срывается Чон, и его крик неприятным отголоском оседает в грудной клетке Чимина, -Да, я такой! Да, я не пытаю иллюзий насчёт моего будущего! Я хожу по краю, и это меня блять устраивает! -Как ты можешь такое говорить? - Пак качает головой, его глаза поблескивают от накатывающих слез, - Речь о твоём будущем, не смей забивать на себя, даже не попробовав. Чонгук мгновение смотрит на парня напротив, и его лицо не выражает ничего, он словно застыл. Затем губы кривятся в грустной усмешке. -Чимин, взгляни правде в глаза. Я уже потерял все шансы. Ты вообще видел мою характеристику? Да у меня блять личное дело есть! Кому я такой нужен вообще? -Мне. Ты нужен мне. Чимину больно. Ему ужасно больно от всей этой хуевой ситуации, и он понимает, что Чонгуку хуже не меньше. Теперь он видит. Видит, то, чего раньше не замечал, видит его отсутствующий взгляд, в нем больше нет искры, нет желания жить. Парень сломлен, он растерян и разбит изнутри. Его глаза тоже наполняются слезами, но никто из них не плачет. -Ты уже ничего не сможешь сделать. Просто сдайся. -Нет, - твёрдо продолжает стоять на своём блондин, -Если ты думаешь, что я буду просто наблюдать, как ты губишь свою жизнь, то пиздецки ошибаешься! Я отказываюсь сдаваться. -Чим... -Ты справишься. Я уверен, что справишься. -Чимин... -Все в твоих руках, Чонгук. Я серьёзно, просто соберись, поставь цель и... -Чимин! Да хватит уже! Хуйня это все, хуйня! Мы живём не в сказке, тут не работает «если захочешь, все получится»! Есть вещи, которые нельзя изменить. Пак чувствует сильное желание ударить Чона и посильнее, вправить ему мозги и вбить в башку здравый смысл. -Да откуда ты знаешь?! Господи, ты нихрена ещё не сделал, а уже ставишь на всём крест! Не будь таким конченым пофигистом! -Если тебе что-то не нравится, можешь валить прямо сейчас! Никто не держит! После этого оба замолкают. Крик эхом разносится по тёмному закоулку, пока парни стоят и просто продолжают смотреть друг на друга. Так бывает, когда сердце разрывается на части от слов любимого человека. К Чимину вдруг приходит осознание, что все его пламенные речи ни к чему не приведут. Это бесполезно, словно пытаться доказать что-то той же кирпичной стене, потому что Чонгук не хочет, чтобы его спасали. Ему просто этого не нужно. Он, похоже, доволен действительным положением вещей, доволен настолько, что готов отвернуться от Чимина, которому такое положение не нравится. И это ужасно больно. -Я не это имел в виду... - тихо добавляет Чонгук, словно придя в себя, тянется к Чимину, но тот дергается назад, пятится, будто от чего-то неприятного, а в его взгляде бесконечный ледяной океан. -Хорошо. Отлично. Просто прекрасно! Прожигай и дальше свою жизнь. Но если хочешь катиться вниз, то катись один! Громкие слова ,будто кинжал, вонзаются в сердце Чонгука. Под рёбрами стягивается нестерпимо тугой узел, боль почти что физическая. Все словно во сне, брюнет не верит, не хочет верить, что это реальность, не может такого быть. -Ты бросаешь меня? Во взгляде Пака ненависть и обида сменяются отчаянием и безысходностью. Ему не хочется этого говорить. Он хочет остаться, помочь Чонгуку вернуться к нормальной жизни, излечить его, спасти его. Но Чону этого не нужно. А находиться рядом и смотреть, как любимый человек уничтожает себя и своё будущее... Чимин просто не может так. -Ты сам об этом попросил, - шепчет блондин и уходит. Чонгук с секунду смотрит, как силуэт парня отдаляется, оставляя растерянного и разбитого Гука позади. С каждым его шагом пропасть внутри становится все больше и больше. Внезапно паника охватывает Чона, он судорожно пытается подобрать слова, выдавить из себя хоть что-то, чтобы Пак остановился, чтобы он обернулся, чтобы он не исчез. -Чимин... - произносит он, поддаваясь вперёд. Парень не останавливается. -Чимин, стой... - снова говорит Чонгук, шагая вперёд на ватных ногах. Блондин продолжает идти. Со спины кажется, что рукавом куртки он вытирает слезы с лица. -Чимин! - уже срывается на крик и бежит, будто пытаясь догнать что-то недосягаемое. Силуэт скрывается за углом, но Чонгук продолжает бежать за ним. -Пак Чимин, не смей уходить! - совсем отчаянно кричит Чон, но уже слишком поздно. Когда он заворачивает на улицу, парня не видно.

***

Юнги любит выходные. Это время, когда можно притвориться овощем и лежать в мягкой кровати, изредка вставая только для того, чтобы отлить или наполнить урчащий желудок едой. Юнги обожает выходные, потому что по выходным родители обычно уезжают в гости, а возвращаются поздно ночью, либо вообще на следующий день. С учётом того, что для парня немаловажно личное пространство, тишина и время для самого себя, в такие моменты его душа ликует. Он лениво выползает из темной комнаты, направляясь на кухню. Горячий чёрный чай с чабрецом - ещё одна вещь, которая способна оторвать его зад от постели. Когда Мин ставит чайник, широко зевая и потягиваясь, идиллию нарушает раздавшийся звонок в дверь. -Ну бля... - страдальчески тянет парень, уже проклиная того смертного, кто посмел потревожить его субботним вечером. Через пару минут Юнги открывает таки дверь, сталкиваясь с зареванным Чимином, плечи которого все ещё дрожат от рыданий. Блондин кидает на Мина безжизненный, мутный, опустошенный взгляд, его губы искусаны, и сам он выглядит так, будто парня выпотрошили изнутри, побили, вылили ведро с помоями, а потом выкинули. У Юнги в животе завязывается тугой узел от одного только вида. -Хён... - разбито шепчет он, его голос дрожит так же, как руки и ноги. Мин без лишних слов отходит в сторону, приглашая его войти. Чувствуется, предстоит долгий и мучительный разговор. А Юнги надеялся, что хотя бы два дня пройдут спокойно.

***

Три дня Чимин не появляется в школе. Он все ещё бледный, под его глазами залегли мешки, все ногти искусаны до мяса, а лицо немного помятое от частых слез и почти непрекращающихся раздумий. Можно сказать, что он в целом выглядит, как будто лошадь пожевала. Все это время он проводит с Юнги. Парень внимательно слушает его, отпаивает чаем и успокаивает мягким голосом, когда нужно обнимает, заботливо поглаживая по спине, встаёт посреди ночи, когда Чимин не может уснуть, наматывая круги вокруг дивана, говорит ободрительные слова, когда он снова начинает плакать. Мин помогает ему не натворить глупостей, потихоньку приводит в чувства, потому что сам бы Чимин вряд ли справился. И как бы Юнги не причитал, за что ему все это, почему его окружают сплошные идиоты, почему просто нельзя стать бревном, лечь, и послать все нахуй - когда у его друзей проблемы, он никогда не откажет в помощи. Наверное, поэтому Пак пошёл именно к Юнги, ни к Намджуну, ни к Джину и даже не к Тэхёну, который всегда готов его выслушать. Мин в этом плане всегда давал мудрые советы, он всегда говорил правду и находил нужные слова. Плюс, парень - би, и он не удивится, если узнает об отношениях Чимина и Чонгука. У него есть опыт и внутренняя проницательность, хотя с первого взгляда так и не скажешь. А Чимину нужна была помощь, надо было кому-то рассказать, требовалось понимание и поддержка. Пак доверяет хёну, он выкладывает все, как есть, ожидая его реакции. В итоге, они много разговаривают. Очень много. О чувствах, об отношениях, о доверии. После каждого диалога, Чимину становится хоть немного, но легче. -Хён, что мне теперь делать? Чимин не спрашивал об этом до сих пор. Хотя, казалось бы, надо было поинтересоваться в первую очередь. -Я не вправе говорить тебе, как поступить. Откуда мне знать, что лучше? -Если не знаешь ты, то что вообще могу сделать я в этой ситуации? - голос Пака звучит разочарованно, он отводит взгляд в сторону. -Без понятия. Единственное, что могу сказать - ты не должен сейчас опираться на общепринятое «правильно» и «неправильно». Это полная чушь, когда дело касается чувств. -Что ты имеешь в виду? - Пак непонимающе хмуриться. -Это же любовь, Чимин. Самое человеческое, что в нас есть. Как можно делить её на две части, как кусок чего-то материального? Юнги наливает в кружки кипяток, и кухню заполняет приятный запах корицы с яблоком. В ход пошла уже вторая упаковка заварки, Чимин на секунду думает, что такими темпами Мин разорится. -Разве не будет правильным решением повести себя, как взрослый, успокоиться и постараться жить дальше? Я думал, так всегда происходит, когда отношения заканчиваются. Блондин забирает горячий напиток, он приятно греет холодные пальцы. -Ты ещё больший идиот, чем я предполагал. Серьёзно. Что за херню ты несёшь? -Хей, помягче можно? Я все-таки переживаю тяжелый моральный стресс. -Смотри, в обморок не грохнись, дорогуша. Принести кушетку, стакан воды и шелковый халат? Кажется, Чимин что-то говорил о проницательности и честности. Так вот, толерантность и вежливость с ними в комплекте не шли. -Что ты хочешь мне этим сказать? -Хочу сказать, чтобы ты разобрался в своих чувствах, прежде чем метаться клише типа «давай просто двигаться вперёд» или ещё хуже «может, просто останемся друзьями?» -Не собирался я такое говорить, - Юнги вскидывает бровь, - Я вообще не собирался ничего ему говорить. Не знаю, смогу ли вообще держать себя в руках. -Вам все равно придётся встретиться в школе. -Я как бы в курсе, спасибо большое. -Ты как бы не догоняешь. Ты не можешь просто его проигнорировать, от этого будет только хуже. -Сука, я запутался, - Чимин раздраженно закатывает глаза, - Чего ты от меня ждёшь?! Что я кинусь к нему с извинениями? Да черта с два! Он решил, что просрать свою жизнь будет веселее, чем провести её вместе. Не буду ему мешать. -И поэтому ты не спишь ночами, ходишь по кругу и плачешь каждый день? Потому что зол? Голос парня спокойный, он пронзительный и закрадывается глубоко в мозг, отчасти потому, что Чимин и сам себя частенько об этом спрашивает. -Нет. Да. Нет. Не знаю. -Выбери что-нибудь одно, чувак. -Нет! Ясно? Нет. Мне на него не плевать. -И? Пристальный взгляд Мина заставляет Чимина опустить голову вниз, он смотрит на искусанные пальцы. -И... Я не хочу оставлять все так, как есть. -И? -И... В голове все ещё звучат его слова. Он говорит, что его все устраивает, что мне нужно сдаться. Он кричит мне проваливать, если я чем-то недоволен. Мне кажется, что и правда лучше сдаться. Сцена их с Чонгуком ссоры проигрывалась сознанием Чимина сотню раз, причём во всех красках и подробностях. Но больно было всегда, от каждого малейшего упоминания. В последнее время Пак мечтает просто отключить собственный мозг. -Когда падаешь вниз, в животе порхают бабочки, в теле ощущается невероятная легкость, все заботы отходят на второй план. Так всегда. Ты чувствуешь себя свободным. До тех пор, пока не столкнёшься с землёй. -Опять твои образные сравнения. -Они очень наглядные. -Они слишком сложные. -Просто подумай об этом. Как будто Чимин и так недостаточно думает.

***

Я благодарен за то, что ты делаешь для меня. Даришь мне крылья. Даришь крылья человеку вроде меня, Даришь их сломанному человеку. За то, что разбудил меня, когда я был подавлен. Разбудил меня, того, кто жил в своих мечтах. C тех пор, как я проснулся, я думаю лишь о тебе. Я отбросил всю свою грусть. Cпасибо, за то, что есть "мы".

По возвращении на Пака накидывается вся компания. Они спрашивают где тот черт возьми пропадал все это время и почему не отвечал на сообщения и звонки. Нет, ребята, конечно, знали, что с парнем нянчится Юнги, но на этом всё. Мин наотрез отказался им что-либо рассказывать, а если он так решил, то из него ничего не вытрясешь даже пытками. -Ты хуево выглядишь, - без задней мысли говорит Тэхён, хлопая друга по плечу. Джин бьет его в сушку, чтобы он заткнулся. Парень лишь шипит, потирая ушибленное место. -Ничего получше сказать не мог? - Сокджин бросает на него буравящий взгляд, - Дебила кусок. -Это же правда! Ты только посмотри на его мешки? В них можно прятать печенье. Кима снова бьют, теперь ещё и Хосок. Парень болезненно стонет. -Да ладно, все в порядке, ребят. Правда. -Ты уверен, Чимин-а? Если нужна помощь, только скажи. Пак расплывается в дружелюбной улыбке. -Хорошо, - парни понимающе ему кивают, опять по-дружески хлопают по спине, от чего Чимин чувствует себя комфортно, совершенно в своей тарелке, - А где, кстати, Чонгук? Его не видно. Чужое имя как-то странно застревает на языке. Впервые он произносит его с горечью. -Вчера его уже не было в школе. Не знаю, что случилось, но выглядел он примерно так же, как Юнги по утрам, - Мин в ответ лишь цокает языком и демонстративно закатывает глаза, -Что-то произошло? Вы поругались? Чимин прокручивает ситуацию в голове несколько раз, прежде чем дать ответ. Он не ожидал, что Чонгука не будет в школе. Хотя, если честно, отчасти парень рад такому повороту событий. Им нужно время подумать и остыть. Даже если они так и не поговорят о произошедшем. И все равно, внутри что-то неприятно сжимается. -Типа того.

***

С того момента проходит неделя. Чонгук так и не появляется. Он не отвечает на смс, на сообщения в KakaoTalk, Facebook и What’s App, звонки сначала не берёт, потом вообще становится недоступен. И не то, чтобы Чимин переживает... Нет, именно это он и делает, потому что «какого хера, Гук? Где тебя блять носит?» - первое, что не перестаёт слетать с губ Пака, когда он совсем уходит в свои мысли, не замечая, что может сказать что-то вслух. А второе - это «С ним все в порядке?». Учитель говорит, что Чон на больничном. Но Чимин едва ли в это верит, потому что брюнет - это человек, продающий наркотики непонятно где и непонятно кому, его преследуют чуваки с бейсбольной битой, и вообще, при таком раскладе может быть хоть одна позитивная мысль? Именно поэтому Чимин чувствует, что постепенно сходит с ума от неизвестности и безысходности. В конце концов, он ведь сам бросил Чонгука, сам ушёл, а теперь бомбит его звонками и сообщениями. Может, Гук просто не хочет его видеть? Вполне себе вариант. На этой мысли Чимин успокаивается, пытается сосредоточиться на предстоящем экзамене и вообще забыть про Чон Чонгука. Юнги, наблюдая за всем этим, ничего не говорит, только иногда по-странному смотрит. Как будто осуждает. А Пак прячется за книжкой, продолжая зубрить химию, как если бы в мире не было ничего интереснее. В итоге, Чимин не выдерживает. Промежуточные экзамены совсем скоро, а брюнет все так же отсутствует. Пак устал убеждать себя в том, что все в порядке, потому что это не так, он не может найти себе место, потому что надо знать, что с Чонгуком все хорошо. Как только узнает наверняка, то сможет вернуться к зубрежке и более менее спокойной жизни. Спокойной ли? Прошло не так много времени со времени их расставания, но создавалось такое ощущение, что миновал уже как минимум год. Без Чона пусто, неуютно, неправильно, совсем не так, как должно быть. А ведь буквально пару месяцев назад Чимин и подумать не мог, что вообще встретится с Гуком. Это даже забавно. Пак вылавливает Тэхёна у шкафчиков. Если кто-нибудь что-то и знает, так это Тэ. Ким смотрит на блондина как обычно приветливо и встречает своей большой квадратной улыбкой. -Чимин-и, как раз тебя искал. Пойдём на обед, жрать хочется охренеть как, - он копается в своих вещах, которые почти что вываливаются на пол. -Тэ, ты случайно не знаешь, что с Чонгуком? Парень внезапно меняется в лице. Улыбки словно и след простыл, а веселый взгляд с озорным блеском становится слишком серьезным. -Чего это ты вдруг? Чимину это не нравится. -Тэхён, где он? Ты ведь знаешь, да? Ким с секунду тупо пялится в шкафчик, перестав семенить руками. Это так не похоже на парня. Пак напрягается всем телом. -Его избили, - произносит, наконец, он, пряча глаза от чиминового пронзительного взгляда. Блондин поддаётся вперёд, открывает рот, чтобы спросить, но слова застревают где-то в глотке, давят на горло, сжимают, становится тяжело дышать. Ему послышалось только что? Послышалось ведь? Но Тэхён продолжает молчать, продолжает смотреть вниз, и Чимину вдруг кажется, что становится слишком тихо. Так тихо, что слышно шум. Тудум -Кто? -Какие-то отморозки, не знаю. Я приходил к нему, но он меня не впустил. Тудум -Когда? -Вчера. -И ты все это время молчал?! - Пак срывается на крик, забывая, что вокруг есть люди; ему сейчас вообще не до них. -Он просил не говорить тебе. Я не мог. -Блять. Блять. Блять. Тудум. Тудум. Тудум. Парня охватывает паника, становится резко жарко, к голове приливает кровь, картинка немного кружится. Пак растерянно пытается сообразить, что нужно делать. -И... Чимин. Есть ещё кое-что, - продолжает Тэхён с тем же напряжением в голосе. -Что? -В понедельник, после выходных, тебя не было, но Чон пришёл. Он был сам не свой, замкнутый, раздражённый, казалось, он вот-вот взорвется. Или рассыплется. Я никогда не видел его таким потерянным. Он спросил меня о тебе, о том, где ты. Я ответил, что тебе нехорошо, и ты остался у Юнги. Блять -Боже, Чим, я клянусь, в тот момент я действительно его испугался. Его взгляд... Такое ощущение, что он хотел кого-то убить. Но в то же время, ему стало очень больно. Я правда почувствовал это, мне было его жаль. Как будто на моих глазах утекает чья-то жизнь. -Он у себя? -Да. Пак почти срывается с места, наплевав на расписание и прочее. Сейчас это кажется вообще не важным. -Чимин. -Что? - парень оборачивается. -Помоги ему. Ты очень нужен Чонгуку. Сердце бешено колотится о грудную клетку. Ким любит говорить всякие тупости и нести несусветную чушь. Пак к этому давно привык. Он не привык видеть серьезного Тэхёна, с серьёзным взглядом и серьезными разговорами. Это странно. -Тэ, что ты...? -Я, конечно, дурак, Чимин-и, но не настолько, чтобы не заметить. Поторопись. Он слегка улыбается, кивает, после чего Чимин срывается на бег.

***

Пак подлетает к дому, сразу же вставляя ключ в замочную скважину. Он хотел отдать его Чонгуку при встрече, а когда того не оказалось в школе, уже подумывал просто выкинуть, все равно всего лишь запаска. Хорошо, что Чимин не сделал этого. Дверь открывается, приглашая Пака в кромешную темноту. Шторы задернуты, позволяя лишь небольшим лучам солнечного света проникнуть внутрь. Тихо, как в морге. Чимин бы подумал, что дома никого нет, если бы не увидел знакомые ботинки и кожанку. Блондин даже не разувается, он смело проходит, судорожно ищет глазами знакомый силуэт. Когда Чимин слышит от друга о том, что Чонгук спрашивал о нем, его охватывает паника, чувство сожаления и злости на самого себя, потому что Чон бы смирился, если бы Пак пошёл к Намджуну. Он бы остался спокоен, если бы блондин пришёл к Хёсоку за помощью. Да он бы простил, если бы Чимин остался с тем же Тэхёном. Но не с Юнги. Это слишком больно для него. -Чонгук? - почти эхом разносится по дому. Ответа нет. Чимин заглядывает на кухню и в зал, но там никого. Он врывается в спальню и застывает у порога, из легких со свистом выходит весь воздух. Парень сидит на полу. Скорее не так, он почти валяется, руки безжизненно лежат у ног, голова запрокинута на стену сзади, на мгновение Пака посещает ужасная мысль, что Чон не дышит, но страх сменяется на облегчение, когда блондин замечает, как грудная клетка вздымается и опадает. Гук спит. Чимин подходит ближе, и неприятная волна мурашек пробегает по спине. Причина в том, что парень замечает состояние Чонгука, точнее его лица. Губа, нос и бровь разбиты, кровь сгустками спеклась, глаз опух. Просто в смятку. Костяшки рук стёрты до мяса, а из груди вырываются хриплые выдохи. Такое ощущение, что парень едва успел доползти до дома, прежде чем вырубиться. -Куки... - шепчет Чимин, дрожащими руками касаясь плеча и щеки. Чон сильнее выдыхает, потом с трудом разлепляет глаза. Он улавливает родной запах, чиминов запах, тёплый и мягкий, чувствует, как маленькая ладонь нежно обрамляет его лицо. Брюнет думает, что у него галлюцинации. Ему, скорее всего, просто кажется, но он все равно тянется к этому видению, тянется к теплу чужого тела, цепляется за куртку так отчаянно, словно за спасательную веревку. -Чим, - будто в бреду шепчет он, -Чимин, - с невероятной нежностью произносит имя, когда Пак, поставив ноги по обе стороны от бёдер Гука, садится на колени, -Чимин-и. Он обнимает парня, обнимает так ласково, тепло и крепко, как что-то драгоценное, как последнюю надежду, как обычно обнимаются перед разлукой на долгое время. Чонгук зарывается носом в изгиб плеча, жадно вдыхает запах, а Чимин успокаивающе гладит его по спине, по голове, а сам почти плачет. -Все хорошо, это я, Куки, это я. -Если это сон, то я не хочу просыпаться. -Это не сон. Я здесь, рядом с тобой, все будет нормально. Руки Чонгука сильнее сжимаются, как будто он хочет убедиться, что все происходит на самом деле. Но Пак никуда не исчезает, он все так же находится в его объятиях и слегка дрожит. -Боже, это правда ты... Я так скучал. Мне казалось, что я с ума сойду. -Я тоже скучал. Ужасно сильно. -Прости меня. -Хорошо. Хорошо, я прощаю. -Чимин, мне так жаль. Я - гребанный кусок дерьма. -Это не так, Куки, не говори так. Чон забирается рукой под куртку блондина, обвивает его талию в попытках притянуть ещё ближе. Он всю свою жизнь был одиночкой, но за прошедшую неделю это чувство охватило парня так сильно, как если бы он никогда прежде его не испытывал. Оно поглотило, не давало спокойно дышать, не отпускало ни на секунду, ломало кости и сдавливало внутренности. Как можно так отчаянно в ком-то нуждаться? Безумие просто. А сейчас Чимин здесь, рядом, перебирает пальцами пряди его волос. Ранее такой привычный жест кажется чем-то невероятным, светлым, чем-то, без чего невозможно жить. От этого щемит сердце. -Прости меня. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости. -Успокойся, - произносит Чимин, борясь с комком в горле, из-за которого трудно говорить. -Я сделаю все. Только не исчезай, прошу. -Я никуда не уйду. Обещаю. Он слегка отодвигается, но только для того, чтобы припасть своим лбом ко лбу Чонгука. В комнате царит полумрак, однако Чимин все равно видит каждую деталь в чертах парня: как блестят глаза от стекающих по щекам слез, как сводятся брови, как подрагивают чёрные ресницы и окрашенные в кровь губы. Он ощущает горячее дыхание на своих губах, от него дрожь идёт по всему телу. Можно ли назвать это чувство одержимостью? -Я люблю тебя, - три слова, которые переворачивают весь чертов мир, -Я люблю тебя, Чимин. -Я тоже тебя люблю, Куки, - выдыхает парень прежде чем слегка коснуться горячих губ своими. Он целует очень мягко, очень нежно, словно Чонгук хрупкий, как хрусталь, и одно неосторожное движение может его сломать. Во рту остаётся соленый вкус железа, но он все равно продолжает, и это отличается от тех жарких поцелуев, которые были между ними раньше. Никакой спешки, никакого порыва, грубости и похоти, только лишь чувства, ранее вложенные в три коротких слова. -Тебе надо в больницу, - между поцелуями шепчет Чимин. -Нет, - Чонгук зарывается пальцами в копну светлых волос, - Просто продолжай. -Я серьёзно, Куки. Надо убедиться, что с тобой все хорошо. Пак смотрит в чёрные, как адамант, глаза, пальцем поглаживая кожу на щеке. -Я никуда не уйду, обещаю. Чонгук медлит, но все же кивает, а затем снова притягивает Чимина к себе. Они спят рядом, переплетая ноги и пальцы рук. Спят очень крепко, потому что, пустота внутри, наконец, заполняется успокаивающим теплом.

***

Спустя год -Так, ребят, у меня тут закуски! - кричит Хёсок, забираясь в машину с огромным пакетом еды. На парня тут же накидываются шесть голодающих путников, за секунду разбирая содержимое. -Я первый взял! - раздраженно возникает Тэхён, вцепившись в несчастный пакет чипсов. -Нет, - Чимин не отпускает. -Да. -Тэ, отпусти. -Во-первых, нет. Во-вторых, Я, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВЗЯЛ ИХ ПЕРВЫЙ. Они буравят друг друга взглядом, отказываясь сдаваться. -Боже, ребят, серьёзно? Вы решили посраться из-за чипсов? Намджун страдальчески вздыхает, хлопая себя ладонью по лицу. -Это дело принципа, Джун-хён. Тут все серьёзно, - отвечает Ким, перетягивая упаковку на себя. Чимин какое-то время ещё сопротивляется, но, в конце концов, сдаётся под натиском друга. Тэхён довольно улыбается, принимаясь за любимую закуску. -Тц, даже не поделишься? - Чимин обиженно отворачивается к окну, скрестив руки на груди. -А? Тэхён с набитым ртом устремляет на него вопросительный взгляд. -Говорю, кушай, не обляпайся. Ким так и поступает. За исключением пункта «не обляпайся». -Держи, -Чонгук пододвигается вперёд, чтобы достать до переднего сиденья, и протягивает блондину руку с чипсиной, -Я знаю, ты такие тоже любишь. Губы Чимина растягиваются в легкой улыбке, и он берет хрустящую закуску в рот прямо из ладони Чона. -Эй, сладкие голубки, давайте только не при всех. Джин кидает на парочку недовольный взгляд, а потом снова концентрируется на дороге. Чонгук и Чимин ухмыляются. Съездить на пляж было отличной идеей. Несмотря на то, что старшие выпустились год назад, они нашли время и собрались все вместе. Чимин, Чонгук и Тэхен счастливы. Это их последнее лето перед университетом. Оно должно стать запоминающимся, и именно поэтому компания в полном составе приехала на море. Ребята выбираются из машины, разминая затёкшие конечности. Тэхён шутливо бьет Чонгука по спине, на что получает незамедлительную реакцию. В итоге, Ким, что есть мочи, несётся по побережью с дикими воплями от преследующего его Чона. Остальные сначала смеются, а затем присоединяются к негласному марафону и по совместительству соревнованию на скорость. Воздух свежими порывами бросается на них, запах морской воды кажется неимоверно свежим и приятным. Чимин вспоминает Пусан, место, где они встретились с Чонгуком, когда тот запульнул чертовым мячом в его голову. Прямо судьбоносный бросок. Пак сталкивается взглядом с Гуком, и понимает, что тот думает о том же. Они встают у машины, Тэхён и Хёсок забираются на крышу, Чимин выглядывает из открытого кузова, изображая V-образный знак пальцами. Джин делает снимок. Молодость, действительно - самое прекрасное время. Время путешествовать, изобретать, творить, ошибаться, падать и взлетать. Время искать себя. Время быть свободным. Ты можешь потеряться, запутаться, даже в чем-то разочароваться, но это нормально, позволь себе меняться. Самое главное, не переставай искать, не сиди на месте, беги что есть мочи к своей цели, наплюй на мнение окружающих. И никогда не сдавайся. Помни, что все только начинается. Все только впереди. Зажги огонь внутри себя. Дай ему пылать так ярко, чтобы увидели другие. В конце концов - это твоя жизнь, и самое сложное испытание, которое может встретиться на твоём пути - это прожить её ярко.