Неожиданный (Unexpected)

Если бы потребовалось описать Джона Уотсона, пришлось бы использовать непомерное количество слова «хороший». Кто-то, вероятно, набросал бы в углу «вежливый», но быстро вычеркнул его, поскольку вежливый, конечно, включался в более широкое понятие «хороший». Один или двое могли бы включить «любезный», но, конечно, не большинство. Однако все отвечали бы с любящей улыбкой, не сходящей пару часов, поскольку Джон Уотсон был человеком, вызывавшим весьма теплые чувства, и имел очень симпатичную улыбку, лишь воспоминание о которой делало вас счастливым. Но, с другой стороны, если порасспрашивать людей, которым он помогал в различных военных ситуациях, получите намного больше вариаций слова «хороший» (зачастую вместе с весьма примитивными ругательствами), и сияющие глаза при воспоминаниях не только о Джоне Уотсоне, который всегда был счастлив помочь, но и о докторе, который мог своей приятной улыбкой до обморока вскружить головы и слепым, и замужним женщинам (и некоторым мужчинам, но те яростно будут это оспаривать, в конце концов, вооруженные силы полны молодых парней с тестостероном, текущим из ушей, и «не гей» служило для многих мантрой). Обычный парень, симпатичный мужчина, эффективный солдат и очень хороший доктор. Шерлок вывел все это смущающе быстро, но решил, что Джон был достаточно хорош с оружием, чтобы оставить его рядом на некоторое время (были другие причины, но он отказался от дружбы и любви так давно, что забыл, на что они похожи). Майкрофт сделал выводы из кадров системы видеонаблюдения и больше об этом не задумывался, и если бы ему пришлось как-то описать Джона, то он произнес бы «хороший человек» тем же самым тоном, каким некоторые люди заявили бы - «полный психопат». Таким образом, Джон начал новую жизнь, как помощник Шерлока и, главным образом, неприметный почти-друг. В целом, его считали весьма нормальным (за исключением того, что он тусовался с Шерлоком, но каждому можно позволить одну странность, прежде чем считать психом). Так что, когда однажды правда раскрылась, есть у нее такая противная тенденция, это абсолютно огорошило почти всех (миссис Хадсон была гораздо проницательнее, чем любой когда-либо думал, и у нее было хорошее предчувствие об этом парне Уотсоне). Джон Уотсон был экстраординарен. Джон выгружал продукты, а Шерлок дулся. Но Джон был очень терпеливым человеком и давно научился в подобные дни по большей части игнорировать Шерлока. Он легко убрал остатки отравленного печенья, а отрезанный мизинец, испачканный в джеме, вызвал только удивленное моргание, так что Шерлоку оставалось стоять в дверном проеме и громко ворчать. Этот день должен был продолжаться, как и любой другой день на Бейкер-стрит: Шерлок, мучающий свою скрипку, и Джон, затыкающий уши, чтобы поспать, - но эта повседневная монотонность была нарушена двумя простыми вещами. Предстояла свадьба, и произошло преступление. * * * Если конкретнее, Майкрофт Холмс являлся весьма могущественным человеком, обладающим немалым влиянием, и, как таковой, он был приглашен на королевскую свадьбу. Это было большой честью, и хотя самого Майкрофта ни в малейшей степени не трогало все, что относилось к священным узам брака, он, конечно, обладал хорошими манерами. Поэтому он любезно принял приглашение и попросил помощницу купить новый костюм. Все шло своим чередом, страна сходила с ума из-за свадьбы, а Майкрофт вернулся за свой стол, занимаясь важными вещами, и мысли его были весьма далеки от свадьбы. Пока к нему не пришла невеста, вся в слезах. Существует очень немного людей, которые могут просто заявиться в кабинет Майкрофта без предварительной договоренности (а ее было очень трудно получить), но королевская родня к ним относится. Обычно это не являлось проблемой, потому что очень немногие знали о существовании Майкрофта, а те, кто знал, обычно прекрасно осведомлены о его улыбке пресмыкающегося и неискренней светской беседе, поэтому они, обычно, выбирают кого-то другого. Но эта невеста видела заходившего к нему Шерлока, правильно догадалась, что Майкрофт и Шерлок - братья (по глазам, у них одинаковые глаза) и читала в газетах, что Шерлок талантлив в раскрытии преступлений. Именно поэтому она выплакивала глаза в кабинете Майкрофта, в то время как тот старался выглядеть вежливо обеспокоенным, внутренне раздражаясь из-за вызываемых невестой неприятностей. Майкрофт отодвинулся на расстояние, исключающее объятия, а девушка высморкалась и изложила суть произошедшего. Исчезла бесценная диадема, которую надевает каждая невеста в королевской семье. Само по себе это не было бы большой проблемой, так как королевская семья держала в тайных хранилищах несколько дубликатов (которых не существует, что бы ни говорил тот противный секретный веб-сайт), но в преступлении обвинялся ее брат. Отмена свадьбы оказалась бы сильным позором, так что этого не сделали, но невеста и ее семья, конечно, потеряли некоторое уважение своих будущих родственников со стороны супруга. Запоздало, она добавила, что ее брат был, почти наверняка, невиновен, и она едва ли сможет пережить кошмар, которым окажется его пребывание в тюрьме. Обычно, работой Майкрофта было исключить брата из проблемы и решить ее другим путем, но эта невеста отличалась от других и, вероятно, в некоторый момент станет королевой, а иметь в должниках королеву было очень выгодно. Кроме того, любимым времяпрепровождением Майкрофта было раздражать Шерлока, поэтому ситуация была беспроигрышной. * * * - Итак, Шерлок, ты решишь эту проблему и вернешь диадему ее законному владельцу, и притом будешь вести себя хорошо, - сообщил Майкрофт спине Шерлока, но, даже стой тот лицом, демонстрировал бы то же самое количество энтузиазма, поэтому Майкрофта не особенно заботила поза брата. - Преступление, по всей логике, абсолютно невозможное, - слабое шевеление, вероятно, означало пробуждение интереса. Шерлок все еще ничего не сказал, и Майкрофт добавил: - Диадема была украдена из запертой комнаты без окон, с постоянными охранниками у каждой двери и бесчисленными камерами. Она просто исчезла, - теперь Шерлок наполовину повернулся, поэтому Майкрофт надавил: - Брат - наиболее вероятный подозреваемый, но он туп, как пробка, и не мог сделать это, - теперь Шерлок смотрел на Майкрофта, волосы консультирующего детектива торчали в разные стороны, и большие светлые глаза не отрывались от брата. - Джон сможет присоединиться к тебе, я уже попросил дополнительное приглашение на бал перед свадьбой. Упомянутый человек вышел из кухни в джемпере, который был ему велик на три размера, и весьма поношенных брюках: - Дополнительное приглашение куда? - Бал, Джон, неинтересный, глупый и тоскливый бал, - повторил Шерлок, значит, Майкрофт победил. Победа засчитывалась только в голове Майкрофта, но он держал счет, и он побеждал. - О, какой? - Джон обхватил ладонями большую чайную чашку и выглядел совершенно восхитительным (что было абсолютно проигнорировано братьями Холмс, поскольку «восхитительный» было чуждым им понятием. Ну, это не было полностью пропущено младшим, но никогда не упоминайте об этом). - Тот, что перед королевской свадьбой, - притворно вежливо сказал Майкрофт с зубастой улыбкой, уверенно ожидая волнения. Однако, Джон удивил его, ответив с очень приятной улыбкой: - А, этот. Не волнуйтесь, у меня есть свое. * * * Конечно, Майкрофт был осведомлен об Уотсонах, ему пришлось узнать о них. Его мать была сторонницей традиций, и Майкрофт ребенком проводил часы за книгами родословных, ведя по линии Холмсов пальцем до самого ее конца. Холмсы были весьма уважаемыми, среди них было немного аристократов, но в их роду не было рыцарей и родства с королевской семьей. Их можно было отнести к старым родам, однако, хотя они и были знатными, они, конечно, вовсе не были Уотсонами. Род Уотсон был древним. Но это была распространенная фамилия (и Майкрофт, и Шерлок зациклятся на данном факте, цепляясь за него, как за причину, по которой они были настолько слепы), род, носящий ее, брал начало (согласно легендам, поэтому некоторые вещи за прошедшие годы были или преувеличены, или преуменьшены) из простой фермерской семьи во времена, когда драконы и единороги все еще бродили по улицам. Это были храбрый молодой человек с красивой и столь же храброй сестрой, которая спасла жизнь могущественного короля. Парень и девушка сначала преследовали противников, собиравшихся убить короля, а потом нежно и заботливо его вылечили. Позднее они прошли за королем сквозь адские муки, чтобы помочь ему вернуть свое законное место, как правителя островов. Король, в итоге, женился на сестре и даровал брату землю и титул. Они были отчаянно преданы королю, и эта преданность горела в крови их потомков даже поколения спустя. Корона бесчисленные разы переходила к другим владельцам, но Уотсоны были столь же непоколебимы, как сама земля, поэтому они оставались близкими к короне и столь же верными. В роду Уотсонов было больше рыцарей, чем во всех остальных, вместе взятых, и, в отличие от других старых семей, их количество не уменьшалось. Они не становились слабее со сменой поколений (легенды говорили, что это - из-за волшебства, но, почти наверняка, это происходило из-за упорного сопротивления Уотсонов бракосочетанию с собственными родственниками), но все более усиливались. Они были рассеяны по всему миру. Уотсоны всегда имели благородные профессии и великолепно ладили с короной, но не путались под ногами членов королевской семьи, и из-за этого сейчас их редко видели. Майкрофт прослеживал родословную Уотсонов маленьким пухлым пальчиком, отмечая имена рыцарей и легендарных личностей, шепча истории о храбрости и сострадании. А когда он вырос, стал проницательным и больше не мечтал о драконах и девах, встреча с одним из Уотсонов походила на… Ладно. Вообразите себя разуверившимся христианином или не слишком убежденным атеистом (или просто изрядным циником), вошедшим в бар и обнаружившим подающего ему вино Иисуса с текущей по его запястьям кровью, и тут же в углу Чужого, ведущего глубокую экзистенциальную дискуссию с Лохнесским чудовищем, и Святого духа, пытающегося перепить Отца… И... В общем… Можно сказать, что это было довольно шокирующим. * * * - …Шерлок, он все еще ничего не говорит? Шерлок? - Ты… Ты не можешь быть Уотсоном. Ты… Ты такой… - Шерлок неопределенно помахал рукой, - обычный, ты носишь джемпера, продолжаешь надоедать мне из-за денег и… ты такой… невысокий. - Серьезно, это - то, на чем вы собираетесь зациклиться? На моем росте? - Джон говорил раздраженно, скрестив руки на груди, и с его губ сорвалось весьма неаристократическое фырканье. - Ну, простите, что разочаровал вас, но, в общем, такой уж я есть, - Джон посмотрел на него немного странно: - Ты не вывел этого? Это было единственной причиной, по которой я ничего не говорил. Я думал, что ты знаешь и решил вести себя по-холмсовски и не обращать внимания… Майкрофт перезагрузился примерно во время высказывания последнего предложения, и на его губы вернулась улыбка: - О, я, скорее, волновался из-за вашего поведения в окружении королевской семьи, но, кажется, это теперь неактуально, - его улыбка чуточку расширилась, но не достигла глаз, заставляя Майкрофта выглядеть слегка невменяемым. Он изящно поднялся с дивана, постучал своим зонтиком об пол и вышел из квартиры. Он не попрощался и слегка споткнулся на последней ступеньке, иначе говоря: мир Майкрофта рушился вокруг него. Позднее Джон будет виновато гордиться этим, но прямо сейчас его внимание было сосредоточено на том, чтобы помочь соседу по квартире справиться с шоком выяснения факта, что его друг, которого он считал заурядным, принадлежит одной из самых престижных семей в мире. Джон, вообще-то, весьма привык к таким ситуациям, это происходило чаще, чем ему бы хотелось (последний раз был с Майком, когда он рано вернулся домой с игры в регби и обнаружил саму королеву, наслаждающуюся чаем и апельсиновыми пирожными), но в этот раз он беспокоился. Шерлок … Шерлок был важен. Когда Джон вернулся из Афганистана с хромотой и больным плечом, в аэропорту его встречали три телохранителя и очень хороший автомобиль. Он начал садиться в машину, но остановился, когда увидел кожаную обивку и полностью снабженный мини-холодильник. В этот момент у него случился экзистенциальный кризис, и другой человек утонул бы в удобном кожаном сиденье, открыл дорогое пиво и позволил себе быть успокоенным материальным богатством, но Джон Уотсон был сделан из более прочного материала. Он отказался от автомобиля, сел в автобус и оставил ту жизнь позади себя, насколько это возможно. Его семья поняла, когда он отказался от денег, снял небольшую квартирку и попытался не позволить себе искать утешение в бутылке. Они не были довольны этим, но согласились на его условия и отступили, дав Джону возможность принимать собственные решения. Это было полным провалом. Джон потерял все, кошмары заполняли тот немногий сон, который ему удавалось получить. У него была маленькая мрачная квартирка, в которой большую часть времени не было горячей воды. Он был так близок к возвращению к семье с просьбой о своей прежней жизни. Потом появился Шерлок. Шерлок вытащил Джона из пропасти, бросил его на месте преступления и дал ему цель. Поэтому Джон взял Шерлока за руку и улыбнулся. Как следует. Поскольку Шерлок был важен, и Джон беспокоился. Шерлок растаял. * * * Это была действительно хорошая загадка, но острые ощущения погони немного ослаблялись тем фактом, что внезапно Шерлок бежал впереди не какого-то человека, а впереди Джона Уотсона, наследника состояния Уотсонов. Иногда он забывал об этом, как обычно и делал, но большую часть времени Шерлок мучительно сознавал эту новую информацию. Помнить о происхождении Джона было сложно из-за того, что у него не было никаких черт, наблюдаемых Шерлоком в королевской семье. Джон не держался с каким-то особым достоинством, не смотрел поверх носа на тех, кто был «ниже» его, и он, конечно, не был тщеславен (он даже использовал тот ужасный шампунь «два в одном», покупаемый галлонами в магазине на углу). Он был спокойным и надежным, с мозолистыми руками, которые говорили о тяжелой работе, а не о том, что он рос с серебряной ложкой во рту. Джон устало терпел испытующие взгляды Шерлока. Он ожидал этого после их немного неловкого разговора о родословных и точной близости Джона к короне, но даже ожидаемый пристальный взгляд светлых и острых глаз Шерлока не становилось легче выдерживать. Случай пропавшей диадемы был хорош, действительно хорош, насколько это возможно для загадки, но Джон… Джон был лучше. * * * Джон возился на кухне, готовя чай и открывая неподатливые контейнеры с печеньем, мурлыча себе под нос «Боже, храни королеву». Шерлок постоянно с интересом следил за ним, Майкрофт же явно его игнорировал. Ну, игнорировать его явно было бы грубо, поскольку Джон, только родившись, оказался примерно на пятнадцать ступеней выше его в иерархической лестнице, но он игнорировал его деликатно, что британцы усовершенствовали за бесчисленные поколения. - Простите за ожидание, Шерлок заменил печенье чем-то, лишь несколько его напоминающим, - Шерлок что-то буркнул, словно собираясь начать объяснять сложности очень важного эксперимента, который Джон только что испортил, будучи скучным, но Джон поднял руку, чтобы заставить его замолчать. Майкрофт слегка дернулся при этом по-королевски выглядящем жесте, но вежливо улыбнулся и благодарно наклонил голову. Джон заметил вздрагивание и решил подыграть. Последние дни на Бейкер-стрит были не слишком веселыми (Шерлок устроил истерику, к которой привела его попытка завладеть ядерными материалами, а Майкрофт чувствовал себя неудобно в их квартире вследствии обстоятельного поиска в Google), и Джон был не прочь поддразнить. - Я действительно надеюсь, что вам нравятся шоколадные, по крайней мере, тетя Элизабет просто обожает их, она всегда говорит мне об этом, когда навещает. Майкрофт издал звук, сильно похожий на хныканье; Шерлок понятия не имел, кем была эта «Элизабет». * * * Королевский бал - великолепное событие, хотя бы только потому, что все вовлеченные настолько уверены, что оно должно быть великолепным, что это достигается просто силой воли. И даже в этом случае, королевская родня со всех концов света, невероятно разряженная, лучшие повара на кухне, лучшая обслуга по эту сторону Атлантики и великолепные комнаты, украшенные алмазами и шелком, обещали удивительную ночь, как бы вы к этому ни относились. Свадьба была назначена на следующий день, невеста, которую сопровождал принц, просто светилась в прекрасном синем платье, и диадема заняла положенное место у нее на голове. Диадема была обнаружена после большого расследования, и Джона, одолевшего четверых вооруженных бандитов куском веревки и стальными шариками, но драгоценность благополучно вернулась на свое законное место. Шерлок стоял возле Майкрофта, выглядя явно неудобным и дующимся. Конечно, он выглядел подобающе, его внешность и надменное выражение заставили бы его мать гордиться, не считая того, что он носил невероятно элегантный костюм, посланный ему после того, как Джон сказал своей сестре, что Шерлок будет его сопровождающим, и его близости к Майкрофту. Они очень давно не находились так близко друг к другу - с тех пор, как маленький Шерлок приковал себя наручниками к брату в попытке отправиться с ним в университет и изучать настоящие вещи. Но здесь и сейчас он был наряжен в крайне элегантную одежду, чтобы не смущать Джона. Джона, который спросил, будет ли так уж грубо появиться в том своем серо-желтом джемпере, и когда Гарри просто рассмеялась, уточнил: - Ладно, тогда как насчет нового джемпера? Джон в настоящее время носил свою униформу. Это отвлекало, весьма смущало младшего Холмса (действительно, он должен быть в состоянии отвести взгляд, по крайней мере, на минуту, это становится довольно смущающим), и заставляло старшего заново осмысливать теорию, что это было просто тщательно продуманным розыгрышем. Обычно он, Джон Уотсон, выглядел не особо примечательным человеком, но в униформе он был совсем другим. Широкие плечи и узкие бедра, больше не скрытые большими вязаными вещами, сильные руки, обтянутые тончайшими перчатками, ботинки были начищены до такой степени, что годились для использования в качестве зеркала, а медали подчеркивали, почему Джон считался одним из лучших Уотсонов. Медали за храбрость и верность, идеально выровненные и отполированные с большой заботой. Он нес свой головной убор под рукой, как истинные джентльмены из старых фильмов, и двигался среди членов королевской семьи с опытной непринужденностью, представляя их всех Шерлоку и Майкрофту по детским историям и именам. Майкрофт глотнул спиртного, когда наследный принц из Саудовской Аравии, весьма могущественный человек с растущим влиянием, незаметно подошел к нему и спросил голосом, преисполненным благоговейного страха: - Вы знаете Джона Уотсона? Он ответил: - Очевидно, да, - с улыбкой во весь рот и суставами, побелевшими вокруг миниатюрного бокала для шампанского. Уотсон легко двигался сквозь толпу, все расступались с его пути, словно знали, что этот мужчина с прямой спиной и очень добрыми глазами стоил десяти из них, и что он никому не уступит дороги. Этот Джон Уотсон не сильно отличался от человека, который готовил чай и кофе для ярдовцев, когда они заходили для дружеского поиска наркотиков, заставлял медсестер смеяться над водяным кулером или дружил с самозваным социопатом, но все же достаточно, чтобы заставлять Шерлока неловко переминаться. Он придвинулся ближе к брату по доброй воле впервые за долгие годы и попытался обрести часть того самообладания, которым его старший брат обладал с избытком. Джон сердечно посмеялся над анекдотом старого короля о фермерах и рыцарях, и Шерлок почувствовал себя очень, очень неуместным. - У тебя есть вопросы, - заявил Джон голосом, который пару лет назад заставлял солдат съеживаться и следовать приказам без малейшего намека на неповиновение: - Давай разберемся с ними. - Я не знаю, о чем вы говорите, сир, - голос Шерлока был холодным и чуточку смущенным, пар от его дыхания висел в воздухе перед ним. Они вышли на балкон, прекрасное место для частных бесед и смелых признаний, закат озарял мир весьма романтичным розовым светом. - Не делай этого, Шерлок, это тебе не к лицу. - Но это – тот, кто ты есть, не так ли? Сэр Джон! У тебя больше титулов, чем у принцев, твоя семья - единственная пользующаяся наибольшим доверием семья в Англии, ваши узы с королевской семьей настолько сильны, что, взорви кто-нибудь бомбу в их гостиной, ты стал бы коронованным королем! - Шерлок… - Джон мудро воздержался от сообщения тому, что он был довольно близким наследником трона не только Британии, но также и Лихтенштейна после довольно веселой цепи событий, включавших его дедушку, принцессу в фиолетовом платье (возможно, также и принца, но давайте не слишком на этом останавливаться) и очень большой бочонок с самодельной водкой, изготовленной в мраморной ванне. - Но это не тот, кого я знаю, я не знаю человека, который ходит в туфлях, сияющих ярче свечей на столах, или говорит со шведским королем о репе, и я, конечно, не знаю человека, у которого имеется мужественный, сердечный и ясный смех. Ты хихикаешь, Джон, ты носишь ботинки, разваливающиеся по швам, потому что очень не любишь хождение по магазинам и процесс разнашивания новой пары обуви, и ты... - если на этом голос Шерлока колеблется и слегка ломается, то это, конечно, не из-за эмоций, а из-за воздуха. Весьма предательского воздуха в Великобритании. Особенно вокруг королевского дворца. Джон молчит, спина прямая, как шомпол, и подбородок высоко поднят, королевская особа во всех смыслах. В свете от балкона блестят отполированные медали, каждая из которых говорит о храбрости, о которой, по мнению Шерлока, он знал, но теперь младший Холмс понимает, что этого не было. Шерлок никогда в действительности не знал Джона, и это является одновременно ужасающим и великолепным, но, главным образом, это заставляет его сердце сжиматься, а горло пересыхать. - Разве я не могу быть обоими? – вполголоса произнес Джон, словно говоря с раненым барсуком с неприятно выглядящими когтями, одновременно жалким и опасным: - Шерлок… я - Уотсон, и я горжусь быть им. Но это не означает, что я не Джон, - он придвинулся со стуком каблуков по плитке, взяв худые, бледные, музыкальные ладони Шерлока в свои – грубые, загорелые, все еще затянутые в перчатки, стоящие больше, чем пальто Шерлока, - не означает, что я не твой. И в этот момент, слыша искреннюю привязанность и глядя в спокойные голубые глаза, смотрящих в его, Шерлок понял, что любит. Джон саркастически поздравил его с опозданием на прием, но был только рад, что тот, в конце концов, прибыл. Итак, они были на королевском балу, посещаемом всеми важными людьми в мире, со стенами, задрапированными шелком и алмазами. Цветы, еще более дорогие, чем драгоценности, наполняли воздух сладким ароматом, а они держали друг друга за руки. Когда первые звезды проявились этой экстраординарной ночью, и прямо в тот момент, когда Майкрофт совершил первые движения сальсы с прекрасной оперной певицей, нанятой на вечер, Шерлок наклонил голову, закрыл глаза и поцеловал своего Уотсона. Своего Джона.