***
— Любимая, ты с ума сошла? — Крюк изумленно уставился на жену, стоило той высказать свое желание отправиться в Эренделл. За три недели до родов. Тройняшек. Нет, он с пониманием относился к её вкусовым причудам, молча перекрасил стены в детской в третий раз, смирился с тем, что бесчувственным чурбаном и самым заботливым мужчиной на свете его называли с разницей в десять минут. Но, боги, по какой причине она хотела встретить Рождество в другом мире накануне родов?! Эмма обиженная его реакцией поджала губы и, отломив от плитки шоколада приличный кусок, пробубнила: — Я хочу настоящего Рождества, снега! А не этой мерзкой слякоти за окном, — взмахнула она рукой, указывая на окно, за которым с утра моросил снег с дождем. — Скоро я из дома смогу выйти только до ближайшего магазина! И не надо мне про фей, маму и бабулю, которые обещали во всем помогать, — подняв вверх указательный палец, пригрозила она мужу, пресекая его возражения. — Это до первой, троекратно усиленной детской истерики. Киллиан, ну пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, — она прижала его ладонь к груди, заискивающе глядя в глаза. — Мы аккуратненько, туда и обратно. — Да-да, я слышал, что беременным только летать нельзя на позднем сроке, а остальное пожалуйста, — встрял в разговор Генри, который всё это время скрещивал под столом на удачу пальцы. Крюк бросил на пасынка подозрительный взгляд, пытаясь понять причину его внезапной осведомленности и поддержки матери. Обычно, Генри вставал на его сторону, когда беременная Эмма рвалась геройствовать или рисковала собой и детьми, а тут… — Сговорились? — он перевел взгляд на притихшую в надежде родню. — Ладно, ваша взяла. Но учти, если тебе покажется, что с малышами что-то не так… — Мы тут же вернемся, — заверила Эмма, встала со стула и, коснувшись его своим животом, чмокнула в щеку. — Спасибо, любимый. Киллиан осторожно обнял ее и поцеловал в макушку. — Я вас очень люблю, ты же знаешь. Чувствуя вновь подступающую тревогу, он крепче прижал к себе жену. Карандашный набросок Генри, обнаруженный на днях в его комнате, никак не выходил у него из головы, порождая лишь злое бессилие. Он пытался убедить себя, что это ерунда, результат магических тренировок Генри с Голдом. Ведь с тех пор, как они начали заниматься, магия парня вела себя непредсказуемо. Он писал и рисовал в полусонном, гипнотическом состоянии, а поутру не мог понять, что хотел выразить в тексте или набросках, тем более уверенно заявить, что это предзнаменование будущих событий. С другой стороны, некоторые из его проб пера и кисти стали реальностью. Однако Крюк, как и Эмма, Реджина и даже Голд сходились во мнении, что пока настоящим проявлением магии Генри является его авторство в «Книге Сказок», и доверять нужно только тому, что написано и изображено в ней. А там, Крюк отлично помнил, уже был рисунок светлого будущего их семьи. Ему бы на этом успокоиться, вот только чутье и жизненный опыт подсказывали, что дыма без огня не бывает... Тем более там, где задействована магия. Он бросил еще один внимательный взгляд на Генри, который сделал вид, что смущен проявлением нежности родителей и сидел, опустив голову. Крюк был уверен, парнишка сдержал просьбу и не проболтался Эмме о рисунке, но что если он рассказал кому-то другому? Нужно быстрее разобраться с этим. И почему Эмме приспичило отправиться в Эренделл именно сейчас? Она отстранилась, внимательно заглянула в глаза, но Крюк успел нацепить на лицо маску безмятежного спокойствия. Волновать её попусту он не собирался. — Иди, собирай вещи, — улыбнулся он, подталкивая её в спину. — Местечко прохладное, пару свитеров взять не помешает. Когда звук её шагов затих на лестнице, Крюк обернулся к Генри. — Надеюсь, ты ничего не задумал, ребёнок, — он оперся руками о стол и строго посмотрел на пасынка. — Иначе я превращусь в очень злого отчима. — Неет! Как ты мог подумать! — обиженно воскликнул Генри. — Я тоже волнуюсь из-за того рисунка, — понизив голос добавил он. Крюк лишь отрывисто кивнул. Повторять, что он перевернет этот мир и парочку в придачу, чтобы сохранить благополучие их семьи, не было необходимости.***
Сказать, что их появлению в Эренделле удивились, не сказать ничего. Анна не переставала восторженно крутиться вокруг Эммы, повторяя, как ей к лицу беременность, засыпала вопросами, перебивая саму себя, рассказывала о том, что случилось в их жизнях за время разлуки и, снова радостно пританцовывая, говорила, как рада за чету Джонс. Эльза взглядом извинялась за сестру и напоминала ей, что согласно правилам приличия гостям нужно дать немного отдохнуть с дороги, накормить, а потом обрушивать на них шквал вопросов. Анна согласно кивала и продолжала болтать. — Вы отлично придумали отпраздновать Рождество у нас! Что за зимний праздник без снега? Анна подбежала к высокому стрельчатому окну и выглянула на улицу, где насколько хватало глаз, раскинулось снежное великолепие. Огромный каток прямо во внутреннем дворе уже был полон людей, которые смеясь и громко разговаривая, радовались наступающим праздникам. — О, у меня отличная идея! Пойдёмте кататься на коньках! Только заглянем в мастерскую, позовем Кристоффа, а то он со своими скульптурами совсем света белого не видит, — печально вздохнула она и с укором посмотрела на старшую сестру. — Погоди! Идея была твоя, я лишь предоставила помещение, — возразила Эльза. — Ты сама просила занять чем-нибудь мужа, который умирает от скуки, ну вот, радуйся. Сама же хвастаешься всем, что его работы украшают внутренний двор замка. — Вы совершенно точно должны их увидеть! — Анна подбежала к гостям, схватила Эмму и Крюка за руки и торжественно объявила: — Мастерская, внутренний двор, каток. Муж и жена, отвыкшие за прошедшее время от энергичной принцессы, растерянно переглянулись. — Эм, не хочу никого расстраивать, но я немного не в форме для такой активной программы, — Эмма погладила солидно выпирающий живот. Анна хлопнула себя по лбу и с надеждой взглянула на Крюка, в мольбе прижав к груди руки. Он нервно вздрогнул и обнял жену за талию. — Я не могу оставить Эмму одну. Да и вообще, не поклонник снежных забав. Вот если бы у вас были море и корабль… — Есть. И то, и другое. Море замерзшее, корабль в него вмерзший. Ты обязан это увидеть! — Принцесса даже подпрыгнула от нетерпения. — Анна! — в отчаянии воскликнула королевы Эренделла. — Эмма, Киллиан, извините ее, просто она очень рада вам… — А что, по-моему, отличная идея, — Эмма неожиданно поддержала Анну, проигнорировав весьма категоричный взгляд мужа. — Пока ты с Анной осмотришь местные достопримечательности, мы с Эльзой обменяемся новостями и поедим мороженного, — она вопросительно взглянула на королеву Эренделла. — Прекрасная мысль. А когда вы вернётесь, все вместе отпразднуем нашу встречу. Об Эмме я позабочусь, не волнуйся, — заверила Эльза пирата, который недовольно хмурился, раздосадованный таким поворотом дел. Представив во всех красках, что его ждет на предстоящей прогулке, Крюк готов был на что угодно, лишь бы остаться во дворце. К тому же, интуиция настойчиво твердила оставаться подле жены, словно треклятый набросок Генри уже стал предзнаменованием надвигающегося на них горя. Но Эмма выглядела довольной, и Крюк сдался. В конце концов, это просто прогулка, пусть и с очень активной девушкой, которая уже через десять минут утомит его своей болтовней. — Будешь должна, Свон, — прошептал он Эмме, целуя ее на прощание, и с очаровательной улыбкой повернулся к нетерпеливо топтущейся Анне. Когда стих звук их удаляющихся шагов, Эмма с тяжелым вздохом обернулась к королеве. — А теперь рассказывай, зачем вы прибыли к нам на самом деле, — опережая её, произнесла Эльза. — Прости, но поверить в то, что ты просто захотела отпраздновать Рождество в Эренделле могла только Анна. Ну и Крюк, видимо. Но его понять можно, он так любит тебя и детей, что готов на всё лишь бы ты была счастлива. — Ты права, — Эмма опустилась в глубокое кресло, с наслаждением откидываясь на его спинку. — Но прежде чем мы начнем, можно мне мороженное? Эльза улыбнулась, наколдовала несколько видов сладостей и приготовилась слушать, но чем больше говорила Эмма, тем сильнее хмурилась королева, не совсем понимая, чем же она сможет помочь. — А ваше УЗИ не может ошибаться? — обнимая заплаканную женщину за плечи, спросила она. Эльза не слишком доверяла незнакомым вещам, считая, что в мире Эммы люди наделяют железные коробки слишком большой властью над своими жизнями. Сила всегда внутри человека. Как и его вера, любовь. Его волшебство. — Ошибки бывают, — Свон всхлипнула и вытерла нос платком, чувствуя себя совершенно разбитой и неспособной что-то изменить. — Но три раза подряд вряд ли. А ещё есть рисунок, — она вынула из наплечной сумки свернутый в трубочку лист и протянула королеве. Эльза тотчас ощутила исходящую от него магию. — Это нарисовал Генри. Недавно. И очень переживал. Я с трудом убедила его, что набросок ничего не значит, ведь он не появился в «Книге Сказок», а значит это лишь вероятность. Генри поверил, а я, — губы женщины задрожали, и Эльза крепче обняла ее, — я подумала, может это знак? В Книге изначально появился рисунок, где все малыши здоровы, потом результат обследования показал, что один из них обречен, а тут набросок Генри… — Она судорожно вздохнула и вытерла пальцами слезы. — В общем, пришлось обманом выудить у Голда информацию, и, по его словам, помочь мне смогут ваши тролли. Эльза тяжело сглотнула тугой ком в горле, чувствуя, как подрагивает в руках черно-белый карандашный рисунок, на котором плачущая Эмма держит на руках младенца, завернутого в одеяльце. — Я не знаю, Эмма, способны ли тролли вылечить твоего ребенка. У них особая магия. — Но это шанс, — торопливо перебила Эмма. — Я не могу его упустить. — А что думает об этом Крюк? Эмма опустила голову и уставилась на сцепленные в замок пальцы. — Эмма, но разве можно скрывать от него такое! — всплеснула Эльза руками, от чего на девушек просыпался ворох снежинок. — Прости, это нервное. — Понимаешь, Киллиан импульсивен, и ты права, очень любит нас, а значит отдаст любую цену ради нашего благополучия. Но иногда цена несоразмерно высока... Он нужен мне рядом, Эльза, живым, свободным. Даже если… — Эмма запнулась, стиснула сильнее ладони и закончила: — Мы долго боролись за то, чтобы быть вместе и я не могу его потерять. Эльза устало потерла переносицу. Она понимала чувства Свон, хотела помочь ей, но магия троллей... — Хорошо. Я смогу убедить троллей помочь тебе, но ты должна понимать, что нет никаких гарантий. — Я должна попробовать. Отправляемся сейчас? — Да. Королева подала руку Эмме, помогая встать и подводя ее к старинному зеркалу в полутемном углу залы. От взмаха руки его поверхность задрожала, закрутилась вихрем открываемого портала. Крепко сжав руку подруги, Эльза решительно шагнула вперед. К счастью, перемещение в Долину Живых Камней прошло удачно. Только головокружение и легкая тошнота, подкатившая к горлу, немного испортили первое впечатление Эммы от раскинувшихся тут и там огромных валунов, которые, прямо на ее глазах зашевелились, оборачиваясь троллями. От неожиданности Эмма испуганно взвизгнула и сжала тонкую кисть Эльзы, с губ которой тотчас сорвался болезненный вскрик. — Ой, прости, — виновато произнесла Свон, отпуская ее руку. — Но это было очень неожиданно. В Зачарованном лесу тролли выглядят иначе. При ближайшем рассмотрении обитатели Долины показались Эмме даже симпатичными. По-своему, конечно. Они были ниже человеческого роста, с округлой со всех сторон фигурой, с большими лопоухими ушами и такими же большими носами-картофелинами. Тролли с интересом рассматривали ее и с почтением поглядывали на Эльзу. — Тролли Долины рады приветствовать королеву Эльзу и ее подругу, — тролль, что стоял ближе к ним, почтительно склонил голову. — И я рада встрече, Пабби, — дружелюбно улыбнулась королева Эренделла. — Это Эмма Свон. Она пришла из другого мира, чтобы просить вас о помощи, — взглядом Эльза предложила подруге дальше продолжить самой. — Скоро на свет появятся трое моих малышей. Одному из них поставлен смертельный диагноз. По словам доктора, малыш не проживет и несколько часов после своего рождения. Румпельштильцхен, — при имени Темного тролль недовольно нахмурился, а Эмма опять убедилась, насколько известен во всех мирах Голд, — отказался помочь, потому что, по его словам, не в силах изменить то, что еще не рождено. Но он же отправил меня к вам, сказав, что ваша магия способна на такие чудеса, — Эмма сделала паузу, чувствуя, как от сильного волнения бешено колотится сердце, а дети недовольно ворочаются внутри. Почему-то до появления здесь вера в чудодейственную магию троллей была куда крепче. Сейчас же, глядя на необычных существ, Эмма испытывала острый приступ разочарования. Ну чем эти говорящие валуны ей помогут? Что такого могут они, чего не может бывший Темный? Эмма уже приоткрыла рот, чтобы извиниться и попросить Эльзу вернуть ее в замок, как Пабби подал голос: — Хорошо, леди Эмма. Но у любой магии есть цена, — он приблизился и протянул руку к внушительному животу Свон. Она инстинктивно закрыла его руками. — Что вы хотите? — с паническими нотками спросила Эмма. — Ничего, — тролль благодушно улыбнулся. — Ты должна помнить это. И не мешай, когда Пабби колдует, — тролль настойчиво убрал ее ладони от живота и сосредоточенно нахмурился. Словно под гипнозом Эмма смотрела, как маленькая ручка, едва касаясь ее живота, принялась чертить в воздухе знаки. Они вспыхивали синеватым светом и тотчас исчезали. Тролль не произносил ни слова, зато его собратья как по команде затянули мелодичную песню. Эмма испуганно оглянулась на Эльзу. Что это за представление перед ней разыгрывают? Но та лишь ободряюще улыбнулась, и ее сдержанное спокойствие и уверенность передались Свон. Не она ли готова была использовать любой шанс? Вот он. — Всё будет хорошо, леди Эмма, — хитро прищурив один глаз, произнес Пабби через некоторое время и с довольным видом вернулся к своим собратьям. — И это всё? Этого достаточно? — Эмма растерянно прижала руки к животу. Малыши успокоились и, видимо, мирно спали. Но откуда ей знать, что магия сработала? — Эренделльские тролли никогда не врут, — гордо объявил Пабби. — И вам лучше поспешить в замок, пока из тебя не посыпались дети. — Что?! До родов еще три недели! — У всякой магии есть цена. Эти дети навсегда останутся детьми Эренделла, — продолжая довольно улыбаться, ответил Пабби, перекатился через голову и превратился в большой валун. Остальные последовали его примеру, и вскоре молодые женщины снова были окружены покрытыми мхом камнями.***
— Что значит, их нет в замке? — голос Крюка звенел от едва сдерживаемого гнева и Кристофф выступил вперед, пряча за спиной испуганную Анну и готовясь при необходимости утихомирить взволнованного мужчину. — Ее величество королева Эльза и леди Эмма покинули замок около часа назад, — седовласый камердинер сверился со своими часами и невозмутимым спросил: — Обед подавать, принцесса? — Да. То есть, нет. Не сейчас, Эдмур. — Анна, встревоженная не меньше Крюка внезапным исчезновением сестры и Эммы, подошла вплотную к камердинеру, чтобы мужчины не услышали ее слов. — Эдмур, ты верой и правдой служил нашей семье, и мы очень тебя уважаем и любим, но я также знаю, — она склонилась близко к его лицу и шепотом закончила, — что ты подслушиваешь. Лицо камердинера мгновенно приобрело оскорбленное выражение. Он поджал губы и патетично начал: — Я служил верой и правдой вашим родителям и продолжаю также служить вам. Я никогда бы не опустился до поведения, недостойного не только камердинера, но и мужчины. — Я тебя не обвиняю. По правде, сама иногда так делаю, — Анна заговорщически подмигнула ему. — Твой секрет умрет со мной, Эдмур. Но прошу, скажи, что ты знаешь. Эдмур с сомнением взглянул на мрачного Джонса и напряженного Кристоффа, но рисковать своей шкурой не решился. — Совершенно случайно мне довелось услышать, что королева Эльза вместе со своей гостьей отправилась к троллям, — со всей церемониальностью, на которую был способен, произнес он. — К троллям?! — Держи себя в руках, — Анна подняла обе ладони вверх, а Кристофф положил широкую ладонь Крюку на плечо, слегка сжимая. Тот бросил на него раздраженный взгляд и сбросил руку — этим и ограничился. Один только Эдмур оставался невозмутим и продолжил: — Один из ваших детей болен, и леди Эмма узнала, что только эренделльские тролли могут помочь ей. — Болен?.. Значит, это правда? Пират сделал шаг в сторону старого камердинера, в жесте отчаяния протянув руку, будто хотел собрать в кулак прозвучавший вслух приговор и превратить его в мелкое крошево. Выходит, набросок Генри — черновик будущего его семьи. Но как же «Книга Сказок»? И причем здесь, черт возьми, тролли? И почему Эмма снова скрыла от него правду, в одиночку сражаясь с очередной бедой? Голова шла кругом и, по всей видимости, испытываемые эмоции явственно отражались на его лице, потому как Анна, осторожно взяла его под локоть и усадила за длинный обеденный стол. — Послушай, Киллиан, я не могу представить, как тебе сейчас тяжело, но Эльза не стала бы рисковать здоровьем Эммы и детей. Я на собственном опыте знаю, что магия эренделльских троллей очень сильная. Давай просто дождемся их возвращения? Крюк поднял взгляд на принцессу, удивляясь тому, насколько сейчас эта сдержанная, сострадательная девушка не похожа на смешливую болтушку, устроившую ему экскурсию в пределах королевского замка. Анна ободряюще сжала его руку и улыбнулась. Она как раз собиралась сказать, что тролли воспитали ее мужа, который, как уже убедился Крюк, прекрасный и мужественный человек, и это ли не прямое доказательство внутренней силы этих существ, но со стороны приемной залы послышалась возня и женские возгласы. — Думаю, теперь я могу отдать распоряжение слугам, чтобы подавали обед? — невозмутимо поинтересовался Эдмур. Получив утвердительный кивок от Анны, ринувшейся к закрытым дверям, он степенным шагом отправился исполнять свои обязанности. Крюк оказался за спиной принцессы мгновением позже, а когда в открывшемся дверном проёме появилась его живая и невредимая, по-прежнему беременная жена, шумно и облегченно выдохнул. — Эмма! Она тотчас оказалась в крепких объятиях мужа, чувствуя, как ее наполняет радость и душевное тепло. Они справятся. Вместе всё преодолеют. Какая же онаа глупая, что не рассказала Киллиану правду, а отправилась геройствовать в одиночку. — Киллиан, я должна тебе кое-что рассказать… — Я знаю. Не всё, но главное, — он прижал ладонь к ее животу, с тревогой заглядывая в глаза. — Они в порядке. Магия сработала? Удивленная, Эмма машинально кивнула. — В порядке, но сработала или нет, узнаем дома. Нужно возвращаться, пока… — резкая боль внизу живота заставила ее громко застонать и крепко стиснуть плечо мужа. — Ой, ой-ой-ой, мамочки. Кажется, тролль не шутил. Я рожаю! Паника на лицах обоих родителей заставила королеву Эльзу вспомнить о своих прямых обязанностях, а именно, взять непростую ситуацию под личный контроль. — Анна, беги за Хедвиг, скажи, что у нашей гостьи начались роды. Киллиан, отведи Эмму в спальню. Прямо по коридору и налево. Кристофф, принеси туда тазы с теплой водой. Эдмур, — камердинер, возникший словно из-под земли, почтительно склонил голову. — Чистые простыни, полотенца и… ром для будущего отца, — с доброй усмешкой глядя на испуганного пирата, закончила Эльза.***
Крюк многое повидал за свою жизнь: чудовищ, темных волшебников, мерзких людей, которые были хуже и тех, и других. Бесчисленное количество раз рисковал жизнью, ходил по краю, но даже в минуты самой сильной опасности не переживал так, как сейчас. Он ходил по коридору возле комнаты, где рожала Эмма, словно заведенный, не в силах остановиться даже на секунду. Первый крик младенца и радостное, взволнованное лицо Анны, возвестившей, что у него родилась дочь, отозвалось гулким «бум» в груди и голове. У него родилась дочь! Постойте, дочь? — Дочь — это хорошо, — философски заметил Кристофф. — У моего напарника в мастерской их пять. Он счастлив. Пока дело не доходит до покупки платьев и шпилек, или туфель… — смущенно почесывая затылок, закончил он. — Но УЗИ же показало троих парней, — озадаченно произнес Крюк, присаживаясь на лавку рядом с Кристоффом, и тут же улыбнулся. — Пиратка в команде. Спорим, что она будет командовать парнями? Кристофф не успел ответить ему, потому что дверь спальни снова открылась, усиливая звук детского плача, доносимого изнутри. Анна, широко улыбаясь, выпалила: — Девочка. — Ты уже говорила. А сейчас маль… — Девочка. И тогда, и сейчас. Принцесса скрылась за дверью, а ничего не понимающий Джонс, резво подскочивший на ноги, кулем плюхнулся на скамью. В висках неприятно заломило, вернулось подзабытое ощущение, что его надули. Но он же сам ходил с Эммой на УЗИ и видел свою пиратскую команду! Троих парней! Внезапно стыд жаркой волной окатил его с головы до пят. Он даже не спросил, здоровы ли дети! Хотя судя по тому, как они орут за дверью, с легкими у них порядок. — Последний точно будет парень, — Кристофф ободряюще сжал его плечо, но Крюк только отмахнулся. А что, если это всё звенья одной цепи? Две девочки, вместо парней, а третий мальчик будет тот самый… обреченный? Тревога наполнила чернотой сердце, вытесняя еще не полностью осознанную радость от рождения детей, когда дверь снова открылась и уже уставшая, но по-прежнему улыбающаяся Анна произнесла: — Поздравляю, Крюк, у тебя три девочки. — Девочки? Они... здоровы? — О, вполне. А крикуньи, будь здоров, — Анна откинула со лба влажную прядь и наморщила носик. — Ты же рад? Эмма переживает, что ты расстроишься, и не очень цензурными словами ругает Пабби. — Рад? — Крюк счастливо расхохотался. — Да я неимоверно, вселенски, сказочно счастлив!***
Вечеринка в доме четы Джонс была в самом разгаре. Гости наливали в пластиковые стаканчики пиво, уплетали пиццу и снеки, резались в приставку и танцевали под модные клубные трэки. Генри хозяйским взглядом оценивал масштаб вероятной катастрофы и пока приходил к выводу, что всё у него под контролем. Дина стошнило в углу под лестницей? Швабра и ведро воды ему в помощь. Разбили пару кружек из нового сервиза? На счастье! Чуть не подожгли шторы в гостиной? Так потушили же! Рождественскую ель снова вернули на место, парочку любвеобильных одноклассников он лично выгнал из родительской спальни, а остальное — разбитое, помятое, отколотое и облитое — поправимо, когда у тебя в запасе еще двое суток до возвращения родителей и самая красивая девушка на свете, ради которой эта вечеринка и затевалась. Вайолет нежно прильнула к его плечу и, переплетая их пальцы, заговорщическим тоном произнесла: — Давай поднимемся к тебе. Я хочу снова полистать «Книгу Сказок». — Книгу? А как же танцы и прочее… — неуверенно начал Генри, но Вайолет округлила глаза, давая понять, что предложение ее двусмысленно и наверх она его зовет не для чтения. — Ааа, ту «Книгу Сказок», — чувствуя себя последним ослом, протянул он, в панике оценивая вероятность нового форс-мажора в гостиной в его отсутствие, а также свои шансы на окончательное завоевание сердца Вайолет. Что бы не говорила мама, и какие бы советы не давал ему Крюк, в присутствии Вайолет он чувствовал себя человеком с лишней парой рук, ног и с совершенно жутким талантом к слюнявым поцелуям. Однако Вайолет была настроена решительно и тащила его по лестнице в комнату. Едва за ними захлопнулась дверь, она снова превратилась в скромницу и ждала от него инициативы. Генри запаниковал. Спасло его неожиданное и напугавшее обоих проявление магии. «Книга Сказок» резко открылась на одной из страниц, излучая волшебное сияние. — Генри, что это? — Вайолет юркнула ему за спину, с опаской глядя на книгу. Вот он — момент его славы. Генри мужественно расправил плечи и, приказав ей держаться за спиной, приблизился к столу. А дальше случилась катастрофа! Под умиленные возгласы Вайолет, Генри рассматривал изменившийся рисунок своей семьи. Улыбающийся Крюк, мама, он сам и три (три!) — он пересчитал несколько раз — сестры в пиратских карнавальных костюмах, перемазанные тортом. Под оглушительный грохот взрыва, донесшегося с первого этажа, Генри медленно осел на пол, с опозданием вспоминая рассказ деда об эренделльских троллях, которые способны на удивительные вещи. И всегда всё делают наоборот.