«Перемотай назад мою судьбу на 10 лет Как птицей падал на асфальт, и был разбит ударами ног, Ведь в этой школе я новичок Они поопускали глаза Но выжил, чтоб потом рассказать всем Как иногда ты хочешь кричать, И просто умереть насовсем. И мир на твоих хрупких плечах Но жить, чтобы потом рассказать всем Слова, что я когда-то писал Вам бы не дали умереть насовсем… И вряд ли вас вспомнят, моя ставка — год Торопись, тебе нужно успеть в этот срок Несколько строк, чтоб толпы до слёз Несколько фраз, фабрика грёз…»
«Тьфу ты! Опять на том же месте застряла… Почему я не могу дописать его?» Нанаши хотела зачеркнуть стих и попытаться снова, но голос учителя вывел ее из раздумий. — Нанаши-тян, сходи, пожалуйста, за учебным материалом в кабинет рядом с учительской. Думаю, ты справишься. — Какаши-сенсей улыбнулся, что с трудом различалось за его маской. Кивнув, девушка скрылась за дверями класса. « Странно, сегодня Учихи не видно. Решил вообще, не приходить что ли? Вообще распустился парень…». Темноволосая теперь довольно часто думала о нем, рассуждая то в позитивном, то в негативном свете, пытаясь оценить, другом или врагом он ей приходится. На самом деле, он довольно снисходительно стал относиться к ней в последнее время. Они даже защитили совместный проект по истории, за что получили высший балл от преподавателя и ворчание со стороны прекрасного пола. Прецедентов не было. Но, что-то повисло в воздухе. И что это было, пока не ясно. Нанаши взяла из кабинета пару учебников и глобус, на котором было что-то помечено. «Интересно, для чего математику глобус? Чего это он с ним делать собрался? Мужчина со странностями…» — Эй, что ты тут забыла? Куда тащишь глобус? — все тот же холодный голос Учихи настиг девушку прямо в коридоре. — А? Привет. Ты чего прогуливаешь? Если бы появился на занятии сегодня, то знал бы, что глобус нужен Какаши-сенсею для… эммм… Я не знаю, зачем ему глобус. Сдаюсь… -Хмм, а ты по мне скучала видимо, раз так негодуешь по поводу моего отсутствия? Рада меня видеть? — Саске подходил на опасно-близкое расстояние. — Кто? Я?! Да гуляй ты, где хочешь, до фени вообще! — девушка пятилась назад, понимая, что нужно смываться, ведь когда Учиха был в таком расположении духа, то это могло вылиться в совершенно неожиданную сторону. Но тут девушка нащупала спиной стену, предательски ограничивающую ее дорогу. — Хах, а ты что, меня боишься что ли? Почему отходишь? — Саске уже в наглую сокращал расстояние. Парень встал перед девушкой так, что между ними было не больше 10 сантиметров. Одна рука оперлась о стену за ее спиной, а вторая находилась в кармане брюк. — Тебе чего нужно вообще? Помоги лучше нести мне всю эту… фи-фигню! — паниковала синеглазая. — А я хочу давить на тебя своим присутствием. Или вот, например, хочу сделать так… Парень не стал договаривать, и быстро накрыл губы девушки своими, при этом прижимая ее к стене сильнее. Расстояние между ними исчезло вовсе, глобус выпал из рук юной леди и покатился по коридору вдаль. Учебники выпали из ее рук. Мир поплыл по наклонной, будто бы он был расположен на том же глобусе, который еще продолжал медленно катиться. Первый поцелуй. Такой сладкий и нежный. Это было самым волшебным событием для девушки за последнее время. От этого ноги подкашивались, а мысли давно плюнули на строгость и официальность, и начали плясать цыганочку в голове у юной особы. После того, как парень, наконец, отстранился, возникло тяжелое молчание. Она не знала, как отреагировать на данное действие. Он не знал, для чего это сделал. Так они стояли, смотря друг на друга, пока один из них не решился прервать молчание. — Как мне на это реагировать… — девушка стояла с алыми щеками, еле дыша. — Ну, а как бы тебе хотелось? — Мне бы хотелось прояснить ситуацию на месте… Ты то ненавидишь меня, то игнорируешь, то… целуешь… Что происходит? — сердце не хотело униматься, отстукивая бешеный ритм. — Наверное… Дай подумать… — парень действительно отвел взгляд в пустоту, обдумывая слова, — Скорее всего, ты мне просто нравишься. Но твой характер меня отталкивал до этого дня. Прекрасно. Оказывается, можно вот так просто и честно сказать то, что ты думаешь. Не кривя душой и не подбирая особенных слов. — До этого дня? Хаха, что же поменялось? — Ну, я не справился с собой. Не хочу теперь отпускать тебя… Наверное, так. — С легкой улыбкой выдал Учиха, будто бы это был легкий дружеский диалог, — А вообще, думаю, Сакура и Ино душу продали бы за эту фразу… Саске устало потер глаза и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Нанаши сделала то же самое, стараясь найти ответы на все волнующие ее вопросы. — Тогда что? Сделаем вид, что ничего не было? — не сдавалась Нанаши. — Зачем? Нет надобности. Ты все знаешь, поэтому можем попробовать начать что-нибудь… — черноволосый запнулся и посмотрел на девушку сидящую рядом. -? — Забудем, так, наверное, лучше… — от чего-то поник парень. — Давай лучше попробуем. Ведь хуже не будет, верно? — неожиданно для себя сдалась синеглазая. С этой самой минуты Саске и Нанаши начали свои непростые отношения. О которых не спешили рассказывать. На протяжении месяца они тайком встречались, вдали от чужих глаз. А при всех, все было абсолютно так же, как обычно. Саске находился в обществе Ино и Сакуры, а Нанаши со всеми остальными. И так бы все и продолжалось, но, как говорил великий Уильям Шекспир в своем 11 сонете: «Ничто не вечно под луной».7 часть. Несколько строк, чтоб толпы до слез...
21 января 2018 г. в 19:52
В ту ночь Нанаши плохо спала… Теперь ее не беспокоил тот сон, который на удивление больше не снился, перестали беспокоить ссоры с родителями. Она думала о сказанном Учихой.
«Почему они не показывали, что у них проблемы? Почему они молчат? ПОЧЕМУ ПРОДОЛЖАЮТ УЛЫБАТЬСЯ ПОСЛЕ ТАКОГО??!!?»
Она поняла, что кто-то с детства в аду, но продолжает жить, продолжает бороться за свое уже никчемное существование… Общение с ребятами теперь приобрело для нее другие оттенки. Она относилась к ним с состраданием и добротой, которую только могла проявить. Компания, конечно же, не узнавала ее, не понимая, что в ней изменилось. Ведь она нередко была холодна, могла нагрубить и не заметить. Но что случилось с ней теперь? И только Саске прекрасно понимал, что с ней происходит, и молчал. Наблюдал, насколько сильно это ее потопит. Но на деле же, это топило его.
— Отец? Можно поговорить? — Нана неуверенно шагнула в кабинет, где работал Адам. Время перевалило уже за полночь, но это было нормально для их семьи.
— Ты почему не спишь? Бегом в кровать, еще не хватало, чтобы ты из-за усталости завтра в школе получила плохую оценку. — Отец немало удивился появлению дочери в кабинете, но не сбавил деспотичного тона.
— Знаешь… — Нанаши не обращала внимания на слова отца и продолжала подходить к нему, — Я тут очень много думала, над своим поведением, над тем, что вы мне говорите. Над всем, что я узнала в последнее время…
— Это до утра подождет, а сейчас мне нужно работать, а тебе спать. Не заставляй меня за руку отводить тебя в комнату! — отец начал закипать.
— Я прекрасно понимаю, что все, что вы мне говорите и делаете для меня… Это мне же во благо. И как бы мы не ссорились с вами, понимаешь… Это все ерунда! Правда. Я хочу сказать, что я вас с мамой очень люблю… А еще, очень вам благодарна… Спасибо. — На этой фразе девушка обняла отца так крепко, как могла. В ее голове постоянно крутились мысли о том, что кого-то бьют, унижают. У кого-то вовсе нет родителей. А она их имеет… И это непередаваемое счастье.
Глава семейства растерялся, не зная, как поступить в такой ситуации. Дети его боялись, и старались лишний раз не пересекаться, но чтобы вот так вот подойти и… Он совершенно не знал, что делать. Но руки сами начали движение. Адам прижал к себе этот худой маленький, в сравнении с ним, комочек, который был его дочерью. От этого действия Нанаши вздрогнула, а после чего расплакалась. Непонятно, сколько времени они провели в таком положении, но отец не отталкивал ее, наоборот, жалел, гладя по спине. После ее успокоения, он потрепал по голове девушку и отправил спать.
Возможно, ты, мой дорогой читатель, подумаешь: «Ну и что тут такого? Отец и правда как-то грубо относится к дочери…». Но не забывай, что ранее ему не доводилось взаимодействовать со своими детьми подобным образом. Тем не менее, для Нанаши это было очень важно. Это было первым шагом к началу конца. Конца той борьбы, которая длилась на протяжении стольких лет.
В академии вовсю готовились к зимним экзаменам, которые определяли уровень успеваемости студентов. Нанаши скучала на занятии, поэтому смотрела в окно, за которым падали снежинки, кружащиеся в непонятном вальсе. В тетради девушки были исчирканы уже три страницы. На последней красовалось аккуратно выведенное стихотворение, которое почти было законченно. Но, известно всем: Почти — не считается.