***
///Шорохи, тёплые прикосновения Хаоса чёрного, — вас ли губить? О, не пред образом мрака и тления, Не пред угрозою всеразрушения Может живая любовь отступить! ///***
—…ты снова за своё? —Бэкхён повернулся ко мне с недовольным лицом, вальяжно размахивая бокал с белым вином. —Прошу тебя. Не мешай мне исповедовать мои грехи через прекрасное звучание мелодии. А как ты их исповедуешь? Ох, неужели под стоны твоего Сехуна? — с победным лицом я отвернулся, продолжив свою игру, пропуская очередные сквернословные высказывания Бэкхёна. На тот момент во мне бушевала ревность. Только мои пальцы находились в гармонии с черно-белым цветом, плавно перебегая с клавиши на клавишу, создавая новую санористику. Прозвучавший звук лопнувшего стакана, отскочил эхом от пола. Я вздрогнул, от чего со всей силы захлопнул пюпитр для нот. Весь мой настрой на игру улетел, как листки лежащие на камине. Я привстал от фортепиано, что морально подавило Бёна, ведь разница в росте была велика. Высокомерно оценив происходящее, я громко вздохнул, от чего тот, тут же вскинул бровь, мол «ну–ну, посмей мне что-то высказать в сторону меня.». —Брат, ты ведёшь себя на пятнадцать лет…— покачав головой, мой взгляд пал на кровоточащую руку Хёна: его ладонь была в торчащих осколках. Пальцы были все в тонких объятиях крови, будто окутанные в алые кружева. Мои глаза начали погружаться во тьму, а вены на шее начали доходить до лица. Я сдерживал себя как мог, но вампиризм давал о себе знать. Высасывание крови доставляло больше удовольствия и эйфории, чем просто секс. —Твоя кровь…—я взял себя за пульсирующие виски, заставляя отвлечься от дурных мыслей.— пахнет обольстительно для такого, как я. Не заставляя себя ждать, я прижал его к каменной стене, лишь пару миллиметров отдаляли нас. Похоть преодолевала меня, я не мог совладать с собой, нависши над его ухом, я прошептал: —Ты точно готов? — ели произнёс я от нехватки воздуха. Бэкхён проводит своим кружевным пальцем по моим губам. Я лишь отвернул голову, закусив свою нижнюю губу, и чувствуя как клыки впивались в слизистую рта. —Чанёль, включи свою интуицию…— с легким стоном произнес Бэкхён, смотря на мою пульсирующую от вен шею. Я поднёс его кисть к моим зубам, и не жалея ни минуты, проткнул белоснежную кожу. Артериальная кровь хлестала, глаза юноши загорелись от похоти и желания. «Хён, неужто это ты?». —Пей.— властно произнёс я. Не колеблясь, что и стоило ожидать, Бэкхён впился в мою руку, не собираясь покидать мою багровую жидкость— в нем проглядывалась жадность, он боялся проронить хоть одну каплю. Моя голова опрокинулась назад, чувствуя нежные губы брата на моем теле. Я придвинул его костлявую руку к моим алым устам. Высунув свой язык, я поводил вдоль по его синим венам, ища лучшее место для укуса. Мои глаза полностью покрылись чёрной мглой, которая почти сливалась с моим темным цветом волос. Я потерял свой рассудок из-за его сахарного привкуса. Одна часть меня понимала, что высасывает из брата живого человека. А другая часть говорила обратное… Мои губы плавно перешли на шею, лёгкие поцелуи уже оставляли на коже хёна метки. —П–продолжай…– Бэкхён зарылся в моих волосах пальцами, создавая ощущение, будто ветви дерева обхватывали мою голову. Бён выгибал своё тело дугой, от чего я желал его больше. Пройдя по всему периметру, я не оставлял на нем ни единого живого места. Бэкхён был весь в царапинах и засосах. Его кожа становилась все бледнее, а движения все слабее и слабее — очевидная нехватка крови. Руками я притянул его к себе и безжалостно воткнул последний раз в артерии клыки. На устах у Бэкхёна была засохшая алая жидкость, а в глазах появились слёзы. —Чанёль, теперь мы будем связаны кровными узами.Ведь теперь моя кровь течёт в тебе…