***
Домашний телефон второй раз надрывался от вибрирующего звонка, который только-только начал пробуждать молодого человека от сладкого сна. Из-за шумного прибора отоспаться так и не получилось, поэтому глаза с неохотой распахнулись, разум пытался понять, в самом ли деле где-то раздаётся странная музыка, или же он до сих пор спит, и какофония звуков только мерещиться. Когда же навязчивая мелодия раздалась в третий раз, мужчина понял, что не грезит, и пора бы ответить на звонок, пока не случилось ничего дурного. Лениво поднимаясь с кровати и пытаясь раскрыть глаза, он добрёл до кухни, где находился телефон, снял его со станции и приглушённым голосом обронил: — Алло?… — Мастер Кормак?… — донеслось нетерпеливое обращение с той стороны. — Ну Слава Богу, я уже начал переживать, что с вами что-то стряслось! Почему Вы так долго не брали трубку? — Я спал. — откровенно ответил Шэй, облокотившись спиной о ближайшую тумбу и потирая уголки глаз. — Ох, прошу простить… — послышался удручённый вздох. — Я мог бы догадаться… — Ничего страшного, мистер Монро. — заверил его ирландец, прикрывая зевающий рот ладонью. — Всё в порядке. — Рад это слышать. Раз уж Вам нужно отдохнуть — я перезвоню завтра. — Джордж уже хотел было положить трубку, но голос Шэя не дал ему сделать задуманное. — Нет, если Вы что-то хотели — скажите об этом сейчас. — Вы уверены? — короткий вопрос ничуть не смутил Кормака. — Абсолютно. — Что ж, тогда я хотел бы попросить Вас заехать в офис завтрашним вечером. Простые формальности по поводу задания, не более того. — Мне стоит волноваться? — Кормак позволил себе усмехнуться. — Не думаю. Скорее наоборот. — ободрил его Монро, и он ничуть не лукавил. — Вы хорошо справились. Насколько мне известно, нужно лишь подтвердить некоторые данные, которые Вы обнаружили. — Понимаю. Завтра я буду. — Вы уверены, что успеете прийти в себя к этому времени? — Да. У меня ещё целая ночь впереди.***
За окнами многоэтажки уже ярко светило солнце, доставая лучами до самых тёмных уголков большой квартиры. Огненные зайчики уже давно плясали по лицу шатена, который несколько минут пытался спрятаться от них путём заворачивания в одеяло. Шэй хотел ещё немного подремать, ещё немного полежать в мягкой постели, куда он успел перебраться после разговора с Джорджем, ещё немного… На тумбочке громко затрещал будильник. Мечтам Кормака не суждено было сбыться, и, понимая это, мужчина с неохотой приоткрыл один карий глаз, тяжко вздохнул, дотянулся до мигающего прямоугольника и стукнул по нему ладонью — сигнал о пробуждении резко оборвался. На часах без пятнадцати два, и затягивать со сном более не стоит. Шэй шире открыл янтарные глаза, протёр их пальцами, пару раз поморгал, смахивая перед собой разноцветные мушки, после чего широко зевнул, потянулся и всё-таки оторвался от кровати. Первым делом нужно было поставить кофеварку, а пока она будет приготавливать свежий и бодрящий напиток, можно было принять холодный душ, чем, собственно, Шэй и занялся. Поставив нужные настройки у прибора, ирландец взял с собой сменную одежду и направился в ванную комнату. Спустя время, до блеска вымыв своё тело и волосы, мужчина стоял на пороге столовой, совмещённой с кухней, вытирая голову жёлтым полотенцем. Повесив его на шее, он прошёл к тумбе, где стояла кофеварка, — всё было готово. Сняв кувшинчик, мужчина налил себе полную кружку, отставил в сторону, решив заняться приготовлением позднего завтрака. Уже через полчаса Шэй был сыт и, впервые за какое-то время, бодр. На настенных часах почти четыре. Самое время одеваться и выезжать в офис. Ирландец вернулся в свою спальню, подошёл к огромному шкафу, в котором томилась его одежда, раскрыл, и стал выбирать себе что-нибудь подходящее из многочисленных пиджаков. Это была не самая любимая им форма, но что делать — у компании был свой дресс-код, который просто необходимо соблюдать. В любое другое время Кормак с большим удовольствием носил кожаные перчатки, спортивную, удобную майку с накидкой и тёмного цвета джинсы. Но то свободное время, которое сейчас никак не вязалось с целями его визита. Ещё пару дней назад Кормак тщательно скрывался, чтобы не обречь на себя гнев мстителей и преследователей, а потому он часто менял внешний вид, манеру ходить и разговаривать, если на то была нужда. Когда же ему прекрасно удавалось спрятаться от чужих глаз, он совершал то, для чего был нанят: убийства. По бумагам он числился простым клерком, ровно как и организация, в которой он состоял, считалась крупнейшей научно-исследовательской компанией, тая в своих корнях великую и мало кому известную тайну.***
Заседание закончилось около десяти минут назад и Шэй, достаточно потрёпанный каверзными вопросами и долгими обсуждениями, глушил жажду глубоко в горле, выпивая уже второй стакан ледяной воды из кулера. Когда губы вновь покрылись приятной влагой, а не бесконечными трещинами, Кормак облегчённо выдохнул и кинул стаканчик в мусорный мешок. Ирландец уже направлялся к выходу, когда позади его окликнул знакомый голос. — Мастер Кормак! — Шэй обернулся на голос Монро и вопросительно взглянул на него. — Мастер Кормак, я понимаю, что Вы и так очень устали, но у меня к Вам небольшая просьба. — Да, я слушаю. — Вы не могли бы доставить эти бумаги магистру? — Джордж достал из небольшого кейса папку с документами и протянул своему верному другу. — У меня возникли неотложные дела, и я не могу отвезти их лично. Если Вас не затруднит… — Буду рад Вам помочь. — улыбнулся Шэй, вежливо перебив собеседника и принимая стопку листков. — Ох, Вы как всегда меня выручаете. — лицо Монро расплылось в счастливой улыбке. — Что ж, тогда не буду Вас задерживать. Да и себя тоже. До скорой встречи! — бросил он, уже уходя и махая Кормаку рукой. Шэй ответил ему тем же жестом, затем развернулся, став продумывать в своей голове как можно более короткий маршрут до стоянки, где он оставил машину. Немного помедлив, он отправился в нужную сторону. По дороге мужчина всё думал, почему мастер Кенуэй не присутствовал на заседании, ведь за всё то время, что ирландец работает на тамплиеров, он ни разу не заметил хоть одного отсутствия этого уважаемого человека. Что же могло такого произойти, чтобы Хэйтем пропустил один день работы? Пожалуй, настало самое время это узнать. Уже через пятьдесят с лишним минут Кормак стоял у двери нужной ему квартиры. Глубоко вдохнув и успокоив некие страх и неуверенность внутри себя, Шэй позвонил. Какое-то время никто не открывал, но когда он собирался вновь нажать на кнопку, дверь резко распахнулась, а из неё донёсся гневный крик: — Ты хоть раз можешь понять то, что я тебе говорю?! Поначалу Шэй даже испугался, подумав, что это недовольство было вызвано его приходом. Блеснули серые волосы, резко повернувшиеся к нему затылком, затем быстро удаляющаяся вдаль фигура поманила гостя рукой, вместе с тем выслушивая недовольный возглас, доносящийся, кажется, из кухни. — Да откуда тебе знать?! Ты пообщался с ним пару раз, а уже называешь его отвратным человеком! Голос Кенуэя-младшего нельзя было ни с чем спутать. Он походил на рык свирепого медведя после затянувшейся зимы, что не предвещало ничего хорошего. Судя по напряжению, которое тут же стало давить на Кормака со всех сторон и сжимать всё внутри, пылили они давно и достаточно рьяно, раз оба дошли до повышенных тонов. Коннор часто выводил отца из себя, как бы тот не старался держать себя спокойно и гордо. Видимо, Шэй стал невольным свидетелем очередного их припадка. — Ты слишком мал, чтобы разбираться в людях, Коннор! — рявкнул тамплиер, когда сын прошёл мимо него, подхватив с дивана свой рюкзак. — А ты слишком стар, чтобы понять меня! — парировал подросток, подняв голову и яростно посмотрев на отца. — Делай, что хочешь, но меня это не остановит! — Коннор, остановись сейчас же! — воскликнул Кенуэй, когда отпрыск отправился к двери. Проходя мимо Кормака, метис бросил на него такой же ненавистный взор и толкнул, будто ирландец был виноват в их с отцом ссоре. — Коннор! — дверь с треском захлопнулась. Шэй некоторое время стоял в ступоре. Ирландец и раньше имел дело с сыном грандмастера и каждый раз он всё больше поражался, как у такого рассудительного, умного человека как Хэйтем Кенуэй мог вырасти дикарь, с которым почти никто не мог найти общий язык. Возможно, Кормаку стоило бы остановить непослушного подростка, но почему-то мужчина не мог пошевелить ни единым мускулом. Из состояния амёбы его вытянуло внезапное обращение магистра. — Извини его, Шэй. — Кенуэй поправлял выбившиеся из хвоста волосы. — У нас возник небольшой конфликт. — Ничего страшного, сэр. — Кормак несколько раз моргнул и попытался вспомнить, зачем вообще ему понадобилось сюда приходить. — Оставим эти формальности. — брезгливо помахал рукой магистр, когда ирландец всё-таки смог повернуть голову. — Что у тебя? — Бумаги от Монро. — вспомнив главную цель своего визита, коротко ответил он и протянул Хэйтему папку, всё это время находившуюся в его руках. — Ах, как же я мог забыть… — задумчиво произнёс Кенуэй, бегло просматривая заголовки. — К сожалению, сейчас у меня совсем нет ни сил, ни желания всё это читать. — Хэйтем прошёл на кухню, положил папку на барную стойку. — Коннор выжал из меня все соки. Совсем не знаю, что с ним делать. — Думаю, со временем он сам повзрослеет. — позволил себе вмешаться ирландец, также проследовав за магистром на кухню. Его глаза слегка округлились, когда Хэйтем достал из каких-то потайных полок бутылку хорошего вина. — Магистр?… — Не смотри так на меня Шэй, — магистр слегка поморщился, после чего кашлянул и потянулся за бокалами, — это единственное лекарство, благодаря которому я ещё не перерезал глотку собственному сыну. И я буду очень признателен, если ты составишь мне компанию. Кормак сглотнул, не зная, что ответить. Он не планировал долго задерживаться у магистра, да и столь внезапное приглашение слегка обескуражило ирландца. Выпить вместе с человеком, которого он чтил больше всего на свете, — это и в голову не могло прийти! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поначалу Шэй и хотел отнекиваться, но глубоко в душе понимал, что магистр отказов не принимает. К тому же это был неплохой способ расслабиться и отдохнуть после тяжёлого месяца работы. Так что… — Почему бы и нет? — ирландец вежливо улыбнулся. — Прекрасно. — магистр воспринял его ответ как очевидное, а потому не выказал ни одной эмоции. Он разлил вино по бокалам, один протянул гостю, второй взял в руку и между тем спросил. — Как прошло ваше задание в Мехико? Два часа они разговаривали на интересующие их темы, плавно переходящие из одной в другую. Речь уже давно не шла о работе, повседневных делах и планах на ближайшее будущее. Беседы уходили всё дальше в прошлое, иногда прерывались громким или еле слышным смехом и звоном стеклянных сосудов. Шэй уже давно раскраснелся от выпитого и, сам того не замечая, растерял всю свою сдержанность в виде бескостного языка, с которого срывалось всё больше и больше откровений. Хэйтем двусмысленно улыбался, иногда высказываясь по поводу мыслей собеседника, а иногда повествуя и какую-нибудь историю из своей жизни. Кормак во многом восхищался седовласым мужчиной. Его собранностью, умом, стойкостью. Прекрасные качества для лидера и человека, знающего своё дело. Лучшего магистра с трудом можно было бы сыскать, ведь, не смотря на некоторую жестокость в своих действиях, Хэйтем Кенуэй справедливо оценивал ту или иную ситуацию, а его речь всегда вдохновляла рыцарей-тамплиеров. Иногда Кормак заслушивался его словами, утопал в серо-голубых глазах и чувствовал некую силу, заставляющую попасть в плен чарующего голоса. Шэй не побоялся высказать свои мысли вслух. — Вот как? — на лице Кенуэя заиграла лукавая улыбка от услышанного, а сам он опрокидывал в себя остатки сладкого напитка. — Не думал, что ты такого высокого мнения обо мне. — Я нисколько не приврал. — подметил Кормак, так же развязно улыбаясь. — Но иногда бывает, что я… Шэю уже давно было душно — пиджак и галстук висели на спинке дивана, первые пуговицы рубашки были расстёгнуты, оголяя крепкую шею и ямку ключиц. Ноги ирландца были расставлены в стороны, что открывало весьма интересный вид со стороны Хэйтема. Он пьяными глазами изучал тело подчинённого, пока тот был увлечён очередным рассказом. Какое-то ненасытное желание зарождалась внизу живота, поднималось к сердцу, а затем ударяло в голову странными и в то же время притягательными мольбами. В один момент Кенуэй бессознательно прикусил нижнюю губу, шумно выдохнув через нос. — … и поэтому часто говорят про… Кормак не успел закончить. Его прервал жадный поцелуй, вцепившийся в губы также внезапно, как перед ним возник и сам магистр, сжимающий плечи тамплиера. Шэй вылупил глаза, не зная как поступить. Разум в тот же миг громко закричал: «Оттолкни его. Уходи сейчас же, это ненормально!». Сердце вместе с алкоголем, растёкшимся по горячим венам, в один голос сладко уговаривали: «Поддайся, это же так увлекательно. Чего тебе стоит провести с ним одну ночь? Кто вообще об этом узнает?». Томно промычав, Кормак послушался последних. Ирландец отвечал на поцелуи магистра, положив руку тому на поясницу, а вторую запрокидывая британцу за шею. Увидев, что тамплиер нисколько не против такой необычной связи, Хэйтем осмелел и уже более уверенно мял губы сегодняшнего любовника, постепенно опуская пальцы ниже и освобождая Кормака из плена удушающей рубашки. Вскоре взгляду Кенуэя открылась покрытая шрамами кожа, и он не постеснялся примкнуть сначала к шее, потом соскам ирландца, из которого тут же вырвался блаженный стон. Шэй с изумлением наблюдал за тем, как грандмастер вычерчивал на его теле дорожки влажным языком, да делал это с таким изяществом, что Кормак весь напрягся от скрутившего живот чувства. Хэйтем ни разу за это время не поднял взгляда, будто ему и вовсе не было интересно, что твориться с часто вздыхающей жертвой. Он продолжал терзать непривыкшие к мужским ласкам бусинки, оставлял пылающие поцелуи под сердцем и у живота, заставляя любовника наслаждаться каждым мгновением. Кормак хотел расстегнуть ремень, но, когда его рука потянулась к железке, её тут же остановили и прижали к дивану. — Сиди смирно, Шэй. — приказал ему Кенуэй, наконец-то оторвавшись от тела любовника и посмотрев в пьяные глаза. — Мне неудобно… — как-то сипло выдавил из себя ирландец и широко раскрыл губы, чтобы пропустить в лёгкие хоть немного воздуха. — Тогда нам стоит найти место помягче. — Хэйтем голодно улыбнулся, и от этого хищного вида кадык ирландца нервно дёрнулся. — Тебя ведь не затруднит дойти до спальни? — Шэй послушно кивнул. — Прекрасно. Кенуэй поднялся с дивана и начал снимать с себя помятую рубашку, пока Кормак пытался хоть как-то встать. Тело совсем не хотело слушаться своего хозяина, а из-за громких пыхтений и неуклюжих движений он походил на бурого мишку, что заставило проскользнуть на лице магистра беззлобную усмешку. Когда же ирландец смог овладеть ногами и оторвать пятую точку от дивана, его рубашка съехала с одной руки, уже вот-вот собираясь упасть полностью. Шэй не стал её задерживать: сорвал прилипшую ткань и бросил на пол, после чего кинул взгляд на магистра. Хэйтем, не теряя времени даром, тут же притянул к себе любовника за пояс брюк и вновь страстно поцеловал его, укусив за нижнюю губу. Шэй закатил глаза от вкуса крови во рту, а ещё от того, что сильная рука вцепилась в его хвостик и грубо потянула назад, заставляя оголить мощную шею. Сразу же почувствовался жар губ, мазнувших по ней. Только ирландец стал утопать в очередном приступе удовольствия, как тепло вокруг него тут же исчезло, а небольшой толчок со спины заставил двинуться с места. Сделав пару шагов, Шэй поднял голову и понял, что ему нужно идти в спальню. Уже оказавшись в нужном месте, Кормак повернулся в сторону магистра, который только заходил в комнату, странно глядя на подчинённого, а вскоре и вовсе остановился, став изучать любовника. Кормак совсем не знал, что ему делать, и надо ли что-то делать вообще. До этого всем процессом управлял Хэйтем, а когда он предоставил ирландца самому себе, то последний совсем растерялся: не каждый день его соблазняют мужчины. Когда же Кенуэй вдоволь насмотрелся манящим телом, то осторожными шагами сократил расстояние между ними и коснулся руками пряжки ремня. Пока он слышно звенел ею, ирландец осмелился поцеловать Хэйтема, не нарочно прикусив его язык. Британец недовольно зарычал, а затем с придыханием бросил: — Какой дерзкий… Вскоре ремень был снят, штаны спущены, а самого ирландца теснили к кровати. Внезапно Хэйтем поменялся с ним местами, сел на край своего ложа, опёрся рукой о матрас и подтянул к низу живота своего любовника. Шэй уткнулся носом в пуговицу от штанов, затем поднял взгляд и с интересом посмотрел на магистра. Тот жадно ухмылялся, после чего с небольшой издёвкой произнёс: — Неужели наш отважный Кормак струсил? — в глазах британца виднелись игривые искры. Шэй, оскорблённый таким предположением, шумно выдохнул через нос, затем уверенно коснулся пуговиц на штанах любовника, снял, а после припустил край боксеров, оголяя приподнявшуюся плоть. Ирландец сглотнул ком в горле, настраиваясь на нужное действие. Прикрыв глаза, мужчина взял пульсирующий член у основания, языком коснулся головки и пару раз провёл по оголившемуся кончику, затем заскользил им ниже, с каждым движением всё больше входя во вкус. Хэйтем с огромным самолюбием наблюдал за соблазнительным процессом, облизывался. Его ладонь легла на каштановые волосы и стала перебирать отдельные волоски, иногда сжимая их от слишком приятной дрожи, пробивающую всё тело от макушки до кончиков пальцев. Почему-то грандмастера нисколько не трогала ситуация, что кто-то ласкает его достоинство с удивительным упоением, будто в его руках оказался леденец на палочке. Кенуэя вполне устраивал секс с мужчиной. Какая разница, кого ублажать и с кем делить одну постель, если нужно всего на всего избавиться от повседневных проблем, вгоняющих в пучину стресса и раздражения. Главное получить от нужного человека заветную крупицу расслабления, и грех не воспользоваться такой возможностью, когда она предоставляется без всяких взаимных обязательств. Ну разве не чудо? В это же время Шэй изрядно вылизывал член грандмастера, растеряв всё смущение и сомнение, которые таились раньше где-то на дне. Теперь уже ничто не мешало ирландцу взять в рот горячую плоть и без всяких задних мыслей наслаждаться собственными махинациями. Сверху слышалось шумное дыхание магистра, его рука сильнее впивалась в кожу головы, свидетельствуя о скорой разрядки. Захотев выпендриться, Кормак внезапно пропустил плоть к самому горлу, сжал губы, услышал стон, а затем почувствовал горькую жидкость, скользнувшую в рот. Шэй выпустил член магистра, издал довольное мычание, затем с большим любопытством посмотрел на лицо британца. Тот сбивчиво дышал, изумлёнными глазами глядел на любовника, от которого не ожидал подобной напористости. Придя в себя, Кенуэй усмехнулся и щёлкнул зубами. Снова взяв любовника за волосы и заставив его оторваться от земли, магистр уложил ирландца на кровать, отпустил уже побаливающий хвостик и сел рядом, предварительно сняв с себя надоевшую одежду. — Перевернись. — привычным тоном приказал ему Хэйтем, и Шэй беспрекословно подчинился ему. Кормак приподнялся на четвереньки. Ожидая дальнейших действий Кенуэя, мужчина повернулся в его сторону, и к напухшим губам тут же были приставлены пальцы. Шэй, раздосадовано вздохнув, всё-таки пустил их себе в рот, стал проходится по костяшкам языком, обильно смачивать слюной и издавать тихие сопения. Пока ирландец был занят ленивым посасыванием, грандматсер стал стягивать с напрягшихся ягодиц напарника трусы-шорты. Ирландец уже еле держался. Ему хотелось испытать новые чувства, в которые он мог бы погрузиться вместе с этим человеком, но магистр всё оттягивал желанный момент, так и не позволяя Кормаку как следует насладиться. Шэй горел похотливым огнём и уже хотел умолять, чтобы его как можно жёстче трахнули, пока не прошёл азарт, а разум не стал бы настойчиво кричать о прекращении этой запретной утехи. И вот, когда тонкие пальцы наконец-то стали достаточно влажными, Хэйтем вынул их изо рта любовника, приставил к сжатому сфинктеру и ввёл одну фалангу внутрь. Шэй выгнул спину, издав болезненный рык. Он сжал кулаки, тихо проматерился себе под нос, пытаясь свыкнуться с неприятными ощущениями. — Почему я должен быть внизу? — протестующе воскликнул Кормак, поворачивая голову назад. В этот самый момент рука магистра схватила его за волосы, заставляя ирландца коснуться кровати острой скулой. — Потому что я так хочу. — победоносно ответил Кенуэй, прикусив мочку уха любовника. Тот сладко застонал от прошедшего импульса и закатил глаза. — Расслабься, Шэй. Иначе будет больнее. — Ладно… — тяжело выдохнул Шэй, и попытался выполнить указание магистра. Вскоре в него проник весь палец, затем добавился второй. Вместе они подготавливали ирландца к заветному ритуалу и растягивали девственное кольцо мышц круговыми движениями. Постепенно тело Кормака стало привыкать, и его мычания были уже довольными, нежели мучительными. После третьего пальца ирландец высоко задрал голову, раскрыл мокрые от слюны губы и тяжело задышал. Боже, что же будет с ним, когда они дойдут до «главного блюда»? И вот, в него стало вторгаться кое-что побольше пальцев. Кормак рефлекторно сжался, прикусил нижнюю губу, сдерживая неприличный возглас. В этот же момент он почувствовал поцелуй на загривке, затем ещё один и ещё. Мелкие касания прокладывали дорожку к его уху, и вскоре уступили место похотливому языку. Хэйтем продолжал медленно входить в мощное тело, хоть и ирландец никак не мог расслабиться. Ухмыльнувшись, Кенуэй с очередной издёвкой обронил: — Шэй, не будь девчонкой, иначе мы до утра не закончим. — Я не девчонка! — раскрасневшись то ли от злобы, то ли от смущения, выкрикнул ирландец. — Тогда не напрягайся. Моё терпение может кончиться. Кормак обиженно фыркнул, но всё-таки попытался хоть как-то расслабиться и пропустить магистра глубже. Ему это удалось, и вскоре тело ирландца стала сотрясать приятная дрожь от равномерных, но возбуждающих толчков. Магистр целовал спину любовника, не упуская из виду ни один участок, вычерчивал влажным языком неведанные дорожки, продолжая ускорять свои темп. Шэй почувствовал, как Кенуэй подался вперёд, опалил плечо горячим дыханием, затем скользнул к шее… Совершить задуманного грандмастер не успел: Кормак поймал его сухие губы и впился в них жадным поцелуем. Ирландец поднял торс, оторвал одну руку от кровати и обхватил ей шею любовника, не позволяя отстраниться. Впрочем, Хэйтем и не собирался этого делать. Он поддался желаниям своего напарника, отвечая на голодные поцелуи и укусы. Удушающая теснота заставляла проступить испарину на их лбах, которые постоянно соприкасались друг другом. Даже перерыв, предназначенный для глубокого вдоха, был неприлично коротким, и Шэй вновь накрыл губы Кенуэя и долго не отпускал, пока голова не стала ходить ходуном. Вскоре ирландец обессиленно опустил голову и двумя руками вцепился в одеяло, чтобы не сползти вниз. Он глубоко дышал через широко раскрытые губы, с которых капала слюна и пачкала пододеяльник. Шэй издал протяжный стон, когда рука Хэйтема легла на его стоячий член. Тело предательски задрожало, когда магистр начала водить по стволу ладонью в такт своим движениям, да и до кучи кусал спину, доводя любовника до оргазма. Ещё несколько мощных толчков, и воздух разрезали два громких стона.***
Утреннее солнце пробивалось сквозь тонкие окна, подкрадывалось к кровати. У одного края, ближе к стене, лежал шатен с прикрытыми глазами. Голову он подпирал рукой, чтобы было удобнее спать, односпальное одеяло часто тянул на себя, но оно всё равно выскальзывало из его рук, не давая как следует согреться. Зато хорошо себя чувствовал сосед, лежащий на остальной части кровати. Его голова ютилась на мягкой подушке, тело завернулось в остальную часть одеяла, а грудь под ним мерно вздымалась. Первым от мира грёз очнулся шатен. Лениво открыв слипающиеся глаза, мужчина повернулся на спину, пытался унять кузнечные молоты, стучащие по голове в ужасном ритме, вернее, в полном его отсутствии. Когда же боль постепенно стала уходить на второй план, Шэй приподнялся на локтях, осмотрелся и остановил взгляд на седовласом соседе. Глаза Хэйтема были прикрыты рукой, спасающей его от слишком ярких и неприятных лучей. Вторая ладонь лежала на упругом животе, багровые губы, из которых доносился тихий храп, напоминали о хорошо проведённой ночи, после которой оба мужчины сразу же забылись глубоким сном. Шэй не мог поверить самому себе. Неужели они в самом деле это сделали? Всё казалось каким-то ненормальным обманом, который случился в реальной жизни. Двое мужчин, взрослых, в здравой памяти и не совсем трезвом уме занимались сексом. Казалось бы, отвратное событие, которое только могло случиться. Но кого ирландец обманывал? Вчера было хорошо. Нет, даже слишком хорошо. И он бы не отказался от повтора, насколько бы грязными не были эти мысли. Запретный плод оказался слишком сладок. Кормак медленно наклонился, стараясь не разбудить грандмастера, закрыл глаза, примкнул к раскрытым губам и одарил нежным поцелуем. Почему-то ему захотелось проверить, как отнесётся к этому напарник, если вдруг проснётся. Оттолкнёт или ответит? А о чём подумает в этот момент? Что скажет? Именно это Шэй и намеревался узнать. И вот, он почувствовал тёплый язык, скользнувший ему в рот, и раскрыл веки. Хэйтем проснулся, и свидетельством тому стал испытующий взгляд, которым британец одарил Кормака во время поцелуя. Магистр ничуть не противился, и, казалось, он даже сильнее прижимал к себе любовника, не рассчитывая отпустить его так скоро. Но вскоре, из-за нехватки воздуха, ему пришлось отстраниться. — Я смотрю, тебе понравилось… — Кенуэй странно улыбнулся, убрав обе руки под голову. — А тебе? Нет? — Шэй смутился, услышав от собеседника эту реплику. — Понравилось. Но было бы лучше, если бы ты был менее напряжён. — Расслабишься тут, когда тебе в задницу вставляют член… — небрежно бросил Кормак, оскорбившись таким замечанием. — Попробовал бы сам, прежде чем критиковать. — Я думаю, — Хэйтем приподнялся, притянул ирландца к себе и сильно укусил за ухо, вытеснив из его горла томное мычание, — это вполне можно было бы устроить. — Ты… Ты хочешь продолжить? — янтарные глаза изумились щедрому предложению. — Почему бы и нет? — Кенуэй бесхитростно улыбнулся. — Ты моё спасение, Шэй. В этот момент внимание тамплиеров привлёк внезапный скрежет замка, а после него и громкий хлопок входной двери. Хэйтем резко обернулся: — Боги, только не… — Отец, я дома!