Дуэль

Бурная середина зимы. Снег всё падал крупными хлопьями, покрывая бездушную землю. Одинокая мельница посреди поля была покрыта белыми мухами, только и видно её деревянные перегородки. Из-за горизонта виднелись двое, шагающих в сторону мельницы, мужчин. Один был явно преклонного возраста, одетый в шинель. С виду бывалый вояка, повидавший немало на своём веку. Зарецкий… Довольно хитрый тип, который мог одурманить даже самого черта. Второму около восемнадцати лет, на голове длинные, кудрявые волосы чёрного цвета, отливающие синевой под яркими лучами солнца, что подчёркивали тёмный плащ поверх костюма. По натуре же он явно мечтатель и поэт, который любил часами напролёт сидеть и размышлять об окружающем, сокрытом от взгляда всех, мире. - Что-то долго нет его, - сказал Зарецкий. – Может, не явится? - Нет, явится, - ответил молодой парниша. – Нужно подождать немного. - Я думал, что он уж ждёт нас. Что день грядущий нам готовит? Какая сила могла вытолкнуть молодого поэта в центр одинокого поля и заставить кого-то ждать? Он знал. Ведь сначала ты не разлей вода со своим другом, а потом вмиг становишься заклятым врагом, готовым его убить, сводя все счета раз и навсегда. И лишь одна Ольга будет его любить. Его сердечный друг, желанный друг. Всё это закончится, и он придёт к ней, будет с ней. Иль нет. Тогда она явится к нему на могилу, станет горевать, проливать слёзы и проклинать, ведь посмел словить пулю. Опершись спиной на забор, парень ждал кого-то. Примерно через пару часов за горизонтом появились две фигуры. Тот, что был впереди, одетый в коричневый костюм с чёрным воротником, поверх накинутым плащом, голову прикрывал пепельный цилиндр. Скорее походил на какого-то почётного джентльмена, нежели на того, кто должен вступить с ним в схватку. Сзади волочился молодой человек, чуть ли не мальчик, в костюме слуги. - Приношу свои извинения, - обратился почтенный джентльмен, - я опоздал немного. - Позвольте, - сказал Зарецкий. – Но где же ваш секундант? В дуэлях я классик и педант, и следовать должны строгим правилам искусства, по всем преданиям старины. - Мой секундант? Вот он: мой друг, мсье Гильо. Я не предвижу возражений, он хоть неизвестный, да ещё слуга, но уж малый, точно, честный. Зарецкий закусил щеку с внутренней стороны, чтобы не засмеяться прямо в лицо этому наглецу. - Что же, приступим? – обратился джентльмен к парню, стоящему возле забора. - Начнём, пожалуй. Зарецкий и «честный малый» вступили в договор, а враги стали за мельницу, увели взгляды вдаль. Враги! Давно ли друг от друга их жажда крови отвела? Давно ль они часы досуга, трапезу, мысли и дела делили дружно? Ныне злобно, врагам наследственным подобно, как в страшном, непонятном сне, они друг другу в тишине готовят гибель холоднокровно. Не засмеяться им, пока не обагрилась их рука, не разойтись им полюбовно? Вот блеснули пистолеты. Через некоторое время появились порох, а с ними пули, и оружие стало взведённые. Вручив в руки пистолеты, Зарецкий развёл друзей на расстояния тридцати двух шагов, а смущённый Гильо стал подальше в сторонке. - Теперь сходитесь, - скомандовал Зарецкий. Сбросив плащи, враги сделали, не целясь, твёрдой походкой, четыре роковые шага. Вот почтённый джентльмен вздымает пистолет. Через пять шагов, молодой парниша, жмуря левый глаз, начинает целиться. Раздался громкий выстрел. Юноша молча роняет пистолет, тихонько кладёт руку себе на грудь, где под ладонью расцветает алый цветок, и бездыханно падает на заснеженную землю. Джентльмен, держа в руке пистолет, дрожа подходит к хладеющему телу друга, над которым уже повис «дуэлей классик». - Погиб? - Умер, - ответил Зарецкий. А снег всё падал белыми хлопьями на бездушную чёрную землю…