a match and a fuse

Фил просыпается первым, и каким-то образом они извернулись так, что макушка его головы уткнулась Дэну в подмышку. Видимо, ночью произошло невероятное количество движений. Нога Фила свисает с края кровати, его пальцы на ногах поджаты из-за холодного воздуха комнаты Дэна. Он подтягивает к себе колени и проскальзывает ногой обратно под одеяло. Он не уверен, что его разбудило — холод или шум, потому что, если честно, он абсолютно не чувствует, что уже готов к сознательному состоянию. Шум его сначала удивляет, а потом заставляет посмеяться. Дэн храпит — типа, по-настоящему храпит, не просто миленько сопит. Но это все равно заставляет сердце Фила взорваться от нежности, и он клянется припоминать это Дэну всю жизнь. Вообще, ему кажется, что это настолько смешно, что он очень медленно и осторожно выползает из постели и крадется на другой конец комнаты, чтобы достать свой телефон из джинс. Он стоит над Дэном с минуту, снимая его милое сонное лицо и глубокие рычащие храпы, которые издаются из его горла. Руки Фила трясутся от сдерживаемого смеха, и он бесконечно проклинает себя за то, что оставил камеру дома. В конце концов он признает, что продолжать снимать будет слишком жестоко. Он бросает свой телефон на кровать и шарится в своем рюкзаке, чтобы найти джемпер Дэна с розами. Он большой, мягкий и милый, и он ему нравится, и ему не надо никуда идти, так что Фил может просто валяться в кровати своего парня и смотреть на полуденное солнце, медленно идущее на запад. Ему, скорее всего, надо бы найти что-то другое, что-то чистое и что не носили несколько человек несколько раз за последние несколько дней, но джемпер пахнет Дэном, но еще и им самим, и есть что-то опьяняющее в сочетании их запахов — такое разное, но в то же время идеально подходящее друг другу. Фил слышит людей в гостиной, но принимает твердое решение, что ему плевать. Он выходит и слышит, как кто-то свистит ему, пока он идет в ванную. Он хихикает и робко машет рукой в воздухе, не осмеливаясь развернуться и разобраться, кто именно ему свистит. Он думает остановиться в кухне по пути обратно и сделать им обоим кофе, но он еще не настолько смелый. Плюс ко всему, он еще не знает, где что в этой квартире. Дэн теперь перевернулся на живот — он не храпит, но глубоко спит, и его руки сложены под подушкой. И опять Фил отчаянно желает, чтобы с ним была камера, но он останавливается на нескольких фотографиях плохого качества на его айфон. Дэн выглядит слишком мягко и мило, чтобы сопротивляться. Фил хочет сохранить доказательства того, как идеален был для него первый день 2014 года. Он забирается обратно в кровать и рискует сном Дэна, утыкаясь лицом между лицом Дэна и его плечом. Дэн реагирует мгновенно, как кто-то, кто только что крепко спал, поднимая руку и опуская ее на плечи Фила. Он издает длинный счастливый стон, прежде чем опять засыпает. Фил закрывает глаза и долго слушает, как Дэн дышит, тоже засыпая. Когда он просыпается во второй раз, Дэн расчесывает волосы Фила своими пальцами, и запах кофе греет ему нос. Дэн сидит, опираясь на подушку и прижав к себе колени, и свободной рукой пишет что-то в своем дневнике. Теперь он сидит в толстовке и жует внешний уголок своей губы, хмурясь от того, что он сфокусирован на написании страницы. — Доброе утро, — мурлычет Фил, после того, как слишком долго обожающе пялится, пока мог притворяться, что он еще спит. Дэн смотрит вниз и улыбается — его нахмуренное выражение лица мгновенно исчезает. Он закрывает дневник и бросает его с ручкой на пол, ложась и прижимаясь к Филу. — Уже шесть вечера, Фил, — они обмениваются тремя быстрыми, но открытыми поцелуями — медленно, сладко и до боли интимно, так, что Фил на секунду чувствует, как будто он живет какой-то чужой жизнью. — Тебе не обязательно останавливаться из-за меня, — говорит Фил, указывая на пол, куда Дэн бросил свой дневник. — Все в порядке. Я все равно просто убивал время. — Ты что… я чую кофе? — О, ага, — Дэн разворачивается и аккуратно берет с пола кружку. Фил садится и благодарно ее принимает. — Наверное, уже остыл. Я думал, что ты проснешься быстрее. Фил делает глоток — Дэн прав, кофе точно не горячий. Он улыбается и говорит: — Он идеальный. Он зевает, чувствуя себя еще не совсем проснувшимся. В комнате Дэна снова темно, и его ноги затекли от того, что он так долго лежал в постели. Дэн смотрит на него, склоняя голову. — Тебе и правда нравится этот джемпер, да? — он игриво пихает его коленкой. Фил знает, что Дэн просто дразнит его, но он слишком счастлив, чтобы ответить на это тем же. — Это напоминает мне о том, когда я в первый раз увидел его на тебе. В первый раз, когда я был здесь, ты играл мне песню на твоей клавиатуре и мы смотрели Баффи. Дэн улыбается. — Я помню. — Ощущение, как будто это было так давно. Дэн кивает. — Господи, ты мне тогда уже так сильно нравился. Я вел себя как придурок. — Совсем нет. Вот я — да. — Неа, — Дэн проскальзывает рукой под одеяло и сжимает голое бедро Фила. — Ты был ужасно милым. — Дэн, ты тогда был без футболки полночи. Поверь мне, это было испытание. — Ты не… я же тогда тебе еще не особо нравился, да? — Ты… нравился, — говорит Фил, слегка сопротивляясь. Ему все еще странно говорить с Дэном об этой его части — той, из-за которой ему всегда казалось, что он немного сломан. — Я просто не знаю, если я… Я не знаю, знал ли я, что это означает. Я чувствовал вот это все, чего у меня никогда не было раньше, и я не… я не знаю. Я тебе говорил, у меня в голове бардак. — Но у тебя были чувства, — пальцы Дэна скользят под низ боксеров Фила, легонько поглаживая кожу. — Очень много чувств. Дэн забирает кофе Фила из его рук и ставит кружку на пол. Он разворачивается обратно, убирает одеяло и заползает Филу на колени. — Хотел бы я, чтобы ты тогда просто поговорил со мной, — говорит Дэн. Фил опускает руки на бедра Дэна и приподнимает голову. — Я бы не знал, что сказать. Мне нужно было время, иначе бы я просто не был для тебя достаточно хорош. Дэн наклоняется вниз и целует его. — Ты всегда хорош для меня. Я из-за тебя сейчас счастливее, чем когда-либо в своей жизни, Фил. Фил улыбается в губы Дэна. — Ты что-то путаешь. Это я из-за тебя сейчас счастливее, чем когда-либо. — Придумай свою фразу, дружище. Фил смеется. — Как насчет того, чтобы ты меня вместо этого поцеловал? Фил идет навестить Мартина и Корнелию, как только они возвращаются со второго Рождества в Швеции. Дэн не с ним, потому что ему надо работать. Они стали настолько неразлучны, что Филу уже странно делать что-то без Дэна. Наверное, это все-таки к лучшему, потому что он проводит большую часть вечера на диване с Корнелией, изливаясь ей о том, какой Дэн идеальный парень. Он делится с ней слишком большим количеством деталей, еще и в зоне слышимости его брата — это все еще очень странно. Может, Корнелия его перед этим подготовила, потому что иногда он делает очень удивленные лица, пока слушает, как они с Филом хихикают. В конце концов, Корнелии приходится ненадолго выйти из дома по делам, и в квартире остаются только Фил и Мартин. У них хорошая квартира — гораздо лучше, чем у Фила и Джимми — хотя, по какой-то причине, это не заботит Фила так сильно, как раньше. Как только она уходит, они срываются играть в видеоигры, потому что в душе они все еще маленькие мальчики. Они играют какое-то время, прежде чем телефон Фила вибрирует в кармане. Бабочки танцуют в его животе еще до того, как он узнает, что ему пишет Дэн. Он ставит игру на паузу, и Мартин закатывает глаза. Это Дэн, пишущий Филу на перерыве, просто чтобы сказать, что скучает по нему. Фил знает, что выдает себя большой сопливой улыбкой, которая растягивается на его лице, пока он печатает ответ. — Ну вы, ребята, кажется, совсем друг в друга втюхались, да? — Нет, на самом деле, я его ненавижу, — говорит Фил, опуская телефон обратно в карман. — Прошло всего несколько недель, да? — Что ты пытаешься сказать? — спрашивает Фил, почему-то уже начиная защищаться. Мартин двигается на диване, пока они не прижимаются друг к другу, и закидывает руку Филу на плечи, сжимая их. Иногда он такой старший брат, честно. — Ничего, Филли. Просто рад за тебя. — Ага, — Фил высвобождается из хватки своего брата и встает с дивана. — У тебя есть райбина? — Конечно, — Мартин откидывается назад на спинку дивана, раскинув руки. Он закидывает лодыжку на колено другой ноги и говорит: — Налей мне тоже, ладно? Фил открывает все шкафчики в кухне в поисках стаканов. Неважно, сколько раз он бывает у них в гостях, он никак не может запомнить, где они хранят свои чертовы стаканы. — Мне интересно, выводит ли Дэна это также сильно, как Корн, когда я так делаю. Фил подпрыгивает. Он не услышал, как Мартин вошел. — Что ее выводит? — спрашивает Фил. — И где ваши чертовы стаканы? Мартин открывает один из двух шкафчиков, до которых Фил еще не добрался, и они там. — Вот это, — говорит Мартин, показывая на кухню, заполненную дверцами от шкафчиков, которые не закрыл Фил. — Я тоже так делаю. Фил смеется. — Папа тоже так делает? Может, это что-то Лестеровское. — Вообще, мне кажется, что это мама. Фил достает два стакана и специально закрывает дверцу. — Скорее всего, его будет это раздражать. Он больше чистюля, чем я. После того, как он это говорит, его ударяет осознание тех предположений, который были сделаны — так обыденно, и ими обоими — и они этого даже сами не поняли. Мартин принял как должное, что Фил и Дэн будут жить вместе в будущем, и что Дэн будет беситься на Фила из-за чего-то домашнего — например, из-за открытых кухонных дверок — и Фил даже глазом не моргнул. Он чувствует тепло по всему телу — это принятие от его брата, и понимание того, что он правда ждет не дождется его совместного будущего с Дэном. — Ты с ней поговорил? — тихо спрашивает Мартин, пока Фил наливает в стаканы воду и шарится в холодильнике в поисках райбины. — С кем? — С мамой. — О чем? — бормочет Фил. Он не особо обращает внимания на Мартина, пытаясь аккуратно налить райбину. У него есть неудачные наклонности быть слишком неуклюжим, иногда выливая за один раз половину бутылки. — О Дэне, дурачок. — Оу, — он вручает Мартину его стакан. — Да. Поговорил. Ты не знал? — Что за хрень, Фил. Откуда мне знать? Ты мне не сказал. Фил пожимает плечами. — Я даже не подумал. Она тебе не сказала? — Нет, — на полпути к выходу из кухни Мартин разворачивается. — Слушай, Фил, я знаю, что у тебя тут новые отношения, и ты, наверное, слегка отвлечен и все такое, но… я твой брат. Я думал… — он останавливается, трет подбородок и вздыхает. — Я думал, что ты начнешь мне доверять со всем этим. — Я доверяю, — тихо говорит Фил. — Я просто… был занят, наверное. Занят тем, что я счастлив, и, типа, пытаюсь не думать о причинах, почему я не должен быть счастлив из-за того, что… ты знаешь. Мартин вопросительно приподнимает брови. — Из-за того, что я с парнем, — заканчивает Фил. — Так она плохо это приняла? Фил пожимает плечами. — Не так, как ты. — А ты ожидал, что она так и примет? Фил хмурится, глядя на брата. — Это ты мне сказал ей рассказать. — Да. Я знаю, — его голос мягчеет. — Прости. Фил берет свой стакан и проходит мимо Мартина обратно в гостиную. Теперь он раздражен. Раздражен, потому что люди вокруг него думают, что имеют право на знание деталей всей его жизни — в частности, на детали его страданий. Мартин садится рядом с ним. Он ничего не говорит. Они сидят в тишине какое-то время, пока Фил не решает, что это того не стоит. — Она была в порядке. Она просто… назвала это шоком. Мартин опускает руку на плечо Филу. Он ничего не говорит, но Фил думает, что знает его достаточно хорошо, и может догадаться, что он имеет в виду. Он думает, что Мартин, скорее всего, хочет сказать, что это и был шок — не только для их матери, но и для него. Потому что он прав — Фил никогда не доверял своей семье с такими вещами. — В любом случае, она в порядке. Она мама. Она в целом хорошо все приняла. Я просто не очень хочу выдавать все детали нашего разговора. Мартин кивает. — Что ж, я рад, что ты ей рассказал. Это было очень храбро, Фил. Фил хмурится, но надеется, что Мартин этого не увидел. Он не хочет, чтобы его звали храбрым только из-за того, что он просто тот, кто он есть и любит того, кого любит, но он догадывается, что это просто мир, в котором они живут. Мартин ничего такого не имеет в виду. Он просто пытается поддержать его. Точно также, как и его мама. Это не их вина, что это просто такая реальность. — Я папе тоже рассказал, — тихо говорит Фил. — Да ну, не пизди. Фил смеется. — Ладно, не рассказал. Но я сказал маме, что она может. — И она рассказала? Фил кивает. — И? — Это было… странно, вообще-то. В каком-то смысле, он принял это даже лучше, чем мама? — Правда? — спрашивает Мартин. — Честно, никогда бы не подумал. — Ага. Ну, мне кажется, они с мамой не спали всю ночь и разговаривали об этом, так что если он и взбесился, он сделал это прежде, чем поговорил со мной. — Что ж, это… хорошо. Да? — Ага. Мне так кажется. Я думаю, я бы не выдержал любую его реакцию, если бы я просто сидел перед ним и сказал это, как с мамой. — Так что он сказал? — спрашивает Мартин, поворачиваясь всем телом к Филу и садясь по-турецки. — Он… он просто спросил, думаю ли я, что Дэн для меня достаточно хорош. Мартин просто издает смешок. — Ага, — говорит Фил, улыбаясь. — Знаю. Совершенно нелепо. — И просто типа… он бы не спрашивал этого, если бы Дэн был девушкой. Фил поджимает колени к груди, упираясь пятками в край дивана. — Я знаю. Это фигово, но я думаю, что мне придется принять это, как есть. Мартин кивает и берет в руки контроллер, обозначая, что разговор закончен, и Фил за это благодарен. Он не хочет сейчас зацикливаться на воспоминаниях о странной неопределенности, в которой он оказался со своими родителями. Его мама звонила ему несколько раз после того, как он поговорил со своим папой, но он пока просто не может ответить. Сейчас он пока это просто игнорирует. Если он не думает об этом, если не признает — разве это вообще существует? Логически, он знает, что это полная хрень, но ему от этого все равно легче. Они играют в игру неопределенное количество времени, пока Корнелия не возвращается с ужином для них всех. Она с любовью закатывает глаза и ругает их за то, что они ничего не делали все то время, пока ее не было. Мартин встает, чтобы помочь ей разложить еду по тарелкам, и Фил остается на месте, начиная таять в подушках дивана, внезапно слыша, как звонит его телефон. Он рад, пока не достает его и не обнаруживает, что это не Дэн. Это его мама. Он не отвечает, включая беззвучный режим и опуская телефон обратно в карман. Не сегодня. Не сейчас. Он клянется, что в следующий раз он ответит, несмотря ни на что. Он не может вечно их игнорировать. У него даже особо нет причины. Спустя тридцать секунд он слышит, как телефон звонит у кого-то другого, а затем голос Мартина. — Привет, мам. У Фила екает сердце. — Ага, хорошо. Она тоже хорошо. Ага, он вообще-то сейчас тут, а что?… Правда? Теперь сердце Фила падает в пятки. Блять. Мартин возвращается в гостиную — его телефон зажат между ухом и плечом. — Мама хочет знать, почему ты ее избегаешь. Фил смотрит на него. — Я не избегаю, — бормочет он. — Он говорит, что не избегает, — говорит Мартин в телефон. Он, очевидно, слушает, как она что-то говорит, затем убирая телефон от уха и тыкая в экран. Голос Кэт появляется из динамиков. — Филип Майкл, тебе надо перестать игнорировать свою мать. Фил почти смеется. Она звучит еще севернее по телефону. — Я не игнорирую. Я… выключал свой телефон. — На неделю? Фил показывает средний палец Мартину, который прижимает руку ко рту, подавляя свой смех. — Прости, мам. Что такое? — Я хотела знать, приедете ли вы с Дэном к нам на твой день рождения. Он чувствует себя, как будто его сбили с ног. Вы с Дэном. — Эм… я не знаю. Я еще об этом не думал. Я его спрошу? — он не хотел говорить последние слова вопросительно, но, честно, его немного трясет. В хорошем смысле, но все равно. — Какие торты ему нравятся? Фил смеется. — Какие торты ему нравятся? Я думал, это мой день рождения. Кэт абсолютно игнорирует его. — Когда у него день рождения? Улыбка спадает с лица Фила, когда он осознает, что он не знает. — Эм… мне кажется… в июне? — Фил! Тебе надо знать, когда день рождения у твоего возлюбленного! Фил корчит рожу над словом «возлюбленный» и качает головой, как будто она его видит. Он вечно так делает. — Я знаю, я знаю. Я спрошу его, как только он придет сегодня домой. — И спроси его, какие торты ему нравятся, — напоминает она ему. — Можешь передавать меня обратно Мартину. И не игнорируйте больше мои звонки, молодой человек. — Ладно, мам, прости. Я не буду. — Я люблю тебя, дитя. — Я тоже тебя люблю. Мартин убирает ее с громкой связи и возвращается в кухню, оставляя Фила сидеть здесь и пытаться понять, что только что произошло. Вы с Дэном. Так обыденно. Так знаково. Как будто он уже часть семьи. У Фила дрожат руки, и ему тепло. Ему так отчаянно хочется, чтобы Дэн был рядом. Она хочет знать, какие торты ему нравятся и когда у него день рождения. У него сжимается горло. Он же не станет плакать по этому поводу, да? Корн и Мартин возвращаются, и Мартин дает ему тарелку с едой. Они включают фильм и смотрят, пока едят. Фил не плачет, но не перестает думать о словах мамы весь вечер. Он даже не может назвать фильм, который они смотрят. Он даже уходит еще до того, как фильм заканчивается. Ему хочется добраться до Старбакса прежде, чем у Дэна закончится смена. Фил держит Дэна за руку всю дорогу домой. Уже поздно и темно, и на улицах все равно не так много народу. Фил не спрашивает разрешения Дэна, но Дэн не отпускает его пальцы. Как только они заходят в квартиру Фила и за ними закрывается дверь, Фил берет лицо Дэна в руки и целует его. — Что с тобой случилось? — смеется Дэн, пытаясь соответствовать энтузиазму Фила. — Ничего. Ты мне просто немного нравишься, — он сжимает щеки Дэна, проводя большими пальцами по скулам и ямочкам. — А еще, Кэт хочет знать, какие торты тебе нравятся.