Young and wild

Хосок, по правде говоря, никогда не любил заполнять всякие бланки, формуляры и документы. Однако, как бы эта мысль его не удручала, чтобы стать крутым рэпером нужно побыть серьезным мужчиной за бумагами. Ему не впервой приходится заполнять такого рода анкеты: это не первый его батл, даже не десятый. Быстрые взмахи ручкой парень делает по привычке, не задумываясь о том, что на самом деле пишет. В его голове творится полная каша. Апатия накрыла Хосока с головой довольно давно. Именно в тот момент лирика, песни и музыка ушли на второй план, а на первый вылезло желание крошить противников на своеобразном «рэп ринге». Раньше, смотря в зеркало, он ярко улыбался своему отражению, а выходя на улицу, замечал каждый элемент прекрасного, будь то бабочка, чашка кофе в летнем кафе или просто капли дождя, стекающие с крыши жилого дома. Однако сейчас все изменилось. Зеркала в доме парня покрылись толстым слоем пыли, на улицу он почти не выходил, а если и выходил, то смотрел лишь себе под ноги. Мир превратился в чертово колесо, из которого молодому человеку никак не удавалось выйти. Порой Хосок пытался высказать всю свою боль в лирике, однако слова упорно не слушались, рифмы не клеились, да и выглядело все наиграно. По крайней мере, ему так казалось. Несколько месяцев назад Хосоку встретилась реклама рэп-баттлов. И эта индустрия затянула его. Он больше времени стал проводить в себе, придумывая все новые и новые строчки, оскорбляющие человеческое достоинство. Ему хотелось вывернуть душу своих оппонентов наизнанку, заставить их реветь от собственной ненужности, заставить их делать то, чем он сам занимался по вечерам. Этот парень в буквальном смысле взращивал в себе жестокость день ото дня. Он не жалел противников, давил на самое больное и всегда попадал точно в цель. У него даже появилось несколько поклонников в своих кругах. Одного из них Хосок знал в лицо. Если бы рэпера попросили описать того парня одним словом, он бы сказал «странный». Каждый раз, стоя на сцене, Хосок чувствовал пристальный взгляд из первых рядов. Нет, безусловно, в его раунды большинство взглядов прикованы именно к нему, а не к оппоненту, однако, этот «поклонник» просто не сводил с него своих заинтересованных глаз. Карие глаза, голова, чуть склоненная в бок, и полуухмылка, расцветающая на лице после каждого грязного оскорбления, сказанного Хосоком, — все это безумно нравилось рэперу. Поначалу, его это немного напрягало, однако потом этот необычный парень стал его талисманом. Пусть он и присутствовал на каждом баттле, Хосок был уверен: без него все покатится к чертям. Так оно и оказалось впоследствии… Закончив возню с бумагами, Хосок натянул на себя кожанку и побрел в бар. На улице уже давным-давно стемнело, а значит огромный город возможностей, в котором жил Хосок, превратился в царство порока, греха и алкоголя. Потрепав свои рыжие волосы, парень заходит в бар, попутно думая том, какие афоризмы будет лучше использовать в предстоящем баттле. Хосок плюхается за барную стойку, ожидая официанта, который, судя по всему, отошел в подсобку. Не проходит и пяти минут, как напротив рэпера возникает обворожительный мальчик, лет девятнадцати на вид. — Добрый вечер! Что Вы хотели бы заказать? Хосоку становится тошно от такой наигранной улыбки. На бейджике парня обычным Times New Roman выведено «Чон Чонгук», а в глазах у него молодой человек сразу видит еще не остывшие огоньки жизненных надежд. В этом и заключался его талант баттл-рэпера: Хосок читает людей, как открытую книгу, видит в них то, что другие не способны видеть даже спустя годы знакомства. Раньше он дарил людям счастье, открывая друзьям их же положительные стороны. Но жизнь вынудила парня поменяться, начать открывать людям все худшее в их душах. — Вы ведь не хотели быть барменом, так почему устроились сюда? Не поступили? А может, в Вас жила мечта стать айдолом и Вы отказались от всего в надежде, что у вас все получится? Чонгук несколько опешил от таких слов. Ему нередко приходилось становиться мишенью оскорблений пьяных клиентов, но человек, сидящий перед ним, был абсолютно трезв. — Тебе сколько? Девятнадцать? Двадцать? Парень, у тебя ведь вся жизнь впереди, так зачем ты так… — Налейте мне и моему другу два стаканчика Кальвадоса. На плечо Хосока упала чья-то тяжелая рука. — Это следствие привычки? Почему Вы начинаете доставать абсолютно невиновных людей. Жизнь — не рэп-баттл, Джей-Хоуп. Голос, произнесший все эти слова, показался Хосоку самым красивым звуком из всех, что он когда-либо слышал. Он был похож на шоколад, такой нежный, слегка с хрипотцой, тягучий, обволакивающий каждую клеточку тела. Рэперу не хотелось поворачиваться в сторону говорящего. «Господи, пусть он просто не замолкает!» — вертелось в его голове. Тут незнакомец убрал руку. Хосок встрепенулся, поднял голову и увидел, что человек тихо присаживается за соседний стул. Его взгляд… Хосок везде узнает эту интригу в глазах. Этот цвет, эту искру во взгляде. Прямо перед ним сейчас сидел его «фанат». — Мое имя Ви, если вам интересно. Вас же, Джей-Хоуп, я и так знаю. — Ви — это ваше настоящее имя? — Вам действительно интересно это знать? Хосок усмехнулся. Кажется, этот парень не промах, тоже многое может понять по человеку. Хотелось бы сойтись с таким в баттле, да только вот вряд ли этот парень читает. С таким голосом ему дорога в вокалисты какого-нибудь приевшегося SMent. — Честно говоря, не слишком. Хотя, неплохо знать имя человека, который ходит на каждый мой баттл. — Уверены, что я хожу на каждый? — Я это знаю. И да, наверное, Вы можете обращаться ко мне на «ты». — Пока наши личности скрываются за псевдонимами, наверное, да, ты прав, Хоуп. Хосок слегка морщится. Давно его так не называли. Тем временем Ви задает еще один интересующий его вопрос: — Почему ты ушел из музыки? — Зачем тебе все это знать? Неужели я настолько интересная персона? — Мне нравится твоя подача, поэтому я прихожу на каждый твой баттл. Твой стиль в музыке мне нравился еще больше, однако от тебя в этом плане ни слуху, ни духу уже довольно продолжительное время. Полгода? — Да, около шести месяцев. Перед парнями появляется пара стаканов с кальвадосом. Хосок не слишком любит алкоголь, однако язык уже ждет момента, когда сможет развязаться и рассказать новому знакомому все. Сердце парня рвется на куски: одна часть жаждет рассказать все хоть кому-нибудь, другая же норовит найти изъян в собеседнике, задеть его самолюбие, однако глазам просто не на чем зацепиться: Ви действительно идеален. Его взгляд, цвет волос и кожи, голос. Хосок думает, что полгода назад был бы действительно им очарован. — Полгода назад я расстался с девушкой. — И все? Я рассчитывал на ответ пооригинальнее. — Я изменил ей. С ее лучшим другом. Брови Ви делают едва заметное скачок вверх: — Ты гей? — Натурал со странностями. Хосок хмыкает. Проблема заключается не в его ориентации. Для него это — пустой звук, ведь любить можно кого угодно, сердцу не прикажешь. Проблема в ней. Все до ужаса банально. Да, чувств к девушке у Хосока уже давно не осталось, он лишь с трепетной улыбкой может вспоминать моменты того времени. Времени, когда он любил и был любимым. Однако измену из них не смог простить никто. Ни она ему, разорвав почти все связи с парнем, ни он себе, замкнув свое сердце на сто замков, открыть которые, как кажется Хосоку, не способен никто. Он не знает, что может вернуть его к нормальной жизни. Возможно, ему нужен новый человек, которого он полюбит? А может нужно, чтобы она его простила? Просто прошла мимо и улыбнулась, как в те времена, когда они были всего лишь друзьями? От таких мыслей у Хосока мозг крошится в мелкое стекло, ведь нельзя постоянно думать о том, чего никогда не случится. Нельзя в своей голове строить замки из иллюзий. Их разбить проще всего, а значит и самого Хоупа превратить в тряпку — не проблема. Ему кажется, что проще всего быть черствым человеком, наплевавшим на нормальную жизнь. — А что случилось с тем парнем? Ну, лучшим другом? — Он сказал, что ему все понравилось, но он, кажется, «по девочкам». — Ты все еще любишь ее? — Нет. — Тогда зачем убиваешь себя? Вернись в музыку и забудь о баттлах. — Тебе так легко об этом говорить, — Хосок залпом выпивает содержимое стакана, — знаешь, что такое садиться каждый день за ручку и лист и не понимать, какое слово с каким сочетается? Знаешь, что такое потерять рифму и вдохновение? — Она была твоей музой? — Хитрая ухмылка. — Я этого не говорил. — В таком случае ты преувеличиваешь. В глазах Ви загораются недобрые огоньки. Хосок понимает, что парню что-то пришло в голову. — Ну. Излагай свою мысль, Ви. Я же вижу по твоему взгляду, что у тебя что-то на уме. — А ты проницательный. — Неужели ты этого раньше не заметил? — Заметил, поэтому и хожу на твои баттлы. Могу ли я почитать твои наброски? Я, как-никак, хожу на каждое твое выступление. Может, я заслужил? — Расскажи, чем тебе нравилась моя музыка и, возможно, я соглашусь. Внутри у Хосока все скручивает от такой уже непривычной ему открытости. Он не давал никому свои тексты уже месяца четыре. Последним его наброски видел Юнги, лучший друг парня, недавно уехавший в другой город и потерявший с ним связь. Хосок, может быть, и мог бы его найти, да только он не уверен, что ему это нужно. Мозг упорно не хочет подпускать к сердцу людей. Хосок уже привык жить в каком-то перманентном шутере, где каждый человек перед тобой — враг. Но сердце отчаянно хотело открыться именно этому парню. Он был такой нереальный, такой запредельный. Честно говоря, Хосок на секунду подумал, что перед ним — галлюцинация. Нет никакого «Ви», а он просто сошел с ума. Или даже допился до состояния глюков. — Мне нравится твоя музыка за ее шарм. За ее ритм, за звучность. За остроту рифм, за твой тембр голоса и манеру подачи. За то, что ты пишешь что-то настоящее, не лживое. То, что близко моему сердцу. Перед Хосоком бьется стеклянная стена холодности. «Фанат» и «кумир» исчезают. На их месте появляются два человека, которые понимают друг друга на кончиках пальцев, словно были знакомы всю свою жизнь. Фальшивая улыбка Хосока трескается на глазах, как и наглость во взгляде Ви. — Вставай, пойдем. Хосок кладет на барную стойку несколько купюр, и, взглянув Чонгуку в глаза, говорит: — Полюби себя, парень, и у тебя все получится. Ты не плохой человек, прекрати губить самого себя. Тем более, этот бар — не последнее место, где можно работать. Тут тебя ждут лишь заблудшие души. Беги, пока не поздно, ладно? Бармен удивленно косится на парня, понимая, что тот прав в каждом чертовом слове. — Вы…забыли сдачу, — Чонгук смотрит на довольно крупную сумму, оставленную на столе. — Это чаевые. Используй эти деньги правильно, парнишка, — впервые за долгое время лицо Хосока освещает настоящая улыбка. Ви смотрит на эту сцену с немым удивлением. Так вот почему этого парня зовут Джей-Хоуп. Всю дорогу до дома молодые люди шли молча, каждый думая о своем. Ви был удивлен таким поворотом событий, однако это не могло его не радовать. Ему действительно был интересен Хосок. Он не собирался делиться произошедшим ни с кем из их кругов. Он впервые видел предмет своего обожания так близко. У Хосока же руки дрожали. То ли от нервов, то ли от холода. Ему причиняла боль одна лишь мысль о том, чтобы открыть свою душу кому-либо. Но этот парень… Такой загадочный, такой привычный, что в ушах звенит: «О Т К Р О Й С Я Е М У». А Хосок верит. Впервые за долгое время. И все происходящее вовсе не возвращает Хосока к мыслям о нормальной жизни. Он просто хочет побыть собой. Хотя бы немного. Они сидят на кухне у Хосока и совсем не разговаривают. В руках у Ви тетрадь. Вся исписанная черной ручкой, испачканная некрасивыми мыслями, болью и тоской. У Ви сердце, кажется, сейчас наизнанку вывернет от таких слов. Руки слегка трясутся от нахлынувших эмоций, а в голове эхом отдается звон стаканов и алкоголь, медленно вливающийся в них. — Это, конечно, не кальвадос, но виски. Надеюсь, ты такое пьешь? Хосок ставит стакан прямо перед Ви, а тот, смотрит на нового знакомого исподлобья, старается найти в глазах хоть какое-то объяснение. Немая сцена длится от силы минуту, пока Хосок не нарушает тишину. — Что-то не так? А в ответ — гнетущее молчание. Рэпер хочет спрятаться, скрыться, убежать, лишь бы не видеть этих шоколадных глазах, прожигающих душу. — Сейчас, я достану сыр, погоди. Отворачивается, смотря на спасительную стену, но чувствует движение сбоку и слышит мягкий шорох ткани. Ви не позволяет себе касаться его кожи. Даже ладони. Слишком интимно, слишком важно, слишком рано. Он держит его за рукав свитера, совсем слегка, едва касаясь. Одно неверное движение в сторону и рука парня упадет на подлокотник, отпустив злосчастный трикотаж. Хосок это чувствует, поэтому даже поворачивается не спеша. Боится разрушить эту тонкую связь, возникшую за считанные часы. — Почему ты ничего не делаешь с этими стихами? Они чудесные. — Мне так не кажется. Они слишком тоскливые, складывается ощущение неискренности. — Ты не можешь здраво оценивать свои силы. Прекрати утаивать свои чувства от мира, это ведь нечестно по отношению к другим. Ты не можешь так поступать. — Могу, я эти стихи написал. Захочу — сожгу их завтра же. Захочу — опубликую или продам. Слова сейчас — продукт, а не чувство. — Прекрати! Ви отпускает рукав свитера и внутри Хосока что-то очень громко лопается. С оглушительным свистом, фанфарами и грохотом. Рэпер разворачивается, уже открывая рот, чтобы поведать парню о его незначительности в судьбе этих стихов, но замолкает. Поцелуй выходит смазанным, каким-то неудачным, как будто пятиклассники на продленке решили пошалить. Но по телу Хосока табуном бегают мурашки, а в голове проносится со скоростью света перекати-поле, очищая мозг от всех посторонних мыслей. По правде говоря, Ви и сам был шокирован своими действиями. Не то чтобы этот поцелуй казался ему неприятным или противным, напротив, он чувствовал себя ребенком, заполучившим лакомую конфету. Он смотрит Хосоку прямо в глаза, ожидая ответа. Неужели так сложно сказать «Да» или «Нет»? Ви сейчас разорвет от чувств. Ему так хочется вновь коснуться губ Хосока, почувствовать его дыхание на своей щеке. У парня буквально кружится голова. Хосок считает до трех, пытаясь разрешить дилемму между мозгом и сердцем. Раз. Это неправильно, вы едва знакомы. Два. Он такой красивый, понимает с полуслова, ч у в с т в у е т Хосока. Три. Пошло все к черту. Хосок сам впивается в губы Ви, а тот от неожиданности мягко стонет прямо в поцелуй. Касания губ говорят куда больше, чем все слова, написанные на бумаге когда-либо и кем-либо. Хосок вкладывает все свои чувства в этот поцелуй. Всю любовь к людям, всю разочарованность в себе и жизни, все, что он старательно стремился убрать из своей обыденности неделями, десятками баттлов и алкоголем. Руки Ви мягко ложатся на затылок Хосока. Движение, по сути, обычное, но кажется обоим слишком личным, слишком запредельным. Воздуха в легких отчаянно не хватает и Ви отрывается, стараясь не нарушить нить их взглядов. Хосоку дышать ничуть не проще, голову словно окутала серая дымка. Перед глазами только ключицы парня, которые абсолютно бесстыдно выглядывают из-под выреза белой майки. Хосок проводит по ним нежно, насколько может, словно перед ним не человек, а хрустальный бокал, способный разлететься на куски после случайного неосторожного движения. — Могу я? — Говорит с придыханием, перемещая свой взгляд на Ви, все еще не отошедшего от шока. — Ты можешь делать все, что хочешь. — Правда? — Парень удивлен, что этот едва знакомый ему человек доверяет ему настолько сильно, что способен отдать себя. — Ты же… Не думаешь, что я доступный? В глазах у Ви искрится такая неподдельная детскость, что у Хосока сжимается сердце. Он вновь припадает к его губам. — Пожалуйста, если тебя что-то смутит, и я перейду черту, просто скажи мне, хорошо? Короткий кивок служит для Хосока сигнальным огнем. Он проходит легкими поцелуями дорожку от уголка губ до ключицы парня и, глубоко вздохнув, слегка прикусывает нежную кожу. Ответом на эти действия служит стон. — А Хосоку большего и не нужно, чтобы понять, насколько сильно он хочет владеть этим прекрасным юношей. Ему льстит, что Ви, будто сошедший со страниц романтической сёдзё-манги, глубоко дышит с ним в унисон, стонет, наслаждаясь его поцелуями. Пальцы Хосока, которыми (он клянется) он не управлял, медленно перемещаются под майку и начинают аккуратно выводить узоры под ребрами парня. — Джей-Хоуп… Парень тут же отскакивает от Ви, словно обжегся и с трепетом в глазах спрашивает: — Что-то не так? — Место. — Что? — Пойдем гостиную, куда угодно, но не кухня. И… могу ли я касаться тебя… также? Полуулыбка освещает лицо рэпера. — Ты можешь делать все, что хочешь. Хосок хватает Ви за руку и отводит в спальню, слегка прохладную из-за открытого окна. — Сейчас, погоди, я закрою окно. — Не нужно. Хосок чувствует чужие пальцы, сомкнувшиеся на запястье, томный вздох где-то за ухом и чужую возбужденную плоть, упирающуюся в бедро. Не сказать, что он был шокирован, но крышу ему точно снесло. Рука Ви медленно обхватывает талию парня, а губы мягко прикусывают мочку. — Скажи мне свое имя. Настоящее. — Хосок… — Хорошо, Х о с о к. Хосок еще никогда не чувствовал себя настолько любимым. Хосок не знал, что от одних прикосновений можно получить столько наслаждения. Впервые в своей жизни он получил такое удовольствие от секса. «Наутро картинки слегка сотрутся благодаря кальвадосу и виски», — думает Хосок, аккуратно обнимая со спины Ви. — Как тебя зовут? — спрашивает рэпер сквозь сонную пелену. — Тебе еще рано это знать Хосок. — Хосока слегка настораживает эта фраза, однако подушечка большого пальца Ви, поглаживающая запястье, заставляет Хосока успокоиться и отдаться сну, пообещав себе напоследок завтра сварить этому парню лучший кофе в его жизни. Утро встретило Хосока колыханием занавески и пустой кроватью. Парень вскакивает в кровати и пытается найти следы Ви. Понимает, что лжет самому себе, пытаясь найти хотя бы следы прошедшей ночи. Выходит на кухне, хочет найти там недомытую от кофе турку, или хотя бы чашку, стоящую не на своем месте, но ничего. Как будто не было той прекрасной ночи. А на столе тем временем стоит один стакан из-под виски. Хосока это почему-то настораживает. Он открывает шкафчик, где стоят все его запасы алкоголя и с удивлением понимает, что почти все бутылки опустели. Это вводит рэпера в оцепенение. Неужели он правда допился до галлюцинаций? Причем, он бы понял, если бы тот парень просто с ним поговорил, но ощущение чужих нежных пальцев на члене было достаточно реалистичным. У Хосока в голове только надежда, что он не совсем сошел с ума. Парень кидается к кошельку, там должно не хватать приличной суммы денег после счета в баре и чаевых для того парнишки. Как его звали? Чон Чонгук? В кошельке ровно та же сумма, что и была прошлым утром. Руки Хосока начинают постепенно подрагивать от накатившего волнения. Шокированный парень плюхается на диван, пытаясь хотя бы немного привести себя в чувство. Нет, он всегда знал, что алкоголизм — штука плохая, что нельзя пить много, можно допрыгаться до глюков, но как так? Это не могло произойти с ним. Он никогда в жизни не позволял выпить себе лишнего, так почему в шкафу вместо четырех бутылок увеселительного теперь и одна не наберется, если все смешать воедино? Да и вообще, почему его глюком стал именно тот парень с баттлов? Хосока передергивает от чувства стыда. Сейчас он ощущает себя конченым извращенцем, изнасиловавшим какого-нибудь мальчика в подворотне. Хотя никого он не насиловал. Никого вообще не было вчера дома кроме него. Внезапно, Хосок вспомнил про формуляр, который он так и не отнес в бар, где ему предстояло опустить очередного рэп-задаваку. Наспех натянув свою куртку, парень кинулся на улицу, твердо пообещав себе больше не пить. По крайней мере, ближайшие недели три. — Ты похож на маленького карлика, занявшегося самоопределением. И очень отчаянно изображаешь себя гением. Но тебе все никак невдомек, дурак, что сам себя сейчас вгонишь в шлак. Я бы мог тебя оскорбить, начать молотить идиотию: рассказать о том, какая у тебя жирная мать, или как ты ночью бежишь ублажать себя, салфетки в кармане спрятав. Но думаю, это и так известно всем, кто стоит вокруг. Не позорься, братан, просто выкупи: сам ты тут не выживешь. Индустрия тебя поглотит. Перемелет, выломав нахуй все твои слабые кости. И не важно здесь, ешь ты кальцийсодержащий творог и стейки из красной рыбы (или что ты там выкладываешь в свой инстаграм). Важно то, что вся твоя музыка — хлам, весь свой сценобраз похож на кал, а сам ты — мусор, ветром попавший под ногу. Не мне рассказывать тебе о том, что значит быть разбитым. Увы, мы в одной лодке, и в ней я капитан, а ты, юнга, уже всех заебал. Что ж! Отдаю тебе штурвал. Рули, только не туда, куда захочется. Тебе путь один — в этот же самый ебаный бар, где каждая рожа въелась. Где на тебя сотни глаз — как в канал с самым жестким поревом. Ты дурак. Идиот. Ты — остряк — ты иссяк и обмяк. Не твое, понимаешь, людей поливать грязью. Твое личико чудно перекосило, не свело ли там мышцу, братан? Хорошо. Но будь, аккуратнее, ладно? Я написал этот хуевый раунд, чтобы просто показать тебе, насколько ты плох. Я не Уильям Шекспир, даже не Жюль Верн. Я просто хотел, чтобы ты прозрел. Бросил баттлы, ушел в подвал, а перед этим весело отсалютовал, и избавил нас от твоих посягательств. Ровно так, как после этого баттла сделаю я. Раунд.* По бару прокатилась волна удивленных возгласов. Сегодня Хосок всех поразил. Его раунды не отличались особой поэтичностью, которая являлась для многих своеобразным шармом, рифмы были «только если квадратные», да и с ритма парень соскакивал. Однако он все еще был лучше оппонента. Никто поначалу и не заметил последнюю фразу Хоупа. Победителем вновь окрестили Хосока. Однако это ничего не значило для парня. Он чувствовал себя проигравшим по всем фронтам. В зале не было его. Ви исчез. Растворился, как будто его и не было в помине. Во время раундов оппонента Хосок даже не смотрел в его сторону, он все оглядывался на толпу, пытаясь найти те глаза, ту прическу, то выражение лица, но тщетно. Толпа потеряла свою единственную краску и стала абсолютно безликой. Последние несколько месяцев Хоуп приходил в этот бар и чувствовал себя дома. Для него это было действительно важно, только так он мог спастись от самого же себя. Только там он видел человека, который его привлекал. Да, Хосок заметил Ви давно. Да, он прежде даже голос «поклонника» не слышал, но его взгляд… Он чувствовал спинным мозгом еще в первый свой баттл. Еще тогда, когда вместо связанного рифмой и ритмом текста нес ахинею, выводящую оппонента из себя. Его в тот вечер впервые побили. Но даже пара синяков, три ссадины и острая боль в голове не смогли стереть радостную улыбку с лица парня. Это была его первая победа. По окончанию баттла, Хосок взял слово. — Дорогие посетители этого бара, поклонники рэп-баттлов и просто ребята, которые зашли выпить. Вынужден сообщить вам важную для меня новость. Я не корчу из себя суперзвезду, но я хочу, чтобы вы все знали это. Все же, за полгода многие из вас стали моей семьей, — парень многозначительно смотрит на Намджуна, хозяина этого заведения и его приятеля, — например вот этот парень. Так вот. Я ухожу из баттл-рэпа. Я уже сказал это в одном из куплетов, но сейчас объявляю официально. Пока. Я был рад быть частью вашей жизни. И да. Я собираюсь вернуться в музыку! Парень наспех кивает Джуну и, схватив с вешалки пальто, бежит по лестнице наверх, на улицу. — Пока, неудачники, — орет он вслед, смеющейся толпе людей, адекватно принявших все произошедшее. Обычно, Хосок внимателен к деталям. Но именно этим вечером парень не заметил в баре одного очень важного человека. — В одной лодке? — доносится тихий голос, заглушенный гоготанием публики над очередной шуткой судей. Хосок уже не помнит, когда он спокойно спал в последний раз. Каждый раз, когда он закрывает глаза, он видит перед собой прекрасное лицо Ви, его улыбку, искры в глазах. Каждый раз он просыпается с чувством неудовлетворенности, ведь ему снятся далеко не луга с оленятами. Ему снится жесткий секс, засосы на шее, царапины на спине, громкие стоны и хлопки тел друг от друга. Ему кажется, он тонет в своих иллюзиях. Хосок уже давно решил, что та ночь — плод его воображения, иллюзия. Он заходил в тот бар, где они пили кальвадос, но, как оказалось, что никаких Чонгуков там не работает (так, по крайней мере, сказала девушка за барной стойкой, пошло ухмыляясь парню). В который раз он стоит под душем, отчаянно пытаясь вспомнить тот сладкий сон, который до сих пор не оставляет его. В который раз он проводит рукой по члену, представляя вместо своей ладони рот Ви. А можно ли вообще его так называть? Хосок сам придумал ему это имя, Хосок все сделал сам. А вдруг, реальность на самом деле — события того вечера, а все прошедшие с тех пор две недели — сон? Парень запутался в пространственно-временных аспектах. Он не знает, какой сегодня день, он не знает, какая погода на улице. Он уже три дня не включал телевизор. Просто лежал на диване, думая о том, что же делать теперь? С одержимостью плодом своего воображения, с ненавистью к себе, так и не прошедшей спустя полгода, с деньгами, с музыкой. Вопросов так много, а ответов — нет. Ни на один. Хосок понятия не имеет что делать теперь с жизнью. Он сжег слишком много. Из плена собственных мыслей его вырывает звонок в дверь. Хосок нехотя поднимается с кресла и направляется в сторону входной двери. В глазок даже смотреть не хочется. Неважно кто там. Маньяк ли, полиция, свидетели Иеговы? Парню все равно. Дверь со скрипом открывается, и парень не сразу понимает, кто перед ним стоит. — Привет! Я тебе не помешаю? Пальто, накинутое на кашемировый свитер, серые брюки, и бежевые кроссовки. Хосок подсознательно знает, кто перед ним, но поверить не может. Не смотрит в глаза, нещадно боясь увидеть там свое отражение. — Эй, ты чего язык проглотил? Пустишь? Давай, уйди от дверного проема, у меня тут пицца, две бутылки соджу и серьезный разговор. Хосок? Я когда тебя за изменой застала, также тупо выглядела? — Лицо девушки освещает добрая улыбка. Парень ушам своим не верит, но от двери отходит, пропуская СуБин в свою квартиру, давно покрывшуюся пауками и пылью. — Так, ты что, не убирался с тех пор, как мы разъехались? — говорит она, проводя пальцем по пыльной тумбе. — Если честно, то да, — наконец говорит он. — Чего? Так, пицца откладывается. Тащи сюда тряпку, пылесос и свою тушку. Будем убирать. Хосок озадаченно смотрит на свою бывшую. Он искренне не понимает ее доброты. Почему она вообще здесь? Девушка осознает абсурдность своего поведения, поэтому коротко вздохнув, подходит вплотную к парню, и, постояв так полминуты, крепко обнимает его, притянув к себе за шею. — Хосок, я не буду распинаться, ты знаешь, что я не люблю лить слова впустую. Все, что я скажу — я скажу один раз. Так что запоминай. Хосок, я тебя прощаю. На все сто процентов. Я знаю, что ты меня больше не любишь, я понимаю все, да и я к тебе как к парню больше ничего не испытываю, но мы сошлись с тобой не сразу, помнишь, — парень аккуратно кладет свои руки девушке на спину, — мы были друзьями. Я никогда не забуду те бессонные ночи, проведенные с тобой, пакетом чипсов и дорамами. Я не забуду, как мы пускали воздушного змея в парке, не забуду, как мы шутили над моим младшим братом. Да, я эгоистка, но я не хочу, чтобы у меня были только эти воспоминания. Я хочу вернуть дружбу. Хосок, пожалуйста, прими мое предложение, а даже если не примешь, забери пиццу и соджу и дай мне время, чтобы я здесь все прибрала, потому что я не могу жить с мыслями о том, что ты живешь в «разбитой лодке». — Так ты была в тот вечер в баре? — Я ходила на твои баттлы несколько раз. И ни разу не сомневалась в твоей победе. — Я и мечтать не мог о том, что ты вот так завалишься ко мне с пиццей и соджу. Я пойду, налью воду в ведерко, ты знаешь, где у меня тряпки. — Хорошо. Но за ужином ты расскажешь, как там у тебя на личном фронте. Всегда мечтала иметь друга — гея. Комната наполняется смехом, а Хосок чувствует, что его жизнь возвращается в привычное русло. Дни проходят незаметно. Хосок восстановился в институте, возобновил контакт с Юнги, который, как оказалось, не знал, как найти Хосока в социальной сети. — Я не виноват, что не люблю все эти интернет-штучки, — распаляется тот во время их разговора в скайпе. Хосок заливается звонким смехом: — Все, не бурчи, дедуль. Свои вечера Хосок предпочитает проводить либо в компании своих друзей в лице СуБин, его бывшей девушки, и Намджуна, единственного парня из «того самого бара», которого Хосок все еще уважает. В общем и целом, жизнь у парня наладилась. Вот только во снах ему все еще является Ви. Хосоку стыдно об этом говорить, но он начал влюбляться в собственное безумие. Парень является ему во снах каждую ночь, прося быть с ним грубее и жестче. У Хоупа руки трясутся от таких просьб, он не знает, чем прогневил Богов, что те шлют ему такие сны в наказания? — Почему мне не могут сниться бабушки, плывущие по океану на козах? Почему мне снится какое-то порно с моей иллюзией?! — - Тише, Хосок. Я не знаю, чем тебе помочь. Максимум — познакомить тебя с другом, который открытый би. Не думаю, что это чем-то поможет, но попробовать стоит. — Су, я не… — парень на секунду замолкает, — я не против. — Можем прямо сейчас, если хочешь? — Давай! Парень искрится счастьем. Су уже не раз предлагала свести его с этим парнем, ее другом, который, увидев ее на улице, «Подарил мне самый вкусный кофе в тот день, когда я увидела, как мой бывший парень трахает моего бывшего лучшего друга». Но Хосок всегда отказывался, постоянно поддаваясь своему безумию. Но всегда же приходит время что-то менять? Так почему Хосок должен упускать свой шанс полюбить и влюбить в себя? Он свободный парень, нельзя зацикливаться на одной ночи, которой, к тому же, возможно и не было. Су достает телефон из заднего кармана джинсов, неспешно набирает номер друга и ободряюще подмигивает. — - Алло, привет, крыс. Слушай, не хочешь встретиться сегодня? Посидим, поболтаем. Кстати, помнишь, я рассказывала, что снова дружу с моим козлом — бывшим? — Хосок легонько толкает девушку в бок, отчего та недовольно шипит и корчит смешную мордочку. — Я хочу вас познакомить. Все, хорошо. Давай сегодня, в нашем кафе, в пять вечера? Все. Пока, Тэхён. Кафе было умопомрачительно уютным. Хосок, на самом деле очень любил подобного рода места, расположенные в стареньких узких переулках. В таких, как правило, не было людей, зато было быстрое обслуживание и хороший кофе. Су уже успела рассказать о том, какая там приятная обстановка внутри, да и вообще провела Хосоку лекцию о том, как следует вести себя перед ее знакомым. Однако прямо перед дверью она остановилась, чтобы сказать Хоупу последние наставления: — Хоби, я хочу, чтобы ты знал, что Тэхен очень красивый. И когда я говорю очень, я имею ввиду, что он — самый красивый человек из всех, кого я встречала. Я знаю, что твоя привычка говорить всякие гадости просто так всё еще не ушла до конца, поэтому, пожалуйста, не обидь его. Он очень ранимый. Немного странноватый, но ранимый. И да, через пятнадцать минут мне надо будет убегать. У меня свидание с тем парнем из «H&M». — Ого, так ты согласилась? — Да, но дело не в этом. Дело в том, что тебе придется остаться с ним один на один, и если ты умудришься обидеть его — я тебе голову в трубочку скручу, ясно? — Да не собираюсь я его обижать. — Вот и славно! Девушка открыла в дверь и тут же стала оглядываться по сторонам. Заметив лохматую макушку своего друга, она схватила Хосока за руку и подвела его к нужному столику. — Тэхён! Давно ждешь, крыс? — Прекрати меня так называть! Голос. Не будь Хосок сейчас в общественном месте, он дал бы себе пощечину. Этот тембр, эту мужественность он слышит во снах уже, кажется, тысячу лет. Именно в эти волосы он мысленно запускал руки каждый раз, стоя в душе под струями холодной воды. Он не хочет смотреть на этого «Тэхена». Он не знает, чего боится больше. Того, что этот парень и есть его главный ночной кошмар, или того, что он им может и не являться. — Ладно, хорошо, больше не буду. Тэхён, знакомься, это мой лучший друг, Хосок. Я тебе о нем говорила. — Привет, Тэхён? — Да, здравствуй! — парень смотрит прямо, на Хосока, а у того сердце лопается. — Слушай, я не люблю длинные имена. Как тебя называют друзья? Су удивленно косится на парня. Он ее чуть ли не по фамилии любит называть, а тут сразу просит узнать сокращение от имени. — Я люблю, когда меня зовут Тэ, — парень слегка тянет гласные звуки и Хосоку это безумно не нравится. Настолько не нравится, что он хочет узнать, есть ли в языке слово только из этих несчастных гласных и заставить Тэхёна повторять его, как заевший проигрыватель. — Хорошо. Я Хосок, но еще у меня есть псевдоним. Джей-Хоуп. Ты никогда не слышал мою музыку? Ее иногда крутят по радио. Тэхён грустно опускает голову. — Извини, я совсем не слушаю радио. Дашь как-нибудь послушать свои песни? Или это слишком нагло для тех, кто только познакомился? — Да нет, что ты. Но посмотрим, насколько близко мы подружимся. Я не привык показывать свои стихи первому встречному, ты только не обижайся. Хосок делает все, чтобы вывести Тэхёна на чистую воду. Какого черта?! У парня в голове не укладывается всё происходящее. Тэхён — Ви. Ви — Тэхён. «Да этого просто, блять, быть не может!». Он не верит ни одному движению парня, ни одному взгляду. Но все же, терпит фиаско. Все эмоции на лице Тэ неподдельны. Он действительно впервые видит Хосока. — Хорошо. Кстати, Хосок, ты старше меня? — Думаю, да. Я девяносто четвертого. — Ты прав, хён. Хосока передергивает от такого обращения. Такого неформального, такого фамильярного и нежного. В устах других людей это слово звучало куда более прилично. А может, Хосок просто надумал себе все? Просто когда — то он видел Тэхёна на улице, а мозг потом просто воспроизвел картинку красивого парня? — Ладно, думаю, вам будет, о чем поговорить. Я побежала, мальчики! — Удачи на свидании, Су! — Пока, ребята! Между парнями повисла неловкая тишина. Тэхён взглянул на Хосока с нескрываемым интересом. — С тобой все хорошо? Ты какой-то задумчивый. — Я? Ой. Со мной такое бывает, извини. Это что-то вроде моей личной странности. — Вот как! У меня тоже есть несколько странностей. « Ты ненастоящий. Эфемерный, абстрактный, пластилиновый, да? Сейчас растворишься в воздухе, я прав?» — Расскажешь? — Покажу. Тэхён медленно протягивает руку к щеке Хосока и начинает ее нежно поглаживать. А затем несильно щипает ее. Хосок морщится и шипит. — Айщ! Твои странности могут доставлять другим дискомфорт, ты не думал? — Я просто люблю трогать то, что кажется мне милым, прости, хён. — Моя щека показалась тебе милой? — Ты показался мне милым. Но сейчас, когда ты бурчишь, я перестаю так думать. Внутри Хосока что-то щелкает. Ну, был у него глюк, похожий на парня. Но что мешает ему просто ненавязчиво поболтать с этим юношей? Он красивый, милый, со своими тараканами и до безумия интересен Хосоку. Хоуп ярко улыбается, смотря собеседнику прямо в глаза. — Тогда я больше не буду бурчать. У Тэхёна сердце ломит от такого Хосока. Он влюбился в него еще 4 месяца назад, когда попал на его первый баттл. Такой неловкий, такой неуклюжий, красивый и уверенный в себе. Тэхён стал приезжать в тот бар как можно чаще. Он не сводил взгляд с предмета своего обожания. Да, он не отрицал, он не был с ним знаком, но парень всегда верил в любовь с первого взгляда и, кажется, это была она. Ту ночь… Он не может простить сам себе. И парень даже не знает за что. За то что отдался, вот так, за один вечер, или за то что убежал от него с утра? В тот день, когда он наспех засовывал купюры в кошелек Хосока, Тэхён не видел другого выхода из ситуации. Он боялся смотреть своему «любовнику» в глаза. У Тэхёна сердце кровью обливалось, когда он выливал в раковину всю ту кучу алкоголя. Выйдя из подъезда, он пообещал себе обо всем забыть. Это была до ужаса неправильная, непозволительная, безумно приятная и незабываемая ночь. Парень выдохнул морозный воздух, слегка поморщился от отвращения к самому себе, а после скрылся где-то за поворотом. Чего он точно не ожидал, так это то, что его знакомая приведет Хосока на их встречу. Да, истории произошедшие с Су и Хоупом были очень схожи, но Тэхёну не хотелось даже предполагать, что мир настолько тесен. Но почему Хосок ищет людей для знакомства? Может, ему опять нужен парень на одну ночь? Видимо, он совсем не вспоминал тот раз. «Ага, как же. Не дает он стихи первому встречному. Охотно верю…» Парень решает во что бы то ни стало гнуть свою линию, не признавая вины. Если Хосок, конечно, вообще решить напомнить о произошедшем. — Господи, ты что, правда певец? — искренне восхищается Хоуп, глядя на своего нового друга. — Ну да. А в чем дело? — Просто, когда я впервые услышал твой голос, то сразу подумал, что ты был отличным вокалистом. Это твое «Прекрати меня так называть!» было очень впечатляющим. Как будто ты карамельный, знаешь? — Спасибо, — Тэхён смущенно улыбается, умирая внутри. Ведь впервые он произнес совсем другие слова. Хосок действительно его забыл? Хотя, это неудивительно, прошло уже довольно много времени. Но… У Тэхёна в груди ребра сводит от такого Хосока. На баттлах он всегда был уверенным, жестоким, безумно ярким. Сейчас передним — уютный парень, добрый, весело улыбающийся и жмурящийся, когда на него попадает зимнее солнце. Его хочется щупать, обнимать. Говорить о том, насколько он чудесен. — Так ты, значит, рэпер? — О, да. Это мое любимое дело, если честно. Не думай, что я нескромный, но у меня хороший голос. Я мог бы, наверное, петь, но мне больше нравятся рэп-техники. Я нахожу рэп куда более поэтичным. Знаешь, я высказываю свои чувства в интонациях, а вокал не слишком к этому располагает. Извини, я несу чушь, да? — Нет. Рассказывай дальше, мне нравится слушать твой голос. Я бы хотел послушать твою музыку. — Если честно, у меня на телефоне есть пара песен. Хочешь, могу дать тебе их послушать? — Да! Хосок видит, как у собеседника загораются глаза. Он протягивает ему один наушник, а сам втыкает второй в уши. — Ты извини, но я буду смотреть на тебя. Пялиться. Мне интересна реакция людей на мое творчество. — К-конечно… Двое парней сидят в парке на лавочке. Один смотрит на второго с нескрываемым интересом. Второй же, прикрыв глаза в немом удовольствии, слегка двигает головой в такт музыке, звучащей в их наушниках. Тэхён чувствует музыку на кончиках пальцев. Песня до предела грустная, страстная, такая чувственная и печальная, что у парня щемит сердце. В который раз за этот вечер. Он узнает текст. Какое-то время назад он читал те же самый строки в блокноте Хосока, на его кухне. — Знаешь, — говорит он, приоткрыв один глаз, — я думал, что ты делаешь несколько более жесткую музыку. Су говорила, что ты баттлишь. — Это в прошлом. — Почему? — Баттл-рэп перестал быть моим домом. В какой-то момент это было пристанищем для моей души, но все поменялось. — А что произошло? — Расскажу как-нибудь потом. Как тебе песня? — Честно говоря, я давно не слышал настолько трогательных мелодий. Ты уже отправлял ее на радио? — Нет. Да и не знаю, буду ли. — Не забирай у людей прекрасное, хён. — Я подумаю над твоими словами. — Хён? — Что? — На самом деле, ты мне очень нравишься как человек, и раз уж ты дал мне послушать твою музыку, то я зову тебя послушать свою. Тэхён достал слегка помятый пригласительный билет на акапелла — конкурс. — Я буду участвовать. Ты вовсе не обязан приходить, но я был бы рад видеть тебя в… Хосок, смеясь, выхватил у Тэхёна билет. — Конечно, я приду, не будь как маленький ребенок. Я хочу услышать тебя в живую. — Хорошо. Хосок, мне пора. У меня работа начнется через час, а мне еще надо доехать до ресторана. — А где ты работаешь? — Саксофонист в одном ресторанчике. — Тэхён! Это было просто нечто! — Хосок кричит почти на всю улицу, держась за плечо друга, слегка подпрыгивая над землей. — Хён, не заставляй меня краснеть! — А вот и не перестану. Ты очень милый, когда смущаешься, знал? Нет, конечно, не знал. — Правда, Хосок, — Тэхён старался вложить в имя своего, теперь уже друга, как можно больше проникновенной интонации, — ты переоцениваешь мой талант. — Нет. Тэхён. Послушай сюда, неразумный ребенок. Хосок резко останавливается, прямо посреди парка, и, схватив Тэхёна за плечо, разворачивает парня к себе. — Тэхён, пожалуйста, не оставляй пение. Это твое. Я уверен, ты прекрасный саксофонист, но твой голос… Скажем так, его можно использовать в куда более интересных целях, чем простая болтовня. Твой тембр он… За гранью понимания. Тэ, умоляю, продолжай. Я буду твоим верным поклонником, друг. Обещаю. — Хорошо, Хосок, я не перестану петь. А теперь…убери свою руку с моего плеча, мы с тобой еще в кафе зайти должны. — Ну конечно! — Сегодня выпивка с тебя. — Йа! Я и так часто плачу. — Но это не значит «нет». — Да, это вовсе не значит «нет». Тэхён, слегка пошатываясь, подходит к комоду и, кинув туда связку ключей, безвольно оседает на пол. Алкоголь дает свои бонусы, но никто не отменял бред и какое-то жалкое подобие пьяного угара. По правде говоря, Тэхён никогда не напивался в стельку. Да, бывало, он мог перебрать с алкоголем, но для него процесс опьянения был священен. Попадание жгучей жидкости на язык, ее перекат в сторону горло и, вопреки всем законам физики, кульбит не вниз, к желудку. А прямо в голову. В сознание, которое позволяет себе раствориться в этой губительной сладости. Был ли у Тэхёна сегодня повод? Парень уверяет себя, что повод есть вот уже два месяца. Это Хосок. Такой нежный, такой дорогой, такой красивый. Тэхёну до одури хочется выплясывать ногтями танго на углах его подбородка. Потом, плавно спустится к ключицам и там, позволить себе станцевать вальс подушечками пальцев. Тэхён всегда был очарован прелюдией. Хосок, кажется тоже. По воспоминаниям той ночи. Парень откидывает голову назад, больно ударяясь о комод. Ему кажется, что они с Хосоком как детальки лего. Они созданы друг для друга. Должны подходить идеально, ведь сделаны из одного и того же пластика. Тогда что не так? Эта пытка «дружбой» убивает Тэхёна уже вторую неделю. « Просто я деталь бракованная. Попал сюда случайно, влюбился, а влюбить не могу как бы не пытался». В голове только его улыбка, его красноречие глаз, жесткие волосы, и ушки, напоминающие Тэхёну что-то эльфийское. Тэхён прикрывает глаза, ощущая вокруг себя ауру опьянения. В его голове отрывками мчится вся эта история, от начала и до конца. Вот перед ним Су, зареванная, грустная. В тот вечер она была похожа на раненого котенка. — Эй, не плачь. Я видел твои слезы и решил, что лучший повод от них избавиться — выпить кофе. Это Латте, надеюсь ты его пьешь, хотя его, вроде, все пьют. Девушка вскидывает голову, слегка улыбается, принимая из рук незнакомца стакан с напитком. — Меня зовут Тэхён. Расскажешь, что случилось? — Ну, я очень долго была влюблена в своего лучшего друга. Он неземной человек. И вот, около года назад, я смогла завоевать его сердце. — Так в чем проблема. — Тэхён, ты плохой собеседник! Даже не дослушал. — Ты тоже плохой собеседник, даже не представилась. — Су Бин. — Вот так уже лучше. Ты рассказывай, а я могу заплести тебе косичку, Су? — Хорошо… Так вот. Сегодня зашла в нашу квартиру, а он … — С другой? — Парень смотрит с сочувствием, ему раньше никогда не доводилось сталкиваться с изменой. А если быть предельно честным, то и отношений у него никогда не было. — С другим. Знаешь, я догадывалась, что он может быть геем, но. Господи, да это же смешно! — Осуждаешь? — Да нет. А что? — Мне всегда казалось, что я би. Девушка улыбается уголками губ. — Хорошо, би так би. Я не осуждаю. Так тебе, парни нравятся? — Ага, — Тэхён кивает, слегка стыдясь своей спонтанной лжи. Это был их первый и последний разговор с Су о произошедшем. Тэхён, вообще-то был хорошим другом, и не хотел будить в девушке неприятные чувства. Он знал, что ей и так тяжело. Влюбленность… Когда он впервые ощутил то чувство? Пожалуй да, тогда, когда увидел Хосока спустя буквально неделю после встречи с Су. Он зашел в бар, чтобы с другом отпраздновать его выпускной. Чимин, так звали друга, не любил шумные компании, зато очень любил рэп-баттлы. Сам в них участвовать он не хотел, однако наблюдать за этим царство мата и грубости обожал. Тэхён так и замер на месте, услышав голос, игравший в его наушниках уже две с лишним недели. Тэхён очень часто слушал радио, и, как-то раз, попал на какую-то андеграундную рэп-передачу, где и крутили треки некого Джей-Хоупа. Парень не смог найти о нем много информации: пара песен в mp3, фотография и больше ничего. А тут — он стоит перед ним, ужасно неловко поливает оппонента грязью, но выглядит таким уверенным и таким ненастоящим. С фарфоровой кожей, с одеждой, словно сшитой на него, с венами, слегка выпирающих на кистях. Тэхён влюбился в его образ. В его музыку. В него самого. Да, так просто, за одну секунду. Такое ведь реально? — А этот новенький неплох. Его зовут … — Джей-Хоуп. — Ага, да. А ты вообще откуда знаешь? — Я его фанат. Тэхён снова заставляет себя вернуться в реальность, к сырости пола, прохладе, царящей в комнате и тихому шорох из соседской квартиры. Парень уже не в силах держать в себе слезы. Он чувствует, что больше не может так жить. Постоянно видя и общаясь с человеком из своих грез. Соленый ком подступает к горлу и Тэхён, оправдав слабость алкоголем, плачет, иногда протяжно всхлипывая, поспешно вытирая лишнюю влагу с глаз рукавом толстовки. Все вокруг словно давит на парня: старый магнитофон, стоящий на столе, кофейник и чашка, ветхая расправленная кровать. Все в квартире Тэхёна пропитано одиночеством и тоской. Вокруг парня, по правде говоря, всегда было много лишнего. Лишних вещей, лишних людей и мыслей. Прямо в эту секунду, он понимает, что готов променять всех тех безликих прилипал, с которыми он вынужден разговаривать каждый день на работе или в университете. Он чувствует себя дураком, трусом. Впервые он по-настоящему понимает, что ошибку он совершил, не влюбившись, а уйдя в то утро. Тэхён мечтает найти способ вернуться во времени, проснуться и посильнее прижаться к Хосоку. Почувствовать себя хрупким, но отнюдь не одиноким, каким он чувствует себя сейчас. Парень делает три глубоких вдоха и, пересилив слабость во всем теле, встает. Проходит восемь самых тяжелых шагов в своей жизни и роняет тело на кровать, надеясь, что встать с нее он уже не сможет. — Су, ты же знаешь, я не тусовщик. Зачем ты тащишь меня на это собрание школьников? — Чон Хосок! Они твои ровесники. Там будет очень много качественной выпивки, окей? И частный бармен. Настоящий мастер своего дела, хотя, вроде как, по жизни занимается совсем другим. Придешь, познакомишься с парой парней. Выгонишь свою проекцию из мыслей, — Су аккуратно присаживается на диван, а после, перекидывает ноги через Хосока. — Ты меня уже с Тэхёном познакомила. — Ну, вы же друзья. — Ага. Друзья. Во сколько вечеринка? — У тебя все хорошо с головой? Я думала, придется уламывать тебя весь вечер. Зачем суши заказывала? — Я бы скорее согласился, если бы ты принесла мне домашний кимчи. — В десять вечера. Будет тебе кимчи, ворчун. В колонках гремит музыка, в доме собралось довольно много людей, а Хосок отчаянно ищет место, где он сможет побыть один. Ему здесь, откровенно говоря, не по себе. Он не любит большие скопления людей, да и, Су успела куда-то запропаститься. Ну, допустим, Хосок знает куда. Прячется где-нибудь от своего бывшего лучшего друга. Хосок хмыкает, задумавшись об этом. Он понимает, что та ночь с Джином была одной из главных ошибок в его жизни. А самая главная, пожалуй, та самая ночь, после которой он видит ужасные галлюцинации в лице Ким Тэхёна. Да, с момента их знакомства прошло уже довольно много времени, но Хосок все еще видит его в каждом сне. Но теперь это прессом давит на душу еще сильнее. Потому что Тэхён — не Ви. Он настоящий, реальный. И Хосок видит его достаточно часто, чтобы перманентно ощущать вину, льющуюся реками по венам. Иногда рэперу кажется, что Тэхён сам проявляет инициативу, но он тут же отвергает эти мысли. Тэхён для него — ребенок, маленький неразумный котенок, который иногда царапается, любит своевольничать и постоянно играть с резиновым мячиком. На самом деле, будь Тэхён — котом, то Хосок бы с ног до головы обмазался кошачьей мятой. Но так, к сожалению не работает. А запахи одеколона с мускатным орехом на саксофониста, к сожалению не действуют. Хотя даже так, Хосок чувствует безграничное влечение к Тэхёну. Интересно, замечает ли тот, каким взглядом прожигает Хосок его губы? Или то, как он постоянно его обнимает? Совсем не по-дружески. Хосок видит приоткрытую комнату и, без всякой задней мысли заходит внутрь. Там он находит пару людей, прижавшейся друг к другу слишком близко, для статуса бывших друзей. — Боже! Су, какого черта? — Твою мать, Чон Хосок, быстро выплыл из этой комнаты! Девушка хватает друга за руку и, перегнувшись через плечо, говорит: — О'кей, ни слова больше. Я в курсе, что вы с Джином тогда переспали. Окей, я знаю, что он был моим лучшим другом. И то, что мы потом перестали с ним общаться. Я знаю. Но. Хосок. У него такие хорошие губы. Иисус господь, кому я это рассказываю… — Ну, как гейский любовник он определенно не очень. — А я с ним как гетеросексуальным. — Тогда, думаю, тебе будет куда приятнее. — Если спустишься на первый этаж, к бассейну, то можешь посидеть там. Там есть бар, посиди и выпей, если тебе заняться нечем. — Хорошо. Я уже жалею, что пришел. — А я нет. Честно, ни капли, — девушка многозначительно кивает в сторону комнаты, за дверью которой, ее ждет любовник. — Су, ты же знаешь, что у нас теперь будет косвенный тройничок. — Даже не пытайся, друг, я все равно не жалею. Хосок хмыкает и слегка подталкивает подругу к двери. Он спускается вниз, в надежде выпить чего-то покрепче, чтобы отключиться на том замечательном кожаном диване в гостиной. Хосок набирает сообщение Тэхёну, интересуясь, почему он отказался от приглашения Су прийти сюда. — Привет, парень. Тебе чего? Хосок несколько смущен поведение бармена. Он привык чувствовать себя «всемогущим посетителем». — Мне, пожалуйста, какой-нибудь коктейль покрепче. — Будет сделано. Ты какой-то тоскливый. Не нравится здесь? — Да нет, почему. Просто тут не хватает одного человека. Хосок поднимает взгляд с телефона на собеседника. Лицо парня ему очень знакомо. По правде говоря, давно он не встречал человека с такой яркой искрой в глазах. — Ого, привет. Слушай, я забыл, как тебя тогда назвал твой друг? — Я Джей-Хоуп. Но здесь зови меня просто Хосок. А ты? — Чон Чонгук, — бармен ставит перед ним стакан с коктейлем, — знаете, вы мне тогда так сильно помогли. В плане, морально. — О, да, это было минутное помутнение, — Хосок слегка хмыкает, понимая, что эти слова он слышит далеко не впервые, — извини, что тогда обидел тебя. — Да нет, что ты. Напротив, помог открыть глаза. Это было ужасное место. Я слишком хороший бармен, чтобы всю вечность пропадать там. Плюс, там работала моя бывшая, которая не давала мне жить по-человечески. Я ушел в тот же день после твоих слов. Больше не появлялся там ни разу и, честно говоря, ни о чем не жалею. Теперь работаю с разъездами, как сейчас. Кстати, те деньги, что ты мне оставил, пошли на создание и печать визиток. Так что, на, — Чонгук протягивает Хосоку прямоугольник из плотной глянцевой бумаги. Рэпер хмыкает, впервые отпивая из стакана. С первым глотком приходит и осознание всего, сказанного Чонгуком. — Так, стоп. Чонгук. Я тогда отдал тебе деньги? — Да, причем немалую сумму. Я могу отдать сейчас, если тебя… — Да нет же, дурак! Ты хорошо помнишь тот вечер? — Ну, да, — Чонгук был удивлен поведением своего нового знакомого. — Ко мне тогда подсел парень, безумно красивый, так? — Да. Попросил принести вам двоим кальвадос. — Это был этот человек? Хосок быстро пролистывает фотогалерею до их совместного селфи с Тэхёном. Картинки в голове складываются в паззл. У парня немного дрожат руки, а сердце сейчас из груди выпрыгнет. Это что, действительно был Тэхён? Тогда какого же черта тот ничего не сказал в их первую встречу? Не реагировал на прямую провокацию? Почему позволял обнимать себя? «Да почему он, блять, убежал в то утро? Я что, был настолько плох?!» — Да, это он. Слушай, я не помню, как он представился тебе. — Ви. — Да, именно. А в чем дело? Что-то случилось? — Так, Чон Чонгук, на, это тебе чаевые, — Хосок бросает купюры на стол, — мне очень надо бежать. Ты не представляешь, что сейчас сделал, но я тебе очень благодарен. — Да, не за что, удачи вам! « Хосок, я чувствую себя неважно. Немного перебрал вчера, не беспокойся. Когда мы в следующий раз сможем увидеться? Может сможешь выйти сегодня в скайп?» Хосок закипает от гнева, его трясет от такой наглости друга. Как он может делать вид, что ничего не произошло, как он может притворяться его другом? Что это все значит? Может, это какой-то хитрый план Су? Вот так отомстить за измену? Хосок не гонит от себя этот бесконечный поток яростных мыслей. Напротив, он старается сохранить в себе ярость, чтобы дойдя до квартиры Тэхёна выплюнуть все эти эмоции в лицо. Дверной звонок оглушает сознание Тэхёна. Он с огромным трудом встает с дивана, откладывая книгу в сторону. Кого принесло? Парень сейчас явно не настроен на разговоры. Тэхёна слегка трясет от озноба и головокружения. Все же, пить вчера, как последняя свинья — сомнительное решение. Понял он это явно поздновато. Звонок звенит еще раз. За дверью квартиры явно стоит кто-то недовольный, и Тэхён подсознательно не хочет знать, что ждет его в коридоре. — Хосок? — Твою мать! Рэпер хватает друга за ворот домашней футболки и со всей возможной силой впечатывает его в стену. — Какого черта, Ким Тэхён? — О чем ты? Хосок готов разбить ему лицо в кровь. Так, чтобы из носа медленно стекали красные струйки. Чтобы его эта дурацкая майка перестала быть кипельно-белой. Чтобы он сам перестал выглядеть так, черт возьми, идеально. Он не ангел в плоти, Хосок это понимает, видит и чувствует. Впервые за долгое время он выпускает своего внутреннего демона, и ему ничуть не жаль, что сейчас его отношения с Тэхёном могут полететь в тартарары. — Объясни мне, какого черта ты устроил всё это шоу? Хосок чувствует, как парень в его руках слегка дрожит. Возможно, где-то внутри, Хосок боится причинять ему боль, боится потерять его, но все это спрятано за печатью семи замков и сущностью настоящего дьявола, выбравшегося наружу. — Я не понимаю, о чем ты. Кулак со свистом проносится прямо над ухом Тэхёна. — Отвечай сейчас же, иначе я действительно тебя ударю, Ким Тэхён, и не буду жалеть ни о чем. — Хосок, я действительно не понимаю, о чем ты. — Прекрати врать, ублюдок! Я не прошу чего-то запредельного! Твою мать, Тэхён, неужели нельзя быть со мной честным хоть раз?! Скажи мне, зачем все это? Это такая месть Су Бин? Или я тебя когда-то обидел? Господи, твою мать, да ты хоть знаешь, сколько я мучился? С того самого вечера, когда ты помог мне понять, что не все потеряно, а потом скрылся. Я сначала подумал, что ты просто сбежал, что я плохой любовник и что ты решил, что все ошибка. Но нет! Ты какого-то хрена решил подстроить все под мою галлюцинацию! Да я даже к психологу идти собирался, я видел тебя в каждом сне. Во всех позах, Ким Тэхён,— Хосок наклонился как можно ближе к его уху, ощущая как парень рядом сжался, — ты себе даже представить не можешь, что я делал с тобой каждую ночь, Тэхён. А может лучше называть тебя Ви? Так ты тогда представился, да? Это имя я шептал, касаясь тебя здесь… Хосок нежно проводит рукой по ключице парня. Он чувствует, как Тэхён млеет от его прикосновений. Сказать, что Хосок хочет зайти дальше — ничего не сказать. Однако ему жизненно необходимо узнать причину этой авантюры друга. А друга ли? — Х-хён, я не понимаю, о чем ты. Внутри рэпера вновь подскакивает градус ярости. — Сколько можно врать! Хочешь сказать, что не помнишь? Что этого не было? Знаешь, а я ведь прекрасно помню все. В деталях. Открытое окно, легкий привкус виски на твоих губах. То, как тяжело ты дышал, то, как стеснялся себя, как будто в первый раз. А еще я прекрасно помню твои губы на моем члене. Парень резко хватает Тэхёна за горло. — Долго проходили засосы? Я ведь помню, как кусал твою шею, надеясь, что утром ты расскажешь о себе и мы договоримся о втором свидании. Ты, конечно, не знаешь, но я пообещал приготовить тебе кофе на завтрак. А знаешь, что было утром? Ты ушёл, засунув мне в кошелек пару купюр. Твоё счастье — Чонгук, которому я отдал тогда деньги, ушел из того бара. А ведь я туда ходил. Узнавал, но ничего. Я действительно думал, что сойду с ума. — А что мне надо было делать? Я влюбился в тебя, как подросток! В твой голос, музыку и стихи. А потом увидел тебя в том отвратительном баре. Ходил на каждую твою игру, старался впитать в себя всю твою харизму, всю твою заинтересованность в баттле. А потом просто не смог устоять. Хочешь знать правду? То утро было моей главной ошибкой. Я души в тебе не чаял, Хосок. Но я знал, что для тебя это — секс на одну ночь. Не об этом ли ты так часто говорил в своих раундах? Рука Хосока медленно скользнула вниз, а Тэхён, воспользовавшись моментом, оттолкнул рэпера, быстро вытирая выступившие на глазах слёзы. — Зачем ты пришел? Сказать мне, что я был идиотом. И без тебя знаю! Я чувствовал себя подавленно, использовано. Я действительно стеснялся себя, потому что я никого до тебя не любил, Чон Хосок. И никого не касался так, как тебя в ту ночь. И я не жалею ни о чем. Ни о моих губах на твоем члене, или как ты там сказал, ни о твоих стонах и вздохах, ни о том, что заснул рядом. Я жалею о том утре. — Я тоже о нем жалею. Хосок отошел от Тэхёна на два шага, чувствуя себя отвратительным человеком. Парень перед ним сейчас выглядел так беззащитно. Покрасневшие от смущения и ярости щеки, слезы в глазах, ярость и бесконечная тоска во взгляде. А у Хосока в голове только картинки и из прошлого, и он с собой уже ничего не может поделать. Ему кажется, что лучшее решение сейчас — оставить все. Просто уйти, не появляться больше в жизни Тэхёна. Отпустить его, себя, события той ночи. Просто перечеркнуть все черным перманентным маркером. Не глядя Тэхёну в глаза, Хосок достает из кошелька пару купюр и кидает куда-то под ноги парню. Разворачивается в сторону двери и, взяв в руки дверную ручку, слышит тихое, но абсолютное уверенное: — Выйдешь из этой комнаты и можешь забыть обо всем, Хосок. Я знаю, что я проебался. Но будь у меня возможность все изменить, я бы это сделал. Я не хочу умолять тебя остаться, я действительно поступил подло, но если выйдешь за пределы этой квартиры — назад дороги не будет. Давай все обсудим? Хосок закрывает дверь на щеколду. — Нет, друг мой, мы ничего не будем сейчас обсуждать. Сейчас ты будешь отрабатывать все те недели моих мук, ясно тебе? И только попробуй пискнуть. Я сейчас очень зол. Хосок впечатывает Тэхёна в стену, вновь хватая за горло, но уже не столько со злостью, сколько со страстью. В глазах у младшего пляшут черти, на самом деле, он уже успел порядком возбудиться. Хосок поднимает майку Тэхёна, пальцами надавливая на его талию. Рэпер чувствует, как парень тает под его руками. — Имей в виду, что завтра у тебя останутся синяки. — Похуй. Тэхён сам вовлекает Хосока в поцелуй. Никто не готов уступать лидирующую позицию. Хосок хочет взять Тэхёна грубо и жестко, так, как никогда никого не брал. Тэхён чувствует вину, старается доставить Хосоку как можно больше удовольствия. Их прелюдия походит на перетягивание каната. Первым в сторону летит футболка Тэхёна. В след за ней отправляется кожанка Хосока. А затем и его рубашка. Кожа к коже, они касаются друг друга, боясь сделать что-то не так. И пусть движения Хосока резки, пусть он оставляет губами багровые пятна на шее, ключицах и груди парня, но он знает, что Тэхён млеет от такого. Он это физически чувствует. Поняв, что Тэхён уже на взводе, Хосок останавливается, победно глядя на второго. — Ой, Тэхён, давай только не в коридоре, ладно? — Издеваешься, — тяжелый вздох, — над прихотями первого раза? — Да. — Хорошо. Тэхён резко притягивает к себе Хосока за пряжку ремня. — Ого, решил проявить инициативу? — Ты прекрасно знаешь, что я хочу сделать, — Тэхён смотрит в глаза Хосока так проникновенно, насколько может и тихо, почти шепотом, просит, — сейчас зови меня Тэхён. Стони мое имя. — Посмотрим, буду ли я вообще это делать, — хмыкает Хосок. Тэхён встает на колени, стараясь не разрывать с Хосоком нить взглядов. Он делает все неспеша: неспеша расстегивает ремень, неспеша стягивает штаны, неспеша касается тонкими пальцами возбужденного члена. Хосок выть хочет от такой картины. Это до одури возбуждает. Хосок готов кончить от одного взгляда на Тэхёна, такого неумелого, такого сексуального, стоящего перед ним на коленях. Тэхён аккуратно смыкает губы на головке. Рукой проводит вдоль всего ствола несколько раз, а потом заглатывает больше. Хосок не может удержать себя, слегка скулит, подаваясь бедрами вперед. Хватает парня за волосы, заставляя двигаться быстрее. А Тэхён, кажется, не против. Вид такого Хосока, с запрокинутой головой, прикрытыми глазами и закусанной губой, его дурманит. В нем просыпается настоящий эстет: картина сверху парализует и завораживает так, что тот стонет, не в силах держать себя. Вибрация проходит вдоль горла, заставляя Хосока почувствовать себя скорострелом. — Тэхён… Хосок кончает парню на лицо, а тот, осмелев, послушно облизывается, вставая на ноги. — Веди меня в спальню. — А ты разве не… — Нет. Веди. Тэхён послушно хватает его за руку, ведя в свою комнату. Подойдя к кровати, он хочет развернуться и сказать что-нибудь едкое, но вместо этого, чужие руки, заставляют его упасть на спину. Он чувствует, как Хосок садится на его бедра. — Сейчас будет немного больно, но я постараюсь сделать все, чтобы тебе понравилось, ясно? Тэхён послушно кивает головой, слегка краснея. — Послушный мальчик. Мне нравится. Открой рот. Тэхён не смеет ослушаться. Хосок — доминант до мозга костей, от его тона хочется ежиться, его хочется слушаться, подставлять себя, снова и снова, позволяя играть с собой как с игрушкой. Тэхён не исключает, что это может быть их последняя ночь. Хотя, любые мысли уходят прочь из его головы, когда Хосок давит двумя пальцами ему на язык. — Соси. Тэхён выполняет приказ. В его глазах пляшут искры, он хочет большего. Хосок убирает свои пальцы, стягивая с Тэхёна домашние штаны вместе с трусами. Медленно проводит еще влажными от слюны пальцами по стволу, слыша в ответ приглушенное мычание. — Тэхён, сто раз говорил, как мне нравится твой голос. Я хочу его слышать. Я хочу тебя. Он припадает к шее, кусая нежную кожу до ярких покраснений. — Черт, Хосок! Тэхён кусает губы, не зная, куда ему деться от всей этой сладкой пытки. — Хорошо. Будь по-твоему. Парень входит не спеша, боясь причинить партнеру боль. Тэхену кажется, что его будто натягивают на себя, как карнавальный костюм, ему больно, он хочет спрятаться, убежать от этого ощущения, но ему не дают сильные руки Хосока, нежно поглаживающие бедра, и слова, которые тот шепчет в исступленном удовольствии. Движения парня короткие, не резкие ни разу, Тэхёну приятно до звездочек в глазах уже через пару минут. Стоны наполняют комнату, превращая ее в обитель похоти. Сколько поцелуев они подарили друг другу перед тем, как упасть обессиленными на кровать — загадка. Тэхён чувствует каждую метку на своем теле. Он готов сгореть от стыда, но не жалеет ни о чем. Хосок крепко прижимает его к себе, боясь, что тот снова куда-то убежит, спрячется, пропадет. Парень коротко целует его в лоб, перед тем как заснуть. Утро встречает Тэхёна приоткрытым окном, и смятым одеялом. Он резко подскакивает на кровати, пытаясь понять, куда пропал его любовник. — Неужели он ушел? Парень встает и медленно подходит к зеркалу. Оттуда на него смотрит заспанный, с гнездом на голове парень, весь в засосах. — Чон, твою мать, Хосок, я не буду думать, что эта ночь — глюк. Ты меня всего с головы до ног пометил. Ответа не следует. — Ну же, Хосок. Что за идиотская шутка? Парень надевает боксеры и идет на кухню, надеясь застать парня хотя бы там. На плите стоит турка со свежесваренным кофе. — И это все? Это что, месть такая? Входная дверь резко хлопает, где-то за спиной Тэхёна, а после, он слышит приглушенный вздох боку. — Я думал, успею до твоего пробуждения. Хосок аккуратно ставит на стол бумажный пакет от которого приятно пахнет выпечкой. — Я сбегал за круассанами в ближайшую пекарню. — Она немного далеко. — Ну, я это заметил! — весело восклицает Хосок. Только сейчас Тэхён замечает, что тот дышит как-то тяжело и быстро, будто после забега в несколько километров. — Садись за стол, я сейчас разолью кофе по чашкам. Хосок подходит к кухонному столу, начиная рыться в ящиках, пытаясь найти чашки. — Я думал, ты ушел, — говорит Тэхён, протягивая ему пару кружек. — Ага, ну вот, как видишь, я не ты. — Ты не уйдешь от меня? — Тэхён. Сядь, пожалуйста. И Тэхён садится. На пол, скрестив ноги по-турецки. Хосок нелепо смеется. — Господи, ладно. Тэхён. Я готов говорить это много раз, но я не буду этого делать, потому что слова стирают настоящие чувства. Тэхён, ты — лучшее, что было в моей жизни. Ладно? Вчерашняя ночь… Ты был прекрасен. Я привык к тебе как к другу, я привык к тебе как к ночной фантазии, и я думаю, я влюблен в тебя. Я не хочу тебя терять, так что позволь мне иногда, время от времени, целовать тебя, а еще готовить кофе по утрам. — Хосок. — Что? Тэхён обнимает молодого человека, крепко прижимаясь к его груди. Впервые он чувствует такое тепло от человека. — Спаси меня от одиночества. — Сделаю все, что в моих силах, котенок.