Круги на воде.

Junie. (01:45) Привет, снежинка! Как твои дела? Как учёба? А у меня новость! Я домой приеду! Представляешь, впервые за два года смогла вырваться! За недельку до Нового Года где-то, так что жди... Юнги смотрит на полученное сообщение и не знает, радоваться ей или злиться. Первое - лень, она только проснулась, и мозг ещё недостаточно переварил информацию. Второе - глупо и нецелесообразно. Юнги знает, что Намджун, несмотря на то, что домой не приезжала из своего большого города так долго, вовсе не забыла её или своих близких. Она прекрасно чувствовала и понимала усталость лучшей подруги. Видела это в их редких, но долгих разговорах или частых, но коротких созвонах по скайпу. Намджун не перестала быть за эти два года неуклюжей дылдой, шумной и весёлой, но к этому прибавилось что-то, что, наверное, можно назвать самостоятельностью. В доме прохладно и пусто. Юнги ведёт плечами, кутается в одеяло и идёт на кухню, шлёпая босыми ступнями по полу. Долго стоит у зеркала в прихожей, изучая свою короткую блондинистую шевелюру, растрёпанную и похожую на гнездо. Она, кажется, за эти два года совсем не изменилась. Как была той несуразной мелкой девчонкой, так ею и осталась. Просто раньше рядом была Намджун, а теперь её нет и... Юнги мотает головой. Она не хочет признаваться самой себе даже, что так сильно зависима от лучшей подруги. От самой лучшей. Самой близкой. Самой важной. Провал. Юнги заваривает себе крепкий чёрный чай, добавляет в него россыпь сухих ароматных ягод и устраивается у окна, рассматривая заваленный снегом город. Там, где Намджун, снега не так уж много. Он обычно крошкой сыплется с неба, накрывает тонкой вуалью всё вокруг, а к утру уже тает, оставляя после себя корочку льда на лужах и совершенно голый асфальт. Намджун показывала ей город, она бежала на лекции как-то и решила позвонить. У Юнги в тот момент был перерыв. Кто-то сзади в аудитории сетовал на то, что снегу навалило так много - машину не выкопать. Намджун, хохоча, кружилась на тротуаре, чтобы Юнги был лучший обзор. - Нет, снежинка, ты только погляди! И это зима?! Да тут дубильник невозможный! Так и живём! Ох, как же я хочу снежный Новый Год! - Так приезжай, - фыркнула Юнги. - Я очень постараюсь, правда. Вот и постаралась. Только теперь, когда Юнги более или менее просыпается, сбрасывает с себя томную негу сна, она понимает - Намджун приедет. Такая родная, но всё же сильно изменившаяся. Юнги сжимает ладонями бокал с чаем, кусает губы и чувствует, как волнение поднимается в ней неконтролируемой волной дрожи. Она боится и хочет этой встречи невыносимо. Между ними пропасть в километры и два года. Но... Юнги всё ещё помнит, как была зла и обижена на подругу, когда та решила поступить не тут, дома. Помнила, как жгло внутри, а ещё глаза. Но плакать она себе не позволила тогда. Да и потом тоже, сколько бы раз не накрывало её этим желанием, Юнги всегда держалась. Хотя дома ей было уже и не перед кем показывать своё якобы равнодушие по поводу отъезда Намджун. Подруга тогда обещала писать, смотрела со слезами на глазах, хватала прохладные пальцы Юнги и заглядывала в глаза. Но та не верила. От неё всегда все уходили. Её всегда бросали. И было чем-то закономерным, хотя и очень болезненным, что Намджун тоже стала одной из уходящих. Это уже через неделю, когда Намджун завалила её сообщениями в телефоне, катоке, скайпе и достала звонками, стало ясно - Юнги для неё не стала чужой. Они были вместе с первого класса школы и потянулись друг к другу синхронно, одновременно и одинаково сильно. Только если Намджун никогда не пыталась скрывать даже своего интереса и желания быть ближе, то колкая и отстранённая Юнги чаще делала вид, что она её общество просто терпит. Юнги не доверяла людям. Не доверяет и теперь. И не видит причины менять в себе это. Новый Год вообще самый болезненный для неё праздник. Потому встречать его несколько раз практически в полном одиночестве было тяжело. Юнги утыкается носом в бокал с чаем, делает глоток и старается отвлечься от невесёлых раздумий. Намджун изменилась. Когда жила дома, носила джинсы, растянутые футболки и толстовки. В городе это сменилось на брюки, рубашки, юбки и иногда джинсы, но классические, безо всяких вам драных коленок. Да теплые, под горло, свитера. В образе Намджун стало гораздо меньше небрежности и больше взрослости. А что, если этой взрослой Намджун больше не нужна совсем не сдвинувшаяся с места и будто замершая в прошлом Юнги? В это не верилось, но было немного страшно. Глупости. Иначе она бы вряд ли получила это сообщение сегодня утром. Юнги улыбается, и ей кажется, что дома становится теплее. * Первое воспоминание о Намджун смазанное и далёкое. Там есть запах речной воды, сбитые коленки, пыльный след на щеке и яркая улыбка девчонки, выше самой Юнги на целую голову. А сама Юнги уже замкнутая и немного обозлившаяся на весь мир. Хотя, казалось бы, что мог понимать ребёнок? Юнги не делала из этого трагедию тогда, не делает и теперь. Просто бывает такое, что ты становишься ненужным своим родителям, они спихивают тебя на бабушку, которая этим фактом не так чтобы довольна. Просто ты понимаешь, что тебе вообще никто не рад, это не так сложно, на самом деле. Юнги привыкла к вечным возмущениям, крикам и попыткам воспитать её кнутом и без пряника. Юнги в ответ огрызалась, дыбилась волчонком и воспитываться не желала от слова «совсем». Она не была хуже или лучше других детей, но бабушка всегда тыкала Юнги носом в то, что её родители неудачники и она будет точно такой же. Возможно, она была права. Но это не так важно, потому что Юнги встретила Намджун. Которой стала нужна просто так, которая хотела быть рядом. И Юнги, растерявшаяся и не ожидавшая такого поворота, сдалась слишком быстро. Но ни секунды не пожалела об этом. * Эти три недели до приезда Намджун пережить спокойно довольно сложно. Юнги нервничает, Юнги подгоняет мысленно время. Она благодарна родным Намджун за то, что после смерти бабушки те заходят регулярно её проведать, заносят домашней еды. И пусть Юнги сама научилась неплохо готовить, такая забота от них всегда отдаётся чем-то теплым внутри. Так приятно, что о ней не забыли. Юнги не очень боится остаться совсем одна, на самом деле. Это, бесспорно, было бы очень грустно и неприятно, но жизнь научила, что вообще-то со всякими проблемами и в самых сложных ситуациях ты, как правило, бываешь именно один. Юнги не привыкать, но она благодарна, что есть люди, которым не всё равно. Город обрастает сугробами, гирляндами, светится фонарями сквозь снегопад ночами, сверкает снегом под окнами. Звучит любимыми песнями, пока Юнги украшает дом - впервые за эти два года. Не просто потому что Намджун, а ещё и потому что впервые есть новогоднее настроение. Это неожиданно приятно, немного щекотно отдаётся внутри ожидание чуда. Чудо у неё только одно - Намджун. Кто бы спросил Юнги, как чувства дружеские стали чем-то большим? Как тоска по подруге вылилась в вечное ожидание любимой? Как две такие разные в итоге стали чем-то очень целым? Юнги не знает. Она вообще поняла, что Намджун для неё всё, когда та сбежала учиться в свой большой город. С её отъездом не стало ничего. Даже сама Юнги немного закончилась, кажется. До сих пор жила на одном только упрямстве, стараясь не сорваться. И получалось вполне себе неплохо. Юнги вышагивает по заснеженной улице. Маршрут сегодня вечером у неё знакомый до боли, и раньше он был для двоих. Свернуть направо за последним домом, пройти через небольшой лес - тропа там широкая и протоптанная, бояться нечего. Через минут пять будет развилка, и протоптанная тропа уведет к железнодорожной станции, а налево свернёт маленькая, почти неприметная - к маяку. Жить рядом с морем - удивительно здорово. Юнги любит бывать на берегу зимой особенно сильно. Смотреть, как стихия не сдаётся зимним морозам. Как волны набегают на берег, разбиваются солёными брызгами. Юнги забирается на волнорез и долго всматривается в темноту горизонта, наполненную тишиной и шуршанием воды. Ей думается, что волшебство, предназначенное ей, которое Санта каждый раз забывал приносить почему-то, наконец-то дойдёт до адресата. Юнги кидает в море камешек и смотрит на разбегающиеся по воде круги. Она думает про свои чувства к Намджун и улыбается. Первая встреча и протянутая ей навстречу рука, звонкое: «Меня зовут Ким Намджун!», - было тем самым камешком в омут её чувств. Потерянная, обиженная и испуганная, тогда Юнги была совсем ребёнком и вряд ли смогла бы понять, какое сокровище ей досталось. Но зато она научилась ценить это со временем. * В день приезда Намджун погода радует как никогда. Ночью навалило ещё снега, а утром небо расчистилось и залило всю округу солнечным светом. Словно в далёком детстве, когда Новый Год для Юнги был по-настоящему семейным праздником. Только на этом чудеса, кажется, заканчиваются. - Снежинка! Это прозвище Намджун дала ей в их первую зиму, когда заметила, что Юнги по колкости и хрупкости напоминает ей снег. Юнги смотрит на Намджун, на идущую рядом с ней девушку и выгибает бровь. Серьёзно, ничего лучше, чем притащить с собой свою дражайшую Чимин, она просто придумать не смогла? Намджун хочет налететь, обнять, но тормозит и словно спотыкается о чужой холодный взгляд. Тушуется. Она красивая сейчас такая. Да как всегда, господи! Её даже зимние вещи, объёмные и мешковатые, не портят. Намджун улыбается немного натянуто. - Ты мне не рада? - Рада, - говорит Юнги. - Здравствуй, Чимин. - Привет, - улыбается та солнечно и будто не понимая, что вообще-то ей сейчас тут совсем не место. Хотя. С чего Юнги так решила? На самом деле это всё чёртова ревность. Она такая иррациональная, затапливающая горячей волной сознание. Такая неконтролируемая. Потому что Намджун и Чимин вместе смотрятся безумно красиво. Чимин вообще та ещё куколка. Короткое пальтишко, брюки со стрелками, полусапожки. Волосы заплетены в две длинные косицы. Подкрашена аккуратно и не ярко, но зато выгодно подчёркивая красоту глаз и пухлость губ. Намджун рядом в расстёгнутой куртке, теплом свитере и джинсах, не накрашенная, до невозможности родная, уютная и любимая, так что носом в неё уткнуться хочется. Юнги пальцы сжимает в карманах своего длинного пуховика. Она чувствует себя невзрачной, призраком прошлого, который вдруг встал у Намджун на пути. Подруга смотрит пристально и будто понимает мысли Юнги. Фыркает недовольно, двумя широкими шагами преодолевает расстояние между ними и сгребает девушку в объятия. Та приглушенно пищит, утыкаясь носом в мягкую крупную вязку, и замирает. До того приятное чувство - словно домой вернулась. По-настоящему домой. Где любят и ждут. - Я скучала, Юнги, - говорит Намджун, и от звука её голоса так рядом и от тепла так тесно по спине бегут мурашки, а внутри горячим скручивается неподдельный восторг и желание рассмеяться. Юнги расслабляется, пробирается руками под расстёгнутую куртку и обнимает подругу за талию. - Я тоже, Джуни, - отвечает тихо. И голову откидывает, чтобы посмотреть ей в глаза. - Долго тебя не было. Намджун улыбается. Юнги старается не зафанючить на любимые ямочки на щеках совсем уж неприлично громко. Она только тянется всей собой и целует одну из них. - С приездом. Её стискивают в объятии крепче, будто боясь, что она может куда-то деться. - Спасибо. А то я уж думала, что не особо желанный гость у тебя. - Ты знаешь, что это не так. - Знаю. Но знаю так же твоё упрямство... ты могла всё ещё злиться на меня. - Я не злюсь. Вообще-то злится. Но на этот раз не за отъезд и не за долгое отсутствие дома. За Чимин. - Она с парнем своим поссорилась, вот и напросилась со мной, чтобы дома одной не сидеть, - уплетая жареный во фритюре картофель, политый кисло-сладким соусом, делится Намджун. Юнги не жаль куколку Чимин, которая сидит рядом и умилённо смотрит на старшую. - Онни, сомневаюсь, что Юнги интересна эта информация, - возражает робко. Нет, ну вы посмотрите! Намджун у неё онни, значит, а Юнги недостаточно взрослая, что ли?! Они вообще-то с этим перепачканным в соусе недоразумением ровесницы! Намджун хлопает ресницами, когда со стороны Юнги ей в лицо прилетает полотенцем. - Вытрись, - коротко бросает та и поднимается из-за стола под недоумевающие взгляды девушек. Юнги молча готовит какао на троих. Она не очень гостеприимная хозяйка, она всё ещё злится и не понимает, почему Чимин не могла поехать отмечать праздник с родными. Но позволить себе расстроить Намджун плохим отношением к Чимин не может. Юнги совсем не хочется расстраивать её. Какой бы несуразной и недогадливой её подруга ни была. Юнги готовит какао на троих и улыбается скупо Чимин, вежливо слушает её щебет. Если бы не страх потерять Намджун, Юнги бы Чимин обожала - думается ей. Она очаровательная, теплая, искренняя и добрая. Это чувствуется всем существом. Тем больше поводов у Юнги сейчас бессильно скрипеть зубами. Они настолько разные. И обе стали Намджун близкими. А что, если в итоге выбор будет сделан в очевидно более выгодную сторону? Наверняка, быть подругой Пак Чимин - что-то сродни благословению. Она всегда выслушает, никогда не бросит в трудную минуту. И, самое поганое, на самом деле - она всегда рядом. У Юнги такой возможности нет. И обида на эту вселенскую несправедливость внутри зашкаливает. Однако вечер они проводят втроём очень теплый и дружеский. В какой-то момент Юнги откладывает мысленно топор войны, хоть ей и тяжело видеть, что Намджун ближе к Чимин, несмотря на то, что это её подруга не видела два года. Но привычка игнорировать неприятное впаяна в неё намертво. И долгие разговоры обо всём на свете становятся тем, что наполняет небольшую гостиную, где сверкает мишурой и гирляндой ёлка и пахнет вкусно смолой и какао. Когда время близится к полуночи, Чимин и Намджун собираются уходить. - Ты же помнишь дорогу? Я догоню, - говорит Намджун, и Чимин послушно кивает, уходит, хрустя сапожками по снегу. - Что такое? Ты мне что-то забыла сообщить? - Юнги, кутаясь в безразмерную толстовку, удивлённо выгнула бровь. Намджун повернулась к ней, убедившись, что Чимин ушла достаточно далеко. В её глазах, темных и сейчас очень серьёзных, было что-то совершенно незнакомое. Чего Юнги никогда раньше не видела. Это новое совсем немного пугало и нервировало. Но от него же по позвоночнику скатилась приятная теплая волна. Намджун смотрела на неё. Видела её. И ей это было нужно. Юнги пропускает момент, когда подруга делает шаг вперёд, захлопывает за собой дверь, оставляя их в темноте прихожей, снова обнимает, накрывает теплой волной родного запаха, нужных и привычных, но немного позабывшихся объятий. Намджун утыкается носом в волосы Юнги и прижимает её к себе так тесно, что почти нечем дышать. А у Юнги сердце срывается бешеным ритмом, ноги подгибаются, и хочется вдруг в самом деле заплакать, уже не корчить из себя очень крутую и сильную. Юнги не такая вовсе. Она совсем пустая без Намджун. Она жила ожиданием этой встречи. Она дышала возможностью когда-нибудь снова почувствовать себя нужной именно ей, этой нескладной, чудной, яркой и безумно красивой Намджун. - Джуни? - вместо этого зовёт она приглушённо куда-то в чужую ключицу. - Словно ничего не изменилось, - с каким-то облегчением в голосе шепчет та. - Будто я не уезжала. Как же здорово... прости меня, Юнги. - За что? - За то, что не могу быть рядом всегда, как раньше. Но очень этого хочу, очень. - У тебя там своя жизнь, Джун. И ты нужна там... Юнги немного больно произносить эти слова. Потому что, если быть откровенной и честной, она считает, что тут Намджун нужна куда больше. - Что, там я нужнее, чем тут? - словно читая её мысли, спрашивает Намджун. - Это зависит от твоего отношения, - Юнги немного отстраняется, но из объятий чужих не вырывается. Смотрит на Намджун внимательно. - И если ты готова считать свою нужность мне чем-то очень важным, то, наверное, нет. Намджун смотрит в ответ долго-долго, а потом улыбается уголками губ, снова крепко, но коротко обнимает и целует в щёку. - До завтра, снежинка. - До завтра, - отвечает Юнги. Она так и не поняла, какие выводы сделала Намджун. И сделала ли вообще. * Неделю до Нового Года они коротают втроём. Иногда с семьёй Намджун, но такие посиделки случаются всего пару раз вечером. В остальное время есть прогулки по городу, зависания в местном небольшом торговом центре, просмотры киношек у Юнги дома. И как-то проще становится общаться с Чимин. Кажется уже глупой вскипевшая сначала ревность. - Надо будет как-нибудь сходить на наше место, - говорит как-то вечером Намджун. Юнги замирает с ложечкой мороженого, так и не донеся её до рта. Чимин с интересом голову склоняет, а Намджун на Юнги смотрит внимательно. Вообще-то они туда никогда и никого не водили. И сейчас становится снова обидно - Чимин всё же заняла особенное место в жизни Намджун, если она хочет туда её сводить. Юнги просто жмёт плечами и отворачивается к телевизору. Глупо. Глупо думать, что в жизни Намджун не появится никого близкого, кроме неё. Глупо верить, что подруга не отдалится, потому что между ними вечные километры и года, которые будут копиться, разведут их в разные стороны. Это грустно, это больно, но... так бывает у многих и Юнги совсем не исключение. Пережить это можно. Можно? - Надо, - говорит Юнги. - Там хорошо. Следующим утром Намджун стоит на пороге её дома одна. Разрумянившаяся от мороза, улыбающаяся во все тридцать два. Юнги кутается в одеяло, переступает босыми ногами по полу и недоверчиво выглядывает за её спиной Чимин, которой там нет. - Ты чего? - удивляется Намджун. - А куда Мини дела? - Дома она. Спит. Ты же не думала, что я возьму её с собой? Это ведь наше место. Твоё и моё. Юнги ворчит что-то, кутается в одеяло и уходит в комнату. Она прячет неприлично счастливую улыбку и борется с желанием заобнимать Намджун. Но сдерживает себя снова. Они приходят к маяку спустя полчаса. Тут тихо, зыбко и холодно. Юнги кутается в шарф и натягивает перчатки. Намджун нараспашку, как обычно, замерла у самой полосы прибоя. - Мне не хватало... - Этого места? - Этой жизни, - Намджун улыбается, но продолжает смотреть на море. Носков её ботинок касается белая шипящая пена набегающих волн. В волосах, таких непривычно длинных, отросших чуть ниже плеч, путается декабрьский ветер. - Там, в городе, всё не так. Вечная суматоха, беготня. Вечное «надо», «должен»... Тут будто приходишь в состояние покоя. Я за два года впервые остановилась. А знаешь, там всё время жила воспоминаниями о тебе, родителях... только сейчас поняла, что за всё время там, в городе, хорошего, по-настоящему теплого и важного со мной случилось всего ничего... одна Чимин, пожалуй. А тут гораздо больше. - Ведь здесь твой дом, - Юнги подходит ближе и становится чуть позади. - Это правильно, что здесь больше хорошего... ведь что-то должно тебя сюда возвращать. - Сюда возвращать меня всегда будешь ты, - говорит Намджун. Юнги вздрагивает и вскидывает на неё взгляд, но Намджун не поворачивается. Она всё так же смотрит на бесконечную водную гладь. И Юнги не спрашивает ни о чём. Она просто прокручивает в памяти это признание, согревается им и думает, что раз так - остальное ей вообще не страшно. - Ты зря ревнуешь. - Что? - Юнги словно ледяной водой окатывают. - Меня к Чимин. Зря. Не ревнуй. - Я не ревную... - Я знаю тебя слишком хорошо, ты об этом каждый раз забываешь, - Намджун улыбается - это слышно. - Просто она стала мне тоже очень важной, но это не заменит и не перечеркнёт наше с тобой. - Она же рядом всегда, - помимо воли в голосе звучит горечь. - Ты тоже можешь быть рядом, - Намджун, наконец, поворачивается к ней. - Я тебя много раз звала. Что тебя тут держит? Что её тут держит? Память об их с Намджун детстве, возможно? Маяк, пляж, это море? Желание сохранить в себе это всё... желание не забывать, что было у них что-то очень особенное, только им двоим принадлежащее. Город другой, Намджун сама сказала. А что, если он убьёт это? Юнги боится совершенно по-детски. Но её никто не научил, как правильно быть взрослой. Она говорит об этом Намджун. А та только тихо смеётся и ерошит её волосы. - Глупая. Неужели ты думаешь, что это так просто можно сломать? Это тебе не карточный домик. - Иногда кажется, что ещё хрупче... - Вот именно потому я и звала. Намджун смотрит сверху вниз спокойно и с лёгкой улыбкой. - Ты мне нужна, Юнги. Здесь, там... где угодно. И я вроде как права не имею давить и настаивать, но... разве нам обеим не проще будет, а? Юнги понимает, что её щёки краснеют невыносимо. Потому что, кажется, Намджун говорит не как подруга. Не только как подруга. Будто их чувства - нечто большее. И неловко становится, смущающе. Но Намджун больше не заводит разговор на эту тему, потому можно немного выдохнуть. Наверное. Юнги думает об этом весь оставшийся день, весь вечер. Она не находит себе места. А ещё переживает, что Новый Год придётся встречать одной. Она не звонит Намджун, не просит прийти. Сама тоже не навязывается. Тридцать первое число уходит на то, чтобы приготовить чего-нибудь и хоть как-то поднять себе настроение. Её телефон молчит, будто Намджун решила, что хватит с неё этого. Чего «этого»? Юнги всё ещё маленький ребёнок, который боится. Что-то менять, остаться одной, быть навязчивой в отношении своей лучшей подруги. Когда до Нового Года остаётся минут двадцать, в дверь стучат настойчиво и сильно. Юнги открывает Намджун дверь и молча пропускает её в дом. - Сумасшедший денёк. Сначала маме на кухне помогала, потом за Чимин её Тэмин приехал... какие они разборки устроили, оооо! Но хоть помирились... А потом мы поехали с папой за подарком для мамы, и у нас заглохла машина... Уф. Намджун скидывает куртку на пол и трясет головой. С волос срываются капли талого снега. - Только вот добрались до дома. Я сразу к тебе. Ты чего? Юнги..? Юнги смотрит на Намджун во все глаза и плачет. Без всхлипов, просто из глаз текут слёзы. - Зачем ты... надо было дома... с родными, - тихо шепчет она. - Вот дурная, - вздыхает Намджун. - А ты мне какая? Не родная, что ли? А ну-ка... идём. Она ведёт Юнги в гостиную. Там снова тепло огоньками переливается ёлка и тихо играет телевизор. Намджун садится на диван и затаскивает Юнги к себе на колени. Утыкается носом в её шею и дышит тихо. - Я два года ждала, чтобы вот так тебя обнимать. А ты меня спрашиваешь «зачем?». Серьёзно, Юнги? Тебе нужны слова всё ещё? Юнги нужны не слова на самом деле. Она гладит ладонями румяные щёки и смотрит в глаза напротив. - Я, наверное, не заметила, что у нас это всё взаимно, - прошептала тихо, опуская глаза. - Прости. - Вот странно. Дылда я, а доходит, как до жирафа, до тебя, - смеётся Намджун. - С Новым Годом, снежинка. - С Новым Годом, Джуни. Намджун улыбается, притягивает её ближе и целует. Юнги от счастья снова хочет плакать, но вместо этого только обнимает крепче и прижимается ближе. И больше не страшно. Всё становится предельно ясным и правильным. Именно таким, каким было до отъезда Намджун. * Именно потому, когда окончательно тает снег, Юнги продаёт дом и уезжает в дурацкий большой город. Учиться можно где угодно. А рядом с Намджун это делать куда легче. И когда та встречает её на вокзале, обнимает и целует в висок, Юнги думается, что перемены, как круги на воде - главное начать, бросить камешек, и в итоге это оказывается совсем не страшно. Особенно когда есть кто-то, кто встречает их вместе с тобой.