E non ti interessa? (Разве тебе не все равно?)

Отношения — это работа двух людей. Трудная, полная препятствий, но лишенная грузной тяжести работа, для которой не жалко сил, и Эрен отдается ей с головой. Он учится всему с нуля. Открыто говорить обо всем — о жалких мелочах вроде невкусного завтрака или о чем-то по-настоящему серьезном, — правильно преподносить свои чувства, сохранять баланс между любовью и здравым смыслом, доверять — он постепенно, шаг за шагом постигает науку здоровых отношений. Он не кидается в омут с головой, не отдает всего себя, но с волнительным трепетом дарит часть своего сердца любимому человеку. И пусть поначалу взобраться на скалы здоровой любви казалось невозможным, Эрен с готовностью встречает трудности, потому что совсем рядом — серебристые глаза, отголосок страха и глубинное тепло в них. Он делает первые, несмелые шаги, полные ошибок, и Ривай подставляет свое плечо, не позволяя упасть. Эрену сложно, но он понимает — Леви тоже страшно. Он так же боится, отдавшись с головой, оступиться, боится сказать что-то не то, сделать что-то не так. Он боится погружаться в неизвестность, с трудом привыкает к новой стадии отношений, к непривычным чувствам, к самостоятельной жизни — полноценной даже без партнера рядом. Он боится, но, глядя в изумрудные глаза, пересиливает себя, и постепенно все налаживается. Они не торопятся — помнят о печальном опыте, что обжег, и поэтому двигаются к совместному будущему постепенно. Сперва — чуть неловкие, но теплые свидания, полные бессмысленных разговоров и искреннего смеха. Просмотры фильмов — глупых комедий или отвратительных хорроров, — ночные посиделки за изучением правил очередной настольной игры, искренние разговоры обо всем подряд, редкие походы в кафе на окраине города — в места довольно безлюдные, но уютные, — Эрен и Леви хватаются за любую возможность провести время вместе и наслаждаются каждым моментом. Следом за робкими свиданиями — несмелые поцелуи, скрытые в ночной полумгле. Выкроить мгновение перед работой — забежать в школу и, не обращая внимания на красноречивые взгляды директора, прижать к себе, — спрятаться в темени безлюдного переулка или спокойно, но с трепетом изучать друг друга в тишине просторной квартиры — это ли не романтика?.. И лишь после поцелуев — трепетные прикосновения. В квартире темно — спальню освещает лишь мягкий свет бра, распыленный по кофейным стенам. Мгла скрывает, прячет все, обещая молчать, и Эрен ей доверяет. Поэтому он не боится, запустив руку в чернильные волосы, чувственно целовать, заново изучать ладонями любимое тело. Каждое трепетное прикосновение — ожог. Безболезненный, но искрящийся, необычайно яркий и реальный. Красивое, поджарое тело — нечто неизведанное, манящее своей скрытностью и недоступностью. Казалось бы, оно было изучено от и до, но то было целую вечность назад. Сейчас же оно — ценнейший предмет искусства, на который хочется смотреть вновь и вновь, касаться там, где раньше не было позволено. У Ривая прекрасный вкус. Он одевается элегантно и утонченно — каждая мелочь, каждая деталь образа учтена. Но красота одежды теряется, когда вещи одна за другой летят на пол. Каждая из них становится безразличной тряпицей, спрятавшейся в ночной мгле. Эрен целует неторопливо, неглубоко — больше чувственно, нежели страстно. Он путается пальцами в чернильных волосах, спускается ладонью по длинной шее ниже, прослеживает кончиками пальцев линию позвоночника… Кожа под его ладонями аристократично бледная, но горячая. Она — первый теплый весенний ветер, прикасаться к ней, что гладить самый дорогой шелк. Ривай целует в ответ мягко и нежно. Он не спорит, когда чужие руки проскальзывают под легкую хенли, позволяет стянуть ее и отбросить на пол. Он не останавливает, но и не поощряет — молчаливо стоит на месте, оставляет на пухлых губах легкие поцелуи, но не касается в ответ — лишь, бережно перебирая пальцами каштановые локоны, позволяет горячим ладоням летать над бледной кожей. Сперва Эрен пользуется такой возможностью — он, осмелившись просить большего, прослеживает кончиками пальцев линии рельефных мышц, спускается ладонями по горячей груди и останавливается там, где под бледной кожей размеренно бьется сердце. Он считает медленные удары, татуировкой выбивает степенный ритм на задворках памяти, наслаждается теплом мягкой кожи… Однако, так и не получив ответ, замирает. Легкие, трепетные поцелуи прекращаются. Эрен, шумно выдохнув в бледные губы, отстраняется. Открыв свинцовые веки, он заглядывает в серебристые глаза с немым вопросом — Ривай спокойно смотрит в ответ. Опустив взгляд, Эрен осторожно, давая возможность отстраниться, накрывает рукой теплую ладонь и, робко переплетя пальцы, вновь заглядывает в серые глаза — мужчина смотрит на него с прежней мягкостью. — Все в порядке?.. — Эрен выдыхает тихим, летящим шепотом. Он спрашивает аккуратно, боясь надавить, и с волнением ловит чужой взгляд. Взгляд Леви краток и лаконичен, но в самой его глубине — искреннее тепло. Чуть погодя мужчина опускает взгляд на переплетенные руки и аккуратно, будто на пробу проводит подушечкой большого пальца по острым костяшкам. — Да, — отвечает Леви так же тихо, будто не осмелившись разрушить трепет, интимность момента. — Ты готов?.. — шепчет, чуть крепче сжав теплую ладонь. Пухлые губы трогает легкая улыбка. Эрен аккуратно поднимает свободную руку к прекрасному лицу, обводит кончиками пальцев край лба, острую скулу и нежно накрывает щеку ладонью. — Да, — он отвечает искренне, так и не найдя в себе сомнений. — А ты?.. Ривай отвечает не сразу, но Эрен не торопит — дает ему немного времени обдумать свои чувства, убедиться в их своевременности и искренности, и спустя мгновение Леви степенно кивает. С тихим вздохом он делает шаг навстречу, накрывает ладонью острое плечо, поднимается вверх по шее и путается пальцами в каштановых волосах. — Готов, — тихо шепчет он. — Теперь готов… Слова будут лишними — мягкая улыбка служит ему ответом, и Леви этого достаточно. Сомнения, что, было, подкрались к сознанию, меркну так же стремительно, как и загорелись. Мягкий взгляд путается в каштановых кудрях, спускается по их каскаду к широким плечам, цепляется за закатанные рукава рубашки. Под ними — десятки расписных бабочек, скрывающих под собой сотни уродливых шрамов. Каждая из них прекрасна по-своему, и Леви, не сдержавшись, касается одной кончиками пальцев… Эрен понимает намек сразу — он, кротко улыбнувшись в ответ, подносит руки к вороту рубашки. Он расстегивает ее медленно, неторопливо — пуговицу за пуговицей, что, вылетев из петель, открывают взгляду манящую загорелую кожу. Леви прослеживает взглядом аккуратные движения скульптурных пальцев, изучает прятавшуюся под одеждой широкую грудь с карими ореолами сосков, подтянутый живот. Рубашка с тихим шелестом стекает на пол, и взгляд теряется в бабочках, порхающих над загорелой кожей. Леви не может удержаться. Он аккуратно касается тыльной стороны ладони, прокладывает кончиками пальцев дорожку по острой косточке вверх — к предплечью, поднимается к бабочке — самой крупной и красивой, проработанной детально. Он забывается в завораживающем узоре широких крыльев — смотрит с упоением, с жаждой, которую — не утолить, и Эрен легко улыбается в ответ. Он, бережно подхватив горячую ладонь, подносит ее к лицу и, смотря в глубокие серебристые глаза, оставляет нежный поцелуй на костяшках. — Я люблю тебя, — он шепчет тихо и искренне. Каждое слово — великая ценность, и Ривай ею дорожит. Он не умеет говорить о своих чувствах, не умеет их демонстрировать, но позволяет себе, на мгновение отбросив холодность, пропустить во взгляд трепетное тепло, что шелковым полотном укрыло сердце. Эрен, тут же прочитав его, не ждет ответа. Он с легкой улыбкой подносит руки к красивому лицу, накрывает ладонями щеки и склоняется ниже. Поцелуй легкий, неторопливый, степенный — палящая страсть в нем сменяется щемящей нежностью. Горячие ладони порхают над бледной кожей. Длинные пальцы прослеживают линии рельефных мышц, прокладывают аккуратные дорожки от родинке к родинке, коротко оглаживают выступающие тазовые косточки. Оставляя цепочку коротких прикосновений на поджаром теле, он теряется в мгновении — бездумно наслаждается мягкостью трепещущей кожи и тихими вздохами, слетающими с бледных губ. Он ловит каждый из них, нагло присваивая себе. Запутавшись в ворохе противоречивых чувств, он вздрагивает, когда холодные пальцы несмело обхватывают ладонь. Ривай делает робкий шаг назад. Чуть отстранившись, он шепчет: — Пойдем… — И аккуратно утягивает за собой. Эрен следует за ним без единой мысли. Леви, не отпуская широкую ладонь, неторопливо подводит юношу к кровати и, развернув лицом к себе, чуть давит ладонями в грудь — Эрен аккуратно садится на постель. Какое-то время Ривай молчаливо стоит рядом и смотрит в глубокие изумрудные глаза. Он не спешит — дает себе немного времени насладиться красотой благородного лица. Запустив пальцы в каштановые кудри, он аккуратно отделяет локоны друг от друга. Леви неспешно оглаживает взглядом высокий лоб и острые скулы, контур пухлых губ — он смотрит тепло, с упоением, наслаждается мягкостью каштановых волос… Риваю кажется, он мог бы смотреть вечно. С бледных губ срывается шумный выдох. Аккуратно, с неторопливой грацией Ривай упирается коленями в упругий матрац и садится на поджарые бедра. — Я тоже тебя люблю, — тихо шепчет он и, уловив взглядом искреннюю улыбку, склоняется ниже. Они целуются мягко, неторопливо. Руки чуть дрожат, но Леви не обращает на это внимания. Он аккуратно накрывает ладонями острые плечи, спускается к груди — на мгновение задерживается, чувствуя под дрожащими пальцами чужое сердцебиение, но чуть погодя спускается к подтянутому животу. Эрен робко накрывает ладонями тонкую талию — касается аккуратно и бережно, понимая: он держит в руках величайшую драгоценность. Горячие ладони плавно перетекают на спину, несмело спускаются к пояснице и замирают. Оставив легкий поцелуй на бледных губах, Эрен с шумным выдохом отстраняется — в ответ руки, аккуратно оглаживающие загорелую кожу, чуть вздрагивают. Эрен заглядывает в серебристые глаза — Ривай смотрит в ответ с немым вопросом. — Я не хочу все опошлять, — юноша тихо шепчет, и в ответ в серебристых глазах мелькает понимание. С тихим вздохом Ривай поднимает руки к красивому лицу и, накрыв ладонями щеки, мягко заглядывает в изумрудные глаза. — Секс — это не всегда про пошлость, Эрен, — Ривай тихо шепчет в ответ и, прикрыв глаза, прислоняется лбом к чужому. Он тихо усмехается. — Нам необязательно вести себя, как животные. С пухлых губ срывается тихий смех. Эрен прикрывает глаза. — И то верно, — шепчет он в ответ. Проскользнув ладонями чуть выше, Эрен аккуратно обхватывает тонкую талию и, улыбнувшись напоследок, подается вперед. Он целует кротко и мягко, оглаживает бледную кожу кончиками пальцев и наслаждается тихим шумом чужого дыхания. Ривай целует в ответ целомудренно, неторопливо, бережно обхватив руками красивое лицо. Он, забывшись в ласковых прикосновениях, мягко ведет руками ниже, плавно спускается к поясу черных джинсов — Эрен шумно выдыхает в ответ. Юноша касается чужого тела чуть несмело. Он оглаживает ладонями покатые плечи, спускается по рельефной спине вниз, аккуратно накрывает округлые ягодицы. Он не хочет испортить, опошлить момент, и поэтому не давит, не сжимает — позволяет себе лишь слегка касаться, наслаждаться теплом бархатной кожи. Ривай отстраняется первым — напоследок поймав губами шумный выдох, он оставляет легкий поцелуй на кончике острого носа и аккуратно поднимается на ноги. Эрен понимает его без слов — пролетев кончиками пальцев по ребрам, он встает следом. Он стягивает с себя джинсы вместе с бельем и, скомкав одежду, откидывает ее в угол комнаты. Ривай же не торопится. Он делает все, как и всегда, идеально. Он не делает ничего особенного — просто легким движением откидывает брюки в сторону, — но Эрен влюбляется вновь. В изящность отточенных движений, в степенную грацию и в скульптурное тело. Эрен смотрит с упоением и восхищением. За окном темень глубокой зимней ночи, единственный проводник в ней — тонкий полумесяц, едва выглянувший из-за туч. В его серебристом отблеске бледная кожа выглядит волшебно — совершенно нереально. Она, оттененная приглушенным светом бра, кажется фарфоровой. Возле кистей и на ступнях она будто становится прозрачной — тонкие сеточки голубых вен лишь подчеркивают ее бледность. Местами она идеальная — бархатная и нежная даже на вид, местами на ней виднеются белоснежные рубцы, и Эрен хочет спросить о каждом, но почему-то молчит. Тело Ривая — воистину произведение искусства. Тонкая, длинная шея, покатые плечи и мощные предплечья, широкая грудь с бледно-розовыми ореолами сосков, подтянутый живот с очерченными линиями косого пресса, прячущимися под резинкой черных боксеров, округлые бедра, поджарые икры и аккуратные ступни… В нем идеально все — острые ключицы, россыпь родинок на ребрах, выпирающие тазовые косточки… Эрен мог бы смотреть вечность, но взгляд магнитом притягивают к себе серые глаза, переливающиеся серебром в отблеске полумесяца. Леви смотрит в ответ совершенно обычно и неимоверно особенно одновременно. В его взгляде с трудом умещается спокойствие и высокое восхищение, но, стоит ему взглянуть на уродливые шрамы на бедрах, не спрятанные татуировками, взгляд наполняется сожалением. Эрен может лишь грустно улыбнуться в ответ. Он безмолвно пытается заглянуть в серебристые глаза, но Ривай не отвечает — его взгляд, зацепившись за лабиринты рубцов, застывает. С тихим вздохом Эрен делает шаг навстречу и робко обхватывает пальцами горячую ладонь. Вернувшись в реальность, Леви поднимает чуть потерянный взгляд. — Я их перекрою, — тихо обещает юноша, легко улыбнувшись. — Поможешь выбрать эскиз? Ривай грустно усмехается в ответ и, опустив взгляд, бережно переплетает пальцы. — У меня совершенно нет вкуса, — тихо шепчет он и шагает ближе — так, чтобы чувствовать тепло загорелой кожи. — Думаю, ты и сам справишься. В ответ взгляд изумрудных глаз загорается. — Что насчет убогих пионов? Или скалящихся тигров? — Эрен игриво усмехается, и в ответ взгляд серебристых глаз наполняется недовольством. — О, или может какие-нибудь бессмысленные иероглифы? — И бантик на пояснице, — сухо бросает Леви и, устало вздохнув на тихий смех, запускает руку в каштановые кудри. — Иди ко мне, — шепотом зовет он и, не позволяя ответить, льнет к пухлым губам. Руки чуть дрожат в предвкушении, но Эрену плевать — кончики его пальцев, очертив линию острых ключиц, спускаются ниже. Ладони пролетают по вздымающейся груди, спускаются к животу и мягко ложатся на талию, притягивая ближе. Ривай же, забывшись, перебирает каштановые кудри. В моменте — идеальном для обоих — нет ни доли пошлости. Одна лишь легкая романтика и чувственная нежность. Пылкая искренность двух влюбленных — химия, которую невозможно подделать. Нежно прижимая к себе самого близкого человека, Эрен выбрасывает лишние мысли из головы. Он думает лишь об одном — о прекрасном создании в его руках. О его грациозности и изяществе, о бархатной коже, о крепких мышцах под ней. Он понимает: каждое прикосновение — благословение, и поэтому наслаждается ими, отдавшись с головой. Поднявшись к изящным предплечьям, Эрен аккуратно подхватывает горячие ладони, и Ривай — с неохотой, но все же — отпускает каштановые кудри. Оторвавшись от пухлых губ, он делает небольшой шаг назад и, переведя дыхание, открывает веки. В серебристых глазах — пленяющий карнавал голубых брызг и ровная гладь заледенелой реки. Безмолвно улыбнувшись, Эрен обхватывает тонкое запястье и уверенно идет к кровати — Ривай с молчаливым согласием идет следом. Юноша падает первым — отпустив изящную кисть, он с разбега прыгает на кровать и с озорной улыбкой переворачивается на спину. Леви отвечает ему чуть недовольным взглядом, ругая за едва не испорченный момент, но Эрен лишь, коротко хохотнув, похлопывает по кровати возле себя, предлагая прилечь. Ривай какое-то время стоит на месте, кидая в сторону юноши выразительные взгляды, но осознав, что озорная улыбка так и не погаснет, с тяжелым вздохом покачивает головой. — Дурак, — беззлобно бросает он, и Эрен широко улыбается в ответ. — Я! — Радостно поднимает руку он, на что Леви не улыбается. Еще раз выразительно вздохнув, он запрокидывает голову и, неторопливо подняв руки, мягко потирает шею — Эрен, подавившись смехом, замолкает. Завороженный взгляд цепляется за трепещущие ресницы, за озорной огонек, загоревшийся в серебристых глазах, спускается к длинной шее и замирает на манящем кадыке. Ривай — не дурак, он понимает сразу: Эрен смотрит, и поэтому с ленивой грацией устраивает шоу. Он нарочито медленно ведет ладони ниже, прослеживает кончиками пальцев выразительную линию ключиц, ведет ровные дорожки по груди и, тихо усмехнувшись удивленному взгляду, спускается к соскам. — На что ты так смотришь? — Он спрашивает холодно, будто без интереса, но в серебристых глазах — огонь, и Эрену нечем на него ответить. Все, что возникает в голове — тупое: — Я… — И ничего больше. Впрочем, Риваю этого ответа достаточно. Он, склонив голову, аккуратно обводит кончиками пальцев ореолы сосков. — Скажи мне, — он начинает совсем тихо — едва уловимо, но для Эрена его шепот, что самый громкий крик, — что ты хочешь, чтобы я сделал? Эрен — далеко не стеснительный человек, но щеки внезапно облизывает жаром. Юноша шумно сглатывает, перебирая в голове сотни хаотичных мыслей, но ни одна из них не складывается слова — в банальный, примитивный набор букв. Он выразительно молчит. Секунду, вторую… Искра, зародившаяся в глубине серебристых глаз, в мгновение разрастается в пожар. Бесстыдно смотря в изумрудные глаза, Леви продолжает лениво играться с сосками. — Мне продолжить или… — он продолжает говорить тихим шепотом, с придыханием, и делает неспешный, грациозный шаг навстречу, — раздеться? Эрен не может, но чувствует, как здравый смысл, напоследок салютовав, покидает карнавал, оставляя смущение за главного. Вся феерия мыслей и чувств, что в мгновение взорвалась в сознании, не оставляет выбора — она вынуждает в глупом молчании пристально наблюдать за движениями скульптурных пальцев. В голове мелькает одна лишь здравая мысль: «Не опошлять»… Но и она стремительно сгорает. — Раздеться, — Эрен отвечает инстинктивно, толком и не разобравшись в выборе, но Риваю этого достаточно. Он, изящно мотнув головой, откидывает челку и тихо усмехается: — Хорошо. Эрену кажется, он сошел с ума — от неизбежной интимности момента, от прекрасного тела, от горящего взгляда серебристых глаз — от чего угодно! Он может лишь, задержав дыхание, бездейственно наблюдать. Леви наслаждается чужим вниманием. Он с огнем смотрит в изумрудные глаза, считывает уязвимое желание в них и довольствуется найденным. Скульптурные пальцы, очертив ореолы сосков, останавливаются — на мгновение замирают, чтобы через секунду аккуратно сжать горошину. С бледных губ срывается тихий выдох. Эрен чувствует пожар. Глубокое, интимное тепло, зародившееся искрой внизу живота, стремительно крепнет, разрастается. Сперва огонь несмелым котом льнет к грудной клетке — он мурчит, приятно дрожит, то едва грея, то обжигая. Он плавно, переминая лапками, поднимается выше, оставляет горячие отпечатки на шее и ласково облизывает щеки. Затем, стремительно спустившись, он лужицей скапливается внизу живота, магмой растекается по венам и разносится по всему телу, заставляя взвыть. Эрен, едва дыша, молчаливо наблюдает. Ривай же продолжает шоу. Горячие ладони летают, порхают над бледной кожей — они, коротко огладив грудь, поднимаются выше, скульптурные пальцы обхватывают тонкую шею — всего на мгновение, чтобы затем неспешно проложить дорожку к пупку. Леви ведет ладони медленно, играючи, и, прикрыв глаза, обхватывает пальцами резинку боксеров. Сперва Ривай, чуть оттянув ее, отпускает — та с тихим шлепком врезается в бледную кожу. Затем, чуть приоткрыв веки и заглянув в опустевшие изумрудные глаза, он с довольной усмешкой неспешным, грациозным шагом подходит к кровати. — Поможешь?.. — спрашивает мужчина томным шепотом, и Эрен навсегда прощается со стыдом. Юноша не сразу понимает суть вопроса, однако, придя в себя под давлением игривого взгляда, суматошно кивает. Руки дрожат мелко, чуть нервно — совершенно нелепо, пальцы гнутся с трудом, но Эрен пересиливает себя — он, медленно подняв руки, накрывает ладонями узкую талию. Дыхание перепирает. Во рту становится безбожно сухо, и юноша с трудом сглатывает — Леви прослеживает движение кадыка усмехающимся взглядом. — Неужели Эрен Йегер узнал, что такое стыд? — Он спрашивает играючи, с поддевкой, но Эрен его не слышит. Весь он сейчас — трепетное волнение и томный жар, охвативший тело. Он дотрагивается до прекрасного тела робко, будто с опаской — несмело прослеживает кончиками пальцев линию ребер, плавно перетекает к животу и застывает возле резинки белья. Ему кажется, он окончательно сошел с ума. Ощутил безграничное счастье, вознесся к небесам, а затем, ударившись о бренную землю, потерял рассудок. Иначе как объяснить то, что скрытое ото всех сокровище сейчас находится в его руках?.. Эрен чуть вздрагивает, когда бледные пальцы, обхватив подбородок, заставляют поднять пустой взгляд. В серебристых глазах — пожар, длинные ресницы томно трепещут, и это загоняет в клетку дрожащее сердце. — Просто скажи мне, если хочешь смотреть, — Леви шепчет совсем тихо, интимно, и Эрен мечтает поймать его шепот губами. Его клинит — мозг с трудом считывает сказанные слова, но, когда осознание все же приходит, юноша суматошно мотает головой. — Нет, — он отвечает совершенно твердо, и Ривай, услышав это, выразительно выгибает бровь. — Нет? — Он переспрашивает, и Эрен в ответ вновь уверенно мотает головой. — Нет, — вторит он шепотом. — Иначе я точно сойду с ума. Леви в ответ, тихо усмехнувшись, подносит руки к красивому лицу. Он бережно заправляет каштановые кудри за уши и с томным теплом заглядывает в изумрудные глаза. — Разве это плохо? — Игриво спрашивает он. Эрен не отвечает — ему попросту нечего сказать. Мысли, зациклившись на трепетном жаре, охватившем тело, ходят по кругу, чувства и вовсе, свернувшись в беспорядочный клубок, укатились вдаль — голова окончательно опустела. И Ривай, кажется, это понимает. Напоследок пробежавшись кончиками пальцев по кудрям, он накрывает ладонями широкую грудь и чуть толкает — Эрен безвольно валится на постель. — Ничего, — тихо шепчет Леви, — я справлюсь сам. Грациозно выпрямив спину, он делает небольшой шаг назад и неторопливым, ленивым движением подносит руки к животу. Ривай неспешно пробегается кончиками пальцев по косым линиям пресса, спускается к резинке белья и, остановившись на мгновение, поднимает взгляд — Эрен смотрит в ответ с необъяснимой жаждой, и Леви это нравится. Тихо усмехнувшись, мужчина аккуратно поддевает резинку и медленно, неторопливо склоняется ниже. Он движется мягко и плавно, каждое его действие — истинная грация в совершенном своем воплощении, и Эрен безмолвно наблюдает за ней. Он прослеживает взглядом рассыпавшиеся чернильные пряди, спускается к покатым плечам и сильным предплечьям… Спустя мгновение Ривай выпрямляется, и юноша давится воздухом. Это — не первая их ночь, Эрен знает это, но прошлый опыт теряется на задворках памяти. Безмерное восхищение скульптурным телом — вот то единственное, что юноша запомнил, но детали канули в бездну, и возможность воскресить их — великая ценность. Поэтому Эрен смотрит цепко, не стесняясь глубокого желания. Горящие серебристые глаза, бледная кожа, стройное, подтянутое тело — идеальная картина пленит и манит, но взгляд магнитом приковывается к аккуратному, чуть налитому кровью члену. Эрен понял уже давно: он потерялся в Ривае навеки; и сейчас, получив дозволение увидеть Леви столь уязвимым, окончательно потерял рассудок. Эрен хочет многого: хочет, поднявшись, обхватить тонкое запястье и потянуть на себя, хочет соприкоснуться с бархатной кожей, хочет, запустив руки в чернильные волосы, целовать так, чтобы перед глазами закружился цветастый вихрь; но почему-то продолжает бездейственно лежать, опустелым, жадным взглядом изучая идеальное тело. Ривай, заглянув в изумрудные глаза, ловит его взгляд, читает в нем все и наслаждается этим. Аккуратным движением откинув пряди челки со лба, он медленно подходит к кровати. Не отрывая взгляда от изумрудных глаз, аккуратно упирается коленями в упругий матрац и седлает сильные бедра. Леви мягко накрывает ладонями чужой живот, плавно ведет руками выше и, уперевшись в широкую грудь, склоняется ниже. — Поцелуй меня. — Не просьба — приказ томным шепотом, которого Эрен не осмеливается ослушаться. Очнувшись от беспечного, сладкого сна, юноша уверенно обхватывает ладонями узкую талию и переворачивается на живот, подминая Леви под себя — тот отвечает шумным выдохом. Эрен ловит смазанным взглядом удивление в серебристых глазах, томный взмах ресниц, но не дает ни секунды на осознание — накрыв ладонью горящую щеку, он подается вперед. Он все еще не хочет торопиться — целует медленно и томно, но в движениях его губ теперь отчетливо прослеживается страсть, и Ривай отвечает на нее с не меньшим желанием. Эрен сминает бледные губы неторопливо, но жадно, горячие ладони, пролетев по ребрам, плавно перетекают на бедра и сжимают — Леви отвечает ему шумным выдохом. Он мягко разводит бедра в стороны, обхватывает ногами широкую спину, чуть прогибается, позволяя целовать глубже. Его ладони мягко накрывают плечи, неторопливо плывут по спине вниз и, накрыв ягодицы, чуть сжимают, срывая с пухлых губ жар шумного дыхания. С шумным выдохом Эрен отстраняется и заглядывает в опьяневшие серебристые глаза. — У тебя есть презервативы? — Он спрашивает тихим, сбивчивым шепотом, смешавшимся с шумом сбившегося дыхания, и Ривай тихо усмехается в ответ. Подняв ладони к красивому лицу, он бережно заправляет каштановые кудри за уши. — Есть, но… — Он шепчет в ответ так же тихо, однако замолкает. В серебристых глазах зарождаются озорные смешинки, и Эрен отвечает на них чуть удивленным взглядом. — «Но»?.. — Аккуратно переспрашивает он. В ответ Ривай пробегается по нему оценивающим взглядом. — Но на тебя они не налезут, — чуть погодя шепчет он. Эрен понимает смысл его слов не сразу — сознание, утонувшее в оголенном, уязвимом желании, с трудом воспринимает сказанное, однако когда осознание все же приходит, щеки обдает волной жара, и юноша, нелепо хохотнув, прячет лицо в сгибе тонкой шеи. Леви в ответ, подняв руки, бережно обнимает, прижимая к себе, и оставляет легкий поцелуй на каштановой макушке. — Ты девственник? — Он спрашивает аккуратно, но сердце Эрена, пропустив удар, болезненно ударяется о ребра. Тихий смех стихает. — А?.. — Он переспрашивает потерянно, неловко — ужасно нелепо, и Леви понимающе усмехается в ответ. — Понятно, — тихо выдыхает он. — Я чист. Поэтому обойдемся без резинки. Эрен чувствует себя наивным, девственно чистым ребенком, которого вгоняют в краску банальные вопросы, но ничего не может с этим поделать — к лицу приливает волна жара, расплескавшаяся красными пятнами. Но Ривай не осуждает и не торопит — он ласково поглаживает спину и дает немного времени прийти в себя. — Смазка в нижнем ящике, — спустя время тихо говорит он. — Достанешь? Эрен кивает заторможено и суматошно — жутко неловко, после чего с особым рвением подрывается на ноги и широким шагом подходит к прикроватной тумбе. Он опускается на колени резко, болезненно ударяется о пол, но даже не меняется в лице — смущенно спрятавшись за волосами, открывает нижний ящик. В нем — идеальный порядок: пачка спиртовых салфеток, упаковка презервативов и смазка, но Эрен нарочно ковыряется в нем, выкраивая жалкие секунды на то, чтобы справиться со стыдом. Выходит из рук вон плохо. — И все-таки возьми презерватив, — тихо просит Леви. — У меня давно никого не было — нужно будет подготовиться. Эрен, шумно выдохнув, прикрывает глаза — под закрытыми веками всплывает отчетливый образ: идеальное тело, распаленное желанием, пьяный взгляд раскосых серебристых глаз, тихие стоны… Стыд остается за бортом. Эрен быстро достает из пачки один презерватив, берет смазку и, с грохотом захлопнув ящик, подрывается на ноги, но, обернувшись, застывает. Эрен знал всегда: Ривай идеален во всем, но сейчас… Леви лежит, беспечно откинув голову на шелковую простынь, чернильные волосы беспорядочно раскидались, серебристые глаза блестят. Спина чуть прогнута, одна нога присогнута в колене. Пальцами левой руки он беспорядочно перебирает пряди челки, упавшие на лоб, правая же рука неторопливо, почти лениво поглаживает налившийся кровью член. В ответ на потерянный, опустевший взгляд, Ривай выразительно выгибает бровь. — Так ты идешь? — Он спрашивает с мягким недовольством, и Эрен, суматошно кивнув, широким шагом подходит к кровати. Он старается опуститься на постель мягко и грациозно, но в итоге, как и всегда, грубо плюхается на колени. Ривай же, усмехнувшись его нелепости, вызывающе разводит бедра, приглашая, и Эрен не может отказаться — он неловко подползает ближе и садится возле раскинутых ног. Руки, поддавшись необъяснимому, почти что животному желанию, трясутся, но Эрен не обращает на это внимания. Откинув презерватив и смазку в сторону, он накрывает ладонями бедра, неторопливо прослеживает руками талию и ребра, поднимается к шее и обхватывает красивое до неприличия лицо — Ривай отвечает томным, усмехающимся взглядом. Он смотрит, провоцируя: «Что ты будешь делать дальше?», но Эрену не нужно отвечать. Без раздумий он подается вперед. Он целует, забыв о томной неторопливости — чуть спешно, не в силах бороться с желанием, переливающимся через край. Леви в ответ выдыхает — шумно, с удивлением, он запускает руки в каштановые кудри, чуть массирует кожу головы в надежде успокоить, но юноше плевать — он ловит шумное дыхание губами. Эрен отстраняется — всего на секунду, чтобы в следующее мгновение оставить легкий поцелуй на остром кончике носа. Он целует отчаянно, исступленно — оставляет цепочку поцелуев на выразительных скулах, в уголках губ, на остром подбородке — он целует, постепенно спускаясь все ниже. Ривай не спорит — он лишь с шумным выдохом запрокидывает голову и сжимает каштановые кудри, когда пухлые губы спускаются к шее. — Не торопись, — он шепчет тихо и сбивчиво, но Эрен его не слышит. Он мечтает оставить десятки, сотни поцелуев на прекрасном теле — хочет, вслушиваясь в шум сбившегося дыхания, изучать бледную кожу губами, и не может отказать себе в этом желании. Он целует тонкую, длинную шею, острые ключицы, торопливо спускается ниже… Горячие ладони, коротко огладив плечи, стремительно летят вниз — по широкой груди к талии, жадно сминают округлые бедра. Пухлые губы летают над бледной кожей — они прокладывают чувственную дорожку от груди к подтянутому животу, постепенно спускаются все ниже, пока горячее дыхание не касается налившегося кровью члена. Замерев на мгновение, Эрен поднимает взгляд, но не видит серебристых глаз — Ривай, сжав пальцами спутавшиеся каштановые кудри, запрокинул голову. С бледных губ срываются шумные выдохи, широкая грудь резко вздымается и затем, замерев на мгновение, стремительно опускается, и Эрену этого достаточно. Он неторопливо, играючи поднимается кончиками пальцев по бедру, коротко оглаживает выступающие тазовые косточки, очерчивает косые линии пресса. — Я могу…? — Он спрашивает тихим, сбивчивым шепотом, и Ривай, шумно выдохнув, чуть сильнее сжимает каштановые кудри. Немного погодя он кивает — чуть смазано, но твердо. — Да, — шепчет он. — Да… Эрену этого достаточно. Усмехнувшись, он мягко обхватывает ладонью твердый член — дотрагивается легко, чуть робко, но срывает шумный выдох с бледных губ и смелеет. Юноша, чуть крепче сжав член в кольце пальцев, плавно ведет от основания к головке — движется неторопливо, мягко и не отрывает взгляда от прекрасного лица. Ривай, пробежавшись языком по контуру губ, чуть прикусывает нижнюю губу и жмурится, скульптурные пальцы сжимают кудри сильнее — до сдавливающей боли, но Эрен не спорит. Он неторопливо, с игривой медлительностью ведет ладонью вниз — спускается к самому основанию, останавливается на мгновение и затем плавно, будто издеваясь, возвращается наверх. Леви отвечает шумным дыханием, но Эрен не торопится. Он движется мягко, неторопливо — сперва вверх, затем вниз… Вверх, вниз… — Нет, не так… — Ривай тихо шепчет и, высвободив пальцы из каштановых кудрей, накрывает руку Эрена ладонью. Он, двигая рукой юноши, резко поднимает ладонь вверх, на мгновение останавливается, чтобы сжать головку пальцами… Немного погодя обводит подушечкой большого пальца венчик, чуть нажимает на уретру и с тихим стоном ведет ладонь вниз, спускаясь к основанию. — Запомнил?.. — Шепотом спрашивает он. Откинувшись щекой на простынь, Леви открывает веки. В серебристых глазах — нечто пустое и пьяное, но невероятно теплое и притягательное, и Эрен, завороженный открывшейся картиной, заторможено кивает. — Запомнил, — тихо вторит он. Ривай, пробежавшись языком по пересохшим губам, коротко кивает и вновь прикрывает глаза. Длинные ресницы томно трепещут, бледные губы приоткрываются, с них срывается шум сбившегося дыхания… Широкая грудь резко вздымается и опускается, пальцы вновь хватаются за каштановые кудри, сжимая до боли, но Эрен продолжает — сжав член в кольцо пальцев, он делает так, как показал Ривай, и в награду получает тихий стон, сорвавшийся с искусанных губ. Эрен смелеет. Тихо усмехнувшись, он склоняется, оставляет трепетный поцелуй внизу напряженного живота, затем на правой тазовой косточке, следом — на левой… Он неторопливо, с томной медлительностью изучает бледную кожу губами, мягко оглаживая налившийся кровью член. Ему плевать на собственное возбуждение, плевать на саму реальность — он хочет, не считая времени, ловить тихие стоны и присваивать их себе. Ривай, шумно выдохнув и напоследок пробежавшись пальцами по острой скуле, отпускает каштановые кудри и тянется к презервативу, но Эрен, едва поймав взглядом чужое движение, обхватывает тонкое запястье и заглядывает в серебристые глаза — Леви смотрит в ответ с немым вопросом. — Я сам, — Эрен говорит резко и громко, чем едва не рушит трепетную атмосферу, в ответ на что в серебристых глазах читается неловкое смятение. Но юноша, быстро осознав свою ошибку, неловко прочищает горло. — Я могу сам…? — Он спрашивает несмело и робко, сбивчивым шепотом, и смотрит на Ривая взглядом провинившегося щенка. Тот в ответ немного погодя шумно выдыхает. Бережно высвободившись из плена скульптурных пальцев, Леви подносит руку к лицу Эрена и бережно, с щемящей нежностью заправляет каштановые кудри за уши. — Ты этого хочешь? — Он уточняет мягко, но с толикой недоверия, и Эрен твердо кивает в ответ. — Хочу, — без раздумий отвечает он. Ривай долго не думает — проходит мгновение, и он, шумно выдохнув, вновь мягко запускает пальцы в каштановые кудри. — Хорошо, — степенно кивает он и, откинув голову на упругий матрац, чуть прогибается в спине. — Только не торопись. Эрен, мягко улыбнувшись, наклоняется и оставляет легкий поцелуй внизу живота. — Я буду осторожен, — шепотом обещает он. Юноша, напоследок коротко огладив бедра, поднимается на колени и тянется к презервативу. Под пристальным взглядом серебристых глаз, он аккуратно вскрывает упаковку и, достав презерватив, аккуратно раскатывает его на пальцах. Открыв тюбик смазки, он выдавливает каплю и замирает на мгновение. Сердце в груди устроило бунт — оно бьется так, будто намерено остановиться вовсе, дыхание перепирает, руки дрожат мелко и нервно — совершенно нелепо, кожа горит — кажется, она вот-вот воспламенится, но Эрену плевать. Он лишь, пробежавшись языком по пересохшим губам, прикрывает глаза на мгновение — на долю секунды, чтобы немного прийти в себя и понять, что происходящее — не сон, — и затем подносит дрожащую руку к прекрасному телу. Ривай же тихо усмехается. — Мне перевернуться? — Игриво спрашивает он, и Эрен вновь берет паузу на секунду. Он прикрывает глаза — под закрытыми веками тут же всплывает отчетливая до безумия картина. Изящное тело, прогнувшееся от удовольствия, разметавшиеся чернильные волосы, длинные пальцы, сминающие шелковую простынь… — Нет, — юноша отвечает твердо, не готовый так быстро сдаться в руки безумия, и Леви понимающе смотрит в ответ. Он не отвечает — лишь тихо усмехается и разводит бедра, приглашая. Впрочем, Эрену этого достаточно. Руки по-прежнему дрожат, но юноша твердо накрывает ладонью поджарое бедро и чуть сжимает — кожа под пальцами бледная, но горячая. Ривай ничего не говорит — лишь, тихо выдохнув, прикрывает глаза. Юноша аккуратно и мягко оглаживает бедро, прокладывает кончиками пальцев дорожку к тазовой косточке, затем томно, неторопливо ведет ниже и, поймав шумный выдох, накрывает твердый член ладонью. Он сжимает основание совсем мягко, едва касаясь затем неторопливо ведет вверх… После, чуть сжав головку, отпускает и, мимолетно пролетев ладонью по внутренней стороне бедра, сжимает ягодицу. Он хочет видеть прекрасное лицо, хочет читать скрытые эмоции в серебристых глазах, но многим жертвует и, аккуратно спустившись с кровати, опускается на колени. Ривай в ответ, приоткрыв веки, с немым вопросом заглядывает в изумрудные глаза, но Эрен вместо ответа, сверкнув глазами, склоняется ниже и оставляет на головке короткий, нежный поцелуй. Леви в ответ шумно выдыхает, безмолвно откидывается на матрац и, опустив ладони, сжимает пальцами шелковую простынь. Для Эрена шумный выдох, что красная тряпка для быка — он отпускает себя. Обхватив основание кольцом пальцев, он обхватывает член губами и плавно опускается вниз. Он движется медленно, неторопливо, наслаждается бархатной тяжестью на языке, горько-солоноватым привкусом и получает награду — ловит тихие вздохи, срывающиеся с бледных губ. Медленно опустившись, он задерживается на мгновение — втянув щеки, чуть посасывает и лишь когда легкие начитает нещадно жечь, неторопливо поднимается. Подняв взгляд, он жадно смотрит. На то, как Леви, запрокинув голову и выгнув спину, прикусил губу, на то, как тонкие пальцы, торопливо поднявшись от живота к груди, грубо сжимают бледно-розовые соски. Тихие вздохи и шум сбившегося дыхания смешиваются в единую прекрасную мелодию, патокой заливающуюся в уши — Эрен жадно ловит каждую ее ноту. Руки все еще немного дрожат, но юноша не обращает на это внимания — продолжая ласкать языком налившийся кровью член, он плавно скользит ладонью по внутренней стороне бедра и, несильно сжав, отводит ягодицу в сторону. Он не смотрит — знает, что сойдет с ума, и поэтому продолжает жадно следить за чужими эмоциями. Вслепую он подносит пальцы к сжатому колечку мышц и давит — слегка, лишь на пробу, но в ответ с бледных губ слетает шумный выдох. Эрен ждет. Секунду, вторую… Ривай не останавливает, наоборот — лишь шире разводит бедра и, прогнувшись в спине, подается навстречу. Эрен смелеет. Он, надавив чуть сильнее, аккуратно ведет пальцами по кругу — движется плавно, неторопливо, позволяя привыкнуть, и лишь когда бедро под предплечьем чуть расслабляется, аккуратно вводит палец — Леви отвечает шумным, одобрительным выдохом. Эрен продолжает жадно наблюдать. Он смотрит на прикушенную губу, на скульптурные пальцы, что, пролетев по ребрам, сжимают шелковую простынь, и, прочитав нечто сакральное на языке прекрасного тела, прикрывает глаза. Он медленно, плавно проталкивает палец чуть глубже и, обхватив губами член, насаживается до предела — так, что горло сводит болезненным спазмом. Получив в ответ сдавленный стон, он неторопливо поднимается выше и, аккуратно достав палец, вновь проталкивает его в сжатое колечко мышц. Эрен движется медленно и аккуратно, свободной рукой мягко оглаживает бедро, и чуть погодя Ривай расслабляется, расцветает в его руках. — Можешь продолжать, — сбивчиво шепчет он. Сжав пальцами шелковую простынь, Леви чуть жмурится и, приоткрыв губы, шумно дышит. Бледная кожа горячая, чувствительная до боли, каждое прикосновение к ней — ожог, и Эрен пользуется этим. Он, пролетев ладонью по бедру, коротко оглаживает живот, прокладывает кончиками пальцев дорожку к груди и, на мгновение замерев, обхватывает пальцами твердую горошину соска — Ривай шумно выдыхает в ответ. Поймав медленный, томный ритм движения, Эрен аккуратно отводит ладонь и через мгновение проталкивает в колечко мышц сразу два пальца — Леви, растекшись в руках юноши, с тихим стоном принимает их. Он, прижавшись щекой к шелковой простыни, блаженно жмурится, дышит шумно, сбивчиво и прикусывает губу. Эрен двигает пальцами аккуратно и бережно, цепко следит за эмоциями на прекрасном лице и, в такт движениям пальцев, ласково посасывает член. Горячая ладонь медленно стекает по груди вниз, пролетает по животу ниже и, опустившись к бедру, мягко сжимает — Ривай подается навстречу трепетным прикосновениям. Он жадно ловит воздух ртом, отвечает тихими, сдавленными стонами. Эрен вслушивается в шум сбившегося дыхания, ловит тихие стоны, аккуратно и бережно разрабатывает колечко мышц пальцами, ласкает твердый член ртом и теряется в ощущениях, что градом обрушились на голову. Он едва не забывает, как дышать, когда Леви шумно выдыхает: — Иди ко мне… Ривай, приоткрыв веки, смотрит в изумрудные глаза отрешенно и пьяно, он вызывающе разводит бедра, протянутые руки мелко дрожат… Эрен, выпустив член изо рта и оставив робкий поцелуй на головке, аккуратно вынимает пальцы из теплого нутра и, торопливо стянув презерватив, обхватывает горячие ладони. Переплетает пальцы, сжимает чуть подрагивающие руки и, нелепо вскарабкавшись на кровать, подползает ближе. Склонившись, он льнет к бледным губам. Он целует глубоко, но нежно, неторопливо и томно — Леви отвечает ему с той же страстью. Скульптурные пальцы, напоследок сжав подрагивающие руки, плавно поднимаются по предплечьям и плечам, прокладывают короткую дорожку вверх, и вскоре ладони накрывают широкую спину, прижимая ближе. Оставив кроткий, почти робкий поцелуй на пухлых губах, Ривай отстраняется. В серебристых глазах — ни доли привычной разумности и степенно, в них — одна лишь пьяная страсть, смешанная с безумием. — Хочу тебя, — шепчет Леви и, подняв подрагивающие руки к красивому лицу, бережно заправляет каштановые кудри за уши. — Сейчас… Ривай смотрит так, будто впредь возможности заглянуть в изумрудные глаза уже не будет — с гибридом глубокого тепла и неудержимого безумия. Он ласково накрывает ладонями горящие щеки, оставляет смазанные поцелуи на кончике острого носа, на высоких скулах, в уголках губ… Эрен забывает о том, что нужно дышать. Сердце делает кульбит — оно, сжавшись в плотный комок, оборачивается вокруг себя и, замерев на мгновение, принимается сладостно трепетать. Тело подводит — оно обмякает, становится тяжелым и непослушным, сознание вовсе уходит на покой. В груди — прямо в трепещущем сердце — взрывается нечто особенное. Нечто, что сеет хаос и дарует блаженный покой одновременно, и Эрен отдается этому чувству с головой. Он чуть потерянно смотрит в серебристые глаза, ловит голубые брызги и влюбляется в них еще сильнее. Во рту пересыхает, дрожащие руки едва держат, но Эрен, кое-как собрав по кусочкам рассыпавшееся сердце, запоздало кивает. Он не отвечает — это и не нужно вовсе. Вместо лишних слов он, прикрыв глаза, подается вперед. Он целует так, будто Леви вот-вот вырвут из его рук. Пухлые губы летят, порхают, сминают нежно и трепетно — так, как никогда прежде. Их легкие, летящие движения — щемящая нежность в своей физической оболочке, каждое их прикосновение — сама любовь, и Леви с тем же чувством целует в ответ. Оставив на бледных губах чувственный, глубокий поцелуй, Эрен отстраняется и заглядывает в серебристые глаза. Он смотрит, пропуская во взгляд всю феерию чувств, взорвавшуюся в груди, спрашивает: «Ты уверен?..». И Леви мягким взглядом отвечает: «Да». Эрен, уперевшись ладонями в матрац, аккуратно поднимается на колени. Горячие ладони накрывают широкую грудь, останавливаются там, где под бледной кожей бьется сердце — всего на мгновение! — чтобы затем плавно спуститься на живот, затем на бедра. Леви, расслабившись, прикрывает глаза. Взгляд, повинуясь животному желанию, опустел, но Эрен смотрит внимательно, цепко — прослеживает взглядом трепет ресниц, спускается к чуть зардевшимся скулам, затем к приоткрытым губам… Переведя дыхание, Эрен мягко улыбается. Ривай наблюдает за ним. Он смотрит мягко и тепло, но с желанием, что Эрен нашел в самом себе уже, кажется, вечность назад, и юноша наслаждается этим взглядом. Смотря в глубокие серебристые глаза, Эрен аккуратно разводит ладонью бедра в стороны и приставляет член к сжатому колечку мышц. Он вновь заглядывает в серебристые глаза в поисках чего-то особенного и, найдя в них трепетное тепло, с шумным выдохом склоняется ниже. Прильнув к бледным губам, он плавно ведет бедрами вперед. С бледных губ срывается сдавленный, болезненный стон — Эрен ловит его губами. Он целует мягко и нежно, забывается в трепетном жаре чужого тела и в удовольствии, затопившем сознание. Горячая ладонь, чуть сжав бедро, торопливо поднимается выше и, будто извиняясь, накрывает твердый член. Леви отвечает шумным выдохом. Ривай, подняв дрожащие руки, мягко обводит кончиками пальцев высокие скулы и накрывает ладонями горячие щеки. — Я люблю тебя, — сбивчиво шепчет он, и Эрен тут же сцеловывает тихий шепот. Ему не нужно отвечать — Леви и без того знает правду. Вместо лишних слов Эрен целует — мягко и нежно, с тем трепетом, что ураганом разнесся в душе. Он, чувственно поглаживая твердый член, аккуратно ведет бедрами назад и, поймав губами тихий стон, вновь подается вперед — с пухлых губ срывается шумный выдох. — Я люблю тебя, — Леви вторит тихим шепотом, и Эрен чувствует, как сердце трепетно сжимается в груди. Шумно выдохнув, Эрен прислоняется лбом к чужому. Он, жадно хватая ртом воздух, аккуратно двигает бедрами, ловит губами жар чужого дыхания и бесповоротно, окончательно сходит с ума. — И я люблю тебя, — сбивчивым шепотом, и Леви тихо стонет в ответ. Запрокинув голову, он прогибается в спине, запускает руки в каштановые кудри и сжимает до боли, но Эрену плевать — потерявшись в чем-то прекрасном, возвышенном, он забывает обо всем. Реальность распадается на кусочки. Она, взорвавшись, разлетается в разные стороны миллиардом осколков. Бархатная кожа под пальцами, немые слезы в серебристых глазах, шум сбившегося дыхания, жар чужого тела — все отказывается выстраиваться в единую картинку, и Эрен теряется в каждой ее части. Он, забывшись, исступленно целует бледные губы, аккуратно двигает бедрами и ловит тихие стоны губами. Ему кажется, он окончательно сошел с ума. Потерялся в каскаде чернильных волос, в водовороте серебристых глаз, в тихом голосе, в родном запахе трав… Он, наконец набравшись решимости, вырвал из груди сердце и, отринув страхи, отдал его в руки человека, что принес в его жизнь безграничное счастье и блаженный покой. Он отдал всего себя: свое прошлое, будущее и настоящее, свое сердце и свою душу — последнее, что у него осталось, Эрен подарил все, что у него было, человеку с прекрасными серебристыми глазами. И лишь сейчас, находясь на грани блаженства, он осознал — ему ничего не нужно взамен. Длинные пальцы, отпустив каштановые кудри, чуть дрожа спускаются по красивому лицу, по длинной шее, плавно перетекают с плеч на предплечья… Они ласково оглаживают зарубцевавшиеся шрамы, и Эрен наслаждается их прикосновениями. Дыхание сбивается окончательно — юноша жадно хватает воздух ртом, чувствуя, как сердце болезненно врезается в ребра. Виски охватывает мерзкой, пульсирующей болью, тело чуть дрожит в трепетном волнении. Кожу бедер нещадно печет, к глазам подступают постыдные слезы, но юноше плевать на них — наслаждение, что, казалось, уже вылилось через край, подступает все ближе, пока не оказывается на грани. — Эрен… — Ривай тихо стонет, запрокинув голову и сжав предплечье до боли. Эрен, спустившись поцелуями на длинную шею, понимает его без слов — он мягко накрывает чужой горячий член ладонью. Юноша двигает рукой резко, исступленно, Леви отвечает низкими, гортанными стонами — это ли не высшая награда?.. Зажмурившись до бордовых кругов, Эрен исступленно целует, кусает бледную кожу, двигая бедрами. Он не видит и не понимает ничего — лишь чувствует, как мелкая дрожь пробивает тело. Он не может думать ни о чем, кроме возвышенной красоты человека, что сейчас в его руках. Чуть отстранившись, он открывает глаза. Он жадно смотрит на разметавшиеся по шелковой простыне волосы, на длинные ресницы и на блестящие в лунном свете серебристые глаза. Он смотрит на бледные губы, приоткрытые в немом стоне, и, не удержав желание их поцеловать, склоняется ниже. Он целует горячо и страстно, исступленно двигает рукой по горячему члену и беспорядочно вколачивается бедрами в чувствительное тело — Леви отвечает шумным дыханием и тихими стонами, срывающимися с бледных губ. Шлепки кожи о кожу, шум сбившегося дыхания, тихие выдохи и стоны — все сливается в единую прекрасную мелодию, которой наслаждаются оба. Движения тел плавные и мягкие, горячие ладони изучают неизведанные участки кожи, чуткие пальцы аккуратно сжимают упругие мышцы… С бледных губ срывается низкий, протяжный стон. Скульптурное тело на секунду обращается каменной статуей — замершей, неестественной, напряженной. Голова запрокидывается, спина выгибается дугой, пальцы впиваются в предплечья до боли, и Эрен, отстранившись, замирает. Он цепляется пьяным взглядом за прекрасное лицо, исказившееся в экстазе. Эрен запоминает каждую деталь: покрывшийся испариной лоб, нахмуренные брови, слезы, скопившиеся в уголках зажмуренных глаз, приоткрытые в стоне губы… Спустя мгновение Ривай, шумно выдохнув, бессильно падает на кровать. Мышцы лица расслабляются, пальцы обессиленно отпускают крепкие предплечья, ноги падают на шелковую простынь. Устало прикрыв глаза, Леви жадно ловит воздух ртом и чуть дрожит. Эрен же, замерев, дает ему немного времени прийти в себя. Постепенно пьяный взгляд наполняется чем-то безмерно теплым, становится мягким и ласковым, пухлые губы трогает легкая улыбка. Склонившись, Эрен оставляет поцелуй на бледных губах — неторопливый и легкий, почти целомудренный. Затем, отстранившись, он открывает веки и заглядывает в серебристые глаза. В них — блаженная пустота и щемящая нежность, давно вылившаяся через край. Подняв руку к красивому лицу, Эрен аккуратно заправляет чернильные пряди за уши и накрывает щеку ладонью. — Я люблю тебя, — тихо шепчет он и, прикрыв глаза, прислоняется лбом к чужому. — Так сильно люблю… В ответ дрожащие руки мягко обхватывают лицо. Леви аккуратно и нежно, будто на пробу проводит подушечками больших пальцев по высоким скулам, медленно поднимается выше и, зарывшись пальцами в каштановых кудрях, мягко массирует кожу головы. — Я люблю тебя больше, — шепчет он в ответ. С пухлых губ слетает тихий, искренний смех. — Если я отвечу, мы будем долго спорить, — легко улыбается Эрен. — Так что я промолчу. — Да, пожалуйста, — Ривай бросает едко, но мягко. Легко посмеявшись в ответ, Эрен склоняется ниже и оставляет неглубокий, легкий поцелуй на бледных губах. Леви, высвободив пальцы из плена каштановых локонов, пробегается ладонями по плечам и, спустившись к спине, прижимает юношу ближе к себе. — Ты не кончил, — шепотом говорит он, и Эрен мягко улыбается в ответ. — Плевать, — тихо бросает он, на что Ривай, лукаво блеснув глазами, подается бедрами вперед — Эрен, потерявшись на мгновение, пораженно выдыхает и с удивлением заглядывает в серебристые глаза. — Ты закончишь сам, — шепотом начинает Леви, — или мне оседлать тебя?.. Эрен растерянно моргает. Раз, второй… — А?.. — Он переспрашивает потерянно, до сих пор так и не осознав смысл сказанного, и Ривай понимающе усмехается. — Я понял, — шепотом отвечает он и, крепко обняв широкую спину, перекатывается на живот, подминая Эрена под себя. — Расслабься, — тихо требует он, — я закончу сам. Эрена клинит — мозг отказывается здраво воспринимать происходящее, поэтому, когда Ривай, приподнявшись на коленях, резко опускается на член до основание, с пухлых губ срывается гортанный стон. Эрен хочет зажмуриться, потратить несколько секунд на то, чтобы прийти в себя, но он продолжает жадно следить за тем, как горячие ладони мягко накрывают низ живота, за тем, как они плавно перетекают к груди, и за тем, как скульптурные пальцы сжимают шоколадные соски, срывая с пухлых губ шумный выдох. Он ненасытно смотрит на то, как Ривай, плавно поднявшись на колени, с томной медлительностью опускается вниз, насаживаясь на член. Ривай движется мягко и грациозно, бесстыдно смотрит в изумрудные глаза, подначивая. Эрен не выдерживает. Сомкнув руки на тонкой талии, он подается бедрами навстречу — с бледных губ срывается шумный, удивленный выдох. В серебристых глазах загорается озорной огонь. Удовольствие везде — его слишком много, и Эрен теряется в нем. Дыхание сбилось окончательно — юноше приходится жадно хватать воздух ртом. В сознании — переворот, хаос из мыслей и чувств, но все они лишь об одном человеке — о центре его вселенной. О счастье и горести его жизни, о его боли и любви. Эрен дорожит каждым. Он исступленно вбивается в чувственное тело, с губ срываются шумные выдохи и тихие стоны, но волна наслаждения превращается в цунами, что обрушивается на голову в самый неожиданный момент. Она взрывается сотнями, тысячами огней — яркими до безумия, посылающими ворох электрических пульсаций по телу. Тело в мгновение деревенеет — мышцы синхронно напрягаются, мысли и чувства внезапно замолкают — в голове остается одна лишь всеобъемлющая, томная пустота. С губ срывается низкий, гортанный стон, пульсация головной боли взрывается резкой, яркой вспышкой, и сердце замирает… Однако спустя мгновение, пропустив удар, принимается биться медленно, неторопливо. Тело охватывает монотонная, приятная усталость — мышцы расслабляются, руки и ноги будто становятся тряпичными. Удовольствие, скрутившееся тугим комом внизу живота, постепенно теряет свою остроту, становится томным, ленивым. Дыхание до сих пор сбивчивое, шумное, но дышать становится несколько легче. Во взбалмошном сердце в мгновение воцаряется порядок — феерия эмоций и чувств, совсем недавно яростно бушевавшая в груди, понемногу замолкает. Эрен открывает глаза. Ривай выглядит необычайно прекрасно — воистину волшебно. Аккуратная прическа распалась, чернильные пряди, растрепавшись, упали на лоб. Серебристые глаза блестят, отливают голубым блеском в лунном свете. Высокий лоб чуть взмок, острые скулы и кончик носа зарделись, искусанные губы чуть приоткрыты… Эрен мог бы смотреть вечность. Шумно выдохнув, Леви на мгновение прикрывает глаза. Он дышит тяжело, шумно, ватные руки слабо упираются в плоский живот. Эрен, не сдержавшись, аккуратно касается кончиками пальцев тыльной стороны ладони, и Ривай бережно обхватывает пальцами его горячую руку. Он не улыбается, но в его взгляде мелькает нечто безумно теплое и родное — нечто, за что Эрен готов бороться всю жизнь. Пухлые губы трогает легкая улыбка. — Когда-то ты станешь моим мужем, — он шепчет тихо и сбивчиво — бросает бессмысленный бред, огоньком озаривший сознание, но запоздало осознает, что сказал правду. Какое-то время Леви не отвечает — он безмолвно смотрит в изумрудные глаза, будто в надежде найти в них нечто особенное. Он смотрит чуть взволнованно, с необъяснимым трепетом, жадно ловит яркие вспышки эмоций и старательно их обдумывает… Однако спустя мгновение опускает мягкий взгляд на переплетенные пальцы. — Я знаю, — тихо шепчет он. Бледные губы трогает легкая улыбка.