Никогда не злите Бакугоу

Сегодняшний день был для Бакугоу одним из самых тяжёлых, а всё из-за очередного нарушителя закона из Лиги Злодеев с прозвищем 'Камнепад'. Это имя говорило само за себя, так как суть причуды заключалась в том, что её носитель мог спокойно управлять камнями. Да, примитивно, но каким было удивление героев, когда они осознали, что их враг не так уж и слаб, как может показаться на первый взгляд. Впоследствии битвы и попыток задержать злодея, было ранено около сотни мирных жителей и десятка героев. Остались лишь самые стойкие герои, включая Бакугоу, который уже не на шутку разозлился. Во-первых, до такого состояния его довели постоянные реплики злодея о том, какой он слабак. Во-вторых, в месте сражения творился полнейший хаос: летали камни, были слышны крики людей, гул машин — всё это не слабо давило на парня. Иногда у него даже мелькали мысли о том, чтобы спалить всё, лишь бы вокруг царила прежняя тишина, которой Бакугоу как раз не хватало. Спустя многочисленное количество попыток задержать злодея, Кацуки как обычно плюнул на правила и едва не подпалил злодея, который ужасно перепугался, хотя до этого можно было подумать, что храбрости у него хоть отбавляй, ведь он не побоялся съязвить самому Кацуки Бакугоу. Пользуясь растерянностью своего врага, герой со всей силы впечатал его в стену ближайшего жилого дома, заставив потерять сознание. К тому времени уже успела приехать полиция, которая быстро забрала с собой Камнепада. — А имя у тебя дерьмовое! Наверное, попросил свою младшую сестру придумать? — кричал вслед удаляющейся полицейской машине Бакугоу, не в силах нажать на тормоз и успокоиться. Да, теперь ему будет трудно отойти, но всё же парень решил, что легче ему будет это сделать дома, нежели в таком людном месте, поэтому Бакугоу со всех ног поспешил домой, где его уже давно ждал его парень — Эйджиро Киришима. Да-да, тот самый молодой человек, с которым раньше учился Кацуки. В учебные годы парни неплохо поладили, с каждым разом становясь всё ближе и ближе. А в день выпуска из Академии, блондин подошёл к Киришиме и, хоть и в грубой форме, предложил тому встречаться. Именно поэтому тот день так хорошо сохранился в памяти Эйджиро, который до сих пор не упускает возможности напомнить своему парню, как мило тот пыхтел, когда говорил о своих чувствах. Бакугоу со всех ног нёсся домой, пробегая мимо своих почитателей, которые так желали заполучить его автограф. Но парню было не до этого. Прямо сейчас он хотел прийти в свою уютную квартиру, где почти всегда царила тишина, и увидеть стоящего в коридоре Киришиму, который как обычно натянул его футболку и красовался в ней по апартаментам. Бакугоу буквально влетел в квартиру, чуть не выломав дверь, которую приходилось менять очень часто, как, впрочем, и другие предметы мебели, которые в порыве гнева сжигал или ломал блондин. В коридор ленивой походкой вышел красноволосый парень и поправил прекрасно сидящую на нём футболку Бакугоу. — Привет, — весело произнёс Киришима, но встретившись со злобным взглядом Кацуки, изо рта которого чуть ли не текла пена, замолчал, — Что-то случилось? — он скрестил руки на груди и облокотился о стену. — Грёбаный камнепад! Чтоб его булыжник придавил! — заорав, Бакугоу ударил кулаком в стену. Удар был настолько сильным, что в стене образовалась трещина, а Киришима тяжело вздохнул, ведь они только сделали ремонт после предыдущих психов Кацуки. — Бакугоу, успокойся, — сказал Эйджиро, пытаясь подойти к парню, но в конечном итоге решил, что это слишком рискованно. — Этот ублюдок сказал, что я достоин быть только каким-то маленьким огоньком! — не унимался блондин, будучи готовым в любую секунду погрузить в огонь весь жилой дом. — Ну, я с ним не согласен, ты же у нас горячий парень и запал у тебя огромный, — смеясь, сказал Киришима в надежде, что это хоть как-то успокоит его парня. Но вместо того, чтобы как обычно скорчить какую-нибудь ужасную гримасу или оскорбить, Бакугоу замолчал. И это молчание длилось около минуты, сопровождаясь отрывистым дыханием и еле уловимым рычанием. Эйджиро стало не по себе, — Бакугоу? — позвал он парня, который неожиданно сорвался с места и через какой-то миг Киришиму грубо впечатали в стену. Красноволосый удивлённо вытаращив глаза на Кацуки, встречаясь с его взглядом хищника, — Х-хей, я же пошутил, — неуверенно произнёс Киришима, также и улыбнувшись. Но Бакугоу даже не слушал своего парня. Он резко схватил того за футболку и разорвал её, наплевав на то, что это вещь когда-то принадлежала ему, — Бакугоу! — ошарашенно произнёс Киришима, — Эй! Прекрати! — возмущённо кричал он, пытаясь оттолкнуть блюндина, который уже принялся кусать шею и надплечья парня, оставляя покрасневшие следы от укусов, — Ты же знаешь, что если я тебя ударю, то будет больно! — угрожающе произнёс Киришима и ему даже на миг показалось, что Бакугоу пришёл в себя, но это всё ему лишь померещилось, так как Кацуки очень ловко перекинул предмет своего обожания через плечо и понёс его в сторону спальни, точно мешок. Зайдя в комнату, Бакугоу бросил красноволосого на кровать, в ответ услышав лишь недовольное бормотание. — Бакугоу, успокойся. Чего ты хочешь? — попытался исправить положение Киришима, немного удивившись, когда блондин уже успел над ним надвиснуть. Кацуки наклонился к лицу парня, своими губами касаясь его. — Тебя, — возбуждённо прошептал он, заставляя Эйджиро покраснеть. — Слушай, это уже не смешно, — нахмурив брови, произнёс Киришима, руками упираясь в сильную грудь партнёра, который никак не желал останавливаться на начатом. На миг красноволосому даже показалось, будто в глазах Бакугоу горело пламя, которое уж точно ничего хорошего не предвещало, — Давай ты успокоишься и мы нормально поговорим, — предложил Киришима. — Заткнись, — прорычал Кацуки, жадно впиваясь в бледные губы своего обожателя, который продолжал сопротивляться в надежде на то, что Бакугоу это надоест и он отпустит бедного парня. Но вскоре Эйджиро сдался, осознав, что против столь сильного героя идти было невозможно, а использовать свою причуду на блондине Киришима не хотел. Пользуясь моментом, когда красноволосый окончательно сдался, Бакугоу силой прижал его руки к мягкой постели. За всё это время он ни на миг не отстранялся от столь манящих и сладких губ возлюбленного, кусая, сминая их. Киришима больше не сопротивлялся и даже начал получать удовольствие от действий своего парня, хотя местами тот слишком переусердствовал. Бледные, словно бескровные, губы приобрели более розовый, хотя даже в какой-то степени красноватый, оттенок. Бакугоу отстранился и в последний раз провёл кончиком языка по губам красноволосого. — Теперь ты спокоен? — вскинув бровь, спросил Киришима, проводя языком по губам, которые в некоторых местах немного кровоточили. — Нет, — прохрипел блондин, руками скользя по рельефному телу своего возлюбленного, — Я пока не наказал тебя. — Что?! — удивлённо произнёс Эйджиро, — Где я провинился-то?! — Где-то, — загадочно ответил Бакугоу, губами касаясь ключицы Киришимы, по телу которого уже пробежала лёгкая дрожь от лёгких прикосновений партнёра. — Бакугоу, хватит шутить, — недовольно сказал красноволосый, несильно ударив Кацуки кулаком по голове, но тот даже не пошевелился, — Эй! — закричал Киришима, когда почувствовал скользящий по его собственной шее язык. — Киришима, — прошептал Бакугоу, шаловливые ручонки которого уже стягивали с парня его любимые шорты, не забывая и о боксёрах. Эйджиро чуть ли не завопил от неожиданности, хотя его не менее сильно поразило и то, что Кацуки назвал его по имени, а не как обычно — дурак или идиотина. Не секрет, что Бакугоу не отличался особой вежливостью даже по отношению к своим коллегам и близким друзьям. Киришима тоже очень часто попадал под раздачу, но он уже настолько привык к подобным выходкам блондина, что совсем не обращает на данные оскорбления внимание. — Бакугоу, убери свои руки, — сказал Эйджиро, пытаясь скрыть своё смущение. Но на Кацуки эти слова никак не повлияли и тот предпочёл заниматься более интересным делом, нежели слушать недовольства Киришимы. Шорты с бельём уже медленно спустились с бедёр, резинкой цепляя возбуждённую плоть. Красноволосый рвано выдохнул, прикрыл глаза. Уже окончательно освободив парня от лишней одежды, Бакугоу, недолго рассматривая предмет своего обожания, начал снимать с себя всю экипировку, которая на данный момент доставляла уйму неудобств. Эйджиро же внимательно следил за каждым движением блондина, который немного мешкался и порой пыхтел от злости, когда очередной ремешок не хотел ему поддаваться, но даже не смотря на это, Киришима готов был подождать, так как смотреть на раздражённого возлюбленного ему нравилось больше всего. Парень каждый раз рассматривает Бакугоу и каждый раз ему удавалось найти что-то новое, особенное в его внешности, поведении. Например, только Киришима мог знать, что когда Кацуки расстроен, то он всячески пытается избегать зрительного контакта, а когда тот в романтическом настроении, то кончики ушей блондина становятся более красными. Эйджиро был неимоверно счастлив, когда думал о том, как много он знает о Бакугоу. И вот, пока Киришима был заворожен красотой своего любимого человека, тот успел снять с себя костюм, который сильно натирал в некоторых местах, оставляя покрасневшие следы. Послышался удар металлических деталей формы об паркет. Бакугоу перевёл взгляд на своего парня и оскалился. — Слушай, может остановимся на этом? — спросил Киришима в надежде, что блондин передумает и оставит его в покое. — Я же сказал, что нет, — сурово произнёс Кацуки, кое-как дотянувшись до прикроватного столика, на котором стояла небольшая, наполовину пустая баночка со смазкой. Красноволосый, наконец осознавший, что его возлюбленный не собирается останавливаться, схватил того за руку, бросив на Бакугоу свой полный недовольства взгляд, — Киришима, — прорычал блондин, выронив баночку из руки, но в тот же момент перехватив руки Эйджиро, прижав их к кровати. Посмотрев на удивлённое выражение лица парня, Бакугоу усмехнулся, когда заметил лёгкий румянец, который так усердно пытался скрыть Киришима, отворачивая голову в сторону. Бакугоу никогда не отрицал того, что его предмет обожания неимоверно милый, но в такие моменты он был слишком прекрасен и заставлял бедное сердце блондина чуть ли не выпрыгивать из груди. — Бакугоу, — смущённо пробубнил Эйджиро. Может показаться, что парню совершенно не нравится то, что с ним делает его партнёр, но всё же его выдавал полный возбуждения взгляд, который несомненно успел уловить Кацуки, склонившийся к шее красноволосого, проводя по ней языком. — Ты весь мой, — прошептал Бакугоу, укусив надплечье партнёра, оставляя едва покрасневший след. Его руки судорожно скользили по телу Киришимы, останавливаясь на бёдрах, сжимая их, чуть ли не впиваясь пальцами в плоть, притягивая ближе к себе. Движения блондина были резкими, а порой хаотичными. Эйджиро рвано дышал, периодически покусывая нижнюю губу, которая уже потрескалась в некоторых местах. — У тебя стоит, — неожиданно прохрипел Кацуки, продолжая покусывать и целовать каждый миллиметр тела своего партнёра, на котором за это время, казалось, не осталось живого места. — У тебя тоже, — смущённо пробубнил Киришима, почувствовав выпирающий из-под боксер бугорок, когда блондин навалился на него всем телом. Было не особо удобно, так как Бакугоу был крепким парнем, который весил не так уж и мало. Но Эйджиро не решился ничего сказать, чтобы лишний раз не злить своего парня, — Эй, больно же! — завопил красноволосый, когда Кацуки, не рассчитав силы, прокусил ему плечо. — Тц, заткнись, — прорычал Бакугоу, слизывая горячим языком выступившую кровь, словно какой-то хищник. — Ты так жесток со мной, — с ноткой обиды произнёс Киришима, надувшись. Но стоило ему это сказать, как блондин оторвался от своего занятия и посмотрел ему в глаза взглядом, который чем-то напоминал взгляд дикого животного, которого не на шутку разозлили, прервав трапезу. — Заткнись, Киришима, — разъяренно произнёс Кацуки, поднявшись с парня. Тот уже хотел было облегчённо выдохнуть как минимум потому, что теперь на нём не лежит этот тяжёлый блондин, но, пока он отвлёкся на подобную мелочь, уже оказался перевёрнутым на живот. Красноволосого в прямом смысле впечатали в кровати. Он чувствовал, как одна рука крепко сжимала его шею, а другая — бедро. Было слышно громкое дыхание Бакугоу, которое разносилось по всей комнате, — Как же ты меня достал, — произнёс он, убрав руку с бедной шеи Эйджиро, который покорно молчал, дабы не раздражать и без того взбешенного партнёра, и позволил себе лишь стать полураком, чтобы блондину было удобнее войти. Кацуки кое-как приспустил боксёры свободной рукой. Он раздвинул упругие ягодицы Киришимы, возбужденной плотью упираясь между ними и слегка двигая бёдрами, после рвано выдыхая. Красноволосый же прикусил губу, закрыв глаза. Он прекрасно понимал, насколько был возбуждён его парень, да и он сам, и чего так хотел Бакугоу. — Войди уже, — прохрипел Эйджиро, сжав одеяло в ожидании момента, когда блондин наконец-то проникнет в него. — А ты учишься, — ни с того ни с сего произнёс Кацуки, расплываясь в кривой улыбке. Он взял в руки баночку со смазкой, которая всё то время лежала на том же месте, и с щелчком открыл крышку, щедро выливая содержимое себе на орган. По телу прошёлся холодок. Блондин провёл головкой члена по анусу красноголового, размазывая смазку. Тот охнул, слегка прогнувшись в спине. — Бакугоу, — возбуждённо прошептал Киришима, носом утыкаясь в одеяло. — Так не терпится? — усмехнувшись, спросил Бакугоу, сжимая бёдра своего партнёра, — Я и сам этого хочу, — после этих слов блондин резко вошёл в красноволосого во всю длину, заставляя того вскрикнуть от наслаждения, — Узко, — прохрипел он, остановившись, позволяя Киришиме привыкнуть. — Слишком… резко, — произнёс Эйджиро, пытаясь перевести дух после такого резкого проникновения в него самого. Он, конечно, знал, что Бакугоу не из тех, кто будет церемониться, но прежде он никогда не входил так резко, без подготовки. Но Киришима не мог сказать, что ему не понравились эти некие новые ощущения, даже несмотря на ощутимую боль. — А мне всегда казалось, что ты любишь такое, — послышался надменный голос Кацуки, — Разве я неправ? — прошептал он над ухом парня, выйдя из него наполовину и снова входя до основания. Красноволосый застонал, прогнувшись в спине и запрокинув голову назад. Бакугоу, решив воспользоваться возможностью, сунул в рот партнёра три пальца, — Только не кусай слишком сильно, потому что прошлые раны не до конца зажили, — раздражённо произнёс он. Язык Киришимы скользнул между пальцами, смачивая их слюной. По правде говоря, подобные вещи очень возбуждали красноволосого, и он даже подозревал, что Кацуки знал об этом, но почему-то молчал. Увлекшись процессом, парень даже полностью не ощутил те слегка болезненные ощущения, которые появлялись, когда блондин начинал двигаться, наращивая темп. Ему было неимоверно хорошо. Хотелось больше. — Ба-кугоу! — застонал Эйджиро, отстранившись от пальцев. В один момент он почувствовал, как рука Кацуки коснулась его члена, отчего с уст Киришимы сорвался сладкий стон. Бакугоу обхватил возбуждённый орган своего партнёра, начав двигать вдоль ствола в такт своим толчкам. Блондин тяжело дышал, наслаждаясь стонами красноволосого, которые просто сводили с ума, заставляя окончательно терять рассудок и двигаться резче, каждый раз выходя и снова резко входя до основания, упираясь в заветную точку Эйджиро. — Киришима, — прохрипел Кацуки, который был уже на пределе, собственно, как и его партнёр. Ещё пара резких толчков и Бакугоу, впиваясь в плечо Киришимы, кончает в него. Красноволосый излился следом за блондином, сильно сжав одеяло. Бакугоу вышел из парня, который сразу же упал, не в силах стоять на ногах, и лёг рядом с ним, положив руки под голову и принявшись рассматривать потолок. В комнате повисла тишина. Было слышно лишь сбивчивое дыхание и учащенное сердцебиение парней. — Бакугоу, — произнёс наконец Киришима, посмотрев на блондина, который, как показалось, совсем не обратил на него внимание. — Чего тебе? — раздражённо спросил Кацуки, посмотрев на своего парня. — Извини, — пробубнил Эйджиро и подполз к своему парню, примостившись рядом с ним. Тот лишь недовольно фыркнул, — Но ты действительно горяч, — улыбнувшись, произнёс Киришима, но после пожалел, когда Бакугоу посмотрел на него таким взглядом, от которого любой готов был бы умереть. — Отвали, Киришима! — заорал он, схватив одеяло и накрыв им парня с головой, после пнув. Эйджиро засмеялся, из-за чего заработал ещё один пинок, правда менее сильный. Но буквально через момент парень был заключён в объятия, что его немало удивило, так как обычно Кацуки его совсем не обнимает. Киришима выглянул из-под одеяла и сразу же уткнулся в сильную грудь своего парня. — Бакугоу, ты сейчас… — начал было он говорить, но был перебит. — Ещё одно слово и я тебя вышвырну отсюда, — пригрезился блондин. Киришима засмеялся. — Я люблю тебя, Бакугоу, — прознёс он, сильнее прижавшись к Кацуки. Блондин ничего не ответил. Он лишь зарылся носом в волосы Эйджиро. Правда Киришима прекрасно знал, что Бакугоу, несмотря на свою излишнюю грубость и холодность, очень сильно любил его.