***
— Это очень важный день, детка! — Кэсси подвела миндалевидные глаза сверху и, отвернувшись от безупречно чистого зеркала, посмотрела на меня, сгорбленную и оседлавшую подоконник. — Ну хватит уже уныния, Лили, прошу тебя. Мне смотреть на тебя больно. — Отстань, — буркнула я и натянула воротник свитера на подбородок. — Я в порядке. — Посмотри на меня, — подруга развела руками в стороны и тяжело вздохнула. Я же, оторвав глаза от своих ладоней, оглядела ее красный бархатный топ и черный ремень на талии узких джинсов. — Вот я в порядке. А ты похожа на… — На дерьмо. — Ну, я не хотела так радикально, но… в целом, да, — Кэсси вздохнула еще раз, словно для усиления эффекта, и повела плечами. Развернувшись к зеркалу и вынув темную помаду из верхнего ящичка тумбы, она продолжила: — Кристиан козел, — только Кэсси Байрон всегда называла моего парня полным именем. Упс… ошибочка. Бывшего, конечно, парня. — Но вы не были вместе так уж прямо долго, чтобы впадать в депрессию и становиться апатичной брошенкой. — Я в порядке, — устало повторила я и глянула в окно. Люди с большими коробками и пакетами толпились у подъезда. Пара высоких парней помогали пожилой блондинке разгружать фургон, наполненный всяким барахлом, от стульев до картин. Кажется, у Кэсси новые соседи. — Там какая-то Мэрил Стрип переезжает в твой дом, между прочим, — добавила я, и Кэсси закатила глаза, я успела заметить в зеркале. — Мне насрать. Начни уже собираться, будь добра. Раз уж ты в порядке. Этот день очень важен для меня, давай не будем опаздывать. Я цокнула языком и нехотя сползла с подоконника. Мне пришлось стянуть с себя любимые мягкие брюки и сменить их на более строгие, черные, выуженные из шкафа Байрон. Наверх я нацепила шелковую маечку и решила, что выгляжу так вполне сносно. У меня траур, как никак. Я вроде с парнем рассталась позавчера. Так что, можно и погоревать. — Вообще-то, открытие персональной выставки в галерее — это праздник, Стивенсон. Можно что-то понаряднее? — шикнула на меня Кэсс. — Черный — цвет элегантный. Позволь остаться так. — Каблуки? — закусив губу, бросила подруга, будто невзначай пнув мне ногой свои босоножки с золотистым ремешком, который должен обхватывать лодыжку. — Окей, — я села и довольно быстро натянула неудобную обувь на себя. Как же хорошо, что у нас с Кэсси один размер. На самом деле, день сегодня действительно важный. Моя лучшая подруга, начинающий, но подающий колоссальные надежды фотограф, удостоилась чести открыть собственную выставку в неплохой такой галерее. Несмотря на то, что она из Оклахомы, в Ливерпуле общество фотографов ее приняло с распростертыми объятиями. И сегодняшний вечер — отличное тому подтверждение. Кэсси нервничает, и я знаю это, но ничего не могу с собой поделать и продолжаю подливать масла в огонь ее разбушевавшихся эмоций. Байрон сосредоточенно растушевывала хайлайтер, когда я, будто бы невзначай, спросила: — Джефа звала? — Ага, сто раз, — она метнула в меня уничтожающий взгляд через зеркало. — Ему там делать точно нечего. — Он бы смог тебя поддержать, — не согласилась я. Застегнув на запястье браслет, я продолжила: — Потому что, сама знаешь, он умеет… — Пусть свою сучку блондинистую поддерживает, блин, — Кэсси гордо перекинула мягкие темно-русые волосы на правое плечо, всем своим видом показывая свое отношение к блондинистым сучкам, и я хихикнула. — Я не хочу и не буду пока с ним говорить. — Сама же знаешь, что ничего у них не было, к чему эти истерики, — я пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы тоже привести свое лицо в порядок. Начав втирать крем, я добавила: — Одна фотография в дешевом журнале ничего не значит. Кто знает, может, она… — Я сказала, что не собираюсь с ним разговаривать, детка. Захочет что-то исправить, найдет способ. Пока он не торопится. Да и класть я на него хотела, — ну да, конечно. Джеффри Робинс — парень Кэсси и по совместительству сын владельца огромного бизнеса, отцу парня принадлежат больше половины ресторанов Ливерпуля. Красивая внешность, популярность папаши и умение трепаться обо всем подряд на камеру подарили Робинсу-младшему сколько-то там тысяч подписчиков в инстаграме и уж точно пару сотен поклонниц. Джеф — воплощение золотой молодежи города, а Кэсси — воплощение интеллектуальной прослойки, имеющей непреодолимую тягу к прекрасному. Как они сошлись, до сих пор непонятно никому, но одна лишь пафосная вечеринка в доме Робинсов их свела моментально и довольно надолго. И я совру, если скажу, что у них нет к друг другу чувств. Иначе бы стали они встречаться целых три года? И вот сейчас Байрон мне говорит, что она «класть на него хотела». Трубки не берет, в излюбленных местах не бывает, замок сменила на двери в свою супер-пупер стильную студию на двадцатом этаже. Двадцать четыре года, вот-вот двадцать пять, а поведение десятилетнего ребенка. Джеф, в отличие от нее, хоть что-то пытается сделать, ну виноват ли парень, если на него все сисястые блондинки вокруг вешаются? Ну, а что, черные волосы, глаза голубые, как небо после грозы, фигура Аполлона. Я бы тоже на такого вешалась, если бы не была подругой Кэсси. Но мне положение, увы, не позволяет. — Волосы уложи только, — тихо рыкнула на меня Кэсс, и я, послушно закончив рисовать стрелки, достала утюжок для волос и воткнула провод в розетку справа от зеркала. — Я вообще просто хочу расслабиться и насладиться долгожданным и заслуженным успехом сегодня. Я ждала этого вечера очень долго. Мне ничто не должно испортить настроение, поэтому Джефа я и не позвала. И позвала тебя, Лили. Но ты своим кислым видом… — Стоп-стоп, — я в оборонительном жесте выставила руки вперед и со свистом втянула в себя воздух. — Я буду вести себя безупречно, клянусь, крошка. Такой обворожительной Лили Стивенсон, какой я буду сегодня, Ливерпуль еще не видал. — Очень на это надеюсь, — Кэсси снисходительно, но слегка нервно улыбнулась мне и прочапала в сторону ванной. — У тебя есть полчаса. Я пока позвоню в галерею, спрошу, доехало ли то злополучное шампанское. Потом я надену лодочки и сразу же, слышишь, сразу же вызову такси. Не успеешь, поедешь с половиной лица накрашенной. И лохматой башкой. Усекла? — бросила она, уже скрывшись за дверью. — Усекла, — вздохнула я еще раз и провела ладонью над утюжком, пытаясь понять, достаточно ли он нагрелся. — Кстати! — я едва не обожгла пальцы, испугавшись, потому что Кэсси слишком неожиданно выскочила из ванной и тут же вальяжно оперлась о дверной косяк. — Эрин приведет сегодня своего нового парня. — Рада за нее, — буркнула я и принялась накручивать волосы, отвернувшись от подруги. — Нет-нет, ты правда должна быть рада. Он учился где-то там… короче, он типа архитектор… — Кэсси почесала за ухом и наконец закончила свою сложную мысль. — Он-то пусть и занят, но с ним будут его друзья, один очень милый мальчик, мы пару раз снимали вместе, но ему двадцать, — я хмыкнула, — А вот второй… он вроде рисует. Эрин говорила, что он дико умен и хорош собой, — Байрон похабно усмехнулась, я заметила боковым зрением. — И у него пятикомнатная в Лондоне. Он там работает, а тут так, проездом. Ну я, в общем, упросила ее привести его тоже сегодня. Познакомим вас. Только это… он блондин. Мой хохот, кажется, был слышен даже новоиспеченным соседям Кэсс. Мы с ней обе не перевариваем парней со светлыми волосами, как-то уж так сложилось. Нам брюнетов подавай. Вообще, вкус в парнях у нас примерно одинаковый, и из-за этого какое-то время было тяжело. Но Крис попался мне, когда Кэсси была уже по уши в Джефа, так что проблем возникнуть не могло. Да и она считала его слишком самовлюбленным. И старым. Ну да, он меня старше на четыре года, уже весь такой из себя состоявшийся бизнесмен, фу, аж противно. Потому что на втором месяце отношений этот бизнесмен стал вести себя как беременная телка, выносил мне мозги по поводу и без. В итоге, я его бросила, потому что самолюбие мне дороже, но я не совру, если скажу, что мне уже не хватает его крепких объятий и походов в элитные бары буквально каждый вечер после работы. Что касается нашей дружбы с Байрон, то это вообще чистая случайность. Но именно эта случайность подарила мне подругу, которая вытащит меня из любого дерьма и любой передряги. Кэсси у себя там отучилась на операторском факультете, и тогда уже в ней неожиданно и раскрылся талант к фотографии. Подруга была довольно популярна в своих узких кругах, но у нее всегда была мечта жить в Великобритании, и в итоге мы с ней познакомились в модном журнале, для которого я писала статьи пару раз в месяц, находясь вроде как вне штата. Она же притащила туда свое портфолио и тоже стала на них работать. Потом мы вместе ушли на телеканал для отсталых домохозяек, но там долго не протянули, это было слишком ужасно, и нам просто начало казаться, что мы медленно деградируем. И тут уже наши профессиональные пути разошлись: я, уставшая от творческих поисков, пошла работать в event-агентство, а Кэсси, опять же, чисто случайно связалась с шайкой модных фотографов, и вскоре их блог обрел просто бешеную популярность. Ребят стали звать снимать просто всех подряд, и в копилке Кэсс даже есть съемка, разработанная вместе с Алексой Чанг, чем подруга несказанно гордится. — Короче, независимо от цвета его волос, тебе бы не помешало с ним покувыркаться, чтобы наконец выбросить своего престарелого придурка из головы. — С каких пор парень в двадцать восемь зовется престарелым? — С тех самых, когда начинает вести себя как старая ворчливая бабка, Лили. — Ладно, — раздражаться мне не хотелось, но, тем не менее, я чуть не сожгла себе волосы, потому что слова Кэсс о Крисе меня порядком достали. Пусть я и сама могу лить на него дерьмо тоннами, Байрон его почти не знает. И такого права не имеет. — Мы ведь откроем винцо перед выходом? — Если так, то там я уже пить не буду… — задумалась подруга. — Мне надо быть в здравом уме сегодня, а у меня эти дни, сама знаешь, как меня разносит. — Значит, и не будешь там пить, — сделала понятный и логичный вывод я и продолжила укладывать свою темную гриву на левый бок.***
Вечер действительно обещал быть хорошим. Теплый летний воздух и легкий ветерок, врывающийся в салон автомобиля с улицы, полбутылки красного сухого сделали свое дело — я расслабилась и почти полностью абстрагировалась от своих мыслей о Крисе и о том, когда же он все-таки мне позвонит. Кэсси сидела справа от меня, сосредоточенно теребя бахрому на своем красном топе, и о чем-то серьезном, видимо, думала. От ее волос настолько приятно пахло, что в них хотелось зарыться носом и не вылезать на свет белый просто никогда, но я не могла отлепиться от нежно-персикового заката, и потому, положив голову на локоть, просто молча пялилась в окно. Галерея находилась не очень далеко от апартаментов Кэсс, и мы были на месте даже чуть раньше, чем требовалось, чтобы решить все самые срочные вопросы и убедиться в том, что все готово к приему гостей. Когда Байрон удалилась со своим куратором в самое приватное из десятка служебных помещений, я остановилась напротив одной из фотографий и довольно хмыкнула. На ней была я. Помню тот день. Такое чувство, что все это было сто лет назад и не с нами. Чисто спонтанно Джеф тогда снял домик на берегу Мексиканского залива, мы поехали туда после выходных у родителей Кэсси. Галвестон — курортный городок, и мы провели там целую неделю, просто ничего не делая и валясь на берегу. Кэсси была тогда безработной, мне удалось выхлопотать отпуск, и… в общем, могли себе позволить. Байрон таскалась с камерой просто круглые сутки и снимала все подряд, но эта фотография — особенная. Был вечер, теплый, и краски были такие приглушенные, нежные… Я валялась на шезлонге на пляже вниз головой и рассказывала подруге про свое детство, про свои незабытые обиды на мать и сестру, про теплые отношения с папой, который умер, когда мне было тринадцать. Я делилась с Кэсси самым сокровенным, и тот вечер очень сблизил нас. Когда я рассказывала про то, как папа водил меня в цирк, на моем лице, видать, было такое довольное и мечтательное выражение, что подруга не удержалась и раздался щелчок затвора, который не был заглушен даже шумом прибоя. А потом пришел Джеффри и принес пива, ну и мы сидели на тех шезлонгах почти до полуночи, пили и просто трепались о жизни. Да уж, и правда, такое чувство, что это все было сто лет назад… — Классный был вечер, — хриплый голос парня раздался слева от меня, и я, вздрогнув, тут же повернулась к нему лицом. Через долю секунды я уже висела у него на шее. — Робинс! Чтоб тебя, — отстранившись, я со всей силы треснула его по плечу. — Я соскучилась! — И я, чокнутая, — он взъерошил мои волосы, за что получил теперь уже кулаком в морду. Пока я приглаживала их, глядя на свое отражение в стеклянной рамке, Джеф придирчиво осмотрел галерею и тяжело вздохнул. После чего снова повернулся ко мне и скрестил руки на груди. — Где она? — Обсуждает какие-то важные деловые вопросы, — я хмыкнула и поспешила добавить: — Она сказала, что пока с тобой разговаривать не намерена, если что. — Ну как обычно, — усмехнулся Робинс и принялся пялиться на ту самую фотографию. — Сейчас бы в Галвестон, а не вот это все. — Точно, — угрюмо заключила я и обняла парня за поясницу. — Она перебесится, ты же ее знаешь. — Знаю, — Джеффри отошел чуть в сторону, и мне пришлось от него отцепиться. — Просто я уже устал. То не так, это не так. Истерики на пустом месте, и я как будто вообще перестал что-то значить. Только великая Кэсси важна, все для нее и ее благополучия. А что у меня в душе происходит — да похрен. Так, Лили? — Нет, не так, — я закусила губу, потому что понимала, о чем он говорит. Кэсси в последнее время была очень увлечена подготовкой этой выставки, и ее почти не заботило ничего вокруг. Джеф был нужен больше для помощи, чем потому, что правда нужен. И со мной та же фигня. Просто мы не обижались и терпели, понимая, как для Байрон это все важно. Видимо, терпению Робинса конец пришел быстрее, нежели моему. — Если вы расстанетесь, я не переживу, так и знай, — прибавила я. — И я, — еще раз, но уже как-то грустно усмехнулся Джеф и посмотрел мне прямо в глаза. — Ладно, пойду выпью кофе, раз разговаривать со мной не хотят. Приду к началу. Я еще раз похлопала парня по плечу и вновь повернулась к фотографии за стеклом. Точно, Джеф, сейчас бы в Галвестон, а не вот это все.***
Начиналось все невероятно пафосно и красиво. Гости прибывали на дорогих автомобилях, все были очень стильно и элегантно одеты, я пялилась на пришедших просто во все глаза, не понимая, откуда у Кэсс столько элитных знакомых. Шампанское в моем бокале появлялось каждые десять минут, и я уже была немного пьяна к тому моменту, как подруга наконец со светящимся от счастья лицом перерезала красную ленточку. На этом настоял ее куратор, несмотря на то, что нам это казалось странным — мы же не саму галерею открываем, а просто выставку. Но в итоге Кэсси согласилась, и это действо все же произошло. Джеф стоял позади всех и довольно улыбался, радуясь успеху своей девушки, а мне было жутко грустно от того, что Байрон не видела его лица в тот момент. И его смуглых пальцев, с силой сжимающих тонкую ножку фужера. В один момент мне даже показалось, что она вот-вот треснет. Честно говоря, чувствовала я себя странно, потому что знать не знала всех этих любителей фотографии и фотографов, а Джеф все же держался чуть в стороне от основной публики, потому что, наверное, его сюда никто не приглашал. Я же должна была всегда быть на виду у Кэсс, потому что она периодически обращалась ко мне взглядом, за поддержкой. Едва я выплыла из уборной и снова взяла со стеклянного столика свой фужер, услужливый официант подлил мне немного шампанского. Одарив его милой улыбкой, я развернулась, чтобы найти Кэсси, но вместо нее чуть не врезалась в Эрин. Мы знакомы со времен работы на том самом жутком телеканале, Эрин была приятельницей Байрон, ну и коллегой по цеху. Мы с ней никогда не были особо близки, раз пять виделись на тусовках и однажды ездили вместе загород. На Эрин было нежно-голубое обтягивающее платье, а короткие темные волосы едва доставали до плеч. — Лили, — девушка сделала вид, что обнимает меня, но объятиями это назвать было сложно, потому что нам обеим мешали наши фужеры с шампанским. Да и желания обниматься особо не наблюдалось. — Сто лет тебя не видела. Как ты вообще? — В порядке, — слегка, наверное, натянуто улыбнулась я, вспомнив, как сегодня о моем «в порядке» отозвалась Кэсс. — А ты? — О, чудно. Кэсс говорила тебе, что я наконец нашла свою половинку? — Да… — протянула я, почему-то, хотя, понятно почему, думая о Крисе. Кажется, мои грустные мысли отразились на моем лице, потому как Эрин нахмурилась. — А я вот рассталась со своей на днях. — Черт, прости, — девушка состроила извиняющуюся гримаску, и ее пухлые губы изогнулись в неком подобии улыбки. — Все нормально, — я провела рукой по волнам волос на своем левом плече и поправила бретельки топа. — Сегодня я отдыхаю, — я слегка приподняла фужер вверх, демонстрируя, как именно я отдыхаю, и Эрин усмехнулась. — Все пьешь, как не в себя, — заключила она и оглянулась через плечо. — Пойдем, Кэсси уговорила меня притащить сюда Джека, он славный паренек. Познакомлю тебя с ним, он друг Гарри. — Гарри? — я изогнула бровь и усмехнулась своим тупым мыслям. Ненавижу это чертово имечко. — Это твой бойфренд? — Ага, — довольно кивнула Эрин и облизала губы, накрашенные темной помадой. — Познакомлю тебя и с ним заодно. Я согласно улыбнулась и последовала за девушкой в другую сторону зала, где народу толпилось явно больше. По пути я чуть-чуть притормозила и окинула взглядом одинокую фигуру Джефа, что стоял почти у самого выхода из галереи и молча попивал свое шампанское, изучая серию фотографий, которую Кэсс продала какому-то девчачьему журналу буквально пару месяцев назад. Эрин шла слишком для меня быстро, наверное, потому что на ней были простые светлые сандалии, а не босоножки на тонком каблуке. В общем, я немного потеряла ее из виду, но вскоре силуэт в голубом снова попался мне на глаза, и я уверенно протопала в тот угол, где девушка стояла в окружении трех парней и какого-то взрослого мужчины. — Эрин! — негромко окликнула ее я, и она тут же обернулась с улыбкой на лице, после чего взяла меня под руку. — Джек, Найджел, Гарри и Ричард, — она по очереди обвела глазами всех мужчин в компании, и я решительно последовала ее примеру. — Это Лили. Джеком оказался реально очень милый высокий парень в черном пиджаке. Его светлые волосы были уложены гелем, а от полупрозрачных голубых глаз просто невозможно было взгляда оторвать. Но я сделала это, чтобы взглянуть на Найджела, молодого худенького коллегу Кэсс, и Ричарда, как сказала Эрин, его отца, владельца одной крутой студии неподалеку. И после этого я уже обратила взгляд на бойфренда Эрин, и, черт бы его побрал, чуть не умерла на месте. Точнее, умерла. Но просто никто этого не заметил. — Очень приятно, Лили, — блондин Джек протянул ко мне руку, и, взяв мою, поднес к губам, как в самых прекрасных фильмах о лордах и леди. — Ты подруга Кэсси и Эрин, верно? — Да… — протянула я, пялясь на воротник белой рубашки темноволосого парня, стоящего ко мне в пол оборота. Рука Эрин покоилась на его пояснице, выглядело это примерно так, как если бы рука Джефа лежала на моей талии. Не к месту и тупо. Гарри?! Что? — Забудь все, что я когда-либо тебе говорила, Стайлс, — слезы текли по моим щекам, пока я смотрела на то, как парень невозмутимо рисует в своем альбоме нечто прекрасное черным карандашом. — Ты… почему ты так себя ведешь? Мы же вместе были… всегда?! — Лили, — он вздохнул и оторвал глаза от рисунка, но на меня даже не посмотрел. — Прости. Это все слишком затянулось. Нам давно стоило поговорить и просто остаться друзьями. Я не понимаю, почему не остановил себя раньше. Правда, прости. Я жуткий эгоист. — Ты прав, жуткий эгоист, — я села рядом с Гарри на диван и положила голову ему на плечо, а белая рубашка тут же промокла, и на рукаве появились сероватые разводы от потекшей туши. — Но что теперь будет? — Мне предложили некоторое время постажироваться в Лондоне, так что я пока оставлю академию, — здание в альбоме Стайлса начало приобретать форму, и я в миллионный раз восхитилась его неземным талантом и лишь перехватила твердую руку, вырвав карандаш из длинных пальцев. — Что? Так или иначе, нам бы пришлось разойтись. Я понятия не имею, когда вернусь в Ливерпуль и вернусь ли вообще, а тебе надо закончить учебу. — Но как же… — ком в горле мешал говорить, но я заставила себя закончить фразу и посмотреть в зеленые глаза, в которых не увидела ничего, кроме притворного безразличия. А я уже умела отличать, когда Гарри притворяется и врет, — как же наши отношения? Мы ведь, и правда, были вместе, сколько я себя помню. Я не представляю своей жизни, если тебя в ней не будет, — я была обнажена и абсолютно честна перед ним, как и всегда. А он закрылся. Тоже как и всегда. — Надо уметь отпускать, Лили, правда. Рано или поздно наши пути бы разошлись, так пусть это произойдет сейчас. Когда наши жизни только начинаются, и мы сможем построить их так, как нужно нам. Я хочу объездить весь мир в поисках себя, я готов жить в нищете и питаться вдохновением. А тебе так нужны комфорт и стабильность. Я не смогу этого тебе дать. — Почему ты решаешь за меня? — прошептала я, сжав его почти ледяные пальцы в своих. — Я… — Потому что я знаю тебя уже лучше, чем знаю самого себя. Мы всегда были очень похожи, но у нас разные цели. И желания тоже разные. Пойми меня правильно, Лили. Мы испортим друг другу жизнь. И ты сама придешь к этому позже. Обещаю тебе. Тебе всего девятнадцать, как и мне. У нас еще все впереди. И… я обещаю тебе, когда-нибудь, когда нам будет лет по тридцать, мы встретимся, и ты сама скажешь мне: Гарри, да, ты был прав, теперь я понимаю, о чем ты тогда говорил. Веришь или нет, но это случится, Лили. Вопрос времени… Честное слово, во мне что-то оборвалось, когда я посмотрела в эти зеленые глаза спустя чертовых пять лет и увидела в них то же самое чувство, что, уверена, было и в моих. Я отставила фужер на столик и свела руки за спиной, с силой сжав их в кулаки, да так, что ногти больно впились в кожу. Мне хотелось закричать, хотелось броситься в его объятия, ударить его по безупречной физиономии, усадить на ступени и просто расспросить обо всем. Мне хотелось сделать так многое в тот момент… Вместо этого я сухо кивнула и начала искать глазами Кэсс, чтобы призвать ее на помощь. Гарри Стайлс — моя первая настоящая любовь, и, конечно, Кэсси была в курсе его существования. Вот только ничего, кроме имени парня и самой нашей истории, подруга не знала. Я никогда не показывала фотографии, хотя у меня их просто тысячи в компе, никогда не делилась деталями из его биографии и даже не называла фамилии. Все это было чем-то далеким, тем, от чего я бежала несколько лет до встречи с Байрон. И продолжала бежать тогда, когда мы познакомились. Я искала Гарри во всех. Каждый мужчина был для меня недостаточно хорош, потому что он не был Гарри. Один не любил музыку и не играл мне на гитаре по ночам. Другой не переваривал белоснежные рубашки. Третий не умел рисовать и никогда не говорил о Римском праве. Словом, мне не удавалось найти того самого, который бы заменил мне дурацкого Стайлса. Потому что замены ему просто никогда не существовало на этой планете. Этот человек уникален настолько, что… Что все? Достигнув уже мало-мальски зрелого возраста, я перестала искать похожего, и, напротив, выбирала максимально отличных от Гарри мужчин. Мне стали нравиться предприимчивые и ни капли не творческие, те, кого интересовали бизнес, маркетинг, реклама. Те, кто слушал совершенно другую музыку и не собирался водить меня на выставки. Я просто поняла, что так проще. Так не будет постоянного сравнения с тем самым человеком, что подарил мне самое важное в мире чувство и с тем, кто так спокойно разбил мне сердце, оставив в полном одиночестве. Мы были знакомы лет с восьми. Он был странным мальчиком, но всегда нравился девчонкам, а я гналась за популярностью и любила музыку. Мы на музыке и сошлись. Стали вместе гулять после уроков, ходить на школьные концерты, а лет в четырнадцать впервые поцеловались. И я ровно в то мгновение поняла, что не могу без него жить. Я писала Стайлсу тупые детские стихи о любви, а он посвящал мне песни на школьных дискотеках. Мы всегда держались за руки и много-много разговаривали на самые разные темы. По ночам, когда мы были далеко друг от друга, мы говорили по телефону. На уроках мы перекидывались записками и были не разлей вода до самого поступления. Потом наши пути немного разошлись — Гарри с головой ушел в архитектуру, а я решила учиться на журналиста. Но мы нуждались друг в друге ничуть не меньше, даже больше. Продолжали говорить по телефону, ходить на концерты и выставки. Он посвящал мне песни. Я писала для него рассказы о нашем прошлом. Для меня это была идиллия. Стайлс был моей личной маленькой мечтой, он был моей гармонией. Большей половиной моего существования. И он ушел. Вроде бы просто и с легкостью, но мы оба знали правду. Ему было больно не меньше, чем мне, но он осознанно и уверенно принял это решение. А если Гарри Стайлс когда-либо что-то решал, то ничего не могло изменить этого. Сдвинуть его с намеченного им маршрута всегда было невозможно. И этого не удалось сделать даже мне, человеку, который знал, какие ему снятся кошмары и какие у него самые сокровенные мечты. Какой именно оттенок лилового ему нравится и в каком именно месте появляются ямочки на его щеках. Не удалось, и я осталась в полном одиночестве, наедине с собой и своей гребаной любовью. — Милая, все нормально? — только когда руки Джефа накрыли мои, сведенные у меня за спиной, я поняла, что пялюсь в одну точку и уже почти проткнула кожу ладоней ногтями. Я с сожалением улыбнулась и отвернулась от компании напротив меня, позволив Робинсу отвести меня в сторону и буквально прислонить к холодной стене. От прохлады бетона я чуть пришла в себя, но перед глазами все стояла та наша последняя встреча с Гарри, после которой мы даже ни разу не созвонились. — Тебе нехорошо? — Я… я просто… — Лили? — руки Кэсси легли на мою талию, и подруга тут же пристроилась рядом. — Что происходит? Ты вся зеленая. Джеф, — она холодно кивнула своему парню, и тот закусил губу, не сводя обеспокоенного взгляда с моего лица. — Просто перепила, — я натянула милую улыбочку на лицо. — Наверное, мне стоит подышать свежим воздухом, — две пары глаз с недоверием сканировали мое лицо, и мне пришлось приложить все свои усилия и принять обычный вид, чтобы не нагнетать еще больше и не портить вечер своими истериками. — А вот вам не помешало бы наконец поговорить, пупсики, — я щелкнула Кэсс по носу, на что она раздраженно отшатнулась и лишь бегло окинула Робинса взглядом. — Так что, я сейчас уйду, а вы останетесь, ясно? — ткнув подругу в живот ногтем, я уверенно кивнула, будто самой себе. — И когда я вернусь, вы будете обниматься, как и обычно, и на ваших смазливых физиономиях будут влюбленные улыбки. Закончив свою тираду, я направилась к выходу из галереи, чуть-чуть путаясь в собственных ногах, но, надеюсь, не выглядя со стороны просто уж совсем идиоткой. Я ведь прекрасно знала, что он смотрит. Я вырвалась на воздух и вдохнула его полной грудью, позволив ненавязчиво приятной прохладе наполнить легкие. Вынув из сумочки пачку сигарет, которую по чистой случайности зачем-то туда кинула сегодня, я села на холодные ступени и закурила. Я вообще не курила с тех пор, как встретила Криса, потому что ему это не нравилось, но сегодня решила, что, если приспичит, не стану противиться. Вот и закурила, сидя на ступеньках и пялясь на оживленную улицу, по которой проносились темные автомобили, скрипя шинами. Дрожащими руками я также извлекла из сумочки айфон и наушники и засунула их в уши, включив какую-то веселую песенку на полную, чтобы заглушить мысли. Но у меня буквально сразу же разболелась голова, и я оставила это занятие, запихнув наушники и телефон обратно в сумку. Понятия не имею, сколько я так сидела, пытаясь отключить мысли и воспоминания, но все безуспешно. Я даже, кажется, начала погружаться в транс, да и алкоголь лишь помогал, но меня отвлек звук открывающейся стеклянной двери. Я не обернулась и правильно сделала — голоса за моей спиной принадлежали тем людям, которых я хотела видеть меньше всего на свете. — Этот Брэд совсем спятил, я не понимаю, в чем он меня обвиняет! — Эрин почти кричала. — Я не сделала ничего из того, о чем он сейчас мне сказал по телефону! — Тсс, тихо, — Гарри, как и всегда, говорил ужасно спокойно и растягивал слова, как только он один умел. — Ты сейчас поедешь к нему, и вы вместе во всем разберетесь. Уверен, он просто в шоке, и потом он не станет тебя ни в чем обвинять. Просто спокойно обсуди с ним все и расскажи, что знаешь. Те снимки не могли просто так попасть к Джулии, кто-то намеренно их передал. Вам надо просто выяснить, кто это был и что теперь делать, — Стайлс повторял это «просто» так часто, будто бы желание, чтобы все наконец стало просто, было самым большим для него в ту минуту. — Ты не виновата, Эрин. Не надо злиться на него за то, что он в бешенстве. Ситуация-то, и правда, дерьмовая. — Ладно, — шаги раздались совсем уже за моей спиной, и я вся сжалась в комок, понимая, что сладкая парочка меня заметила. — Я сейчас поеду, и мы все решим. — Да. — Лили, — Эрин тут же обратилась ко мне и присела на корточки рядом с моим сгорбившимся телом. — Тебе плохо стало, или что? Ты так резко ушла… — Голова закружилась, да, там чертовски душно, — я подняла глаза на девушку, но, вместо ее миловидного лица, они уткнулись в острые коленки в черных брюках по типу тех, что были и на мне. — А у тебя все ок? Какие-то проблемы? — Да чертов журнал, — фыркнула девушка и провела рукой по моему голому плечу. — Надеюсь, все наладится. Но мне придется уехать, — с сожалением протянула она и тут же поднялась на ноги. — А вот и мое такси. Интересно, что я там в пьяном состоянии наобсуждаю, конечно… — Все будет хорошо, — перебил свою дорогую девушку Стайлс, и я услышала противный чмок за своей спиной. Эрин дружелюбно помахала мне рукой и слетела вниз по ступенькам, я успела заметить, что пиджак Гарри остался лежать на ее плечах. Она стремительно забралась в такси, и оно скрылось за поворотом. — Прохладно для такого теплого лета, — хриплый голос раздался прямо возле моего уха, так как через секунду Гарри уже сидел рядом со мной на ступеньках. Длинные пальцы извлекли из кармана брюк зажигалку, когда он снова обратился ко мне: — Не будет сигареты? Я молча вынула одну из своей пачки и протянула Гарри, стараясь, чтобы наши пальцы ни в коем случае не соприкоснулись. И у меня это получилось. Мы молча курили минуты три, прежде чем я наконец спросила: — Как ты вообще? — Вернулся в родной город, — боковым зрением я увидела, что он пожал плечами и слегка согнул одну ногу в колене. — Я побывал много где, долгое время учился в Риме. У меня даже есть небольшая вилла в его окрестностях. Помнишь, я всегда хотел? Я молча кивнула, чувствуя, как подкатил к горлу противный ком. Гарри всегда мечтал о маленьком домике в теплой стране, он хотел иметь сад и рисовать в нем, сидя на идеально подстриженном зеленом газоне. И хотел поставить там фонтан, в лучших античных традициях. Мне всегда это казалось чем-то нереальным и недосягаемым. Но он исполнил свою мечту. Он смог. — Ты сняла хоть один клип? — тихо спросил он, выпустив дым вверх над головой. В отличие от Гарри, моя мечта так и осталась мечтой. И моя сфера деятельности настолько же далека от желаемой, насколько мы сейчас вместе с ним далеки от Луны. Я покачала головой, так и не желая говорить, потому что знала, что голос будет хриплым от душащих меня слез. Все это казалось ужасной пыткой и каким-то тупым унижением. Видеть его, успешного и счастливого, в обнимку с подругой Кэсси на вечере в честь открытия ее выставки. — Лили, — рука Гарри скользнула вверх по моему плечу и чуть-чуть задержалась, бьюсь об заклад, ощущая мои мурашки. — Я чертовски рад тебя видеть, ты знаешь это? — А я тебя — ни капли. — Ты даже не скучала? — я посмотрела на его лицо и увидела кривую, но не злорадную, а, скорее, грустную усмешку. — Пару раз я хотела покончить с собой, ну, а так нет, я не скучала по тебе, Стайлс. Хриплый смех не прозвучал как насмешка, он был больше защитой, чем нападением. Руки Гарри словно сами собой сцепились в крепкий замок и легли на колени, когда он засмеялся еще раз и резко умолк, будто ему сдавили горло и перекрыли кислород. — Ты очень изменилась. Внешне, — добавил он и снова посмотрел на меня, сканируя мое лицо внимательными и чуткими глазами. — Я будто вижу перед собой другого человека. — А ты — нет, — он открыл рот, чтобы возразить, но я не дала ему слова. — Только волосы отстриг и стал держаться, как подобает архитектору. А в остальном — все тот же. — Ты не права. Эти пять лет меня сделали совершенно другим, если честно. — Я рада за тебя, Гарри, — грубо отозвалась я. — Ни к чему эти откровения. Он резко встал на ноги и отошел к урне, затушив о ее бок сигарету. После чего вернулся и остановился ровно напротив меня, но на пару ступеней ниже. И протянул мне руку. Я вопросительно взглянула на слегка похудевшее с момента последней встречи лицо, но он лишь привычно улыбнулся, будто мы только вчера сидели вместе у него дома и смотрели в обнимку фильм на мягком диване. — Пройдемся, — он в привычной ему манере пожал плечами, и я неуверенно вложила свою ладонь в его. Гарри, резко дернув меня на себя, поставил мою тушу на ноги и пристально всмотрелся в мое лицо, в сотый раз за вечер. Он был так близко, что я осознала: аромат его парфюма не изменился. Все тот же Givenchy. Мне пришлось прикрыть глаза, потому что воспоминания о наших объятиях и поцелуях накрыли меня с головой, без малейшей возможности спрятаться или убежать от них, сломя голову. У меня не было ни шанса спастись, стоя напротив Стайлса спустя несколько долгих лет и чувствуя себя ровно так же, как тогда. Телефон в сумочке завибрировал, и я медленно вытащила его, случайно чуть не прочитав вслух имя Криса. Тяжело вздохнув и ощущая взгляд Гарри на себе, я нажала «отклонить», сама себя ударив мысленно по лицу. Когда я убрала устройство на место и подняла на Стайлса глаза, он слабо улыбался. — Позволишь купить тебе малиновый чай, как в старые добрые? Я знаю неподалеку неплохое местечко. Можно взять навынос. Вместо ответа я судорожно вцепилась в предплечье парня, словно боясь, что земля вот-вот уйдет из-под ног. Он же, плавно приобняв меня за талию, помог сойти вниз по ступеням и мягко направил в нужную сторону, вверх по улице. Что-то внутри противно сжалось, и я лишь нашла в себе силы мысленно проклясть всю эту выставку, проклясть Эрин и ее гребаного парня. Некогда бывшего моим. — Ты вся дрожишь, — тихо отметил Гарри и положил вторую руку поверх моей, крепко вцепившейся в ткань его белоснежной рубашки. — Жаль, что я отдал свой пиджак Эрин. Эта женщина никогда, по-моему, не мерзнет. Эти слова словно привели меня в чувство, и я мигом освободила его руку от своих оков и постаралась незаметно отступить чуть в сторону, чтобы идти поодаль. Но от этого человека не скрыть ничего, что касается меня и моих эмоций, и поэтому он почти сразу же остановился и, обойдя меня, заглянул в мои глаза, словно пытаясь найти в них ответы на свои собственные вопросы. — И зачем судьба так поступает с нами? — почти шепотом сказал он, сунув руки в карманы и нахмурив темные густые брови. — Мне было так тяжело научиться снова… кого-то любить. И тут ты, Лили. Это абсурдно. Правда. Я молча закусила губу и отвела глаза в сторону, но холодная рука Гарри повернула мое лицо, и мы снова встретились глазами. По телу прошла легкая судорога, и я слабо дернулась в сторону от парня, обхватив себя руками. — Думаю, мне стоит вернуться внутрь, — пробормотала я, изучая свои черные босоножки. — Красивые, — сиплым голосом отметил Стайлс. — Они принадлежат Кэсси, — наверное, как-то слишком пафосно отозвалась я и потерла виски руками, не поднимая головы. — Вы знакомы? — До этого мы виделись лишь раз. Она говорила о тебе, но я даже элементарно не позволил себе подумать, что Лили — это ты. Хотя, если говорить честно, я не считаю, что настоящей Лили может быть кто-то еще, кроме тебя. — Прекрати, — фыркнула я, отпихнув его руку, когда он хотел прикоснуться к моему лицу. — Это абсурд, ты прав. Я вернусь в галерею, Гарри, прости. Вся дрожа и буквально чувствуя, как силы покидают мое тело, я резко развернулась в обратную сторону и устремилась к злополучным ступеням с непоколебимой уверенностью. В первые секунды за моей спиной не было слышно ничего, кроме тишины, но после прорезавшего ее шума проехавшего автомобиля я услышала звук его шагов. — Лили, — Стайлс резко развернул меня к себе и, обхватив руками, словно куклу, уткнулся носом в мои волосы. Он замер и будто бы даже окаменел на мгновение, после чего прижал меня к себе еще крепче. — Все те же духи. — И у тебя. — И по-прежнему пьешь кофе с молоком и сахаром? — Да. А ты без? — Да. Я совсем чуть-чуть задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и поняла, что он, на самом деле, здесь. Стоит рядом и обнимает меня, как прежде. Глядит на мое лицо, встревоженно и нервно, а его сердце колотится быстро-быстро. Но в такт моему. Даже зная, что Гарри сделает это сейчас, я все равно не была готова. Когда шершавые обветренные губы накрыли мои, а совсем не жесткая щетина все же уколола нежную кожу щек, больше всего мне хотелось заорать и оттолкнуть этого человека от себя так далеко, как это только было возможно. Но я этого не сделала. Я лишь приоткрыла губы чуть шире, позволив себе отдаться моменту, и запустила одну руку в мягкие кудри Стайлса. Спустя столько лет. Спустя столько боли. Спустя столько пустоты. Я никогда не была уверена, что смогу забыть его и свои чувства к нему. Даже лежа в объятиях Криса и понимая, что влюблена, я не оставляла мыслей о Гарри. Даже уйдя из моей жизни и бросив меня, он присутствовал в ней каждый день. Он присутствовал в прослушивании музыки по ночам в наушниках, присутствовал в готовке панкейков воскресным утром. Он был в тех мелочах, от которых я, вопреки желанию, не смогла отказаться. И не смогу никогда. Эти наши мелочи — то, что сделало меня мной.***
Сильные холодные руки сдавили мои плечи, буквально впечатывая меня в стенку, покрытую мягкими обоями, приятно касающимися кожи спины. Шелковая маечка была снята с моего тела так умело и быстро, словно Гарри в последний раз делал это только вчера, а мои ноги почти тут же обхватили его крепкую поясницу. Он опустил меня на мягкое покрывало кровати и навис надо мной, источая незабываемый аромат своих чертовых Givenchy, которые сводили меня с ума аж пять лет, едва я слышала их поблизости. Мне хотелось в такие моменты швырнуть в мужчину, ими пахнущего, первое, что попадется под руку, потому что право пахнуть так было только у Гарри Стайлса. Контрастно с ледяными руками теплые губы коснулись моей шеи, и я запрокинула голову назад, чувствуя, что меня здесь больше нет. Я растворилась в том, что зовется воспоминаниями, я предалась им полностью, и только из-за них я сейчас нахожусь в квартире Гарри, с ним, на этой дурацкой кровати. Все это неправильно, и мы оба это знаем. Пока его девушка где-то решает свои проблемы, а мой бывший обдумывает варианты примирения со мной, я полностью растворяюсь в человеке, когда-то бывшим смыслом меня и всей моей жизни. Я люблю Гарри всем, что во мне есть, но все равно это чертовски неправильно, быть с ним сейчас. Сильные руки сжали мою талию, и с моих губ слетело тихое шипение, когда Стайлс стянул с меня брюки сразу с нижней частью моего черного кружевного белья. Его шершавые губы прошлись по моей ключице, осыпав кожу пылкими поцелуями, и я изогнулась в спине, чтобы быть к нему настолько близко, насколько это, черт подери, возможно. — Мне физически больно от того, что ты сейчас рядом, — выдохнул мне в губы Гарри и слегка прикусил свою нижнюю, отстранившись и вглядевшись в мое лицо своими изумрудными глазами. — Тогда дай мне уйти, — шепнула я в ответ и уткнулась носом в его шею, ощущая диаметрально противоположные чувства. Мне давно не было так хорошо и даже, я бы сказала, спокойно, в отличие от того, как было еще час назад. Такое чувство, что все, что происходило со мной на протяжении долгого времени, было для того, чтобы я наконец оказалась в объятиях Гарри, а затем и в его огромной постели. Чтобы, получив то, чего так долго желала, я наконец обрела заслуженный покой. — Нет, — прикрыв глаза, он снова прикоснулся к моим губам, но лишь на одно недолгое мгновение. После чего сказал: — Прошу тебя, не уходи сейчас. Я нуждался в тебе слишком долго, я даже не уверен уже, что был прав в том, что расстался с тобой. И ты… — Замолчи, — перебила я и больше ничего не добавила. К чему эти обсуждения сейчас, в этот самый момент? Я не хочу все портить. Я хочу быть с ним, ведь сколько я мечтала об этом, лежа на полупустой кровати и обнимая себя руками, представляя, что это он обнимает. Я хочу восполнить всю ту пустоту и заглушить всю ту боль, что так долго сопровождала меня. Я хочу этого, наплевать на все остальное. И я сделаю это сейчас. Любой, черт возьми, ценой.***
— Одно время у меня была тупейшая мысль завести кота и назвать его Стайлс, чтобы… а, да просто так. Гарри задумчиво посмотрел на мое лицо и, резко встав с постели, открыл балконные дверцы, впустив в душное помещение спальни холодный воздух с улицы. Звуки несильного дождя донеслись до моих ушей словно спустя пару минут, и я лишь натянула белоснежное одеяло на грудь чуть повыше, ощутив, как же все-таки пересохло в горле. Я молча смотрела на то, как Гарри натягивает выуженную из платяного шкафа серую футболку и тушит ночник на тумбе возле кровати. Он подошел к распахнутым створкам и, вынув откуда-то из-за шторы стеклянную пепельницу, закурил. Прислонившись к дверному косяку, он затянулся и неспешно выпустил горький дым вперед, после чего перевел на меня слегка потерянный взгляд. Его руки заметно дрожали. Я кривовато улыбнулась, взяв в руки свой телефон и прочитав сообщение от Кэсси.«Мы с Джефом помирились, крошка, можешь быть счастлива. И куда ты запропастилась? Ну, надеюсь, сейчас тебя хорошенько трахает Джек :)Х»
— Лили, знаешь… — сиплый и будто разочарованный голос грубо прорезал тишину и заставил меня вздрогнуть всем телом, выронив айфон из рук. — Мне очень жаль. Что все так вышло. — Сейчас или тогда? — слегка задумчиво отозвалась я, сжав пальцами край одеяла и прикусив внутреннюю часть щеки. Металлический привкус во рту дал понять, что прикусила я слишком уж сильно. — И сейчас, и тогда. — Не стоит жалеть, — я прокашлялась и встала с постели, найдя на полу возле своих босоножек рубашку Гарри. Медленно откинув одеяло, я под пристальным взором Стайлса надела на себя предмет его гардероба и, подойдя ближе, перехватила его дрожащую руку с сигаретой. Прямо с его руки сделав слабую затяжку, я уперлась своим лбом в его и выпустила дым аккурат в приоткрытые сухие губы. — У тебя есть то, о чем ты всегда мечтал. И, возможно, чтобы прийти к этому, тебе стоило избавиться от лишнего. Я, если честно, много думала о тех твоих словах и о встрече, когда нам будет под тридцать. И о том, что я скажу тебе, что ты был прав. Мне казалось, этот день не наступит. Но сейчас… Мой голос дрогнул, и я обхватила лицо Стайлса руками, прислонившись своим носом к его. Горячее дыхание парня практически сбило меня с толку, и я лишь бессознательно прикусила губу, вдохнув его аромат полной грудью. Аж в легких защипало. — Что сейчас? — прерывисто выдохнул он мне в губы, закрыв глаза. Его лицо казалось мне настолько взволнованным в ту минуту, что даже не хотелось продолжать. Не хотелось делать ничего. Просто заключить его в крепкие объятия и не отпускать больше никогда и ни за что на свете. — Что сейчас, Лили? Гарри открыл глаза и медленно отстранился от меня, легким движением смахнув мои руки со своих скул. Тяжелый и мрачный взгляд будто оставил на моем лице след от пощечины. — Сейчас я думаю, что ты все сделал верно. Так, как было нужно тебе. Чтобы стать тем, кем ты мечтал стать с того момента, как в принципе научился мечтать. — А что, если я ошибся? — протянул он, поморщив лоб и сжав губы в тоненькую полосочку. — Что, если я искал то, что было мне вовсе не нужно? — Не уверена, что в данной ситуации это имеет значение, — я чуть усмехнулась и отошла назад, соприкоснувшись ногами с каркасом кровати. — Мы ведь больше не будем вместе, Гарри. Он молча кивнул мне и опустил голову на грудь. На одну лишь секунду мне показалось, что он готов разрыдаться, но когда Гарри резко вскинул голову и громко рассмеялся, эти мысли испарились. И пусть спустя секунду он закашлялся дымом от сигареты, зажатой между его пальцев, этот смех встал в моей голове и напрочь застрял в ней. Кажется, навсегда. — Просто абсурд, — снова сказал он, покачав головой, когда успокоился. — Я только сейчас осознаю, что был неправ. А ты только сейчас осознаешь, что я был прав. Для этого нам нужно было просто случайно встретиться и заняться сексом. Ну не абсурд ли? — Весь этот вечер — один сплошной абсурд, — согласилась я спокойно и застегнула пуговичку на рубашке Гарри. А потом еще одну. И еще, и еще, пока не застегнула почти все, скрыв от внимательного взгляда свое обнаженное тело. — Как ни грустно, такова жизнь. — Ты никогда не простишь меня, — хмыкнул Гарри и наконец затушил свою злополучную сигарету. — Это точно. — Возможно, ты снова прав, — я подошла к зеркалу и, быстрым жестом включив лампу, перекинула волосы за спину. Осмотрев свое лицо в желтом неестественном свете, я провела рукой по линии скул и вспомнила, как Крис зачем-то целовал меня в щеку каждый раз, когда замечал, что я так делаю. — С кем ты сейчас? — хрипло протянул Стайлс и скрестил руки на груди. — Он старше? — Мы расстались, — пробормотала я себе под нос, гоня мысли о Крисе прочь из своей тупой головы. Но это оказалось слишком непросто. — Все пошло не по плану. — Хоть что-нибудь когда-нибудь идет согласно твоему плану, Стивенсон? — с насмешкой проговорил Гарри и сам посмеялся, негромко и неуверенно. — Почти никогда. Но я упорно продолжаю планировать. — Все такая же упрямая. — Все такой же зануда. Я резво повернулась к нему и показала язык, как в пятом классе. Ямочки на розоватых даже в темноте щеках стали лучшим ответом на это. Я медленно подошла ближе к нему, встав ровно напротив, и провела рукой по твердому прессу, а потом и по груди. Стайлс задумчиво следил за моими движениями, пока я не прекратила и не бросила взгляд на электронные часы на комоде в углу комнаты. — Вызови мне такси, пожалуйста, — тихо попросила я и принялась обратно расстегивать пуговички на рубашке, пахнущей чертовыми Givenchy. Гарри лишь метнул в меня непонимающий взгляд, а его лицо удивленно вытянулось, но он послушно взял в руки айфон и открыл приложение для заказа машины. — Просто уйдешь? — указав адрес отправления, он протянул мне телефон, чтобы я ввела адрес пункта назначения. В его глазах было какое-то до этого момента незнакомое мне чувство. Сожаление? Разочарование? Что это? — Ты же когда-то ушел, — я пожала плечами, слегка дрожа, и задумалась над тем, какую именно улицу указать. — И ты все же прав, вряд ли я смогу тебе это простить, даже несмотря на то, что никогда тебя любить не переставала. Просто та любовь, что была пять лет назад, сменилась новой. Наверное, для нее необязательно быть с тобой, Гарри, я слишком уже привыкла к твоему отсутствию. Все это кажется неправильным и противоестественным, не находишь? — Вполне возможно. Голос стал еще более хриплым и тихим. Сильная холодная рука сжала мое запястье, и мне пришлось посмотреть в его глаза. Его взгляд говорил о том, что мне стоит подумать. Не рубить с плеча, поддавшись обиде и боли, вернувшейся с новой силой после небольшого затишья. Перемирие с моим разочарованием закончилось, едва Гарри упал рядом со мной на мягкие подушки и попытался привести в норму дыхание. Сейчас война снова в самом разгаре. Я лишь молча кивнула ему и, поднеся телефон чуть ближе к лицу, слегка дрожащими пальцами ввела в нужную строку адрес Криса.