Тлеющая бесконечность

Поначалу её душа источала какое-то хроническое спокойствие, пока блуждала по миру снов в неведении. Там она видела, как мало-помалу густое облако тумана оседало на город, вместе с ним великое безмолвие опускалось на землю. И ей казалось, что она видит каждую мельчайшую частичку водяного пара, каждую веточку, что похрустывает от легкого движения воздуха, слышит каждый шорох, скрип и шепот, рождавшийся за очередным углом. Вместе с туманом на землю опускалась тишина, а с ней и спокойствие, столь нужное сейчас для того, чтобы оглядеться, вслушаться и вдуматься, разумом и чувствами постигнуть действительность этого мира. Всё было хорошо, пока она не ощутила насколько одинока, насколько одинок Лондон. Не важно, сколько людей бы жили в нем, как густо они бы ни заполняли его улицы. Днём они дарят ему жизнь, ночью — с нею прощаются, а перед рассветом всё умирает. Всего на мгновение бетонная крепость, что кипела и звенела от жизни почти только что, оказывается брошенной, пустой и безжизненной. И хотя с новым утром эта жизнь заново рождается, никто даже и не подумает о том, как неосознанно убивал город своим холодным бесчувствием еще минуту назад. В то время, когда улицы пусты, когда машины не давят дороги, когда толпа не глушит природу громкими голосами, наступает момент освобождения. Человек всегда чувствует его перед своей смертью. Город чувствует то же самое. Сколько времени длится это безжизненное городское одиночество? Секунды? Может минуты? И вместе с тем так долго. Именно поэтому, когда бессонная ночь приближается к рассвету, и ты выходишь на балкон, чтобы его встретить, что ощущает твоя душа? Безмятежное спокойствие… Свободу… В воздухе витает легкость, чистота и прохлада. Это было её время. Она не любила одиночество, но бесспорно наслаждалась им. Уже несколько раз приближаясь к повороту, за которым находилась знакомая её ногам дорога, она испытывала это странное чувство. Она ходила кругами, и ей казалось, что за мгновение до того, как она повернет, там будет кто-то стоять. Однако, завернув за угол, она никого не видела. У следующего поворота она замедлила ход и почти остановилась. Мысленно уже была за углом — и уловила слухом слабый шорох. Чье-то дыхание? Тревожное предчувствие заставило кровь забурлить в её теле. Она делает шаг… Еще одно мгновение и её тело падает. Всё, что удаётся увидеть — это черную тень с жестоким и яростным взглядом, со сморщенной физиономией, покорёженной и почерневшей от невидимых ударов душевных мук. Это был человек, а может быть существо без возраста, без жалости, без капли сострадания. Страх обездвижил её тело. — Ты должна была сдохнуть! Удар… -И ты сдохнешь! Еще один… -Как это будет? Замахнулся… — О…не бойся, Лиз. Это будет быстро и безболезненно… Страх… Прерывистое дыхание, побледневшее лицо, широко открыты глаза. Она резко поднялась, упираясь взглядом в стену, словно там была разгадка ее тревожного сна. Здесь оказалось очень тёмно. Лишь закрытую дверь обрамлял желтый свет, что пытался проникнуть из другой комнаты, слабо освещая силуэты мебели. Что это было? Она не могла это понять ровным счетом так же, как и то, как оказалась на мягком диване, накрытая чем-то пушистым. Девушка злилась на себя и паниковала, но не на столько, чтобы пока что впадать в истерики. О черт…Неужели это снова с ней случилось? Снова провал в памяти? Где же она теперь на этот раз? С другой стороны двери доносились чужие голоса и музыка. Теперь уже вместо тишины, что она ощущала буквально каждой клеточкой своего тела во сне, был громкий всплеск звуков. Хотя и то, и то её пугало. Надо уходить. Вставай, нельзя больше медлить! Но все-таки страх покидать этот диван, будто успел стать её частью. Спор с мыслями и ощущениями превратился в какой-то балаган. Ладно… Надо успокоится. И вот он уже затихает. Руки начали инстинктивно обшаривать всю одежду. Во внутреннем кармане куртки, что была на ней, она нашла телефон. Он бы легко мог ответить на множество ее вопросов, но сейчас не желал включаться. Видимо был полностью разряжен или вообще сломан, что было допустимо с тем везением, которое имела брюнетка. В карманах узких джинс она нашла двадцатку и какую-то бумажку с непонятными записями, которые не удалось разобрать в темноте. Что ж… Не густо… Надежда была пока только на телефон. Оставалось лишь найти зарядку… А еще найти другую одежду… А еще найти ванную и отмыть оставшуюся кровь с лица… И еще найти того, кто объяснит ей что нахрен происходит… Ну или хотя бы для начала нужно вспомнить своё имя! Просто замечательно… Она вдруг застыла. Имя? Ну конечно же! Тут же вдруг возникла темная тень из сна и тот грубый голос. «О…не бойся, Лиз. Это будет быстро и безболезненно…» Неужели? Неужели это правда было её имя? Всё же как-то не верилось, хотя сон показался ей слишком жутким и реалистичным. Что та тень имела ввиду? Она шумно выдохнула, опуская голову на колени. В воспоминаниях было пусто, будто вместо них существовал лишь мертвый вакуум. Сколько бы она не старалась вспомнить, восстановить связь, воскресить в памяти всю жизнь, какой она была всего несколько часов назад, до того, как сама девушка оказалась за мусорным баком возле клуба, ей не удавалось… В конце концов она просто отмахнулась от этих жалких попыток. Смысла насиловать своё сознание не было. Пока что у неё не хватало на это сил. Вместо этого можно было бы придумать, что делать дальше. Так… Для начала нужно найти ванную… Она медленно встала на пол, замечая, что голова уже почти не гудит с прежней силой, но боль тем не менее так и продолжала сотрясать её тело. И вот уже подошла к двери, хватаясь за шарообразную ручку, как вдруг поняла, что сомнения оказались сильнее нее. По ту сторону двери находился рой пчёл. Огромный, гудящий и опасный. И лишь только её решительность могла развеять это представление. В глубине души она твердо знала, что, если упустит возможность выполнить задуманное, никогда не простит себе малодушия. Тем более, что от этого зависела не только эта ночь, но и её жизнь. В конце концов уверенность в том, что это не просто кратковременная потеря памяти из-за кайфа, о котором говорил парень из туалета, а что-то действительно серьезное, не покидала её. Ну не могла же она так сильно обдолбаться, чтобы забыть всё на свете. Так… Вдох… Выдох… Дверь плавно открылась и девушка сделала шаг. Нельзя подпускать к себе страх из-за всякого шороха. Это глупо! Не все люди вокруг такие страшные. И вроде она даже поверила самой себе, пока услышав чьи-то шаги, сразу же не спряталась за угол, проклиная все на свете. Как по-детски. -Чёрт… Трусиха… В глубине души она яростно оправдывалась перед собой. Ведь что это такое? Она не знала тех людей, что здесь находились. И по голосам она слышала, что все эти люди определенно пьяны. Но почему она не могла смириться с тем, что не все так жестоки, как те два мужика из клуба, что швырнули её и послали на все четыре стороны, просто встретив и проигнорировав её состояние? Сразу же она заметила в своем поведении что-то слишком привычное, как будто она всегда была такой — потерянной, испуганной и очень одинокой. Весь коридор был словно в сладковатом тумане. Из-за этого запаха девушку охватили смешанные чувства непонимания и ужаса — не такого ужаса, когда в легких нет воздуха, а такого, как будто его нет в атмосфере. Она вдыхала его впервые. Ей уже казалось, что она всю жизнь прожила в подобном страхе. Казалось, будто те несколько часов, что она помнила, и были всей ее жизнью. Казалось, будто кто-то специально стёр ей память, давая шанс исправить все ошибки. Эта мысль одурманивала, давая надежду на то, что всё будет в порядке. Для этого стоит просто пропитать грудь собственной уверенностью, а дальше всё пойдет как по маслу. Шанс всё исправить? Хорошо… Слева была какая-то дверь, а дальше уже гостиная. В том, что это была гостиная, она не сомневалась. Именно оттуда доносился рой звуков, голосов и криков, смешанных с музыкой. Похоже здесь была нехилая вечеринка. Она тихонько приоткрыла эту дверь, что находилась к ней ближе всего. Странно, что ей так повезло, и она ни на кого не наткнулась. Свет был включен. Её расчет оправдался. Отлично… Это была именно ванная. Обнаружив нужную комнату, девушка почувствовала себя лучше. Не совсем в форме, конечно, но уже в силах встретиться с дальнейшими трудностями. Во всяком случае, ей так казалось. Войдя внутрь, она неожиданно для себя ощутила страшную боль в груди. Да что там в груди, всё тело было будто сковано колючей проволокой. В следующую секунду слезы хлынули из глаз. Она скатилась по двери на пол, как увядший цветок. Временная слабость, что вырвалась наружу в виде влаги, угасла вместе с тупой болью. Ей хватило минуты, чтобы избавиться от ноющего ощущения, что пронизывало всё тело вновь и вновь, заставляя дрожать от любого движения воздуха. Всего одна минута… И она уже свободно дышала. В груди больше ничего не сдавливало её легкие. Но грязь не позволяла ей полностью успокоится, она ощущалась везде: на волосах, на одежде, на руках и лице. Послышался шелест торопливо сбрасываемой одежды. Воздух, что был пропитан дымом даже здесь, уже не мешал. Она чувствовала себя слишком слабой и разбитой, переставая обращать внимание на такие мелочи. Хотелось просто лечь в горячую ванну и опуститься на самое дно, смывая даже мысли о той грязи, что терпела её бледная кожа. Но сейчас это казалось слишком непозволительной роскошью. Куртка, кеды и толстовка небрежно валялись на полу возле её ног. Она позволила себе еще раз взглянуть в зеркало. Ничего не изменилось. То же лицо, те же губы, нос, брови, щеки, вот только взгляд был немного другим. Он был не таким чужим, как всё остальное. В глазах читались усталость, тревога и глубокая тоска. И вместе с тем они сияли, переливались, были полны жажды жизни. Еще совсем чужая сама себе, но познавшая себя настолько, что никто бы не смог этого понять. Смывая всю кровь с лица и рук, она наблюдала за тем, как красная вода утекала в черную дыру раковины. Белая футболка была испорчена бордовыми пятнами, как в прочем и весь её скудный гардероб, что валялся под ногами. Правда джинсы были единственными не пострадавшими тряпками, что не сильно то и обнадеживало. Она обреченно вздохнула, снимая с себя белую ткань и замечая в зеркале несколько синяков на коже. Удивительно, что она не чувствовала боли от этих синяков, пока не увидела их собственными глазами. Взгляд начал осматривать ванную, искал решение проблемы, обращая внимание на некоторые мелочи. Комнатка была небольшая и совсем обычная. Сбоку находилась сама ванна, закрытая пёстрой занавеской. На невысокой тумбе с раковиной стояло множество разных тюбиков, гелей и прочей чепухи. С первого взгляда можно было предположить, что это ванная принадлежит какой-нибудь девушке, если бы там же не стояло доброе количество мужского парфюма. Она даже позволила себе взять один из флаконов и ощутить этот одурманивающий аромат. Похоже ей очень нравился мужской запах. Она как-то нелепо улыбнулась, понимая, что определенно выглядит очень глупо со стороны, и поставила флакон на место, похлопывая себя по щекам. Затем снова его взяла и несколько раз брызнула на свою прозрачную кожу. Что за бред? Она чувствовала себя очень странно. И возможно на её настроение действовал именно этот дым. Улыбка не собиралась покидать её. И пусть так. Ей это нравилось. Нравилась та музыка, что играла на весь дом. Нравилась эта комната и её приятное одиночество наедине с собой.Хотя такое одиночество вряд ли можно было назвать полноценным. Будто услышав мысли девушки, за дверью раздался чужой смех, грохот и громкий звон стекла. Да плевать… Сколько можно засиживаться в мрачных мыслях, вводя себя в состояние депрессии? Это можно сделать и потом. Она могла бы и не выходить отсюда. Ведь никто даже и не знает о том, кто здесь закрылся. Никто же не видел ее, верно? Конечно, всё это было неправильно, но все равно об этом никто бы никогда и не узнал. Она радовалась собственному заключению, давая себе расслабиться, хотя, если признаться, то она немного пугалась собственного состояния. Можно было даже исполнить своё заветное желание, проведя несколько минут в горячей ванне. И почему она вообще умудряется сдерживаться и в чем-то себе отказывать? Девушка решительно бросила на пол испорченную футболку, пиная её ногой куда-то в сторону, оставаясь только в нижнем белье и джинсах. Затем двинулась к пестрой занавеске, откидывая густые волосы, что переливались серой дымкой, за спину.

***

-Ник, ты не видел Бекси? Гас был явно взволнован. Потерянный взгляд выдавал его с головой. О чем это он только что подумал? Ах да. Тёмный мирок любви, власть воображения… Как же быстро сюда можно внести свои поправки! -Мне кажется, я видел его. Он шел в сторону той комнаты, но я не уверен…- весельчак указал на коридор неопределенным жестом, сразу же возвращаясь к оживленному разговору с парочкой каких-то совсем ему незнакомых девиц. Парень молча кивнул, отрешенно наблюдая за собственной тенью на паркете. Он знал, что она сказала неправду, но не хотел думать об этом. Он вообще не хотел теперь ни о чем думать. И он не понимал, зачем она вообще пришла и чего хотела. Он всё еще не мог прийти в себя после разыгравшейся сцены. А чего еще он ждал от нее? Какой идиотизм, подумал парень. Почему я сразу его не послушал? Чего боюсь? От чего бегу? К чему позволять ей обманывать себя? Это конец! В сущности говоря, он должен быть доволен такой развязкой. Не нужно ничего и никому долго и нудно объяснять. Он знал, что так будет, знала это и Лайла. Во всяком случае в дни последних встреч. Кто-то небрежно влетел в плечо парня, возвращая его в реальность. Двое его знакомых играли в какую-то тупую игру, пытаясь залезть друг на друга. Один из них с грохотом свалился с другого прямо под ноги Гаса, разбивая стеклянный бокал и разливая содержимое по полу. Разноцветные носки парня были обречены на удушье алкоголем. Гас даже не шелохнулся. Никто и не заметил. Такое бывало часто. Он потёр глаза так, что вокруг засверкали искры. Пошатнувшись, уперся плечом об угол стены, что разделяла гостиную и коридор. Привычно наткнулся рукой на таблетки в одном из карманов, и тоскливо взглянул на их упаковку, вспоминая ссору с лучшим другом. -Ну и куда ты свалил, а? Из ванной послышался, сдавленный стенами, женский крик. Никто, кроме парня его не услышал. Он находился к двери ближе всех. Густав невольно ринулся с места, отталкиваясь плечом от стены и направляясь к источнику голоса. Носки, пропитанные коньяком, хлюпали, оставляя за собой мокрые следы. «Какого чёрта?! Что ты тут нахрен делаешь?» Он открыл дверь, видя перед собой забавную картину и даря улыбку собственному открытию. Его лучший друг валяется на полу, запутанный в оторванную пёструю шторку в позе эмбриона, а со стороны в него то и дело летят какие-то тряпки. Она не заметила его. -Бекс, ты что опять? — Гас смеялся самым искренним смехом, — Почему всегда ванна? Он не заметил её…