Are you scared, Jason?

      Тебе страшно, Джейсон?..       Эти слова снова и снова всплывают в памяти Шерил. Девушка закрывает глаза и видит, как прохладный ветер с реки треплет волосы ее брата, как улыбаются его зелёные глаза, как предвкушающе смотрит он на другой берег. В тот момент в голове Шерил крутились тысячи вопросов, но она задала именно этот.       Джейсон отрицательно качает головой. Он не боится того, что его ждёт, и даже мысли не допускает, что что-то может пойти не по плану. Только вот Шерил боится за двоих.       Шерил садится на его кровать, гладя рукой простыни. Такие же гладкие и мягкие, они все еще хранят его запах. Сколько раз еще ребенком она прибегала к нему ночью? Сколько раз прижималась к нему, пытаясь спрятаться от ужасов грозы и шторма? Шерил не пытается понять, когда эта братско-сестринская нежность стала чем-то большим, ведь так было всегда. — Тебе страшно, Джейсон?       Шерил помнит. Она помнит тот чертов утренний прохладный ветерок, эту проклятую речную свежесть и адски красивый рассвет. Их последний рассвет.       Она помнит, как он улыбался, как солнце отражалось в его золотых волосах, как весла разрезали стеклянную гладь реки. Шерил помнит. Ей больше ничего не осталось.       В то утро Джейсон думал, что идет на встречу с Полли Купер, вперед, к новой жизни с чистого листа, а набрёл на свою собственную смерть.       Шерил уверена, что его смерть — в какой-то степени и расплата за предательство. В какой-то момент он увлекся, собирался бросить ее, забыть, стереть из собственной жизни, будто у него никогда не было сестры. С близнецами так не поступают, Джейсон! Слышишь?..       Шерил плачет в полумраке комнаты. Она застряла в этой страшной готической сказке, а он свободен. Она проклята. Рыжая бестия, холодная и расчетливая стерва, сломаная кукла, кто она без своего близнеца?..       Шерил отправляет ему голосовые сообщения. Каждый божий день. Она просто надеется, что на небесах ловит связь. Что он её слышит. Что он действительно любит её. И, может, однажды ответит.       Шерил терпеть не может слащавые школьные романы. Каждый раз, когда она слышит это наивное, полудетское, глупое и пошлое «люблю», её передергивает.       Джейсон ни разу не признавался ей в любви, а она никогда ни в чем не клялась ему. Шерил даже не может представить ситуацию, в которой кто-то из них скажет это грёбаное переоценённое слово. Это же так глупо. Как будто могло быть по-другому. Как будто у них был выбор.       Шерил смотрит на целующихся подростков с отвращением. Она презирает это публичное проявление страсти. Ведь у неё всё было по-другому. — Шерил, — тихо зовет её брат.— Ты обиделась?       Да, Шерил обижена. Сегодня Джейсон рассказал родителям о Полли Купер, и, возможно, скоро приведёт эту пустышку на семейный ужин. Эта розовая дурочка должна была стать лишь прикрытием, но, глядя на эту приторно-сладко воркующую парочку, Шерил чувствовала себя обманутой. Запасным вариантом, удобной куколкой, ручной собачкой. Бесплатной шлюхой. — Эй, Шерри, — Джейсон садится на её роскошную кровать. — Мы же обсуждали. — Обсуждали, — эхом отзывается девушка и, резко садясь, откидывает рыжие волосы. — Обсуждали, — громче повторяет Шерил, глядя на брата, и её глаза блестят от непролитых слёз и сдерживаемого бешенства. — Потому что кому-то хочется чего-то новенького, но отказываться от старого и удобного он не готов. Потому что кто-то гребаный кобель, который может придумать около сотни оправданий в свою защиту. Потому что кому-то очень нравится играть. Я терпеть не могу игры, Джейсон. С меня хватит. Убирайся. — Послушай, — шепчет брат, беря ее за локоть. Шерил отдергивает руку и спрыгивает с кровати. — Убирайся! — кричит она, пытаясь не смотреть на него. Потому что Джейсон имеет очень большую власть над ней. — Шерил, — он заглядывает ей в лицо, пытаясь перехватить бегающий взгляд. — Если у меня не будет девушки, то возникнут разговоры. Так я хоть немного опровергаю слухи, которые появляются, между прочим, потому что ты даже не пытаешься ничего скрывать! — То есть в твоём блядстве виновата я?! Шикарно, — девушка яростно шипит и борется с желанием залепить пощечину своему брату.       …Шерил вжимается в подушку, пытаясь подавить рыдания. Как же глупа она была! Да пусть бы он хоть целый гарем себе завёл, лишь бы был жив… В полумраке шикарно оставленной комнаты, такая же страстная и нетерпеливая, как и Джейсон, Шерил выгинается под ним, умоляет, сминает шелковую простынь в кулаках. — Джейсон… В такие моменты Шерил благодарит всех богов за то, что родительская спальня находится в другой части дома. Если бы их застукали с поличным, то разделили бы без единого шанса на воссоединение. — Шерил… Она обожает, когда он шепчет так: полусдержанно, со стоном, нежно и сбивчиво. Шерил переворачивает брата на спину и садится сверху. Покрывает его тело поцелуями, заставляя Джейсона умолять о большем. Ерзает, дразня, лаская его тело руками, и заставляет кончить, так и не побывав в ней. — Это была месть? — хрипло интересуется Джейсон, наблюдая, как она встает и подходит к трюмо, поправляя волосы, вертится перед зеркалом. — Еще спрашиваешь? За добавкой извольте обратиться к овечке Полли. Шерил видит в зеркале, как он подходит сзади. На мгновение она подумала о том, как же совершенно, как идеально смотрятся вместе их обнаженные тела. В конце концов, что такое близнецы, как не отражение друг друга? Дальнейшего она уже не видит, прижатая к зеркалу спиной, сидящая на столе с разведенными ногами, стонущая под напором Джейсона. Ей окончательно сносит крышу, и она кричит, не задумываясь о конспирации. Оргазм накрывает, как морской прибой, и на мгновение Шерил теряется в пространстве. Она приходит в себя сидя на том же столе, в объятиях брата. — Знаешь, Шерри, — Джейсон проводит руками по ее плечам, груди, животу и останавливается на её талии. — Ты прекрасна. — А ты все-таки скотина, — бросает Шерил в ответ. Он смеется, и его глаза сверкают в мягком свете ночника.       Идеальный, золотой мальчик. Он заигрался в бойфренда Полли Купер. Джейсон хотел лишь уберечь себя и Шерил от похабных слухов, а в итоге увяз в другом болоте. Утоп. Захлебнулся. Его убила его ложь и правильная розовая девочка. Шерил винит Полли, стараясь не думать о первопричине. Ведь она сама тоже виновата.       — Какого черта? — Шерил шокирована, разбита, уничтожена. Купер беременна. Она носит его ребенка. — Какого черта?! — Шерил пытается не сорваться в истерику, выравнивает дыхание. Почему этой глупой зануде с неба свалилось такое счастье, за какие заслуги? Шерил никогда не сможет родить Джейсону ребенка. Она обязана прятаться по углам, молча прикусыватьгубы до крови, чтобы ничем не выказать своей ревности. Какого черта Полли, которая была лишь прикрытием, шаткой ширмой, оказалась так незаслуженно счастлива?       Шерил завидует ей и ненавидит. О, как она ненавидит эту вечно щебечущую блондинку! Купер недостойна. Просто недостойна. — Мы оставим ребёнка.       И земля уходит из-под ног. Мы. Он признал Полли своей частью. Он признал ее достойной. Он выбрал пустышку. Шерил закрывает глаза.       Её Джей-Джей её предал.       Это потом были извинения, терзания между оскорбленной гордостью и желанием простить. В тот момент Шерил была разбита. Уничтожена. - Она знает, - Джейсон вошёл в ее комнату без стука, как будто все в порядке. Как будто не было никакого треугольника и измен. - Полли догадывалась с самого начала.       Шерил замирает, не веря своим ушам. Медленно поворачивается. - Ты... Что? Ты сказал ей о нас? - Да, - он улыбается. В этом весь Джейсон. Он косячит, а потом улыбается, как ни в чем не бывало, как будто все так легко простить и забыть... И Шерил прощает. - Полли согласилась доиграть свою роль. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать, - Джей-Джей смеется. - Знаешь... По- моему, она и правда меня любит. Глупая.       Шерил пропускает последнюю фразу мимо ушей. Он решил проблему. Он вернулся. Он все-таки ее любит.       Шерил готова простить ему все, что угодно. Лишь бы он был рядом, лишь бы она могла слышать его дыхание и чувствовать его руки. Без него она - ничто. А беременность Купер - дело временное и абсолютно неважное.       Шерил истерически смеётся. Кто бы знал, что однажды она будет с нетерпением ждать родов Полли, потому что эти близнецы — единственное, что Джейсон оставил после себя. Так иронично.       План был предельно прост. Джейсон должен был сбежать с Полли на ферму и устроиться там, пока Шерил решит конфликт с отцом. Джей-Джей должен был вернуться за родительским благословением и забрать с собой свою Шерри.       Он должен был вернуться.       Шерил закутывается в его рубашку на голое тело. Так кажется, что он рядом. Что он вернулся.       Его нашли на берегу реки Свитвотер с простреленным лбом. На берегу той реки, которую он переплыл вместе с ней в надежде на новую жизнь. Без лжи. Без притворства. Вместе.       Шерил достает белое платье, в котором была в то утро. Они вдвоем надели белое, потому что начинали жизнь с чистого листа. Это было отправной точкой. Они собирались написать свою новую историю, без семьи, без знакомых, без осуждения общества. Полли Купер не была бы помехой, ведь она знала. Она была единственным человеком, который знал правду. Наверно, Шерил восхищалась бы безответной любовью этой девушки, если бы она не потеряла намного больше. Брата, любовника, свою половинку. С его смертью она сама наполовину ослепла, наполовину оглохла. Наполовину умерла.       Шерил ненавидит Свитвотер. Слишком много забрала у нее эта река. — Тебе страшно, Джейсон?       Ему не страшно. Значит, и ей тоже. Они ведь рождены друг для друга.       Они расстались на рассвете, чтобы встретиться на закате. И они встретятся. Обязательно.       Шерил не замечает ледяного ветра и колючего снега. Сегодня она увидит Джейсона. Сегодня она наконец узнает, прослушал ли он все голосовые, которые она ему отправила.       Проклятая река.       Лёд проломился.