От просмотра «National Geographic» Колина отвлекает звонок в дверь. Он хмурится, недоумевая, кто может посетить его сейчас, да ещё и без предварительного звонка.
Выключив у передачи звук, мужчина поднимается с дивана и идёт в коридор. Сегодня он один: Ливия улетела в Италию, чтобы отвезти детей к их бабушке, Карлотте.
Сам Колин должен был приехать к ним чуть позже, и тогда они смогут всей семьёй отпраздновать рождество. Как большая, крепкая,
дружная семья…
Колин недовольно поджимает губы и трясёт головой, пытаясь прогнать неприятные мысли. Во всей этой ситуации виноват лишь он один. Но что поделать, когда твоя жена — импульсивная и ревнивая итальянка, которая всегда ругается на повышенных тонах. Радует одно: дети взрослые и их часто не бывает дома, когда Ливии придёт в голову выяснить, как сильно любит её супруг. И какое место она занимает в его жизни. Но если бы на этом её претензии заканчивались…
Женщина спрашивает, что значит для него один молодой британец с удивительными серо-зелёными глазами. Первое время Колин отвечал честно. Потом, когда вопросы супруги стали резче, его ответы — чуть менее правдивыми. Когда же Ливия спросила, не спит ли он с Тэроном Эджертоном за её спиной, Колин не выдержал. В порыве злости, столь нетипичном для него, он сказал, что если подвернётся такая возможность, то он обязательно так и сделает.
Колин помнит последний взгляд супруги. Помнит, как золотое Солнце её глаз превратилось в выжигающий Марс, полный злобы и огня. Помнит, как сжались ей красивые губы в тонкую нить, превратившие некогда притягательное лицо в жуткую маску.
….Конечно, они помирились. Но осадок остался у обоих. У него — из-за её недоверия, у неё… тут и так всё понятно.
Из коридора снова раздаётся звонок, и Колин ускоряет шаг.
— Иду! — бросает он и поспешно открывает дверь.
На пороге стоит молодая незнакомая девушка. Надвинутая на глаза кепка с эмблемой городской почтовой службы сразу отвечает на все вопросы.
— Мистер Фёрт? — интересуется она, громко чавкая приторной жвачкой.
— Он самый, — кивает актёр.
— Вам посылка. Распишитесь, — девушка протягивает ему небольшую бандероль и бланк.
Колин вскользь просматривает его — никакого обратного адреса. Дождавшись, когда мужчина размашисто распишется на бумаге, она кивает и на прощание выдувает огромный пузырь.
— Пасибки, — бросает девушка и уходит.
Колин закрывает за ней дверь, чувствуя себя как никогда старым. Нет, конечно, он понимал молодёжь, но некоторые её представители были очень… раздражающими. И как выигрышно отличался от них Тэрон своими манерами. И что с того, что он научился им на съёмках? Никогда не поздно освоить что-то новое.
Колин возвращается в зал и откладывает в сторону посылку, решая посмотреть её чуть позже. Сейчас у него подходит к концу научная программа про бабочек: после роли лепидоптеролога Гарри Харта, у актёра проснулось желание понять, чем же привлекали его героя эти насекомые. Да и исключать вероятность третьего фильма было нельзя.
Увы — на экране идут финальные титры. Колин огорченно сопит и хмуро смотрит на посылку — это всё из-за фанатов. Сейчас, в период предрождественского безумия, творящегося в магазинах, они проснулись и, подобно рою пчёл, налетели на него со всевозможными подарками.
Колин берёт в руки бандероль и несильно встряхивает. Вряд ли там что-то хрупкое, но быть острожным не помешает. Глухой звук не помогает распознать, что же скрывается внутри, и Фёрт принимается снимать упаковку.
В куче бумаги, натолканной для безопасности, лежит кружка. Белая высокая кружка с кричащей надписью на голубом фоне: «Сохраняй спокойствие и люби Тэрона Эджертона».
Колин глубоко вздыхает, даже не пытаясь спрятать улыбку. «Одно слово: „мальчишка“, — думает он, держа в руках новый предмет быта. — Да… Ливия оценит».
Сомнений в том, кто же этот таинственный адресант, у мужчины нет. Совсем недавно, перед рождественской порой, сам Колин отправил ему такой же сувенир. Белую чашку со схожей надписью на красном фоне: «Сохраняй спокойствие и люби Колина Фёрта». Да ещё и британская корона сверху. Это было просто шуткой, но мальчишка выставил фото в твиттере с этой посудинкой на всеобщее обозрение. Помнится, Ливия тогда снова с ним поругалась…
Колин сидит некоторое время без движения и смотрит на чашку: какая-то мысль не даёт ему покоя. «Будто что-то… — Он переводит взгляд на экран невыключенного телевизора, где показывают рыбу-шар, раздувшуюся до размеров футбольного мяча. — В чём же дело?»
«Точно! — Колин отставляет чашку на стол и, заметавшись по комнате, ищет свой смартфон. — Куда я его дел?»
Сотовый телефон Колин всегда относил к ненужным вещам: дети были послушными, в неприятности не ввязывались, от чего постоянный контроль над ними не требовался. Ливии он всегда отзванивался из номеров отелей, сказать, что долетел нормально, она делала так же. Поэтому, когда Тэрон ещё в самом начале их знакомства попросил его телефон, Фёрт несколько замялся, потому что свой номер наизусть не знал.
Современный сенсорный гаджет находится на холодильнике, но Колин не в силах вспомнить, как он туда попал.
Номер Эджертона, забитый как «Эггси» в немногочисленной адресной книге находится быстро.
«Ну же, — поторапливает сотовую связь Колин. — Он должен быть где-то поблизости».
Тэрон берёт трубку со второго гудка, хотя Колин хорошо помнит цитату из книги по этикету, гласившую: «Трубку нужно снимать после пятого звонка».
— Алло! — взволнованный, излишне торопливый, но такой знакомый голос звучит на том конце.
— Добрый день, Тэрон, — Колин на сто процентов уверен в своём предположении, поэтому может всласть насладиться переживанием юноши.
— Колин… Привет. Эм-м... Как дела?
— Сейчас — замечательно. Заходи в гости, а то снегом занесёт.
— Да. Оу. Нет, не могу. Ты же знаешь, я не в Херефорде, — мнётся юноша.
— Точно?
Повисает молчание, и Колин продолжает улыбаться, слушая, как сопит в трубке Тэрон.
— Да, — вываливает из себя парень, и Колин качает головой: «Вот упрямец».
— Честно? — надавливает Фёрт, и Тэрон сдаётся:
— Нет. Ты прав, я в Херефорде.
— Жду тебя в гости. Адрес ты знаешь.
— Хорошо.
***
— Как ты угадал? — с порога спрашивает Тэрон. — Как ты понял, что я здесь?
Удивлению юноши нет предела, и он невнимательно отряхивает присыпанную снегом шапку, оборачиваясь по сторонам. Не найдя вешалки, он поворачивается к мужчине и просит:
— Ну скажи-и!
Колин смотрит на своего напарника, крутящегося, как щенок, которого запустили с прогулки домой. По сути так есть: Тэрон вертится, пытаясь осмотреться, сбрасывает ботинки и тут же ставит их ровно, разматывает шарф и при этом старается неотрывно смотреть на мужчину.
— Сильно замёрз? — забирая у него зимнее пальто, интересуется Колин и хмурится, пощупав ткань — уж слишком оно тонкое.
— Да нет. Не особо. Так, нос чуть-чуть, — Тэрон тыкает себе указательным пальцем в нос и улыбается.
Колин качает головой и смотрит на мальчишку, который пытается пригладить непослушные волосы, вставшие дыбом после шапки. Тэрон выглядит замечательно: ярко блестят зелёные глаза, раскрасневшиеся щёки алеют здоровым румянцем, а светлая щетина придаёт ему чуть больше солидности.
Эджертон ловит его взгляд и совершенно по-детски подмигивает, что напрочь портит предыдущее впечатление: «Ну какая, скажите на милость, солидность? Ребенок есть ребенок».
— Пойдем тебя отогревать, — предлагает Колин и провожает юношу на кухню.
***
— Ты расскажешь, как ты —
замечательный мистер Холмс — догадался о том, что я тут? Я же мог просто прислать тебе посылку, отправив её из своего города.
Колин тянет время, наполняя электрический чайник. Тэрон, не дождавшись ответа, снова начинает разговор:
— Кстати, ты слышал, что Камбербэтч про тебя говорил? — будто невзначай спрашивает он.
Колин смотрит на него, чуть приподняв бровь и лишь этим выдавая свой интерес.
— Ты его большой герой*, — с некоторой долей язвительности, беззлобной, но всё-таки заметной, рассказывает Тэрон.
Колин неопределённо хмыкает, доставая свою новую чашку.
— Мне нужно к нему ревновать? — как будто бы между прочим спрашивает Тэрон и косо смотрит на своего напарника.
Колин улыбается его шутке, но всё же отвечает:
— Разумеется, нет. Мы с ним пересекались пару раз, но тесно не общались.
— Тем не менее ты назвал его «тревожно талантливой английской звездой»*, — парирует Тэрон, и зелёные глаза сверкают обидой.
— Тэрон… — Колин тянется к нему, проводя рукой по встопорщенным волосам.
Несмотря на огорчённый взгляд, юноша не отворачивается, наоборот — подстраивается под гладящую руку, как верный щенок, и заглядывает в лицо.
— Почту в Херефорде приносят по будням в пять часов. Не раньше, ибо многие жители на работе в это время, и почтальон может никого не застать до обеда.
— И всё? — Тэрон даже отстраняется. — Этого было достаточно?
— Чтобы тебя раскусить? Да, — Колин улыбается, и морщинки бледной сетью разбегаются по его лицу, делая мужчину чуть старше, но добрее и нежнее.
Повисает молчание, уютное, как семейный, тёплый зимний вечер. Актёры смотрят друг на друга и не могут насмотреться: Колин буквально впитывает в себя всю молодость и непосредственность своего напарника, а Тэрон просто счастлив, что он сейчас рядом с Колином.
— Я тоже принёс свою чашку, — первым прерывает уютную тишину Тэрон. — Точнее, твою. Ну-у, ты понял.
Юноша достаёт из кармана куртки подарок Колина и ставит его на стол:
— Вот она. Твоя чашка.
— Кружка, — исправляет его Колин.
— Что?..
— Отличие чашки от кружки в том, что у чашки диаметр больше её высоты, у кружки же высота больше диаметра.
Тэрон беззвучно шевелит губами, повторяя то, что только что сказал мужчина. Видя его некоторое замешательство, Колин приходит на помощь:
— Смотри сюда.
Длинные тонкие пальцы скользят по белоснежной чашке, отмеряя высоту, но Тэрон смотрит не на посуду. Она интересует его в последнюю очередь. Другое дело — руки Колина Фёрта. «Идеальные, мать его, руки».
— Точно. Да, я понял, — кивает головой юноша, с трудом оторвав взгляд от созерцания чужих пальцев.
— Ты думаешь, что все почтальоны такие невоспитанные? — Колин разливает зелёный чай по кружкам, попутно вспоминая сегодняшнее утро.
— Ты про жвачку? — с улыбкой спрашивает Тэрон и пожимает плечами. — Это Ребекка придумала. Она хорошая артистка. Мы с ней учились вместе.
— Мне нужно к ней ревновать? — как бы между прочим интересуется Колин, повторяя реплику своего собеседника, вызывая у него улыбку.
— Не стоит, — отмахивается юноша. — Чтобы она согласилась мне подыграть, я пообещал взамен познакомить её с Софи.
— Ах ты хитрый сводник, — смеётся Колин, и Тэрон отвечает ему столь же задорным смехом:
— Он самый. А теперь давай выпьем за это.
— Выпьем, — соглашается Колин, — но не за это. У меня есть тост.
Тэрон ожидающе смотрит на него, и мужчина продолжает:
— «
Сохраняй спокойствие и люби Фёртертон»
Они чокаются, поднимая свои чашки с изображёнными на них собственными фотографиями.
