Два пути

Впоследствии мы ещё не раз вспоминали этот и прочие дни, пытаясь понять, можно ли было что-то изменить и исправить, как именно наши решения повлияли на случившееся, и что нам следовало сделать для того, чтобы не допустить этого кошмара, спасти Рё прежде, чем она исчезла навсегда. В последнее время меня всё как-то необычно будят. Вот и сейчас проснулся от чьего-то горячего дыхания, а как открыл глаза, то увидел прямо перед собой склонившуюся Кё. — Утра, Томоя! — она отодвинулась совсем ненамного. — Наконец-то и я тебя разбудила! Здорово ведь? — Ага. — я огляделся. — А Рё ты в кладовке заперла? — Скажешь тоже. — надулась девушка. — Она на кухне, пытается тебе завтрак приготовить. Сразу говорю, там уже что-то подгорело, так что особо не рассчитывай, лучше я потом тебе яичницу сделаю. — Заботливая Кё. — усмехнулся я. — Я разносторонняя личность. — довольно ответила Кё и неожиданно погладила меня по волосам. — Вставай давай, будни ещё идут. — Как Томоё-то вчера сыграла? — я потянулся. — Разбила всех, как и полагается президенту. — пожала плечами Кё. — Томоя-кун, ты уже проснулся? — Рё заглянула в комнату. — У меня…, а ну-ка отойди от него! — Хэй, Рё, спокойно. — Кё тут же вскочила. — Я просто его бужу. — Томою-куна бужу я. — Рё выставила вперёд поварёшку. — Так что нечего рядом вертеться. Скоро завтрак, ты перед ним бегаешь, вот и беги отсюда. — Твой завтрак, что ли? — хмыкнула Кё, следя за поварёшкой. — Думаешь, что если отправишь Томою на больничную койку и будешь за ним ухаживать, то ваши отношения сразу улучшатся? — Сначала попробуй его, а потом язви. — пропела Рё. — А сейчас марш отсюда! — она замахнулась поварёшкой так, что Кё поспешила выскользнуть из гостиной. — И что ты там приготовила? — поинтересовался я. — Рисовые шарики, как ты и просил вчера, Томоя-кун. — Рё улыбнулась мне. — И не обращай внимания на Кё, я сама пробовала, они вкусные. Хочешь, докажу? — и прежде, чем я успел пошевелиться, Рё встала рядом со мной и мы поцеловались. Вкус её губ и языка действительно отдавал рисом, рыбой и… стоп, языка? Впервые мы целовались с языками, и это было настолько волнующе, что после того, как прервали поцелуй, оба некоторое время тяжело дышали и краснели. — А ведь помню, как ты стеснялась мне слово сказать. — наконец выдохнул я. — Я и сейчас немного, Томоя-кун. — её румянец стал как в былые времена. — Но мне даже ты говорил, что надо стать храброй и уверенной в себе, ведь так нам будет лучше, вот я и становлюсь. — она прижалась ко мне. — Прости, Томоя-кун, если той тебе больше нравилась, но я сейчас себе больше нравлюсь. — Да чего извиняться, так и надо. — пробормотал я. — Расти как личность, всё такое. Это ты прости, что я так и остаюсь, кем был. — Но ты тоже растёшь, Томоя-кун. — горячо возразила она. — Я никогда не думала, что увижу тебя сидящего с книгой и готовящегося к работе. — То есть, раньше я был дураком. — Что ты, что ты! — испуганно защебетала Рё. — Просто… я хотела, чтобы ты учился, а ты мне всё возражал, и вдруг сам… Ну да, есть такое. Сам удивляюсь, отчего так, но честно — восторженные взгляды обеих девушек того стоят. Да и уже что-то запоминаю, вроде тех же формул, где при последовательном подключении силы тока надо сложить, а при параллельном они равны… или наоборот… — Томоя-кун? — обеспокоенно спросила Рё. — Прости, завис. — очнулся я. — Там на кухне-то ты уже закончила? — Почти. — Рё отступила. — Пока к завтраку готовишься, то как раз успею. — и она отправилась на кухню, а я в ванную. Совсем нехорошо. Пока я тут бегаю, Рё с Томоей хрен знает что делает. И про подгоревшее зря сказала — наоборот, оно выглядит и пахнет сносно. Не удивлюсь, если Томое понравится — разве что он после моих и маминых блюд на остальное уже и не взглянет. Надо срочно что-то делать, а то я так просто профукаю все шансы. Хоть и в самом деле залезай к нему в футон и соблазняй. Но нет, это только если совсем вариантов не будет. Может, после школы с ним пройтись… ах да, Томоё. Хотя чего Томоё, с баскетболистами давно всё обговорено, попросить Юкине подменить меня в том числе и у микрофона, потому что левый мизинец болит, а самой побежать за парнем. Некрасиво, конечно, но если вести честный бой, то фига с два выиграешь, особенно в моих условиях. Да и в конце концов, я что, незаменимая шестерёнка? Если они такой толпой не смогут баскетбольный матч организовать, то сами виноваты. Всё, решено, после школы иду с Томоей, докуда они с Рё обычно доходят, а там глядим по обстановке. Когда я вернулась с пробежки, то семейство уже сидело за столом и внимательно разглядывало рисовые шарики. Родители о стряпне Рё знают не понаслышке, папа после одной пробы омлета даже шутил, что за такое надо в постели стараться на максимуме, и едва не получил от нас троих. Вот и сейчас он кашлянул, попросил не поминать его плохим словом, взял шарик и кинул его в рот. — Хм. — сказал он, пожевав. — А знаете, это даже неплохо. — и в подтверждение взял ещё один шарик. После этого уже все остальные потянулись за едой и стали жевать. А ведь реально неплохо! Нет, рис вроде как недоваренный, а в рыбе чуть не наткнулась на косточку, но хотя бы можно есть, и даже не из вежливости. Сила любви, блин. Точно надо что-то предпринять, иначе Рё меня так будет бить по всем фронтам, как бы странно это ни звучало. — Действительно вкусно. — похвалила мама Рё, и Томоя тоже одобрил. Пришлось и мне улыбнуться и показать большой палец. Поражение надо воспринимать с достоинством, даже если на деле тебе хочется нестись на кухню, приготовить свою версию и вывалить её на тарелку Томои с криком «смотри, как я могу». Увы, времени нет, в школу надо собираться. Близняшки опять следовали за мной почётным эскортом, и я теперь отчётливо видел, как ученики перешёптываются и посматривают на нас. Даже примерно угадывал смысл шепотков — «почему это хорошо учимся мы, а с девушками ходит он?». Простите, ребята, сам не в курсе. И это не настолько хорошо, как вам кажется — одну из этих девушек мне предстоит оставить с разбитым сердцем, при этом регулярно попадаясь ей на глаза. Было бы куда съехать — давно бы съехал, чтобы не надоедать им и вообще смягчить атмосферу, а то уже чуть не дерутся. Сунохара лежал на парте, но не спал, даже поднял голову, когда я и Рё зашли в класс. — Оказаки, ты хоть что-нибудь понял в устройстве фонаря? — спросил он. — Я до этого даже не дошёл. — Я дошёл, но не вдупляю. — пожаловался Сунохара. — А как добрался до схем подключения, так вообще абзац. Фиг пойми, что чем обозначено и как это вообще читать. — А там что, инструкции нет? — я сел за парту и повернулся к нему; Рё, осознав, что в этом разговоре ей не поучаствовать, пожелала мне удачной учёбы и прошла к своему месту. — Я и инструкцию не понял. — Сунохара сказал это с таким видом, словно лишь сейчас осознал свою глупость. — Там указано, что прямоугольник это резистор, но что за хрень этот резистор и почему он должен быть именно там? И как я буду смотреть на прибор, на схему и понимать, что где что? — С опытом придёт, видимо. — предположил я. — Кстати, мы уже некоторое время говорим о работе. — А? — Сунохара нахмурился, а затем побледнел. — Боже. Оказаки, надо срочно о чём-то другом, иначе мы сами не заметим, как превратимся в работяг, которые разговаривают лишь про всякие шурундные валы. — Про кого? — такое впечатление, что Сунохара только сейчас придумал это слово. — Ну, про всякое такое. Оказаки, давай сбежим с уроков, оттянемся в игровом центре, а? — предложил он. — С меня шкуру спустят. — я покосился на Рё. — Оказаки, да не бойся ты. — Сунохара последил за моим взглядом. — Ну даже если накричит, сама же потом ласкаться прибежит. Хотя да, Кё. — он понурился. — И почему ты не выбрал себе девушку без злобной сестры? — Она не такая уж и злобная. — ответил я. — Ну да, если ты в неё влюблён. — Сунохара понизил голос. — Но Рё лучше, и я не понимаю, чего ты тянешь с выбором. Или уже? — Нет, ещё нет. — я так и не мог решить, кого выбрать. Более того, всё больше склонялся к мнению, что верного ответа тут просто нет. Рё делала всё для того, чтобы быть идеальной, но… что-то меня останавливало. Словно некое чутьё говорило мне не делать этого, подождать, посмотреть, что предпримет Кё. Кё… она говорила, что собирается бороться за меня, но я как-то не вижу этой борьбы, вся она лишь в язвительных комментариях и попытках прицепиться ко мне. И очень стыдно даже думать это, но хотелось бы увидеть что-то большее, Урок начался, но я лишь продолжал размышлять об обеих девушках. Кого и почему выбрать? Как не обидеть другую? И как не сожалеть о выборе потом? Не думаю, что тут вообще можно найти решение. Остаётся лишь ждать, пока оно придёт само. Но сколько придётся ждать, день, неделю, месяц? До тех пор, пока они не прижмут меня к стене и не потребуют выбрать здесь и сейчас? Может, спросить совета у кого-нибудь ещё? Той же Юкинэ, например… хотя она наверняка скажет мне, что правильней будет выбрать Рё. Или Юсуке… ответит то же самое, да и негоже о таком спрашивать человека, от которого твоя работа зависит. Про Каппея и говорить нечего. А к кому ещё я могу обратиться? — Мне это не нравится, Кё. — нахмурилась Томоё. — Ты устроила всю эту пляску с матчами, а теперь уже на втором убегаешь, потому что тебе просто «надо». — Да, мне просто надо. — прошипела я. — Томоё, ну ты что, реально думаешь, что я так возьму и брошу выборы, потому что захотелось? Просто у меня реально личное дело, а на площадке я не нужна. Юкинэ уже сказала, она с микрофоном походит, всё без проблем завернёт. — А говорить, что это за личное дело, не хочешь. — вздохнула Томоё. Я прищурилась. — Только не говори, что ты в меня влюбилась, и моё присутствие прибавляет тебе сил. — Кё, ну ты опять чушь несёшь. — обиделась Томоё. — И хватит меня в лесбиянки записывать, я не из них. — Половина следящих за тобой девушек надеются на другое. — хмыкнула я. — Томоё, серьёзно, кровь из носу надо убежать после уроков. Если действительно надо на меня смотреть, то смотри на Рё, она такая же красивая и точно будет. — Да ну тебя. — отмахнулась она. — Беги куда хочешь. На бейсбол-то придёшь? — Обязательно. А на футбол тем более, уж больно хочется увидеть, как ты их рожи отпинаешь. — И не надейся. Ладно, пока, Кё. — Томоё направилась к себе в класс. Теперь ничто не мешает мне погулять с Томоей, йей! Может, сразу и заглянуть к нему? Время ещё есть. Томоя, к счастью, сидел в классе. И, к несчастью, разговаривал с Рё. Ну да ладно, всё равно получилось подкрасться и закрыть ему глаза ладонями. — Угадай, кто? — ласково сказала я. — Жёсткие, шершавые, в мозолях… Сунохара? — ответил он. — Ай, Кё, раздавишь же! — А вот нечего мои руки оскорблять! — я быстро на всякий случай оглядела ладони. Рё смотрела на меня со злобой, однако ничего не говорила. Боится устраивать скандал посреди класса? Этим можно было бы воспользоваться, но от её взгляда у меня сердце сжималось. — Ладно, просто заскочила проверить, всем пока! — я выбежала из их класса и вернулась в свой. Ну вот опять ничего не получилось, пока Рё рядом, я просто не могу заигрывать с Томоей совсем уж откровенно. Надеюсь, сегодня всё-таки получится поймать его после школы. На последней перемене Рё потянула меня в угол класса. — Томоя-кун, слушай. — тихо сказала она. — Ты можешь сегодня постараться лечь и заснуть пораньше? — А что? — спросил я. — Понимаешь, Томоя-кун. — она огляделась, проверяя, не подслушивает ли кто нас. — Я… эм… хочу попробовать побороть свой страх и… — она ещё раз огляделась. — прийти к тебе рано утром и… как-нибудь… — А я думал, ты лишь через три года решишься. — Да ну, Томоя-кун, я не настолько трусливая. — немного обиделась она. — Просто… не ожидай многого, пожалуйста, я сама не знаю, получится ли вообще, но… должна свой страх преодолевать, так что… — Ну давай попробуем. — я потрепал её волосы, и Рё улыбнулась мне. — Я люблю тебя. — прошептала она. Именно такой — яркой, улыбающейся, шепчущей слова любви, счастливой — я и запомнил её навсегда. К сожалению, Рё и сегодня не могла меня проводить, оставаясь на баскетбольный матч. — Я там стою и ничего не делаю, но Кё заливает мне про то, что мало ли пригожусь. — мрачно сказала она. — Прости, Томоя-кун, завтра точно ничего не будет, так что обязательно. — Да ничего, мы ещё сотню раз пройдёмся. — сказал я, сам не очень веря в сказанное. — А так вдруг действительно без тебя никто не справится. — Ну если только. До свидания, Томоя-кун. — мы обнялись, совершенно не стесняясь проходящих мимо учеников, и я направился к выходу из школы. Обычно мы вместе доходили до перекрёстка, где меня поджидал Юсуке, и уже там прощались. Но теперь я уже второй день иду один. Надеюсь, он не начнёт задавать вопросы, и так вчера удивлённо посмотрел. Ничего, завтра приду с Рё опять, так… — Томоя! Кё оказалась рядом со мной и схватила за руку раньше, чем я это осознал. А осознав — занервничал. — А почему ты не на баскетболе? — только и смог спросить. — Там без меня справятся. — махнула Кё. — А я хочу с тобой прогуляться, мы ни разу вместе не гуляли. Ну не считая той ночи, когда я потребовал от тебя идти домой и не нарываться. Хотя это прогулкой сложно назвать. — Только гулять недалеко. — я более-менее справился с волнением. — Мне вон дотуда идти, там и подберут. — Ну хоть столько. — Кё посмотрела в указанную точку. — Всё равно неплохо будет, так? — и она немного прижалась ко мне. Похоже, тяжёлая артиллерия начала пристреливаться. Я постарался не прижиматься к ней в ответ, хотя честно — очень хотелось. Томоя стеснялся как маленький мальчик, пытается делать вид, что мои прикосновения ничего не значат, но его даже глаза выдают. Было бы смешно, но вот только я сама стеснялась не меньше. Мы идём так близко, держимся за руки и сердце стучит как никогда. И чего я так долго маялась, могла бы уже несколько месяцев так ходить, а сейчас придётся буквально пару сотен метров, и когда ещё шанс выпадет. — Так Сунохару приняли на работу или нет? — я попыталась начать хоть какой-то разговор. — Приняли, только он у другого человека обучается и не сюда ходит, а прямо в штаб. — ответил он. — Мда, никогда бы не подумала, что Сунохара ещё в школе работу найдёт. — хмыкнула я. — Про меня то же самое думала? — кажется, он начал привыкать, уже и мою руку держит увереннее. — Да не, всегда считала, что ты работу наверняка найдёшь. — правда, я скорее в это верила, но молчок. — Спасибо. — он как-то стушевался и покраснел. Вот и поговорили, через пару шагов остановились на перекрёстке и он высвободил руку. — Меня тут сейчас подберут… о, уже. — белый фургон вырулил из-за угла и стал приближаться. — До встречи, Кё. — До встречи, Томоя. — я подождала, пока он не сел рядом с водителем, какое-то время посмотрела вслед удаляющемуся фургону и тяжело вздохнула. Работа Томои из чуда света превратилась в обыденность, как и его жизнь у нас. Скоро забудемся и будем не в ванной переодеваться, а так в халатах и ходить. Хотя мы обе уже не против такого. Рядом со мной затормозили с такой силой, что едва не вынесли на дорогу; Рё, запыхавшаяся, с залитым потом лицом посмотрела в одну сторону, в другую, а затем с отчаянием и злобой уставилась на меня. Вот блин, откуда она взялась? Увидела, что меня нет на матче, и умудрилась сообразить? Рё тем временем ткнула в меня пальцем, закашлялась, махнула рукой, развернулась и пошла к автобусной остановке. Я последовала за ней, посматривая на полную презрительного игнорирования спину. — Рё, может, поговорим? — позвала я. Спина даже не дёрнулась. — Оказаки, твоя девушка парик нацепила? — сказал Юсуке, когда мы проехали пару перекрёстков. — А? Нет, это её сестра-близнец была, у них волосы разные. — Понятно. — он немного помолчал. — Как ты смотришь на то, чтобы сегодня немного потрудиться? — Что именно? — тут же спросил я. — Наверх не полезешь, а вот подержать фонарь, как тогда, придётся. — ответил Юсуке. — Может, ещё что, посмотрим как пойдёт. Да, ты зонтик с собой захватил? — Нет, дождя же не обещали. — Знаю, но мне небо не нравится. — Юсуке ненадолго глянул в окно. — С такими облаками часто жди ливня. Я засомневался, но высказываться не стал. Может, Юсуке и прав, он по этим улицам дольше меня ходит. Да и попаду под дождь — беда небольшая, до Фуджибаяши как-нибудь доберусь, а там даже намекать на то, чтобы согрели и высушили, не надо. В голову полезли такие мысли, что я даже заулыбался и едва не пропустил момент, когда машина остановилась. — Вылезаем. — коротко бросил Юсуке. Я выскочил наружу, и направился к фургону переодеваться. Обычно Юсуке за это время успевал разложить стремянку и инструменты, а то и залезть наверх, однако сейчас он лишь стоял, задрав голову и рассматривая фонарь. — Хм. — наконец сказал он. — Оказаки, погляди, ты видишь там хоть какие-то трещины? — Нет. — я попытался всмотреться. — Разве что мелкие, но их не видно. — Вот именно. А нас сюда вызвали заменить разбитый камнем фонарь. Никуда не уходи, сейчас уточню. — он направился к радиотелефону в машине. Я ещё раз посмотрел на фонарь — никаким камнем тут и не пахло — и стал ждать, что там скажут Юсуке. — В общем, Оказаки, там напутали немного. — наконец он закончил разговаривать. — Фонарь совсем на другой улице и его как раз Ямато с твоим Сунохарой уже чинят. Похоже, на сегодня опять работы нет. — И зачем переодевался. — оглядел я себя. — Можешь посидеть тут поучить, если домой не хочешь. — предложил Юсуке. — Да нет, пожалуй, всё же пойду. — решил я. Заниматься никто не мешает — не считая того, что Рё понравилось ложиться мне на колени, после чего начинаю думать совсем не о том напряжении. — Ну как хочешь. До завтра, Оказаки. — он передал мне мою сумку, захлопнул дверь и поехал, а я медленно направился в сторону дома. — Нет, Рё, давай всё-таки поговорим. Я зашла в комнату сестры и с этими словами закрыла дверь. Сидевшая за уроками Рё сначала оглянулась, а затем встала и повернулась ко мне. — И о чём мы будем говорить? — спросила она. — О всей этой ситуации. — ответила я. — Рё, у нас тут любовный треугольник, как ни крути, и с этим надо что-то делать. — Любовный треугольник исключительно из-за тебя. — равнодушно сказала Рё. — Отстань от Томои-куна, и всем сразу станет лучше. — Мне не станет. Я люблю его. — Ты его не любишь! — резко заявила Рё. — Ты его недели две назад по рёбрам ударила лишь потому, что он тебя обозвал! Разве это любовь? Ну да, тогда просто мозги на секунду отключились, когда услышала, что он меня с гориллой сравнивает. — Это уже забыто. — замахала я руками. — И больше я его не бью. — Ты сейчас говоришь так, а потом на глаза ему давишь. — не унималась Рё. — Ты его не любишь, Кё, ты лишь нагадить мне хочешь. Прекрати уже и не мешай. — Нагадить? — у меня едва голос не пропал от возмущения. — И с чего это я собираюсь тебе нагадить, а? — Ну как же. Младшая сестра, которая всегда во всём была хуже и тем самым поддерживала твою заносчивость, внезапно гораздо раньше нашла парня. Как тут не нагадить? На крыше раздался небольшой хлопок, затем ещё и ещё, а затем дождь забарабанил, постепенно скрывая солнце и погружая комнату во тьму. — Рё. — наконец ответила я. — Что за чушь ты несёшь? Я никогда не поддерживала свою заносчивость тобой. И какая разница, кто первой нашёл парня? — Огромная. — ответила Рё. — К тому же я не просто нашла, я забрала его у тебя. Неудивительно, что ты теперь злишься. — Ты его у меня не забирала. — мои руки стали сжиматься в кулаки. — Он не был моим парнем. И если бы не я, то и твоим бы не стал. — Может, и стал. — самоуверенно заявила Рё. — В конце концов, я как хозяйка дома лучше тебя. — С твоей-то готовкой? — Я уже умею готовить. Для Томои-куна я могу сделать что угодно и измениться как угодно. А ты, Кё, только и сможешь, что обещать не бить его, забывая когда захочется. И после этого ещё надеешься, что Томоя-кун выберет тебя? Дождь зашумел сильнее, и в комнате стало ещё темнее. — Если он выбрал тебя, Рё, то давно бы это сказал. А он молчит, значит, не так уж ты ему и дорога. — Это пройдёт. Ещё немного заботы и любви — и уже никуда не денется. — Ты что, думаешь, что он полюбит тебя, если хвостиком будешь за ним таскаться? — Я хотя бы за ним таскаюсь с лаской и добротой. А ты что думаешь, сделаешь что-нибудь пошлое и всё, он твоя боксёрская груша навеки? — Я не собираюсь его бить! — Ну да, уже устала. Отдохнёшь и опять приступишь. — По крайней мере я не разыгрываю из себя тихую и невинную девочку, хотя на самом деле… — Что на самом деле? Ну да, я интересуюсь сексом, как же так можно, да? — Если я интересуюсь, то и не скрываю это! — А Томое-куну не нужна профессиональная развратница, ему как раз тихую и невинную подавай, которая постепенно перед ним раскроется! — То есть ты строишь из себя тихую снаружи, на деле совсем не такая, и надеешься, что Томоя этого лицемерия не просечёт? — Ой, кто бы говорил, собака на сене. Целый год лишь круги нарезала, а как стал не твоим, так мигом засуетилась и побежала отбивать! Я дала ей пощёчину, и дождь застучал пулемётом. В комнате наступила тишина. — Рё. — тихо сказала я. — нам нужно успокоиться и… Она дала пощёчину мне, и щека взорвалась болью. — Успокоиться? — тихо сказала она. — Успокоиться, улыбнуться и позволить сестре забрать моё счастье? И не надейся, Кё. Томоя-кун мой, и только мой. Ищи себе другую жертву для издевательств, а Томое-куну нужны любовь, обожание и забота, которые ты никогда не сможешь ему дать. Так что убирайся с нашего пути. Я молча посмотрела на неё, держась за щёку, а затем развернулась и вышла. Зашагала вниз по лестнице, надела обувь, пинком распахнула дверь и окунулась прямо в обрушивающуюся с небес стену. Вот это попал так попал. Когда первые капли дождя шмякнулись на голову, то лишь зашагал побыстрее — не так уж и далеко оставалось. Но капли стучали всё сильнее и чаще, и вот я уже стою под козырьком остановки и напряжённо смотрю в небо. До Фуджибаяши ещё минут пятнадцать бежать, и именно что бежать, так что оставалось лишь надеяться, что скоро всё утихнет. Иначе рабочая форма до завтра не высохнет, даже если вся семья стирать соберётся, да и то ещё удовольствие под таким ливнем находиться. Но дождь утихать не собирался, наоборот, становился всё сильнее и сильнее. Ну и что делать, не ночевать же здесь? Я уже начал снимать рубашку, надеясь под её защитой быстро добежать, когда к моим ногам подкатился мокрый и грязный комочек. — Ботан? — я с трудом узнал кабанчика. Он что, опять сбежал и тоже попал под дождь? Если так, то лучше бы ему заскочить сюда, ещё простудится. Но Ботан не завернул под навес, как я не подзывал его, наоборот — хрюкнул мне и укатился в дождь. Затем прикатился обратно, зубами ухватил меня за штанину и потянул. Он куда-то зовёт меня? Что-то случилось с Кё? Едва я подумал об этом, так тут же, наплевав на укрытие, выскочил в дождь и помчался за спешащим изо всех лап кабанчиком. Кё мы обнаружили в парке — она стояла посреди дороги, и её плечи тряслись. — Кё! — я мигом схватил её и потащил назад, к скамейке с навесом, которую заприметил по пути. Девушка нисколько не сопротивлялась и покорно уселась на скамейку. Я мигом достал из рюкзака свою школьную форму и накинул ей на плечи и спутанные грязные волосы. — Вытрись хотя бы этим. — велел я, и она послушно стала вытираться. Я уселся рядом и перевёл дух. Тоже не помешало бы чем-нибудь вытереться, но не рабочей одеждой же, особенно в присутствии девушки. Ботан тем временем запрыгнул к Кё и начал ласкаться с ней, пачкая форму. Надеюсь, её не придётся выкидывать. — Томоя. — тихо сказала Кё, закончив вытираться и так и оставив форму на себе. — Я нежная и ласковая? — Кё, что произошло? — ответил я вопросом на вопрос. — Просто скажи, я нежная и ласковая? — Кё всхлипнула. — Или только и могу, что драться? Её глаза покраснели, а то, что осталось от туши, расползлось по лицу, пусть даже она и вытерла часть моей формой, волосы из тёмно-каштанового сделались просто грязного цвета. Что-то произошло за эти полтора часа, что мы не виделись, и надо было узнать, что именно. — Кё. — осторожно сказал я. — Ты можешь быть какой захочешь, в том числе нежной и ласковой. — То есть сейчас я не такая? — ещё раз всхлипнула она. — Я не видел много нежности с твоей стороны, но очень хочу увидеть. — я постарался выбрать ответ, и вроде подействовало. По крайней мере, Кё перестала всхлипывать. — Так что всё-таки случилось? — вновь попробовал спросить я. — Я поругалась с Рё. — Кё посмотрела на свои колени. — Сильно поругалась. Мы высказали друг другу всякое, и… она сказала, что тебе нужна милая и хорошая девушка, а не… я. — нет, она опять начала хлюпать носом. — Ну-ну, Кё. — я осторожно протянул к ней руку. — Кто тебе сказал, что ты не такая? — А разве не так? — она лишь ещё больше сгорбилась. — Я тебя била и обзывала, везде ищу выгоду, говорю о себе как о какой-то чемпионке во всём, отпускаю пошлые шуточки… — Брось, Кё, это ещё не делает тебя плохой. — А ещё, когда моя сестра наконец-то нашла себе парня, я пытаюсь отбить его. — прошептала она. Ботан усмиряющее залез ей на колени, и Кё стала поглаживать его по мокрой шёрстке. Я и не знал, что ей ответить. Честно, здесь уж скорее меня, отчего-то засомневавшегося в правильности изначального выбора, надо винить во всём. — Кё. — спросил я, надеясь хоть сейчас получить ответ и как-то разобраться в ситуации. — А почему ты в меня влюбилась? Ну и вопрос он задал. Хотя отвечу, конечно. Сейчас я на что угодно ответила бы, даже спроси он размер груди и цвет трусиков. Щека всё ещё горела, и вместе с ней и душа, готовая на всё плюнуть и плыть по течению, а вынесет оно меня к берегу с Томоей или нет… — Потому что ты намного сильнее меня, Томоя. — Вообще-то я никогда тебя в драке не побеждал… — осторожно начал он. — Я не про это. — от упоминания о драках мне стало ещё чуточку хуже. — Ты сильнее внутри, Томоя, ты преодолел то, что я бы никогда в жизни не смогла. Все мои успехи — ничто по сравнению с твоими. — Кё. — медленно сказал он. — На всякий случай, если ты забыла — я прогульщик и двоечник, у которого всё плохо с целями в жизни, у тебя же ровно наоборот. О каких успехах ты вообще говоришь? — Ты так и не понимаешь, Томоя. — я даже чуть улыбнулась. — Ну да, я могу считаться успешной отличницей, но у меня хорошая и любящая семья, в том числе милая младшая сестра, которую надо защищать. У меня нет и не было ограничений, я могу заниматься чем угодно, и рвусь к вершинам, чтобы никогда не оказаться в нищете. У тебя же нет матери и фактически отца, тебе не о ком заботиться, ты травмирован и привык жить в бедности. — я набралась смелости повернуться к нему. — Многие в твоих условиях пошли бы по пути Ёхея или даже хуже, но ты продолжал бороться, продолжал улыбаться и просто жить. Ходил на уроки — пусть как вздумается, но ходил. Худо-бедно сдавал экзамены — даже когда в прошлом году я стояла над душой. А сейчас ты работаешь, и нацелен работать дальше. Неужели ты думаешь, что я в твоих условиях добилась бы большего? Скорее пошла бы грабить прохожих или прицепилась к какому-нибудь парню на содержание. Поэтому я и люблю тебя, Томоя. Я ещё никогда не встречала парня сильнее тебя. Дождь, казалось, немного утих, словно тоже вслушиваясь в мои слова. Томоя с абсолютно недоумённым выражением открыл было рот, но я продолжила: — И за всё остальное тоже люблю. Ты красив, Томоя, у тебя ясные глаза, прекрасный профиль и мускулы. С тобой очень хорошо, даже когда ты дразнишься, потому что я могу дразниться в ответ и знаю, что ты не обидишься, не начнёшь плакать и читать мораль. Ты всегда поможешь, когда это нужно, и мне хочется помогать тебе. Я очень люблю тебя, Томоя, и… пожалуйста, люби меня. Ну вот, унижаюсь до таких вот мольб, но мне даже после признания не стало лучше. Люблю, люблю — а толку-то? С Рё ему однозначно лучше, сейчас скажет что-нибудь типа «давай останемся друзьями» и всё, можно переходить в режим депрессии. Но вместо ответа он тихо засмеялся. Я даже несколько испуганно посмотрела на него, но это не был какой-то жуткий смех. Скорее… радостный? — Спасибо тебе, Кё. — ответил он. — Теперь я понял, почему тоже люблю тебя. Ч-ч-что? — Мне ведь тоже хорошо с тобой, даже если ты дразнишься или дерёшься, потому что ты никогда не обидишься и не надуешься, когда я буду отвечать. — он посмотрел мне в глаза. — Ты тоже всегда мне помогаешь, пусть и скандаля в процессе, и тоже очень красива, особенно когда заматывала волосы через лицо. — Его улыбка стала шире. — И я не знаю насчёт тебя на моём месте, но я на твоём точно не добился бы таких успехов. — Томоя. — выдохнула я. — Кё. — он протянул ко мне руку. И мы поцеловались. Мокрые, пахнущие, выглядящие как замарашки, мы целовались, и просто не могли прекратить. Наши губы соприкасались, наши руки ловили друг друга, наши сердца бились одновременно. Рё, отец, выборы президента, работа — все эти и прочие проблемы были забыты, стали незначительны, не имели никакого смысла. Важно было лишь тепло самого близкого человека в мире, целующего тебя, обнимающего тебя, одним лишь прикосновением вселяющего уверенность в том, что наступит новый день, все проблемы решатся, все беды исчезнут, все преграды падут. И пока мы вместе, мы сделаем всё для того, чтобы сохранить эту уверенность навечно.