Морозко

Узнав о примирении своей девушки с ее мамой, парень облегченно выдыхает — за подругу он по-настоящему переживал. Именно поэтому он совершенно не ожидает подвоха, когда подходит к собственному подъезду. При виде его женщина с белыми волосами встает со скамейки и делает шаг к нему: — Михаил, я не ошиблась? — Не ошиблись, — настороженно отвечает Мишка, пытаясь понять, кто стоит перед ним. — Меня зовут Виктория Олеговна, я — мама Алины Морозовой, — женщина пристально следит за его лицом. Михаил задумчиво кивает, протягивая руку и пытаясь забрать у неё сумку. Однако Виктория Олеговна шарахается от него, прижав сумку к груди и отрицательно мотая головой. — Я хотела тебе сказать: если я ещё раз увижу тебя рядом с моей дочерью, ты пожалеешь, — ее голос набирает силу, и женщина смотрит с неожиданной злостью. Миша совершенно теряется — после примирения он не ожидал такого исхода. Младшая Морозова плещется в душе, а Виктория Олеговна бережно разбирает рюкзак дочери. Мобильный на тумбочке вибрирует, женщина смотрит на имя отправителя — Мишка — и мгновенно воровато оглядывается на дверь. Ее пальцы действуют словно отдельно от тела, хватая трубку и быстро заходя в «сообщения». Она быстро пролистывает переписку, а потом короткая фраза дочери привлекает внимание Морозовой-старшей: «Спасибо за эту ночь.» Мир плывет под ногами, воздуха катастрофически не хватает. Виктория Олеговна снова и снова вчитывается в эту строчку, не понимая, как это могло произойти с ее дочерью. Она знает только одно — если Алина узнает, что мама читала ее сообщения, девушка точно вновь уйдёт из дома. Именно поэтому у Виктории Олеговны остаётся только один выход. Мишка внутренне сжимается — предупреждение Антона все-таки сбылось. — Это исключено, — отрезает парень и пытается пройти мимо, но пальцы Виктории Олеговны вцепляются в его локоть, и женщина заглядывает ему в глаза: — Моя дочь — не игрушка, — холодно предупреждает она, и от этого тона Пономарев даже поеживается. — И я не позволю тебе сломать ей жизнь.Вы еще совсем дети, чтобы вступать в такие отношения. Миша недоумевающе смотрит на нее, абсолютно не понимая, о чем речь. Потом мягко высвобождает свою руку из цепкого захвата и безукоризненно вежливо произносит: — Я очень люблю Алину. И никому не позволю ее обидеть. Кажется, эти слова не обладают никаким эффектом, потому что Виктория Олеговна прищуривается и характерным жестом поправляет шейный платок: — Молодой человек, — свистящим голосом произносит она, — я последний раз вас предупреждаю: оставьте в покое мою дочь. Если бы Антон не предупредил Мишку, тот, честно говоря, стушевался бы. Пономарев отгоняет от себя эту мысль и чеканит: — Я уже оставил. Сейчас она читает перед сном свою любимую книгу, запивая ее какао. Виктория Олеговна нервно дергает края своего любимого платка — Миша уже понял, что этот жест выражает ее волнение. — А вот хамить не надо, — предупреждает она. — Здесь вы правы. — соглашается Мишка и тут же отважно продолжает: — Будущей теще лучше не хамить.* От такой наглости Виктория Олеговна хватает ртом воздух, а парень огибает «тещу» и взлетает вверх по ступенькам. Бедная Алина! Как она живет с такой мамой? Оказавшись в квартире, Миша достает из кармана мобильный и несколько секунд вертит его в руках, словно набираясь сил перед звонком. «Антон» первый в «Контактах». После его ухода из команды в первые дни Миша постоянно набирал его, пытаясь поговорить, но никогда не получал ответа. Удалить номер Пономарев так и не решился. Может, он вообще его сменил! Едва эта мысль закрадывается в голову, Антипов поднимает трубку после первого же гудка. — Да, Мих? — голос удивленный, и сразу же — испуг: — Что-то с Алиной? — Скорее, с ее мамой, — вздыхает Пономарев. Он кратко обрисовывает другу ситуацию, а потом на том конце провода повисает долгое молчание. — Значит, она прощения просила, а потом за спиной у Алинки этим же самым занимается? — ледяным тоном уточняет Антон, и уху Пономарева даже становится холодно — так выглядит с трудом сдерживаемое Антоном бешенство. Парень тут же понимает, что, возможно, рассказал все это абсолютно зря. — Ты только Алине не говори, — спохватывается он. — Я похож на идиота? — раздраженно рявкает Антон. — Ладно, Мишган, спасибо за звонок, я тебя услышал. Гудки, а Мишка невольно улыбается: «я тебя услышал» — любимая фраза их нового тренера. Антипов с Макеевым похожи больше, чем думает Антон. Мобильник нагревается от нового входящего вызова, и Миша вытягивает трубку из кармана. На дисплее светится жизнерадостное лицо Алинки, и Пономарев чувствует, что губы расплываются в улыбке: — Привет, Алин. — Привет. — она просто дышит, но от этого сонного звука почему-то становится ощутимо теплее. — Как тебе дома? Он видит эту картину словно наяву: Алина в своей любимой синей со звездами пижаме лежит на кровати с телефоном в руках, запрокинув голову к потолку и задумчиво кусает нижнюю губу. — Хорошо, — он по голосу знает, что девушка улыбается. — Миш, можно тебя кое о чем попросить? — Конечно, что за глупый вопрос? — смеется Мишка, отдергивая в сторону занавеску — он боится, что Виктория Олеговна по-прежнему караулит во дворе и почему-то опасается, что женщина подслушает разговор. Не найдя Морозову-старшую, парень облегченно выдыхает. — Миш, — на том конце повисает слишком долгая пауза. — Мы можем завтра пойти в Ледовый? Пономарев торжествующе улыбается. — Ура! — не скрывая своей радости, сообщает парень. — Без вопросов! На следующий день Пономарев тормозит, ошарашенно отпрянув назад. Рядом с его девушкой, которая вертит головой по сторонам, стоит Виктория Олеговна, прижимая к груди сумку. Неужели Алинка сдалась? Как непохоже на нее! Миша приближается к Морозовым медленно, будто его ведут на эшафот, но Алина поворачивает голову и наконец замечает его. Первая реакция девушки перед тем, как кинуться ему навстречу — она что-то говорит своей маме. Виктория Олеговна тут же нервно вздрагивает и виновато ему улыбается. Морозко срывается с места и повисает на шее парня. Миша даже не сразу понимает, как настороженно реагирует, когда девушка слегка отклоняется и заглядывает ему в глаза: — Она сама захотела с тобой поговорить, — ее голос виновато-торжествующий. Ага. Захотела. Интересно, Алина знает про их вчерашнюю встречу? — Дай сюда, — бубнит Миша, бесцеремонно забирая у девушки сумку.Алина крепко хватает его за локоть, а Виктория Олеговна извиняюще смотрит на парня, стоя чуть в стороне. Пономарев вздыхает и делает шаг навстречу теще. — Михаил, — пауза, будто она бросается с обрыва в ледяную воду, — простите меня, пожалуйста! От неожиданности Мишка замирает, не веря своим ушам и изумленно разглядывая женщину. Это с чего такая честь? — Не понял, — признается парень. — Я была не права, — женщина изучает носки сапог. — Прости меня! Обе вопросительно смотрят на Пономарева, а тот только и может, что развести руками и неразборчиво протянуть: — Кто старое помянет… Он не понимает ничего, пока они не заходят в раздевалку, и Алина, правильно истолковав его непонимание, начинает сбивчиво тараторить. — Алин, ты ничего не хочешь мне рассказать? — разгневанная Виктория Олеговна без стука врывается в комнату дочери и изумленно замирает на пороге. Ее любимая дочурка держит в руках свои коньки и с тихой мечтательной улыбкой изучает их лезвия. — Али…на? — женщина даже заикается. В свое время она мечтала, чтобы Морозова-младшая стала известной фигуристкой, даже собственноручно притащила ее на лед. — Ой, мам! — пугается девушка и растерянно улыбается, аккуратно опуская коньки обратно в сумку, где они лежали с момента ее травмы. — Что-то случилось? — Алин, — Виктория Олеговна медленно приближается к дочери — эпизод со злополучной смс-кой уже благополучно забыт, — ты каталась на коньках? Она даже сжимает кулаки, так мечтая услышать желанный ответ. Алина смущенно пожимает плечами и опускает взгляд, пряча улыбку. Морозова-старшая прижимает ладонь к сердцу, опускаясь на диван: — Но как? — она прекрасно помнит, что даже лучший друг не смог убедить Алину вернуться на лед. — Миша, — коротко отвечает девушка и рассказывает маме все события предыдущих дней. И только тогда Виктория Олеговна понимает, что погорячилась. А еще — что ей срочно нужно поговорить с другом дочери. — Здорово! — искренне произносит Мишка, помогая девушке зашнуровать коньки. Она, конечно, прекрасно справится и сама, но Пономареву крайне приятно это делать. — Это еще не все, — продолжает Алинка и хитро косится на Мишу. Дождавшись его ответного любопытного взгляда, девушка звонко хлопает в ладоши: — Мама пригласила тебя в гости! Простая фраза — а мгновенно деморализует парня. Перед глазами стоит Виктория Олеговна, со своим неизменным шейным платком и губами, сжатыми в ниточку. — Молодой человек, оставьте в покое мою дочь. — Алин, — испуганно произносит Миша. Он даже не успевает сформулировать мысль, когда девушка цепко хватает его за рукав кофты: — Ты же пойдешь? Мой папа очень хочет с тобой познакомиться! И мама после того, как узнала, что ты вернул меня на лед, относится к тебе по-другому, честно! Ее глаза смотрят наивно-умоляюще, и парень не выдерживает. Быстро целует свою фигуристку в кончик носа и шепчет: — Куда я денусь! Алина смеется и прижимается к нему еще крепче, а Пономарев несколько секунд не верит, что это счастье — его. А сразу после судьба делает ему еще один подарок. Морозова выворачивается из рук парня, мгновенно проскальзывает вперед, и, не дав ему опомниться, тут же выполняет какой-то элемент — хоккеист все еще не запомнил все эти мудреные названия. Его сердце скачет, как безумное, когда он следит за ногами девушки, а потом подъезжает к ней. Что было бы, если бы она упала? Зачем так рисковать? — Ненормальная! — шипит Миша, но девушка не обращает на его слова никакого внимания, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в губы: — Мишка! — долгая пауза, во время которой Алина дышит ему в губы и улыбается, а он просто не может не повторить его улыбку. — Ненормальная! — упрямо повторяет Пономарев. — А если бы ты упала! Зачем этот глупый риск? Алина отстраняется и лукаво косится на него: — Это все, что ты хочешь мне сказать? — мягко уточняет она. В глазах девушки зажигаются такие родные искорки, и Миша упорно твердит свое: — Ненормальная! — а потом сдается: — Моя ненормальная! — и губы ребят вновь встречаются. — Здравствуйте! — крайне вежливо произносит Михаил, протягивая хозяйке дома букет цветов и обмениваясь с папой Алины рукопожатием. Мужчина изучает его любопытным взглядом и кивает: — Ну, здравствуй, Михаил! Давно мечтал с тобой познакомиться, а то дочь прожужжала все уши! — Папа! — шикает мгновенно покрасневшая Алина, отец невольно фыркает, и Мишка понимает, что эту фразу он сказал специально для такой реакции. — Петь, не смущай молодого человека! — пытается помочь Виктория Олеговна. Пономарев настороженно смотрит на нее — он все еще не знает, чего от нее ожидать. Женщина, конечно же, чует все недоверие Миши и внезапно улыбается ему. — Пойдемте все за стол! — разряжает обстановку Алина и кивком головы показывает Мишке на комнатные тапочки. Морозовы суетятся за столом, подавая все новые блюда и вызывая нарастающее удивление Пономарева — теперь он переживает, что лопнет. — Миша, — Петр вертит в руках вилку. — А чем вы увлекаетесь? Комок в горле разрастается, Миша нервно потирает палец под столом: — Я читать люблю. Работаю курьером, так что когда книги доставляю, частенько их читаю. Историю люблю. — О, как любопытно! — глаза отца Алины вспыхивают, и Морозова за спиной папы показывает парню большой палец. — А если не секрет, какую именно? — Да любую, — признается Мишка. — Поймите мое любопытство, молодой человек: я преподаю историю в университете, и мне всегда интересно мнение других людей. А что вы думаете по поводу…? — О, — подсмеиваясь, шепчет Виктория Олеговна, — кажется, твой парень окончательно покорил нашего главу семьи! — Он такой, — с гордостью протягивает Алина, оглядываясь на Пономарева через плечо.