Помни лицо своего отца

      Первый и последний раз в жизни Катберту Оллгуду удалось быть быстрее Роланда. Да что там Роланда, быстрее самого Корта.       Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, Катберт бросился вперед между Роландом и Кортом, и кулак Корта вошел в плотный контакт с его левой скулой, слегка заскользив к носу. От назидательного урока, предназначенного Роланду, Катберт тут же оказался на земле. — Придурок, — Корт усмехнулся почти добродушно. — Что это на тебя нашло? Никак правую ногу с левой перепутал. Но тут в его единственном глазу отразилось понимание. — А ну вставай, сучонок, — он сильно пнул лежащего навзничь ученика в бок и, наклонившись, добавил тихо и зловеще: — и проваливай отсюда, пока я случайно не убил тебя, поелику есть у меня подозрение, что ты вздумал поучить меня наставничеству. Как издалека до Катберта донесся умоляющий голос Роланда: — Ударь меня, наставник, прошу тебя! Я был невнимателен, я… — Ты прозевал свой урок, червь, — бросил ему Корт. — Поползай поищи, может, он еще валяется на земле у тебя под ногами.

***

Шагов Роланда Катберт не услышал, но, почувствовав его приближение, не мог не улыбнуться. Ему наверное неловко. Всегда неловко, когда кто-нибудь вступается за тебя. В следующее мгновение друг схватил его за плечо: — Ты идиот?! Катберт ожидал чего угодно, только не этого. Он почти физически почувствовал удар ярости, излучаемой Роландом. — Возможно. Не кричи. Но Роланд его не слышал. — Зачем ты это сделал?! Это был мой урок, и ты не имел никакого права отобрать его! Ты... Катберт вытер кровь, стекающую из носа. — Это был не урок. Это было просто несправедливо и неправильно. — Это не твое дело рассуждать, как Корту следует нас учить! Катберт наконец почувствовал злость. Разумеется, он всегда знал, что Роланд неблагодарная свинья, но всему же есть предел. Они стояли на ярком солнце, но между ними легла ледяная пустыня. — Мне жаль, если ты считаешь, что я сделал что-то не так. Извини меня, Роланд, — тихо проговорил Катберт, глядя поверх плеча друга. Роланд молчал, смотрел исподлобья, явно ждал продолжения. — Это не все, — мрачно сказал он наконец. — Это все, — жестко отрубил Катберт. — Я не забыл лица своего отца. Я это сделал именно потому, что его лицо просто стояло у меня перед глазами.