consent

я никогда не думал о том, что будет, если она исчезнет. соберёт свои вещи и уйдёт, забыв зубную щётку на полке в ванной. я никогда и подумать не мог, что не смогу касаться её запястья, накручивать прядь мягких волос на палец и говорить что-то странное и бессмысленное ей на ухо. я засыпал, чувствовал её запах и мне было хорошо. было спокойно, и я жил. вставал, покупал сигареты в киоске у дома, пил пиво по пятницами и любил её. любил такую мягкую и вкусную, как карамель. такую чертовски красивую и счастливую для меня лишь одного. одно её «я скучаю» выкручивало меня, заставляя думать о том, что я кому-то нужен. одно её «обними меня» посреди ночи заставляло потянуть ладони к её плечам и уткнуться носом в рыжие волосы. её зрачки затягивали, как чёрные дыры. заставляли идти на такие поступки, какие никогда прежде не пришли бы мне в голову. я смотрел и чувствовал, что ещё чуть-чуть и умру. захлебнусь, даже не пытаясь спастись. потому что я её л ю б и л. она была мне нужна, чертовски нужна, поэтому впивался пальцами в женские бёдра и просил, чтобы никогда, ни при каких условиях не оставляла меня. она молчала. молчала, кусала нижнюю губу, а потом смеялась. зарывалась пальцами в мои волосы и коротко кивала, пытаясь обмануть то ли себя, то ли меня. я до сих пор этого не понял. и это, признаться честно, не волновало меня. она здесь, рядом, касается моей шеи длинными ресницами и шепчет-шепчет-шепчет. «я скучала», «на выходных надо съездить в икею» или «пошли спать, пожалуйста-а-а-а». на этом всё. она никогда не говорила мне о любви, не клялась в вечности и, уж тем более, речь не заходила о «нашем счастливом конце». и только сейчас я понимаю, что проблема заключалась во мне. вся беда была в том, что я привязывал её к себе нитями, а она этого не замечала. обнимала меня, шептала что-то доброе на ухо и целовала кончики пальцев. и, когда она почувствовала что-то неладное, то просто достала из кармана толстовки маленькие ножницы и разрезала всё, что нас связывало. меня с ней. не её со мной. она смотрела, кусала губы и прятала пальцы в длинных рукавах толстовки. она не кричала и не била кулаками по стене, не выбрасывала наши фото и вечные записки, что мы оставляли друг другу на холодильнике. она просто ушла. развернулась и, снимая с рыжих волос резинку, пошла в противоположную от меня сторону. она вкусно пахла, ломала мои сигареты и заставляла ходить на пробежку каждое пятничное утро. она стирала мои футболки, училась запекать утку и знать всё, из-за чего я переживаю. она всегда оказывалась рядом, когда мне была нужна помощь. обнимала, позволяя зарыться в её волосы и медленно умирать. я всегда в ней нуждался, и, казалось бы, всё это пахло «хэппи эндом»., но была лишь одна проблема, — она никогда не любила меня.