Страх... это все, что Она чувствовала в тот момент. Казалось, будто мира вокруг не существовало, лишь всепоглощающий страх и кромешная тьма, обволакивающие старенькую комнатушку, которая оказалась единственным путем для спасения. Гробовая тишина ужасно давила на барабанные перепонки, заставляя слух улавливать несуществующий тихий звон. И вдруг все прекратилось. Тело напряглись, а ноги стало сводить. Сердце забилось чаще, отбивая громкий ритм. На время дыхание остановилось: грохот ключа, грубой рукой хозяина вставленного в замочную скважину. По лбу скатились две капельки ледяного пота. Вдруг стало невыносимо холодно. Ключ медленно делает оборот... ещё один... Руки начинает потрясывать, и она сжимает их в кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. И тут... гром от открывшейся двери, словно электрическим разрядом прошёлся по телу. Сердце пропустило, кажется, последний удар, и она упала в пропасть... В скважину, у которой так же нет начала, как и конца. Казалось, будто ее проглотила бесцветная зияющая пустота. Она летела и не знала, насколько страшным будет падение, потому что даже не подозревала, будет ли оно вообще. Ее отпустили все ужасающие мысли, а иллюзия бездны захватила с головой. Сознание затянуло временной дымкой, и она освободилась от тревожащих ее думу мыслей. Хината просто падала вниз, ощущая непривычное и неизведанное доселе чувство полета, как вдруг внезапно своими клешнями ее вытащила из-под толщи спасательного забвения реальность, напоминая о своём существовании устрашающе хриплым и низким голосом из соседней комнаты. Будто очнувшись ото сна, она встрепенулись, мышцы вновь перешли в напряжение, а тело полностью обратилось в слух, отпечатывается в памяти каждое слово, каждую букву, каждый звук. Она не могла позволить себе пропустить ни капли из этого судьбоносного разговора. От него зависело ее будущее. И как жаль, что она не могла предугадать тогда столь печальный исход своей судьбы...
Несмотря на свое бедное происхождение, она обожала читать. И, хоть образования у нее не было, а помимо чтения она могла написать лишь А да С (буквы, которым научила ее мама), она не могла оторваться от книг с той самой поры, как мама впервые вместе с ней прочитала сказку о "Принце и Принцессе". Эта тонюсенькая, потрепанная, пожетлевашая и местами даже порванная книжечка передавалась из поколения в поколение в семье Хьюга. Вот и сейчас Хината решила в очередной раз незаметно проскользнуть в библиотеку за книжкой и тихонечко посидеть почитать в гостиной. Девушка осторожно, не спеша приоткрывает дверь и заглядывает в щёлку. Два кресла, повернутые к ней большими спинками, видимо, не пустуют. Г-жа Сакура, ее хозяйка, вероятно, отошла, а вот г-н... (Она до сих пор не знала его имени). Ладно, нечего трусить. Чем быстрее, тем лучше. Хината носком наступает на порог, ощупывая пол, словно хрупкий лёд, вот-вот готовый под ней провалиться, и больно закусывает губу от волнения. Медленно она полностью опускает ступню. Затем вторая нога... Скрип! Тело в напряжении, сама Хината будто впала в анабиоз*. Дыхание остановилось, губы посинели от волнения, зато пульс участился в разы. "Тук-тук-тук-тук"... На этот раз, он, вроде бы, не заметил. Секундное облегчение. Затем она снова чувствует, как ледяная капелька пота медленно стекает со лба. Она ведь знает, что ей не дозволено показываться на глаза Г-ну, но все равно продолжает идти. Насколько важна для нее эта книга? Г-н поежился. Она сглатывает слюну. Это было слишком громко..."Тук-тук-тук-тук"... Третий шаг... — Кто там? — грубый громкий голос, четко выговаривающий каждое слово, пронзает Хинату насквозь. Внутри все сжимается в точку, в висках колотит. В ней словно пожар разгорается бушующим пламенем. — Добрый вечер, господин. — ее тонкий голос дрожит, как осиновый лист на ветру, — Глубочайше прошу Вас извинить мою дерзость побеспокоить Вас. Позвольте удалиться. — вместе с пульсирующим в висках адреналином настроение упало ниже некуда, ведь ей так и не удалось добиться желаемого, заполучить книгу и почитать. Но ужас наказания был превыше всего: если хозяева узнают о том, что она разговаривала с г-ном, то иной судьбы ей и не придется ждать. — Постойте, подойдите поближе. — в его голосе она услышала нотки властности. Сначала секундное неверие в реальность происходящего. Затем невероятное удивление собственной удаче и несчастью одновременно. Удаче в том, что, возможно, ей всё-таки удастся раздобыть книгу. А несчастью в том, что ее за это не похвалят. После пошли сомнения в правильности происходящего и безопасности ее выбора. Все же у нее нет права даже встречаться взглядом с г-ном, а тут... К горлу вновь подступил ком страха. Она пыталась его проглотить, но все впустую. Она слышала как-то, что в таких ситуациях следует глубоко вздохнуть, и страх отпустит или хотя бы ослабит свои оковы. Но в ее случае это не поможет, ведь подобный вздох может сойти за грубость. Делать нечего, приходится идти. Хината не торопится встрече лицом к лицу с г-ном. Кто его знает, каков он? В воздухе стоит лёгкий аромат мужского адикалона, перемешанного с запахом пожелтевших пыльных потертых страниц из множества старинных книг. Она подошла к клетчатому креслу и сразу же почувствовала тепло от камина кончиками пальцев. — Пройди сюда, — г-н указал ладонью, как ей нужно пройти, чтобы встать на нужное место. Она послушно повиновалась с опущенным в пол взглядом. — Итак, я повторюсь. Но на будущее учти, что мужчины не любят повторяться. А я не советую испытывать мое терпение. Кто ты? — Хината медленно и неуверенно подняла голову, внутри нее все трепетало. В первый раз она нарушает правила, в первый раз разговаривает с незнакомым г-ном, в первый раз чувствует на языке всю полноту сладости запретного плода. Перед ней в кресле, вальяжно устроившись, сидит молодой человек, примерно ее возраста, может, на год постарше. Он весьма симпатичен внешне: светлые волосы, уложенные в хаотичном порядке (его собственная мода, но ей нравится, хотя родители его за такое уж точно по головке не гладят), глаза, сверкающие синими отблесками и стройное подтянутое тело, что весьма не свойственно людям его ранга. Тут щеки Хинаты запылали из-за собственных мыслей. Только сейчас она заметила, что в комнате, помимо остальных, повис стойкий запах лаванды. Такой сладкий, с горчинкой, настойчивый сиреневый запах. И с каждой секундой он нравится ей все больше. — Меня зовут Хьюга Хината,— и снова удивление - хозяевам не подобает спрашивать имена своих слуг, они называют их, как сами того хотят, — Я приехала в качестве прислуги вместе со своей юной хозяйкой Сакурой Харуно. — она, как могла, старалась держать внешнее спокойствие. Но, по всей видимости, ей это плохо удавалось. Неужели, она действительно это делает? Неужели, это не сон? Оказывается, это так весело, захватывающе и интересно... — Послушай ты, волочайка* подкаблучная. Ты здесь недавно, поэтому постараюсь тебе разъяснить, что к чему. Хочу, чтобы ты сразу поняла, что я терпеть не могу таких подлизывающихся и лицемерных сук, как ты. Так что, попрошу не попадаться мне впредь на глаза. — с твердым взглядом он смотрел в сначала обескураженные, а затем и злобные глаза Хинаты. Злость, казалось, лавой начнет извергаться из нее. Все внутри нее просто кипело. Как он ее назвал?! "ШАВКА ПОДКАБЛУЧНАЯ?!?!" Что?! Да он себя то видел, напыщенный индюк?! Злость разогревала кровь, заставляя адреналин закипать и бурлить внутри. Она понимала, что не контролирует себя и что это чересчур рискованно и описано, но ничего не могла с собой поделать. Когда дело касается чести, Хьюга не будет стоять в стороне. Всю свою ярость она вложила в этот удар. "Шлеп!" — и вот этот индюк уже сидит с повёрнутой в другую сторону от резкой и сильной пощёчины головой. На его щеке остались бардовые следы тонких пальцев. Он приложил свою руку к щеке. И кто знает, что было бы дальше, но Хината не имела желания больше тут оставаться. И, вопреки ее опасениям, г-н не стал ее удерживать. Она громко хлопнула дверью, уходя.***
Лишь спустя полчаса Хината полностью осознала, что натворила. Она поняла весь ужас произошедшего и не нашла другого выхода, кроме как запереться в маленькой темной сырой коморке и переждать бурю. Последней надеждой было только то, что, возможно, г-н не расскажет обо всем ее хозяйке и ее помилуют. Но, учитывая все то, что она видела и слышала, это наврядли. Подвал насквозь пропитан жутким запахом плесени. Нос изнутри будто щекотала пыль. Здесь очень холодно, и она уже чувствует лёд под своей кожей. Ее передёрнуло и от холода, и от мыслей, ежесекундно посещающих ее думу. И что ей делать на завтрашнем обеде, когда ей неизбежно придется встретиться с мужем ее госпожи? Что он скажет? Расскажет ли он о ее дерзости госпоже? О нет, нет, нет! Что же ей теперь делать?! А если он попросит ее о непристойности взамен его молчанию? Согласится ли она? Нет, даже нет так. Сможет ли она согласиться? Она решила присесть, чтобы хоть немного передохнуть. Тщательно рассмотрев очертания еле видневшихся силуэтов, она решила, что прямо позади нее стоит какая-то бочка. Ощупывать руками она не стала, побоялась пауков и прочих гадов, так что сразу села, рефлекторно зажмурив веки. — Ааааау!— "бочка" под ней оказалась неожиданно мягкой и тут же осела на пол с пронзительным криком. Ужас охватил ее, и она тоже вскрикнула и отпрыгнула в другую сторону. "Бочка", по-видимому, оказалась каким-то человеком, наверное, одним из слуг этого отвратного г-на. Неслучайно говорят, что слуги нередко похожи нравами со своими хозяевами. Вот у Хинаты уже и сложилось прочное отвращение к этому незнакомому слуге. По правилам, ей запрещено с ним разговаривать, но кому уже какая разница? — Кто вы? Слуга г-на? — тоненьким голоском она задала совершенно бестактный вопрос, напрочь позабыв о приличии. — Да. Меня зовут Стинг Эвклиф, охотник. Ну а ты? — даже в темноте она сумела различить его пристальный взгляд. — Хината Хьюга, камеристка недавно прибывшей г-жы Сакуры Харуно. Простите за беспокойство, не знала, что вы предпочитаете кладовку сеновалу. — внезапно появившаяся культурность поразила обоих на мгновение. — Ну что ж, камеристка, приготовьте мне камеру в вашем сердце, — тихим горячим шепотом проговорил Стинг прямо в губы Хинаты. Как ни странно, у него был приятный вкус. Вкус леса и табака, виски и свежескошенной травы... Ей он понравился...