Безысходная боль

Боль… Это была боль без выхода, боль без надежды. Она даже не предполагала, что так бывает, что это когда-нибудь случится и с ней. Она всегда считала себя сильной, способной пережить все… но это… это было выше ее. Она помнила, как все начиналось. Год назад ее отец объявил во всеуслышание, что пришла пора вернуться королям-близнецам. И они вернулись. Именно тогда она впервые увидела его… Он понравился ей сразу. Не только внешне. Нет, было в нем что-то такое… Что-то, разительно отличавшее его от брата, хотя, конечно, оба они обнаружили высокомерие и тщеславие, как только осознали в полной мере свое высокое положение. Но он казался гораздо более спокойным и сдержанным, уверенным в себе… Она помнила первый его взгляд, брошенный на нее. Тогда он застыл, как вкопанный, разинув рот. Это ее позабавило. В принципе, она и раньше не сомневалась в своей привлекательности, но теперь убедилась окончательно. Вскоре выяснилось, что это было не просто мимолетное восхищение. Нет, он явно пытался ухлестывать за ней. Сначала ее раздражали его заявления о собственной неотразимости и королевский гонор, но потом… Узнав его другую, внекоролевскую сторону и убедившись, что он может быть и нормальным парнем, когда захочет, она изменила свое отношение к нему, даже не заметив этого. Все получилось как-то само собой. Сначала от его жадных взглядов она начала слегка краснеть, потом чувствовать, как по телу пробегает сладкая дрожь. Ей стали странно-приятны его знаки внимания, захотелось чаще общаться с ним. Она и сама не понимала, что это значит, но не спешила советоваться с отцом. Однако со временем ее странные чувства к нему стали усиливаться. Конечно, высокомерие и надменные заявления раздражали ее по-прежнему, но теперь она не могла долго на него злиться, и у нее все теплело внутри от одной его искренней, доброй улыбки. Неизвестно, сколько так продолжалось бы, но вот в один прекрасный день у них с братом случилась очередная стычка с племенем Тарантулов. И в этой стычке он победил…но получил тяжелую рану… Узнав об этом от отца, она не стала кричать, не стала плакать, а просто молча бросилась вниз, к воротам. Его пронесли мимо на носилках — окровавленного, в бессознательном состоянии. И, увидев его лицо, бледное, искаженное болью, она вцепилась в столб, с трудом удерживаясь на ногах. После чего пошла следом за процессией. Его состояние было очень плохим. Он все не приходил в себя, да и рана оказалась тяжелой. Она, позабыв обо всем, часами сидела возле его постели. Было невыносимо больно думать о том, что он может умереть, что больше она никогда не увидит его улыбки, не услышит смеха, не посмотрит еще раз в его глаза… Но она никому не могла об этом рассказать… все держала в себе… вот почему это была боль без выхода…без надежды… Один раз он все же пришел в себя, но лишь на миг. Его губы раскрылись, произнеся всего одно слово… Ее имя… И это стало последней каплей. Больше она не могла сдерживаться. Она не помнила, что с ней тогда было. Она будто сошла с ума. Она рыдала, повторяя его имя и умоляя не умирать… не оставлять ее. А потом потеряла сознание. Но… К счастью, его ранение все-таки оказалось не смертельным. Он пришел в себя и теперь постепенно поправлялся. Об этом ей сказал его брат. Она опять плохо помнила свои дальнейшие действия. Осознала себя уже у его постели. Он сидел… и изумленно смотрел на нее. Потом на его лице появилась прежняя, самодовольная ухмылочка. — Надо же! Ты все-таки… Он не договорил, потому что через секунду-другую оказался в ее объятиях, а ее губы прижались к его губам. Однако поцелуй длился недолго. Он почти моментально отстранился. Теперь выражение его лица было смущенным и удивленным. — Ты что? — Ничего… — проговорила она, обняв его крепче и уткнувшись лицом в его плечо. — Совсем ничего… — Ничего так ничего, — улыбнулся он, прижимая ее к себе…