Когда ты остаешься наедине с самим собой в темной пустой комнате, тьма приходит не из вне. Она выбирается из самых глубин подсознания, из самых дальних уголков памяти, просачивается сквозь замочные скважины дверей, что должны были ее удержать. Чем больше некогда было в человеке света, тем опаснее тьма. Она пожирает свет, шаг за шагом уничтожая внутренний мир, обволакивая сердце, увлекает его за собой в пучину боли и безумия. И ты не можешь ей сопротивляться, она - все что у тебя осталось. Тьма не есть зло. Тьма - лишь отсутствие света.
***
В небольшой покрытой слоем пыли кухне, среди грязной посуды и скомканных жестяных банок сидела хрупкая девушка лет двадцати. В ее ледяных пальцах тлела сигарета, заполняя сизым дымом помещение. Тонкая струйка путалась в белоснежных волосах, вырисовывала замысловатые узоры и растворялась в тяжелом, пропитанном мыслями воздухе. Сколько Эрика так сидела? Час, возможно больше, она и сама не знала. Взгляд ее угольно черных глаз, непропорционально огромных, был направлен за горизонт, увлекая мысли за собой. А были ли они? Только пустота, такая густая, что ее можно потрогать. Девушка стряхнула пепел в одну из тарелок и наконец вернулась в ненавистную ей реальность. Выставленная на наручных часах дата утверждала, что сегодня 16 августа. Месяц затворничества. Не так она представляла себе жизнь с чистого листа. Беловолосая затушила сигарету, благоразумно решив, что новая жизнь заслуживает как минимум чистой квартиры, а ее тело - горячего душа. С чистыми мыслями и горячим сердцем было решено повременить, к таким кардинальным переменам она пока не была готова. Несколько часов уборки прошли в раздумьях о предстоящей учебе, новом коллективе и тонне вранья, которую она заготовила еще во время бегства из родного города. Периодически в ее голове всплывали образы двух новых друзей, которым она так и не соизволила сообщить, что выбранное место жительства являет собой их город. То ли дело было в желании побыть одной, то ли наоборот, в таком чудовищном страхе одиночества, что девушка неосознанно сама избегала других людей, лишь бы в очередной раз не быть преданной и брошенной. Эрика невольно поежилась и сильнее открыла вентиль горячей воды. Шум душа мягко обволакивал, а теплая влага, скользя по угловатым бедрам и нежно целуя каждый пальчик, ласкала бледную кожу и уносила с собой все тревоги. Из прекрасного плена девушку вырвал настойчивый звонок в дверь. — Кого там еще принесло?! — Мысленно матеря неизвестных, Эрика обернула на груди полотенце и отправилась открывать дверь. — Я же говорил, что она дома. — Высокий плечистый юноша кинул победоносный взгляд на своего озадаченного друга. Облокотившись о дверной косяк, с выражением полного недоумения на лице, девушка смотрела на гостей. Ее длинные мокрые волосы разметались по плечам, с которых стройными струйками медленно стекала на пол вода. Один из парней, красноволосый юноша с дебильной ухмылкой на лице, увлеченно наблюдал за путешествием капель по худощавой руке беловолосой. Затянувшуюся паузу прервал второй визитер. — Рикки, прости наше невежество, я хотел тебе позвонить, но Кастиэль настоял на сюрпризе. — Теплый баритон принадлежал статному молодому человеку, которому явно была неприятна сложившаяся ситуация. — Ну, как обустроилась? — Кастиэль бесцеремонно ввалился в квартиру, не обращая внимание на несогласие с таким поведением друга и негодование хозяйки, которая чуть было не упала, будучи задетой прорвавшимся в квартиру грубияном. Сильные руки с легкостью подхватили хрупкое создание, и Эрика оказалась в объятиях Лизандра, который в мгновение ока зарделся и тут же отстранился. А Кастиэль даже не заметил приключившегося конфуза. Он ловко запрыгнул на диван и с деловитым видом принялся изучать гостиную. Внешне он был похож на тех парней, с которыми в детстве родители говорили не водиться. Выкрашенные в алый цвет волосы доставали до плеч, черная майка подчеркивала прекрасный молодой торс, а в глазах, отливающих сталью, казалось, плясали чертики. — Долго ты еще в дверях собираешься стоять? — С ласковой улыбкой обратилась девушка ко второму гостю, — Лиз, не витай в облаках! Проходи. — Думаю, тебе следует одеться. — Румянец так и не покинул лица поэта. Лизандр улыбнулся уголками губ и проследовал к другу. Это был высокий красивый юноша, словно сошедший со страниц сказки. Его пепельного цвета волосы завивались на кончиках и плавно переходили в черный. Большую часть времени его взгляд уносился куда-то вдаль, позволяя окружающим беспрепятственно любоваться его необычными глазами, один из которых был зеленым, а другой отливал медью. Костюм в стиле викторианской эпохи лишь добавлял загадочности в его образ. Закрыв за друзьями дверь девушка скрылась в другой комнате. Казалось, что ни Кас, ни Лиз даже не обратили внимания на покинувшую их особу, да и вообще, чувствовали себя как дома, по-крайней мере, красноволосый уж точно. Спустя несколько минут девушка вернулась к друзьям в более привычном виде. Спортивные штаны были на несколько размеров больше и едва ли держались на бедрах, а футболка мешковато висела на острых плечах, пряча под собой худое тело. Изящные пальцы сжимали сигарету, а глаза метались по комнате в поисках зажигалки. — Не это ищешь? — Кас покрутил в руке «Zippo», привлекая внимание подруги, — ты, кстати, не слишком-то гостеприимна, Рикки. — Дай сюда! — Беловолосая выхватила из рук парня маленькую металлическую коробочку и продолжила уже более дружелюбно, - Лучше расскажите, как вы меня нашли? Как вообще узнали, что я все-таки приеду? — в голосе девушки слышались нотки любопытства. Эрика присела на край стола, стоявшего напротив дивана. Прикурив сигарету, она к собственному удивлению отметила, что чертовски рада видеть этих двоих. Впервые за последний месяц девушка почувствовала себя защищенной. Тепло плавно заполняло ее изнутри, опьяняя разум давно позабытым чувством умиротворения. — Рик, ну ты же не секретный агент! — Усмехнулся Кас, — Староста курса сообщил о переводе из Америки, ну и я подсмотрел документы, так что… — парень явно был доволен собой, — А адрес узнать не составило труда, в наш маленький городок не так часто приезжают новые люди. — Я и не надеялся, что ты и правда переедешь во Францию. — Произнес Лизандр и тут же замолчал, как-будто не собирался говорить это вслух. Но Эрика его не слышала, ее вниманием уже целиком завладел дотлевающий уголек, а мысли унеслись на четыре месяца назад, ко дню знакомства с этими парнями. — Рик, ау! Я тут перед кем распинаюсь? — Красноволосый нервно щелкал пальцами перед лицом задумавшейся девушки. — А? Что? Чего разорался? — Черноглазая растерянно посмотрела на друга, силясь вернуться к реальности. Реальность. Она ее ненавидела всем своим естеством. Этот мир жестоко обошелся с ней, пережевал и выплюнул обратно, оставив в полном одиночестве собирать себя по частям сломанными пальцами. Этот мир ее не пугал, он приводил ее в животный ужас, дикий и необузданный ужас, струящийся по венам, сдавливающий легкие, сжимающий голосовые связки так, чтобы никто не мог услышать ее безмолвный крик. Реальность пыталась избавиться от нее ее же руками. Проникая в каждую клетку, терзая ее ночными кошмарами, неустанно подбрасывая картины событий прошлого, реальность подталкивала ее к открытому окну, вкладывала в руки петлю, привлекала внимание к выбухающим синим венкам на костлявых запястьях. Но все тщетно. Девушка упорно закрывала створки окон, резала веревки и куталась в мешковатую одежду, чтобы не видеть столь отвратительного ей собственного тела. — Вам что-нибудь принести? — Голос Эрики прозвучал несколько грубо, для такого простого вопроса. Прозвучал так, как-будто не было этих нескольких минут странной гнетущей тишины. — Пиво есть? — Кастиэль в который раз решил не зацикливаться на заскоках подруги, принимая ее правила их дружбы. А с каких пор он стал осознанно играть по чьим-то правилам? Он практически ничего не знал об этой девушке. Такая нескладная, неловкая и невзрачная, Эрика сама решала, что и кому следует о ней знать, о чем можно говорить, кому можно до нее дотрагиваться и при каких обстоятельствах. Кастиэль не мог объяснить, что именно в беловолосой его заставляло повиноваться всем ее прихотям и переменам настроения. И хотя, вероятнее всего, дело было в банальном любопытстве, оно все же не объясняло из ниоткуда взявшееся терпение по отношению к подруге. — Сейчас принесу, — кивнула Эрика. — А тебе Лиз? Хочешь чего-нибудь? — Что? — Парень все это время мысленно был где-то далеко от обители этой необычной, взбалмошной, но такой очаровательной Рикки (как-то раз именно так он описывал ее своему не обремененному манерами другу). — Прости, я задумался. — Да я так и поняла. — Кокетливо подмигнув, черноглазая убежала на кухню. — Я тебе кофе налью, а то спишь на ходу. — Странная она. — Полушепотом, скорее сам себе, произнес Лиз и, достав из кармана маленькую потертую книжечку, принялся в ней что-то писать. Лизандр, вопреки первому впечатлению, не был ни замкнутым, ни чрезмерно скромным парнем. Юноша с холодной головой и горящим сердцем, вот что приходит на ум, когда узнаешь его поближе. Не по годам серьезный, талантливый молодой поэт отличался чрезвычайным самоконтролем и спокойствием, удивительным образом ужившимися с мечтательностью романтической натуры. Прекрасно владеющий своими эмоциями, Лизандр, однако, в миг терял контроль в обществе подруги, легко вгоняющей его в краску. Объяснения своему состоянию он найти не мог, да и не особо хотел. Ему казалось, что как только он сможет объяснить происходящее, вся магия сразу исчезнет. А потому пока она была его музой, позволяющей неустанно творить, превращая чувства в витиеватые чернильные строки. Поэт, вероятно, так бы и сидел, петляя по закоулкам своего сознания, в попытке хоть немного упорядочить мысли и перенести их на бумагу, если бы не заскучавший Кастиэль, призывно хлопнувший его по плечу. — Пойдем к Рик. — Кастиэль, все это время не отрывавший от друга пристального взгляда, поднялся с дивана. — С тобой все в порядке? — Конечно, почему нет? — Лизандр убрал книжечку в карман и встал вслед за красноволосым. — Вот и я спрашиваю, почему нет? — Парень как-то странно улыбнулся, всем своим видом говоря, что вообще-то и сам знает ответ. Поэт лишь с улыбкой пожал плечами, давая понять, что этот бессмысленный разговор окончен. Они слишком хорошо друг друга знали, чтобы нужны были слова. Они слишком плохо знали девушку, которую считали подругой, чтобы слова могли хоть как-то помочь во всем разобраться. У них впереди были 2 летних недели, дающие возможность сполна насладиться обществом друг друга, не отвлекаясь на суету учебных дней. Впереди была вся жизнь, которую предстояло прожить.