Так не бывает.

— О, приятель, ты делаешь огромную ошибку, поверь мне, — прошипела Дейзи, оборачиваясь к уже закрывшейся двери. — Одной больше, одной меньше, — хмыкнул наемник и покинул комнату, оставляя Джонсон в камере, подавляющей силы нелюдей. И как они добрались до этой технологии? Видимо, в Гидре не только тупицы… И один совсем не тупица. Если честно, во всей этой ситуации девушку волновало лишь то, что рано или поздно сюда войдет Он. Что в этом плохого? А то, что он враг номер один, и она знает как себя вести, что чувствовать, как на него смотреть, но все равно теряется. Она не может. Не может играть эту ненависть, которую давно уже не испытывает. Да, Уорд совершал ошибки, да, он пошел по кривой дорожке, но зато он всегда был честен с собой. Никогда не отступал от своих принципов (да, они у него были). Никогда не нарушал слова. А она? Она оставалась там, где казалось правильным оставаться. Там, где не нужно было думать о морали, потому что это светлая сторона, где все, что ты делаешь — хорошо. Где ты спасаешь людей, мир, предотвращаешь катастрофы, войны. Где ты улыбаешься и говоришь, что «все нормально», даже когда тебе хуже некуда. Ведь так у каждого. Где ты ненавидишь плохих. А Уорд был плохим. И эта часть у Дейзи никак не получалась. Она простила его. Еще тогда, когда он был в той проклятой ячейке — прямо как она сейчас — вот только осознала это слишком поздно. Она боялась признать это, и давала другим пудрить ей мозги ненавистью и злостью. Так она и разрядила ту чертову обойму в спину своего бывшего Наблюдающего Офицера. Эти выстрелы порой будили ее по ночам, разрушая такой редкий спокойный сон и отбивая желание ложиться спать когда-либо. Часто перед этими выстрелами она была с Уордом. Будто нет ничего: ни Щ.И.Т.а, ни Гидры, — ничего! Лишь он — со своей вечной строгостью на лице, но с веселыми огоньками в глазах, и она — с вечной улыбкой и лишь иногда серьезностью в глазах. Правда, в ее снах не было место серьезности. Лишь страсти. Они наверстывали во снах то, чему не было суждено случиться в реальности. Ведь так не бывает, чтобы агент Щ.И.Т.а был в одной постели с директором Гидры. Так не бывает. Хлопнула дверь, и Джонсон подскочила со скамейки, пытаясь разглядеть в темноте посетителя. Медленный, но уверенный шаг сразу выдал нарушителя тишины. — Ну, здравствуй, Скай, — усмехнулся Уорд, выходя на свет и с неким любопытством глядя на девушку. Что она скажет? Как отреагирует? — Меня зовут Дейзи, — бросила Джонсон, пытаясь сказать это как можно острей. — Да-да, Дейзи Джонсон, помню, — устало и чуть разочарованно потер переносицу Грант. Как предсказуемо. А на что он, собственно, надеялся? На то, что она вдруг прекратит его ненавидеть? Что вдруг забудет все предательства, убийства и обманы? Хотя нет, он никогда ей не врал. Он дал слово. Но, кажется, для нее это ничего не значит. Для нее он — мишень, враг, директор Гидры, последняя сволочь… Да и кто знает сколько еще она придумала для него имен? В их придумывании ей не было равных… Факт! И почему для него она все равно Скай? Та Скай, что вечно болтала о всякой чепухе, любила клубничное мороженое, танцевала, когда играла зажигательная музыка. Где та девушка, что обыгрывала его в морской бой и вытаскивала из него улыбку раз за разом? Та, что заставила сердце Робота забиться. — И что теперь? — разбил звенящую тишину резкий вопрос Джонсон. — Будешь пытать, чтобы я выдала тебе координаты базы? Список нелюдей? Ближайшие операции? Уорд болезненно усмехнулся и посмотрел на девушку. Без масок. Без притворства. — Брось, Скай, ты знаешь, я дал слово, что никогда не наврежу тебе. Дейзи лишь поджала губы. — В отличие от тебя. — Так это все же месть? — не упустила фразы агент. — Нет. Скорее попытка наконец поговорить по душам. — Знаешь, говорить по душам как-то не хочется, когда ты в клетке. Выпусти. Может быть тогда поговорим, — ехидно ответила Джонсон, пронзая Уорда не менее острым взглядом. Уорд усмехнулся. Телефон. Кнопка. Двери разъехались. Дейзи, удивленная таким поворотом событий, медленно вышла из камеры, недоверчиво глядя на Гранта. — И не боишься, что я тебя убью? — колко усмехнулась Джонсон, не приближаясь к бывшему НО. — А что я теряю? — развел руки тот, будто приглашая испытать на нем силы. Молчание. Резкое движение рукой, и Гранта сбивает волной, отбрасывая к противоположной стене. Резкий выдох, темнота в глазах, боль в спине и затылке. Но живой. Постепенно знакомая комната вновь стала появляться перед глазами. Пока, правда, как в испорченном телевизоре, но хоть что-то. Медленно оглядевшись, он увидел девушку, пытающуюся открыть дверь. — Не самый сильный твой удар, новобранец, — с болью в груди усмехнулся Уорд, не спеша поднимаясь по стене. — Я не новобранец, — отрезала Джонсон, будто не услышав первую часть предложения. — И куда ты бежишь? — Отсюда. — От себя? — От тебя. — Уверена? — Что это значит, Уорд? — кажется, он задел ее за живое. Обернувшись и взмахнув руками, девушка требовательно посмотрела на директора Гидры. — Почему я здесь? Почему наедине с тобой? Почему ты не пытаешься вытянуть из меня информацию? Почему ведешь себя как прежде? Что. Тебе. Нужно? — Как много вопросов, — усмехнулся Грант, потирая гудящие после удара виски. — Я уже говорил, что хочу поговорить с тобой. Без Щ.И.Т.а, гоняющегося за мной, без Гидры, пытающейся сорвать ваши операции. Только ты и я. — Сказал директор Гидры, — фыркнула девушка, сложив руки на груди. — Фыркай сколько хочешь, но тебя не это беспокоит, не так ли? — То, что ты директор Гидры? — смешок вышел истерически веселым. — Нет, Уорд, именно это меня и беспокоит! Потому что несколько лет назад я была уверена, что ты агент Щ.И.Т.а и мой НО — скучный, правильный, строгий, но никак не… Не из плохих. — Я говорил, что я не хороший человек, Скай. Помнишь, что ты сказала тогда? Что это не так. — Я ошиблась. Уорд поджал губы. — Я пытался играть на твоей стороне. После этого получил прекрасный отказ в виде пуль в спину. Настала очередь Дейзи поджать губы. — Я не буду извиняться. — Я и не призываю. — Тогда чего ты хочешь? — Правды. — Какой? — Ты ненавидишь меня? Только… Пожалуйста… Пусть ответит Скай, а не агент Щ.И.Т.а Дейзи Джонсон. Тишина. Молчание. — Вот из-за этого я и хотел встретиться с тобой, — сквозь гул в голове улыбнулся Уорд, смотря на девушку, которая, кажется, сама испугалась того, что не смогла ответить «Да». — Я не сказала ничего. — В том-то и дело. Он сделал пару шагов в ее сторону. Она не шелохнулась. — Скай, — он уже чувствовал ее запах, родной запах. — Я прощаю тебя. — Я не просила об этом. — И все же. Я прощаю. Не забываю, но и не держу зла. Я пытался забыть тебя после того момента. Пытался отвлечься, убедить себя, что все мои чувства в прошлом. Но они реальны, Скай. У меня не получилось. Я не смог возненавидеть тебя. Дейзи смотрела на него, не зная, что сказать. Не зная, что думать, что делать. Это… это было слишком. Слишком искренне. Слишком жизненно. Но она так долго говорила себе, что это не так. Ведь только так можно было выжить. Да, он не вызывал в ней ненависти. Скорее боль. Каждый раз, когда она видела его перед собой, она вспоминала день, когда обнаружила его предательство в той чертовой кладовке. Вспоминала, как разрывалось сердце каждую секунду после, как болели горло и глаза после ночных рыданий. Вспоминала, как училась ненавидеть. Как контролировала пульс. Стреляла в мишень, представляя, что это Уорд. Вспоминала, как врала себе. — Я понимаю, что ты не можешь сказать сейчас того же. Но я рад, что ты не ненавидишь меня. Ее волосы… Такие мягкие. Гораздо короче, чем раньше, но от этого совершенно не портящие общего — идеального — портрета лица. — Скай… — Уорд, я… Она не успела договорить. Настойчиво и властно, но нежно и аккуратно, Грант притянул к себе девушку, положив руку ей на затылок, и прильнул к ее губам. Ему казалось, что он сейчас сгорит. Ей казалось, что она сейчас взлетит. Это чувство часто называют химией. И между ними произошла реакция. Он был огнем, а она была магнием. И они горели. Горели долго, ярко, эффектно… Но не вечно. Постепенно холодные стены помещения, внешние звуки и кончающийся в легких воздух дали о себе знать. Уорд с надеждой взглянул на девушку. Он дышал прерывисто — так не характерно для него — то вдыхая полной грудью, то пропуская вдох. — Скай… Реакция. Реакция! Дай хоть какую-нибудь! Откинь к стене, ударь, закричи… Хоть что-нибудь! Только не это острое молчание, пронзающее насквозь. — Если хочешь убить, сейчас лучшее время, — вновь нарушил тишину Уорд, натягивая на лицо ухмылку. — Какого черта, Уорд, — вдруг тихо произнесла девушка, поднимая глаза, полные боли и метания. Грант даже растерялся, хоть и немного обрадовался какой-никакой реакции. — Это… это неправильно… Понимаешь? Н е п р а в и л ь н о, — она обняла себя, будто ее знобило. — Так… Не должно быть. Так не бывает… Легкая улыбка вновь появилась на лице бывшего агента Щ.И.Т.а и настоящего директора Гидры. — А что тогда правильно? — Ненавидеть тебя. Пытаться убить. — И ты хочешь этого? — Нет, — ее голос стал еще глуше, а глаза уставились в пол. — Тогда, разве это правильно? Делать то, что не хочешь, ради каких-то… Да не понятно для чего, на самом деле! — и вновь усмешка, но такая легкая и простая, что даже было удивительно слышать ее в такой мрачной обстановке. Такая усмешка должна звучать где-то где много света, где свежий воздух и приятный, чуть прохладный ветерок, плед… Но никак не в темном подвальном помещении с голыми стенами и единственным источником света, которого еле хватало, чтобы разглядеть лица друг друга. Джонсон нечего было ответить. Мягко улыбнувшись, Грант аккуратно приподнял лицо девушки за подбородок. — Я не призываю тебя становиться Гидрой. Просто… не ври себе. Ну, и мне было бы тоже неплохо. Обычно отшучивалась Скай, а Уорд молчал, сохраняя серьезное выражение лица. Хотя, этот день трудно было назвать обычным. — И что мне тогда делать? — с невеселым надломом в голосе усмехнулась Дейзи. — Ну, мы могли бы сбежать… Например… — Сбежать? — неожиданность предложения вытеснила все прочие эмоции из головы Скай, заполняя глаза веселыми и все еще чуть не верящими огоньками. — Ты, директор Гидры, и я, агент Щ.И.Т.а, просто сбежим? — Почему бы и нет, — передернул плечами Уорд, с нескрываемой (разве что чуть-чуть по привычке) радостью смотря на Скай — свою Скай. — И куда? — Перед нами вся планета, новобранец. — Я не новобранец!