История одного засоса

Природа устроила всё умно. На то она и природа! Если человек знает, что его соулмейт ранен, знает, что тому нужна помощь, то скорее успеет прийти на выручку. Сама рана ложится на кожу всего лишь тенью той, что появилась у соулмейта, поэтому не вызывает боли и не представляет опасности. Умно, одним словом. Однако в реальности порой всё бывает не так радостно и полезно. — Вот это засос! — задыхаясь от смеха, сказала Дина, когда они стояли в раздевалке, уже опаздывая на первый урок. Руки Оли сами собой взлетели вверх, прикрывая шею. Это был не её, естественно. Она с большим удовольствием проводила время дома, за просмотром сериальчиков, а не на тусовках, которые обычно заканчивались именно этим — огромным фиолетовым засосом во всю шею, как будто хватанул беззубый, но очень сильный медведь. Сама Оля ничего не заметила, когда собиралась утром, потому что проспала и одевалась, не глядя в зеркало, а зубы чистила почти на бегу. Проспала она в свою очередь потому, что всю ночь залипала в телефоне. Тяжела жизнь интернет-зависимого интроверта. Засос был шикарен: густо-лиловый синячище начинался от ключицы и доходил почти до уха. Едва взглянув в зеркало, Оля взвыла. Что, прикажете, с этим делать? И вот теперь ей приходилось сидеть на уроке в шарфе. Отопление шпарило на всю, и по позвоночнику струйкой стекал пот, а кожа дико чесалась. Шарф у неё хороший был — шерстяной, бабушкой связанный, подаренный на шестнадцатилетие. А ещё невероятно тёплый, для суровой сибирской зимы. — Эй, Шпага, у тебя чё, мужик наконец-то появился? — раздалось из той части класса, где сидели парни. Наверняка искромётную шутку придумал Королёв, самопровозглашенный король параллели, а кричал кто-нибудь из его прихлебателей. Хотя бы тут ничего нового, обычный день одиннадцатого класса с буковкой «Б». «Мужика» у неё, разумеется, не появилось, потому что ни один живой представитель того самого пола, который почему-то называли сильным, даже на миллиметр не мог приблизиться к её сериальным идеалам. Ну серьёзно, где её одноклассники-недоумки и где героический и жертвенный Дин Винчестер? Хотя, надо признать, шутки иногда были из одной категории. — Отстаньте от Шпагиной, — строго сказала математичка. — Это её дело с кем встречаться. Ну, может, ещё дело педсовета и родителей. Уж точно не ваше. Оля чувствовала, что её щёки полыхали. Какой кошмар! А вдруг действительно ею заинтересуются учителя и, как следствие, родители? Матери не объяснишь, что это соулмейт развлекается. Дина повернулась к парням, когда математичка снова опустила взгляд в учебник, и показала в ту сторону средний палец. Сама Оля не решилась бы. И всё-таки, кто её неугомонный соулмейт? И кто та дамочка, оставляющая на своём парне такие метки? Голодная, что ли? На диете сидит? Оля считала себя очень даже феминисткой и презирала соперничество между женщинами, но тут разговор шёл уже практически о членовредительстве, поэтому она позволила себе пару нелестных мыслей в адрес девушки своего соулмейта. Всё равно никто её мыслей не услышал. В принципе, до этого происшествия Оля жила в согласии с соулмейтом. В детстве так точно. Он ни разу не ломал руку или ногу, однажды только вывихнул запястье, а синяки и ссадины появлялись не чаще тех, что Оля получила самостоятельно. Хороший, должно быть, мальчик. Хорошим мальчиком он был раньше, а теперь подставлял свою шею кому ни попадя. Эх, вот снова эти недостойные мысли. День проходил тяжко. Шея вспотела, кожа под шарфом чесалась. Дина подкалывала при любом удобном и неудобном случае, но стабильно орала на остальных, кто пытался острить. Оля страшно завидовала Королёву, который был в водолазке. — Да ладно тебе, снимай уже. Всё равно все всё поняли, — сказала Дина на обеде, когда Оля обмахивалась учебником после того, как съела горячий суп. Суп был её любимый — рассольник. И это было особенно обидно, ведь удовольствия не получилось никакого. — Ты что, а если классная увидит? Домой же позвонит, а у меня маман ты сама знаешь какая. — Да уж, не хотела бы я однажды разозлить Ирину Сергевну. — Вот-вот, а я с ней живу как бы так, между прочим. После уроков Оля столкнулась в раздевалке с Королёвым. Ну то есть как столкнулась, он там её поджидал непонятно зачем. Видимо, чтобы продолжить упражняться в остроумии. У чувака, должно быть, уже спортивный разряд образовался. Было бы проще, не будь Королёв… таким. Проклятый идеальный идеал был на полторы головы выше неё, намного шире в плечах, светлые кудрявые волосы небрежно обрамляли красивое лицо и удивительно голубые глаза, в которых мерцали смешинки, а в уголке рта таилась небольшая родинка. В это лицо можно было смотреть вечно. Да, можно было бы, не будь он последней сволочью. И нет, не то чтобы он действительно был плохим человеком. Королёв неплохо учился, помогал отстающим, играл в футбол, имел кучу друзей и в общем-то был вполне положительным персонажем, но Оле всегда казалось, что есть в нём что-то такое… Что все вокруг заблуждаются и только она видит его насквозь. Видит, насколько он раздражающий тип. — О, Шпагина! — воскликнул он, как будто сам не ждал её тут. Оля не отреагировала и прошла мимо. Ей не хотелось тратить ни секунды своего времени на него, особенно в такой поганый день. — Тебя поздравлять или сочувствовать? — спросил Королёв, но ему явно не хотелось ни того ни другого, а только поугарать. — Иди в задницу, Королёв. Нужно было поскорее от него избавиться. Дина уже ждала её у турникетов. Да, Оля была той самой копушей, которую постоянно приходилось ждать. Но парня у неё пока не было, так что страдать приходилось только Динке. — Нет, я всё же не догоняю. Ты чего злая такая всегда? Или… — Он выразительно указал на шарф. — Что-то тебя так взволновало, что аж говорить не можешь? Снова ничего не ответив, Оля оттолкнула его плечом и выбежала в холл. Карточка нашлась не сразу. Руки тряслись. У входа Дина сидела по-турецки на своей сменке и читала что-то — наверняка очередной фанфик скабрезного содержания — с телефона, не обращая внимания на мучения подруги. — Эй, Шпагина! — крикнул Королёв. Он был в распахнутом пуховике, без шарфа и без шапки. — Давай домой провожу. Сердце забилось бешеной птицей в груди, а во рту мигом пересохло. — Это ещё зачем? — выдала Оля, понимая, как глупо звучит. Сначала Королёв выглядел растерянным, но потом быстро нашёлся: — Ну хрен знает, типа, чтобы на тебя снова не набросился тот зверь, который истерзал твою бедную шею. Улыбался он так гаденько, Оля поняла, что это очередная офигительная шутка и бросилась бежать, не окликнув Дину. Дома Оля сразу же, чтобы родители не запалили, переоделась в водолазку, о которой весь день мечтала. Была мысль сделать домашку, но это странное желание мгновенно куда-то испарилось, и Оля улеглась смотреть «Ривердэйл», в котором происходило некоторое безумие. Этот мир, даже такой сумасшедший, был куда приятнее настоящего, того, что с дурацкими шутками Королёва и соулмейтами-извращенцами. На следующий день засос немного изменил цвет, но предсказуемо не уменьшился. Так и быть, это будет неделя водолазок, решила Оля. Выбора, в принципе, не было. Не ходить же снова в шарфе. Второй такой день она не выдержит. Королёв подсел к ней на физике. Ну как подсел — устроился своей жопой прямо на парте, потому что рядом читала фанфики Дина и место было занято. Выглядел он странно — вечная улыбка была какой-то кривоватой, а светлые кудри растрёпаннее обычного. — Слушай, ты это… не обижайся, если что. Я, правда, не знаю, на что ты там обиделась, у вас девчонок это бывает… — А ты, смотрю, по девчонкам спец, — сухо сказала Оля. Она не хотела видеть этого придурка, каким бы красивым он ни был. И вообще, не об этом сейчас. Королёв махнул на неё рукой. — Да ну тебя. — Ну чё, Тёмыч, Шпага тебя отшила? — послышалось с галёрки. — Я дэзэ подходил узнать, так что не ссы, у тебя всё ещё есть шанс. — Да ну её. Если захочу задом на гнездо дикобразов сесть, съезжу в Австралию. — Дикобразы в Азии и Африке водятся. — Не душни, а. Дальнейшего разговора Оля не слышала, потому что заткнула уши наушниками. Почему у парней всё так просто было? Одни сплошные шуточки. А ей — разгадывай эти загадки. Где правда, а где оборжаться как смешно. Поэтому она предпочитала не думать — послушать музыку, погрузиться в новости о касте нового сериале, который она собиралась смотреть. И что это было про дикобразов? Она вообще милейший и добрейший человек на планете! Да кто угодно подтвердит! Кроме Динки, но это от зависти. И теперь ещё Королёва, но это по глупости. — Как твой соулмейт? — спросила Дина, когда они сидели на подоконнике в туалете, прогуливая английский. — Не шалит? — Да куда уж больше. Ещё чуть-чуть, и эта стерва прокусила бы ему сонную артерию. Никогда не понимала поголовного помешательства на вампирах. — А ты никак ревнуешь? — А ты бы не ревновала, если бы твоего соулмейта облизывала какая-то мисс Эдвард Каллен? — Не, ну когда мой идиот дважды за полгода сломал руку, я испытывала определённые эмоции, а насчёт засосов… — Дина встала в боевую стойку. — Пусть повеселится, всё равно всем сучкам придётся отступить, когда мы с ним встретимся. На физру они попали каким-то чудом. Оле всё равно нельзя было переодеваться, а Дина обычно предпочитала читать про физические упражнения красивых анимешных мужчин, а не участвовать в физических упражнениях самой, причём спорт у этих мужчин был вполне определённый, горизонтальный. Однако сейчас она заявила, что смотрит какое-то аниме про баскетбол, и, дескать, это теперь её любимый спорт. А в третьей четверти у них как раз баскетбол и был. Нет, Оля ничего не имела против. Здоровый образ жизни — это всё отлично, и кто она такая, чтобы отговаривать подругу. В том, что произошло дальше, была исключительно Динкина вина. И сколько бы она потом ни пыталась свалить всё на судьбу, это было неправдой. Собственно, когда это произошло, Оля даже не заметила ничего. Подумаешь, кто-то кого-то ударил мячом по роже. На каждом уроке бывает. Но потом оказалось, что первым кем-то была Дина, которая в свете любви к мальчикам в баскетбольной форме забыла, насколько она неуклюжа, а вторым был Королёв, которому прописали в табло по первое число. И опять же, обычное дело. Если бы Дина, которую отправили на скамейку, не посмотрела на Олю и не воскликнула: — Твоё лицо! Все взгляды обратились на них. Дина закрыла рот руками, понимая, что наделала. Но, стоит сказать честно, вряд ли это бы осталось незамеченным. Такая новость, вы что! Оля посмотрела на себя во фронтальную камеру: правая часть лица стремительно наливалась красным… Точно так же, как и у Королёва, вокруг которого щебетали почти все девчонки параллели. Это был край. То есть совсем крайний край, находящийся с краю. Королёв понял всё ещё вчера и издевался. Хотелось провалиться сквозь землю, а потом сквозь ядро земли и сквозь ад и… Ну, что было ниже ада, она не знала, поэтому провалиться следовало ниже самого низа.

***

Телефон вибрировал, как припадочный. «ЗАБЕЙ» «ЗАБЕЙ НА НЕГО ОН ПРИДУРОК» «ОЛЬ» «ОЛЬ» «!!!» «ШПАГИНА КОНЧАЙ ИГНОРИТЬ МЕНЯ» «ХОЧЕШЬ Я НАДЕРУ ЕМУ ЗАДНИЦУ?» «хочу», — написала Оля и выключила телефон. Вот пусть делает с этой информацией, что захочет. Она стояла перед зеркалом и, не отдавая себе отчёта в действиях, скребла ногтями по синяку. Ей всю жизнь придётся мириться со всем, что будет делать этот невозможный мудак. Знать, когда у него заусенцы, когда он ударился бедром об угол стола, а когда натёр ногу, гуляя летом в новой обуви. И чувствовать за него глупую тревогу, и испытывать дурацкую нежность. Дуть на свои ненастоящие ранки, словно на его. Помнить всегда, что бы ни и сколько бы ни. И не быть рядом, не быть вместе, потому что… Ну серьёзно? Они? Вместе? Вдвоём? Пара? Смешно. Зачем ей это? Зачем природа придумала такую глупость? Хотелось уснуть и проснуться в другом мире, где не существует никаких соулмейтов. Но сон не шёл. Оля накрылась одеялом с головой и думала, думала, думала. О том, кто эта оголодавшая мадемуазель — Светка Белова из десятого или та незнакомая девчонка, которая постоянно лайкала его фотки? Нет, точно Светка. Она ещё такая довольная в последнее время ходила, как будто набрала миллион подписчиков на своей страничке. И что он в этой инстаграмной деве нашёл? Ну, кроме идеальной фигуры и крутого мейка. Позвонили на домашний. Нигде покоя нет! Оля так хотела наорать на Динку, что схватила трубку, не посмотрев на высвечивающийся номер. — Знаешь что, Дин, у меня тут трагедия вообще-то! И ты со своими… — Это не Дина, это Артём, — сказали в трубке. Оля не видела собеседника, но была готова поспорить на что угодно, что тот гаденько улыбается, как обычно. Решил добить её? Да пожалуйста. Ей плевать, самое худшее уже случилось. — О, — только и смогла выдать она. Хотелось бросить трубку, но выслушать и словить свою дозу мазохизма хотелось ещё сильнее. Клуб анонимных мазохистов открывает свои двери. Рады всем, у кого отсутствует самоуважение и острый язык. Королёв принял молчание за отмашку к действиям. — Не уверен, за что извиняюсь, но Дина сказала, что я умственно отсталый ублюдок, и я всё же решил извиниться. Так что вот. Оля отстранённо подумала, что, наверное, преувеличила, когда орала в трубку, что у неё трагедия, и звучало это достаточно глупо. Нереально глупо, если быть точной. — Я бы хотел загладить свою вину, если можно, — продолжил Королёв. — Если ты не против. И я как бы до сих пор в неведении относительно того, что я сделал не так. Но я не тороплю, можешь рассказать, когда будешь готова. — Ты знал со вчерашнего дня? — Это был единственный интересующий её вопрос. Ладно, было ещё несколько, но этот определённо стоял в начале списка. — Только скажи честно. — Нет. — Нет?! — Оля взорвалась покруче, чем коктейль Молотова. — И всё-таки ты умственно отсталый ублюдок! Она чуть было не бросила трубку, но хотелось высказать ещё много всего. — Нет, потому что я знал с восьмого класса, когда ты на лабораторной по химии разбила колбу и порезалась. Помнишь? — Помню, — сказала Оля на автомате, хотя на самом деле не помнила. Это что получается?.. Нет, она даже не знала, что получалось. Что это вообще значило? Они помолчали. Это было самое неловкое молчание за всё время существования человечества. Нет, что там, это было самое неловкое молчание со времён Большого Взрыва, вряд ли мамонты более неловко молчали. — Оль? — И что из этого? — тупо спросила она. — Ну не знаю. Ты мне и до этого нравилась, но тогда, в восьмом классе, я подумал, что нравлюсь тебе тоже, раз мы соулмейты. Но… Это были такие искренние, такие невинные и детские слова, что не верилось, будто их мог произносить парень, который щеголяет огромным засосом на шее. «Нравилась», как будто он уговаривал носить её портфель. Тогда он ведь ей тоже нравился. Именно так — детски, невинно, искренне. Но со временем Артём стал самым популярным парнем в параллели, а она боялась лишнее слово произнести на уроке, да и на перемене тоже. Пропасть между ними казалась непреодолимой. Зачем тешить себя надеждами, если можно нырнуть в выученное раздражение и не ловить больше взглядом взгляд на скучных уроках? — Но я вела себя как злобная идиотка, — продолжила за него Оля. — Мягко говоря, да, — согласился Королёв. — Но хей, я не в обиде. — А что с засосами? — спросила она так, будто имела права ставить условия. — Засосов больше не будет? — От тебя зависит, — хитро ответил Королёв, и Оля почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Не услышав от неё реакции и не увидев покрасневшего лица, Королёв объяснился смущённым и трогательным тоном: — Да это не засос был, Оль… Я на массажёре для шеи нечаянно уснул и утром вот такой красивый проснулся.