***
Фантомные прикосновения всё ещё жгли руки, когда Гарри добрался до своего кабинета после совещания. Он старательно гнал от себя мысли о лучшей подруге, но порой его броня давала трещину, и он позволял себе лишнее касание, чтобы после занести его в особую папку памяти, связанную с Гермионой Грейнджер. Как, например, сегодня. Каждая встреча была для него испытанием, но прошедшая почему-то особо сильно затронула его. Гарри знал, что брак его друзей находится на грани — Рон порой откровенно признавался, что устал от всего, но не может оставить Гермиону, потому что боится сделать ей больно. Эти признания давали Гарри надежду, что если однажды он и Гермиона станут парой, то их дружба с Роном не разрушится. А значит, он готов бороться за свою любовь, которая точно того стоит.Часть 1
23 января 2018 г. в 16:02
Мягкий солнечный свет из иллюзорного окна озарял сквозь плотные бежевые шторы кабинет министра магии. Перед окном стоял массивный стол из красного дерева, заваленный всякими дорогими безделушками, свитками, канцелярщиной. Солидный кусок столешницы занял старинный свод законов Магической Британии. Рядом с ним лежал свод законов Маггловской Британии с блестящим флагом на обложке, отдающий свежим запахом типографии. Стены по обе стороны стола были заставлены стеллажами, которые хранили в себе гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. У одной из стен между стеллажей стоял небольшой кожаный диван, на котором, скрючившись в неудобной позе, спал высокий мужчина. От его приоткрытого рта по дорогущей чёрной коже тянулась ниточка слюны. У него был вид очень занятого человека, уставшего от своих обязанностей. Густые чёрные брови хмурились даже во сне, образуя глубокие складки над переносицей. Под сомкнутыми веками залегли глубокие тени, а на голове словно прошёлся ураган, до того его волосы были взлохмачены. На паркетном полу около свисающей руки спящего валялась сложенная пополам газета. Большую её часть занимал заголовок «НАПАДЕНИЕ ОБОРОТНЯ НА МАГГЛОВ! ЧТО ЖДЁТ УЧЕНИКА ХОГВАРТСА, КОТОРЫЙ ОСТАНОВИЛ ТЁМНУЮ ТВАРЬ?! НАГРАДА ИЛИ НАКАЗАНИЕ? Подробности на странице 3…». Чуть ниже была видна верхняя часть фото, на которой подросток со светлыми волосами пытался спрятать лицо от назойливых репортёров.
Секундная стрелка на часах, стоящих на столе, ответственно считала деления, тихонько тикая на каждой отметке. Она прошлась мимо надписи «Министру магии Британии Гарри Поттеру от Министра магии Нидерландов Айзека Беземайера». И как только её носик указал на двенадцать, минутная стрелка поспешила за ней, а кабинет наполнил звук аврорской тревоги. Глаза спящего мужчины в тот же миг распахнулись. Прошла пара мгновений, прежде чем он сообразил, где находится. С тяжёлым вздохом он принял сидячее положение, и тревога тут же замолкла. С силой потерев сухими ладонями лицо, он недовольно заскользил взглядом по кабинету, пока не наткнулся на лежащую на полу газету. Подняв её, он некоторое время смотрел на фото парня, а потом бросил её на диван рядом с собой. Подойдя к рабочему столу, он обнаружил там целую кучу бумаг с просьбами, отчётами, заметками… Поверх всех лежала маленькая записка, на которой значилось: «Зал заседаний. 9 утра». Он бросил взгляд на часы и обнаружил, что до встречи осталось четыре минуты. С помощью магии он успел привести себя в порядок за полторы, и вскоре за ним захлопнулась дверь. В опустевшем кабинете лучи света медленно поползли вперёд по паркету. Рабочий день министра магии начался.
Когда Гарри Поттер, стремительно шагая, добрался до зала, там его уже ждала Гермиона Уизли. Тепло улыбнувшись при виде давней подруги, Поттер подошёл ближе и приобнял её за хрупкие плечи.
— Ты опять в кабинете ночевал? — первым делом спросила Гермиона, от которой не ускользнул помятый вид министра. Гарри скорбно вздохнул.
— Засиделся допоздна с этими законами, — улыбнувшись одними уголками губ, ответил он. Гермиона положила руку ему на плечо, сжав ладонь в сочувствующем жесте.
— Могу я чем-то помочь?
— Да. Собственно, именно поэтому я и позвал тебя сюда, — Гарри вышел в центр просторного подземелья. — Именно здесь меня когда-то судили, — он обвёл рукой стены, сложенные из тёмного камня и ряды пустых скамей. — И ты помнишь, как это было, — Гермиона кивнула. Гарри прошёлся вдоль рядов и привычным жестом взлохматил волосы, выдавая своё беспокойство.
— Я честно пытался сам разобраться в законах, но это просто лабиринт Минотавра какой-то… Как только я думаю, что понял закон, обнаруживается, что у него есть три поправки и два дополнения, ещё и все эти прецеденты… — Гермиона внимательно слушала метавшегося из стороны в сторону друга, уже поняв цель этой встречи.
— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе в этом? — Гарри поднял на неё взгляд, в котором она без труда прочла и стыд, и благодарность, и вину.
— Я бы сам сделал это, правда, но тут без твоих гениальных мозгов не обойтись, — он развёл руками, как бы показывая, что здесь он бессилен. Гермиона обнадёживающе улыбнулась ему. В их жизни многое изменилось, в том числе они сами, но их дружба оставалась неизменной.
— Что именно тебе нужно? — деловым тоном поинтересовалась она.
— В идеале все эти законы нужно рассмотреть и переписать, но это в планах на будущее. Сейчас я хочу, чтобы ты разобралась с законами об использовании колдовства несовершеннолетними вне Хогварста и законом о запрете на применение магии в присутствии магглов. С этими актами нужно разобраться поскорее, чтобы дело Никки Стамерса наконец закрыли и передали в архив.
— Стамерс? — спросила Гермиона, припоминая статью о подростке, спасшем нескольких магглов от оборотня, которая всё ещё гремела на всю страну. — Я думала, его дело будут рассматривать как прецедент.
— Так и есть, — Гарри кивнул, — но это не освобождает нас от того, что закон нужно менять. Консерваторы, занимающие места в Визенгамоте, пытались продавить решение о том, что Стамерса нужно лишить волшебной палочки в качестве наказания. Большинство, к счастью, оказалось более адекватным, но сам факт попытки обвинить его вынуждает нас искать пути решения этой проблемы. В истории гораздо больше случаев, когда несовершеннолетний волшебник, защищаясь, использовал магию при магглах и вынужден был потом расплачиваться. Большинство случаев просто не выносилось на публику. Речь идёт в основном о магглорожденных волшебниках, — добавил Поттер. Ему самому невольно вспомнились кадры заседания, при котором слушалось его дело. Многие детали уже стёрлись из его памяти, но он навсегда запомнил те непередаваемо отвратительные ощущения, которые он перенёс, сидя на месте подсудимого. Подёрнув плечами, Гарри повернулся к Гермионе. — Я думаю, маги поддержат принятие новых законов. Многие уже устали от наследия чистокровных, заседавших ранее в Визенгамоте.
— Хорошо, — Гермиона заправила прядь волос за ухо и затараторила как в старые добрые времена: — В качестве одного из оснований я буду использовать прецеденты, в том числе — твой. Ведь тогда эти законы использовали, чтобы подставить тебя, и если бы не Дамблдор, тебя бы здесь не было. Это тоже нужно будет вынести на рассмотрение. Дай мне неделю, и я всё сделаю.
— Спасибо, Гермиона, — с чувством глубокой благодарности Гарри обнял подругу, слегка приподняв над полом.
— Ладно тебе, Гарри! — засмеявшись, ответила Гермиона. — С тебя причитается, — с ухмылкой добавила она, когда Потер отпустил её.
— Всё, что угодно.
— М… Дракона? — тут же отозвалась Гермиона, и Гарри покачал головой, улыбаясь характеру своей подруги.
— В рамках разумного, — поправил он себя, и тогда Гермиона согласно кивнула.
— Эх, — вздохнул Поттер, посмотрев на время, — мне пора бежать. Скоро совещание с транспортным, у них опять какая-то беда с контрабандой мётел. Похоже, придётся подключать Аврорат, — он быстро чмокнул миссис Уизли в щёку и, бросив «До встречи!», покинул зал так же стремительно, как и зашёл.
Гермиона задумчиво смотрела ему вслед. Многие волшебники твердили о том, какая они чудесная пара, и удивлялись, что Гермиона носит не его фамилию. Отмахиваться от таких замечаний год за годом становилось всё сложнее, тем более, что им обоим на личном фронте не везло: отношения Гермионы с Роном заметно охладели, Гарри и вовсе развёлся с Джинни, хоть и остался с ней в дружеских отношениях. Так, может, они действительно были бы хорошей парой? Если бы у неё спросили, кто для неё самый близкий человек на Земле, то она бы сразу же подумала о нём, и что-то подсказывало ей, что Гарри, в свою очередь, вспомнил бы её. Так стоит ли пытаться сохранить брак, который себя уже изжил, или дать свободу и себе, и Рону? Гермиона чувствовала, что готова сделать этот шаг, но не была уверена, что с приобретением ею статуса свободной женщины её отношения с Гарри выйдут за рамки дружеских, ведь за все эти годы он ни разу не допустил даже намёка на какое-то иное отношение к Гермионе. Впрочем, нельзя забывать, что повзрослев, он научился безупречно скрывать свои истинные эмоции, и кто знает, что на самом деле у него на уме. Гермиона чувствовала, что готова рискнуть, чтобы проверить, так ли их дружба непоколебима, как утверждают они сами.