Потерянные

      Бренда выглядела сейчас ровно так же как и я. Опухшие глаза, размазанная по лицу сажа. Сейчас хотелось бы умыться, поскольку лицо так сильно чесалось, что хотелось его разодрать до крови. Снять с себя слой за слоем. Избавиться от этой оболочки.       Можно ли было сказать, что мне хотелось умереть? Наверное.       Хотелось просто закрыть глаза и когда они откроются, вокруг будет лишь пустота. Безграничная и необъятная. Это и будет моим актом очищения.       По улицам бегали остатки сопротивления, громя всё, что попадётся на глаза. Вокруг уже не осталось ни одного свободного не разрушенного участка. Все будто вернулись в пустыню. Туда, где солнце приговорило всех людей пасть от его ярости и безумия. Туда, где царствовала разруха.       И как бы мне не хотелось сейчас сжаться в клубок под каким-нибудь камнем и, наконец, покончить с этим, у меня осталось ещё одно незавершённое дело. Спасение Томаса. Человека, что по словам Терезы являлся мессией спасения оставшихся выживших. Всё уже давно готово, чтобы покинуть это место на том корабле, что восстанавливали не одну неделю.       Мы шли быстро и молча. Башня возвышалась над всем городом словно маяк, и ошибки в выборе проходного пути, просто не могло быть. Я снова посмотрела на Бренду, встречаясь с её взглядом. Нам обеим был дорог Томас и если встанет выбор между моей смертью или смертью Бренды, я без раздумий пожертвую собой. Без иммунитета моё ничтожное существование рано или поздно закончится…       — Если ты планируешь умереть, то хочу тебя расстроить, — сипло бросила мне девушка. — Я не дам тебе этого сделать.       — Советую прекратить тебе читать мои мысли, — отшутилась я, чувствуя, как и к без того раскрасневшемуся лицу, приливает кровь. — Пока мы не завершим наш план, отбрасывать коньки я не собираюсь.       — Вот и отлично. Потому что мы уже рядом.       С шага мы перешли на бег. В груди щемило чувство надвигающейся беды и залетев в пустующий холл башни, я оглядела пол. Вокруг лежали тела охранников не подающих никаких признаков жизни и женщина в белой одежде.       Я замерла задержав дыхание, но Бренда тут же стукнула меня по плечу.       — Не время тупить.       — Прости, — виновато выдавила я       Подобрав оружие и проверив заряды, я тут же подошла к мёртвой женщине. Её белый костюм почти полностью окрасила кровь, что ещё сочилась с раны на её спине. Мне не нужно было догадываться кто это, поэтому я даже не стала переворачивать тело, лишь проверила пульс, которого не было.       — Ава Пейдж мертва, — выпрямившись, зачем-то сказала я.       — Думаешь это Томас?       Я отрицательно помотала головой.       — Выстрелили в спину. Томас бы так не сделал. Думаю, это Дженсон и если я права, наша задача усложняется.       Мы обе последовали к лифту, что на радость ещё функционировал.       — Как будем искать их?       — Когда Тереза обращалась к Томасу, вероятно, она хотела провести какие-нибудь тесты, — предположила я. — Значит нам нужна лаборатория. Обычно они находятся на верхних этажах.       — Как хорошо, что я взяла тебя с собой.       — Тц, — цокнула я, давя улыбку. — Не зазнавайся.       Тихая приятная музыка, играющая с колонок в лифте, скорее раздражала, чем успокаивала. Разве этот приём до сих пор применяют? Я думала все уже давно поняли, что это…       Лифт остановился прерывая мои размышления, и как только дверь открылась, навстречу тут же вышли два ходячих тела. Сейчас они на нас не смотрели. Это было хорошо.       — Плохо дело, — прошипела я. — Если нас услышат, мы можем быть раскрыты.       Бренда кивнула и оглядевшись, поманила меня за собой. На корточках мы ползли по полу, пытаясь не высовывать головы в стеклянные перегородки, как вдруг вдалеке коридора услышали звук разбивающегося стекла и взрыв.       Я прикрыла ладонями уши.       Из одной из лабораторий вылетел Дженсон. Его рука подрагивала от напряжения, а лицо было искажено гневом. Он казался потрепанным.       — Сукины дети! Томас! — проревел Дженсон. — Покажись мне! Я найду вас любой ценой! Вакцина моя!       — Кстати о детях, — наставив пистолет прямо на голову своего отца, я задержала дыхание, пытаясь ни о чём не думать.       Он замер и осторожно развернулся. Увидев, что на него направлено дуло пистолета, Дженсон заметно побледнел.       — О! Сегодня прям день предателей! Привет, детка. Давно не виделись.       — Прекрати это, — просипела я, чувствуя, как к горлу подкатывается большой ком слёз, сжимая его. — Оставь Томаса в покое или я убью тебя.       — Сразу к делу, да? Разве не хочешь спросить как у меня дела? Почему я ранен? Или кто это сделал?       Он сделал пару шагов навстречу к нам, и я, поджав губы, дёрнула дуло пистолета, чтобы он понял, что его телодвижения не остались незаметны.        — Про выстрел я не шучу, — уверенно заговорила я. — Даю тебе последний шанс уйти отсюда.       Позади послышалось шуршание и обернувшись я услышала два хлопка от выстрелов, из-за которых начало свистеть в ушах. Плечо пронзила адская боль и я непроизвольно застонала. Внутри резко начало разгораться пламя, и кровь потекла вниз по руке.       Переведя взгляд на отца, я только увидела как он, медленно опуская пистолет, оседал на пол. Его глаза выражали удивление, смешанное со злостью и негодованием. Дырка от пули в его голове давала понять, что дни его жизни закончатся именно сейчас.       Бренда опустила пистолет и обеспокоенно посмотрела на меня.       — Ты в порядке?       Я нахмурилась, закрывая рану рукой.       — Я…в порядке. Иди найди Томаса до того, как прилетят ребята. Я задержусь тут.       — Ты уверена?       — Иди.       Кивнув, Бренда побежала дальше по коридору окрикивая Терезу и Томаса. Они должны быть где-то здесь. Они должны прятаться от Дженсона.       Я сделала неуверенный шаг к своему отцу. Его тело уже лежало на спине, нелепо распластавшись по полу. Внутри бурлило разочарование. Разочарование в человеке, который способствовал моему появлению на этот свет.       — Да ты просто отец года, — прошипела я. — Почётный батя убежища! Сукин сын! Ты собирался меня убить?! Да, я тоже была готова пробить тебе голову, но только потому что ты тот ещё мудак! — мой голос сорвался на крик, а слёзы неожиданно хлынули из глаз. — Надеюсь, ты сгоришь в аду.       Бросив последнюю фразу, я, пнув его ботинок, подавила свои истерические всхлипы. Голос Бренды не на долго затих.       — Бренда? Бренда!       — Сюда! Они здесь! — спустя короткий промежуток времени, послышался спасительный голос боевой подруги. — Дальше по коридору!       Я кинулась навстречу, когда увидела, что позади разгорелся нехилый пожар. Становилось жарковато. Рука уже не хотела слушаться, плетью болтаясь вдоль тела, а ноги потеряли былую энергию. Всё-таки я уже потеряла достаточно крови, чтобы чувствовать слабость.       Вылетев в разветвление коридора, я увидела как Тереза и Бренда сидят возле лежащего Томаса.       — Только не говорите, что этот придурок мёртв, — оперев руку в колено, выдохшись прошипела я.       — Он ранен. Нам нужно торопиться. Они почти здесь.       — Боже. Сегодня адский денёк! Там пожар, — указала я пальцем за свою спину. — Мы можем сгореть.       — Ты так легко об этом говоришь, — закидывая себе на плечо руку Томаса, улыбнулась Бренда.       — Издержки профессии, — пожала плечами я и тут же об этом пожалела.       Моё лицо побелело от боли и я сцепила зубы. Тереза обеспокоенно посмотрела на меня, глазами спрашивая всё ли в порядке?       — Порядок, — подняв палец здоровой руки вверх, ответила я. — Это просто выстрел в плечо. Не смертельно, но если будем тут торчать, можем загореть.       Девушка молча закатила глаза и обхватив покрепче Томаса, поплелась к выходу на крышу. Я последовала за ними.       Наверху, открывающийся вид заставлял ужаснуться и восхититься одновременно. Повсюду пылали пожары, взрывались участки города, башня пылала. И на вершине всего убежища, стояли мы.       Такой день, когда вся построенная империя, что держалась на вере в эксперименты, в один день была разрушена кучкой повстанцев, стоило отмечать каждый год, словно это рождество. Чу-дес-но.       Наша спасательная группа уже появилась в поле зрения, и я, наконец, позволила себе улыбнуться. Я знала, что всё кончено, но ещё не могла в это поверить. Каковы наши шансы на выживание? Сможем ли мы когда-нибудь забыть эту войну?       Как только металлическая птица приземлилась на крышу, я, закатив глаза, грохнулась в обморок, словно мешок картошки. Я постоянно пропускаю всё самое интересное!

***

      Мне снились странные сны. Словно я возле самого берега моря, сижу рядом с Ньютом. В его волосах играет закатное солнце, а на лице лукавая улыбка. Мы приятно беседуем и я отворачиваюсь чтобы посмотреть как волны тёплого моря омывают мои ступни, но повернувшись обратно, понимаю, что Ньют уже не тот Ньют, а самый настоящий мертвец. Он потянулся к моему лицу. На облезлых пальцах висела чернеющая кожа и мне хотелось кричать, но я ни издала ни звука.       — В отличии от меня, — проревел Ньют и из его глаза потекла чёрная кровь. — Ты ещё будешь жить.       Дёрнувшись, я проснулась. Резко подняв туловище, я почувствовала, как чья-то тяжёлая рука лежит на моей. Минхо, уткнувшись в кушетку мирно посапывал рядом, вынуждая моё колотящееся сердце замереть. Сейчас бегун выглядел так расслаблено…       Я посмотрела на своё плечо. Оно было перевязано, но перевязано слишком легко. Значит, я пробыла в отключке достаточно, чтобы рана успела затянуться. Сколько же я спала?       Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в доме, что был похож на те, которые ребята строили в Глэйде. Те самые из деревянных веток. Казалось, что за территорией этой лачуги таилась тишина, но прислушавшись, можно было услышать размеренный шум волн. Значит рядом был берег.       Я снова перевела взгляд на спящего рядом Минхо. Всклоченные волосы торчали в разные стороны указывая на то, что в данный момент, парня совсем не заботил его внешний вид и это заставило меня улыбнуться. Пальцы сами потянулись к чёрным прядям, слегка запутываясь в них и бегун, вздрогнув, резко раскрыл глаза. Его взгляд столкнулся с моим и в груди заклокотало чувство восторга.       — Джейн, боже, — парень тут же вскочил, кинувшись обнимать меня.       Я, не думая ни секунды, обняла Минхо в ответ, сжимая его в своих объятиях настолько сильно, насколько могла. В нос ударил знакомый запах этого парня и из глаз вдруг полились слёзы, впитываясь в его рубашку.       — Ну-ну, всё хорошо, я здесь. Мы все здесь, — шептал он, нежно поглаживая мою спину.       Отстранившись, он обхватил ладонями моё лицо, большими пальцами поглаживая щёки, размазывая слёзы.       — Я так за тебя переживал… Как ты себя чувствуешь?       — Я… — говорить было трудно. — Во…рту.       — Да, конечно, подожди. Я сейчас! — тут же оторвавшись от меня, парень вылетел из лачуги и снова наступила тишина.       Я отбросила покрывало и посмотрев на свои ноги, усилием воли свесила их с кушетки. Тело было слабо.       Вдруг послышался топот не одной пары ног и дверь, практически слетев с импровизированных петель, шарахнулась об стену. Внутрь завалились ребята. Томас, Тереза, Бренда, даже Галли был здесь.       — Кажется, я была последней, — виновато улыбнувшись, пошутила я.       — Боже, мы так переживали! — первой обниматься кинулась Бренда, а за ней поспешили и все остальные.       Все как один начали перебивать друг друга, рассказывая, что же произошло после того, как я валялась бесполезным телом.       — Да разойдитесь! — фыркнул Минхо. — Дайте ей хотя бы горло промочить, — пихая Галли и Бренду, он протянул мне стакан воды и я с благодарностью его приняла.       Томас улыбнулся, потрепав меня по макушке.       — Всё закончилось.       Я с жадностью осушила стакан и сжимая его в руках, наконец улыбнулась.       — Я так рада всех вас видеть. Такое чувство, будто я проспала вечность.       — И мы рады видеть тебя, — улыбнулась Тереза. — Но раз ты только очнулась, тебе стоит отдохнуть и восстановить силы. Я принесу тебе еду. А сейчас все на выход.       — Я сам принесу, — возразил Минхо, вызывая у всех остальных улыбку.       Проговорив последние пожелания о скорейшем восстановлении, ребята покинули комнату и мы остались с Минхо наедине. Столько всего нужно было сказать.       Бегун сел на колени прямо перед моими ногами, смотря на меня снизу вверх. Его взгляд выражал внутреннюю борьбу и я, протянув руку к его голове, ласково погладила её.       — Пока я был в заложниках… — наконец начал он и опустил взгляд в пол. — Я думал…я думал, что больше не увижу тебя и от таких мыслей, каждый раз, я чувствовал себя только хуже. Ты приходила ко мне в бреду. Во сне, и когда ты была в моей голове, испытывать то, что делал со мной Порок…было легче, — Михно поднял голову и в его глазах виднелись слёзы. — Я был таким дураком…я вёл себя с тобой, как последняя свинья, — он глубоко вздохнул, попытавшись себя успокоить. — Я так и не понял тогда, что когда ты появилась в Глэйде я уже любил тебя. Меня к тебе так сильно тянуло…       Я закусила губу, чтобы не прервать его пылкую речь. Потому что этот момент был решающим в наших отношениях. Да, они были сложными и наш путь был далеко не идеальным, но мы всё же шли по нему. Мы шли, каждый раз сворачивая на не ту дорогу, спотыкаясь о препятствия и тормозя свой путь, но мы всё равно шли и вот, мы оба оказались у финиша.       — Сказал тебе это и сразу стало легче, — шумно выдохнул Минхо, посмотрев на меня.       Он ожидал моей реакции с такой надеждой, что я никак не могла её не оправдать.       — Я…я тоже тебя люблю. Я счастлива, что мы наконец вместе, и что мы живы, — слабые руки обхватили его плечи и я потянула его на себя.       Минхо, ни секунды не думая, резко поцеловал меня, вызывая лишь удивлённый вздох.       Мы достигли своей цели. Мы смогли победить самого главного врага и раз мы это сделали, с остальным мы справимся без труда. Война не обошлась без потерь и эти потери были для нас слишком тяжёлыми, но мы их никогда не забудем. Они будут храниться в наших сердцах до самой смерти и я надеюсь, что когда умру, смогу встретить на той стороне Ньюта…       Всё закончилось. Мы выиграли.