Шоколадный поцелуй

      Шел последний урок, я сидел на последней парте третьего ряда и играл в какую-то глупую игру на телефоне. Было безумно душно и я время от времени обмахивал себя пустой тетрадью, которую носил на все уроки чисто для вида. Как только прозвенел звонок, а он был просто отвратный, скрипящий и до ужаса громкий, все быстро скинули учебники в сумки и стремительно удалялись с глаз учителя.       Идя по коридору со шкафчиками, пыльным полом, разукрашенными стенами и целой толпой довольных одношкольников, я сразу понял, что происходит и даже не удивился, но все равно не смог сдержать ухмылку, когда из моего шкафчика выпала записка «завтра», написанная идеальным каллиграфическим почерком. Я положил ее в карман. В эту же минуту в противоположном конце коридора появился автор этой записки, высокий, светловолосый и безумно сексуальный, Алекс. Этот человек был полной моей противоположностью. Я щуплый, смуглый и постоянно всем недовольный раздолбай, а он божественно красивый оптимист, отличник, да еще и капитан футбольной команды, прямо клише всех голливудских фильмов. Мы были хорошими друзьями, потому что жили в соседних домах, да и шкафчики у нас рядом, если бы не эта счастливая случайность, он бы и имени моего не знал и не хотел бы знать. Я осознал свои чувства к нему еще в пятом классе, но тогда и в последующие пару лет, я любил его невинно и чисто, а потом он стал персонажем моих «тех самых» снов. Иногда мне было очень стыдно смотреть в его глаза, за-за того, что мы вытворяли в моем воображении. Единственное, чего я хотел в этой жизни — просто быть рядом с ним.       — Земля вызывает Тома, прием, — Алекс уже стоял рядом со мной и открывал свой шкафчик, но открывался он так же паршиво, как и мой.       — Да-да, я просто задумался, — отмахнулся я, хотя и не соврал. — У тебя уже все занятия кончились?       — Да, но сейчас пойду помогать тренеру с инвентаризацией, — он неряшливо запихнул все учебники в шкафчик и быстро закрыл дверцу, чтобы они не вывалились, я укоризненно посмотрел на него. — Это проблемы будущего меня, — он стал слишком часто использовать мою любимую фразу.        Я шел домой длинной дорогой, через парк. Мне там нравилось, тихо, спокойно и… ну, да, мужик в кустах дрочит, замечательно. Я ускорил шаг, не желая лицезреть сие действие, и чуть не навернулся, наступив на свои шнурки, но продолжил идти в том же темпе. К моменту, когда я дошел до дома, дождевые тучи полностью затянули голубое небо и, как только я переступил порог дома, с неба начали падать крупные капли дождя, а затем начался долгожданный ливень. «Сегодня мне везет, как никогда» — подумал я, снимая свои белые кроссовки. На кухне работал телевизор, мама постоянно забывала его выключить, я уже не обращал на это внимания и открыл старый полуразвалившийся холодильник, достал из него готовый обед из картошки и отбивной, кинул его в микроволновку и уселся на стул, закинув ноги на стол. Всегда так делал, когда дома никого не было, то есть почти все время. Микроволновка уведомила меня о готовности моего «шикарного» обеда, я быстро закинул эту гадость себе рот и еще быстрее проглотил, но все-таки успел почувствовать пластмассовый вкус картошки; с отбивной дела обстояли намного лучше, видимо, не пожалели всяких усилителей вкуса или что там еще в еду добавляют. Выкинув тару из-под своей трапезы, я поставил чайник и засыпал в кружку растворимого кофе, надо было перебить вкус «картошки». Пока чайник грелся, я решил переодеться в домашнюю одежду и резво, что совершенно не свойственно для меня, побежал по деревянным ступенькам, которые на удивление даже не скрипнули. Еще не зайдя в комнату, я начал снимать майку и толкнул дверь ногой, я никогда ее не закрывал, ибо все порножурналы, которые можно было там найти, уже определенно точно были найдены родителями, а больше скрывать мне нечего.       — Тебе явно стоит подкачаться, — посоветовал голос из комнаты.       Я испугался и запутался в майке, и уже не знал чего боюсь больше: голоса или умереть с майкой на голове. Я безуспешно пытался стянуть это беспощадную часть своего гардероба и даже бешеные извивания и кружение вокруг своей оси не помогло, а только ухудшило положение. Я подскользнулся, судя по ощущениям, на одном из носков, разбросанных по комнате. Лежа на полу, я готовился к смерти и чувствовал, как кто-то перекинул через меня ногу, но тут я увидел свет и насквозь мокрого Алекса, наклонившегося надо мной со злосчастной майкой в руках, капли воды с его волос падали на мое лицо и шею. Один из моих снов начинался точно так же.       — Ты меня напугал, я чуть в штаны не наложил! — сердце колотилось, как бешеное, но совсем не от испуга.       — Прости, — он пытался сдержать смех, но выходило так себе, — я опять забыл ключи от дома и залез по лестнице к тебе.       Уже давно я поставил лестницу у своего окна и говорил Алексу, что она для того, чтобы сбегать ночью на тусовки, но на самом деле я поставил ее для него и только для него. Где-то глубоко я надеялся, что мои чувства взаимны и даже иногда видел намеки на это, но это просто игры моего разума.       — Разделся хотя бы, с тебя капает, — ляпнул я не подумав, мысли перепутались с реальностью. — Я хотел сказать переоденься. Ты же знаешь, где висят мои вещи и что ты можешь их брать.       — Она висят везде, — хихикнул Алекс и наконец мы вышли из этой неловкой, явно только для меня, позы. — Приберись, что ли, — он кинул майку-убийцу в корзину для белья, стоящую у двери в мою ванную.       — Сам приберись, если так хочешь.       Я встал с пола и капли воды потекли по моему телу, Алекс вытер пару капель ладонью, и я, противореча своему желанию, отшатнулся назад. Казалось невозможным сдержать сердце в груди и себя в штанах, но я справился хотя бы со вторым.       — У тебя руки ледяные, — я притворно поежился.       В этот момент я услышал свист чайника и пулей вылетел из комнаты и почти кубарем полетел с лестницы, добежал до чайника и выключил его. Было очень сложно прийти в себя: в глазах темнело, в ушах я слышал шум крови и удары сердца. «Я выглядел, как полный идиот», — думал я, наливая себе кофе, а Алексу - чай. Я сидел за столом и максимум моих возможностей заключался в удержании кружки, я даже не пил, просто держал. Вскоре спустился сам Алекс и сел напротив меня.       — Почему завтра? — спросил я, первое, что пришло в голову.       — Завтра охраны сто процентов не будет, — блондин улыбнулся от уха до уха, — и одна знакомая обещала достать столько бухла, сколько мы за всю свою жизнь не видели.       Наша школа достаточно хреново охраняется и мы иногда забираемся в спортивный зал, чтобы выпить, потанцевать и чем там еще молодежь занимается. Обычно эти вылазки заканчиваются напрочь отбитой памятью и кучей постыдных фото. У меня было рекордно много фантазий связанных этими вылазками, ведь там наиболее вероятны случайные однополые поцелуи и не только.

***

      Кофе кончился. День, который начался без кофе, просто не может быть хорошим. По крайней мере я так думал. Пришлось пить приторный какао, а я ненавидел какао, но почему-то пил его. Настроение было ужасное и улучшаться не собиралось.       Я ждал Алекса на крыльце его дома и игнорировал, разрывающийся от уведомлений телефон. Это ребята скидывали деньги мне на карту, чтобы я купил всякой гадости на закуску. Каждый раз я этим занимался и совершено не понимал почему. И погода была какая-то, ну, не такая…слишком хорошая, что ли. В общем, я совершенно запутался в своих ощущениях, после вчерашнего я соображаю хуже, чем обычно.       — Ты опять в облаках витаешь? — Алекс стоял прямо передо мной, слишком близко.        — А? Да, наверное, — я развернулся на пятках и начал спускаться с крыльца. — Идем, а то опоздаем, — я обернулся, Алекс стоял на месте и выглядел растерянным. — Что-то не так?       — Нет, просто подумал... — он улыбнулся, спустился и пошел вперед. — Ничего, забей.       «Я что-то вообще ничего не понял», — я немного постоял, а потом нагнал друга и мы молча дошли до школы.       Сегодня у нас не было общих уроков, а после школы я сразу пошел в магазин за закусоном. Я все еще думал об утреннем происшествии, вроде незначительная мелочь, но что-то меня зацепило и… дало надежду? «Хватит выдумывать!» — я мысленно дал себе пощечину. Закинув кучу чипсов, какие-то полуфабрикаты, двинулся к кассе. Я любил очереди, не знаю почему, просто мне нравилось стоять в очередях. Мой взгляд упал на стопку горького шоколада и я закинул ее в тележку, опять же, не знаю почему.        — Видно, грандиозная будет вечеринка? — спросила молодая кассирша, ее вроде звали Эшли.        — Я хочу поцеловать своего лучшего друга, — «Какого хрена я это сказал?!» — То есть, эм, да, вечеринка, ага. Пока!       Я быстро оплатил покупки телефоном, схватил пакеты и побежал так быстро, как только мог или даже быстрее. Оказавшись дома, я осознал, что, кажется, чуть не сбил Алекса, но это было не так важно. «Я просто дебил! Настоящий придурок! Блять, блять, блять…» Я стоял посреди прихожей и не знал, что делать. В дверь постучали, я даже знал, кто.       — Чувак, все хорошо? — Алекс сам открыл дверь, он выглядел очень обеспокоенным, — Только не говори, что ты что-то спер.       — Нет-нет! Я просто, — я достал из пакета первое, что попалось, — просто хотел положить это в холодильник как можно быстрее, а то испортится, ага.       — Насколько я знаю, сухарям не нужен холодильник, — он нахмурил брови. — Что произошло, Том? «Блять, блять, блять, блять…» — я судорожно пытался придумать хоть что-то, но в голову ничего не лезло. Я был в панике. «Паника…»       — Кажется, у меня была паническая атака, — врал я отменно, — вдруг подумал, что кассирша убьет меня! Но сейчас мне лучше, иди домой. Увидимся вечером.        Я взял пакеты и понес их на второй этаж, руки немного тряслись, колени были будто из ваты, я развернулся на половине пути и сказал, все еще стоящему в дверях Алексу: «Со мной правда все в порядке». «Прошу, не иди за мной». И он не пошел.

***

      К вечеру я полностью успокоился и воспринимал свой поступок, как очень тупую шутку. Было немного прохладно, я застегнул ветровку и быстро перебежал дорогу на красный, все равно машин не было. Все забрались через уже очень давно разбитое окно, но Алекс ждал меня, я знал это, он всегда так делал, потому что мне не хватает роста, чтобы забраться внутрь самостоятельно. Мы сухо поздоровались, я бросил продукты в окно и подпрыгнул, чтобы зацепиться за подоконник, возомнил, что смогу сам забраться. Со стороны выглядело абсолютно точно жалко. Пыхтя и пытаясь помочь себе ногами, я провисел секунд двадцать, пока Алекс не подтолкнул меня, а после залез сам.       — Спасибо, — я не смел смотреть ему в глаза.       — Я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывал, — он положил руку мне на плечо и посмотрел прямо в глаза, но я отвел взгляд.       — Я и не скрываю. Да и вообще никогда не срывал, — я прошел дальше в зал, где уже открывали бутылки с алкоголем.       «То, что нужно», — подумал я, хватая целую бутылку белого вина. Пить я совершенно не умел и унесло меня достаточно быстро. Я танцевал, пил, снова танцевал и снова пил… по крайней мере осознавал я только эти действия. В какой-то момент музыка показалась слишком громкой, а алкоголь очень горьким, я просто стоял посреди полного сумасшествия пьяных подростков и пытался увидеть ЕГО, но не видел. Вся боль и все чувства, что я держал в себе все эти годы решили вылезти наружу и я заплакал. Со стороны я выглядел просто отвратительно, но в тот момент я чувствовал только одиночество, пожирающее меня уже так давно.        Наконец я двинулся с места и медленно побрел в окну, чтобы вылезти, и вылез. Я сидел на бордюре и все еще плакал. Плохие мысли приходили в голову. "А что, если я сейчас умру?» — я закурил. К сигаретам я тянулся, когда было совсем хреново, последний раз я курил после похорон отца. Тогда же я попытался убить себя, но рядом оказался Алекс и прочитал мне целую лекцию о том, какой я эгоист. Я его прекрасно тогда понял и всегда отгонял плохие мысли.        Я немного успокоился, но был слишком пьян, чтобы нормально встать, да и я не смог бы вернуться на тусовку, ведь и трезвым не смог забраться в окно снаружи. И я сидел на этом гребанном холодном бордюре и смотрел в асфальт, больше ни о чем не думая. Прошло много времени до момента, когда я понял, что сижу уже не один. Со мной сидел Алекс.       — Какого, — внятно говорить мне было тоже крайне сложно.       — Я все думал, когда ты заметишь меня, — он улыбнулся и протянул мне горький шоколад.       — Я люблю тебя, — сказал я настолько легко и просто, что сам удивился.       — Я знаю, я тоже, — Алекс взъерошил мои волосы. — Ты очень пьян. Я отведу тебя домой, пошли.       «Он, наверное, подумал, что я говорю о братской дружбе или что-то типа того».       — Я люблю тебя, — повторил я и потянулся, чтобы поцеловать самого любимого и желанного человека в моей жизни. Тьма, пустота, тишина… похоже, я отрубился.

***

      Голова жутко гудела, а солнце выжигало глаза прямо через веки. Я приоткрыл глаза и пытался привыкнуть к чрезмерной яркости помещения. «Где я, черт возьми?» — мысли путались и думать было просто больно. Я свесил ноги с кровати, наступил на кого-то и вскрикнул от неожиданности, этот кто-то тоже вскрикнул. Это был Алекс, любовь моей жизни и участник всех моих мокрых фантазий, лежал возле кровати, на которой я спал. В этот момент я понял, где нахожусь.       — Почему я тут? — задал я самый глупый вопрос, на который уже сам себе ответил. «Конечно же, я в комнате Алекса».       — Твоя мать не переживет вида в зюзю пьяного сыночка, — Алекс поднялся с пола и уселся рядом со мной на кровати. — Ты помнишь, что было вчера?       — Нет, — мой голос сорвался. Я не помнил, но чувствовал, что сделал что-то очень тупое. «Вот бы провалиться сквозь землю прямо сейчас».       Блондин встал с кровати, подошел к стулу, на котором лежали наши вещи и достал комок фольги, развернул его и взял последний кусочек шоколада. Я до последнего не понимал, что происходит. Или просто не верил, что это происходит. Алекс медленно подошел ко мне, он смотрел мне прямо в глаза, нагнулся и…и поцеловал. Вкус шоколада ударил по вкусовым рецепторам, но еще сильнее шок ударил мой мозг.       — Я уже говорил, что люблю тебя? — выпалил я, когда Алекс отстранился.       — Да, и я уже ответил, что тоже тебя люблю, — наши губы вновь сомкнулись в более уверенном поцелуе.

Я никогда не был так счастлив.