«Каждый год во время боя курантов загадывать одни и те же желания – это то же самое, что наступать на одни и те же грабли»
Конец декабря - воистину волшебное время: снег укрывает землю белоснежным покрывалом, все витрины обзаводятся праздничными вывесками и мишурой, люди кружат в подобии танца, перемещаясь из одного магазина в другой в поисках подарков для близких, много смеются и улыбаются и в целом намного дружелюбнее, чем в любое другое время года. Рождество всегда приносит с собой немного чуда для каждого человека. Стоит лишь открыть свою душу навстречу волшебству и распахнуть сердце новой сказке, чтобы почувствовать кожей ауру колдовства и праздничного настроения. …Адриан резко распахнул глаза, сладко потянулся и сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре – двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад, в голове – мысли о его Леди и подарке для нее на Рождество. Юноша предвкушал превосходный праздник в компании с Ледибаг. Счастливая улыбка не хотела покидать его лица, даже когда его отец сделал очередное замечание по поводу внешнего вида (или несоответствия расписанию? Какая разница!). Непринужденно угукнув на недовольное хмыканье Габриеля, парень поспешил в коллеж на занятия. День прошел самым обычнейшим образом – юноша повеселился с друзьями, улыбнулся смущающейся Маринетт, помог спасти Париж от Акумы (его Леди превзошла саму себя, догадавшись отвлечь внимание Сатанты на превосходный подарок в черной упаковке, чем заслужила очередной обожающий взгляд от напарника). Остаток вечера блондин просидел с Ледибаг на крыше их маленького штаба, бесстрашно болтая свешенными в пропасть высотой в двадцать этажей ногами. Парень приволок шампанское и бокалы (и как не разбил по пути?), и они удобно расположились напротив Эйфелевой башни в обнимку под пледом; герои вспоминали свои приключения и наслаждались обществом друг друга, а также строили планы на будущее. Под конец вечера Адриан решился сказать напрямую о своих чувствах, чтобы развеять все возможные недомолвки между подругой. Девушка долго молчала, тщательно подбирая слова (напарник и его чувства были для нее намного важнее, чем могло показаться случайному наблюдателю или фанату). Но в итоге все равно ответила отказом, неловко переминаясь с ноги на ногу, отводя взгляд и жмурясь от стыда. «Эх, Леди-леди, - невесело хмыкнул Кот, устремив взгляд вдаль, - я так хочу, чтобы наше общение осталось таким же, как до моего признания, навсегда». Пока все часы Парижа отбивали первые секунды Рождественской ночи, Нуар одним махом осушил свой бокал и пришел к выводу, что лучшего на такой праздник и пожелать нельзя.***
…Адриан резко распахнул глаза, сладко потянулся и сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре – двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад, в голове – мысли о его Леди и подарке для нее на Рождество. Юношу посетило ощущение дежа вю, но замечание отца по поводу внешнего вида (или несоответствия расписанию?) не дало сосредоточиться на мысли. Рассеянный Адриан согласно кивнул и поспешил в коллеж на занятия. День прошел самым обычнейшим образом. Юноша повеселился с друзьями, умилился смущающейся Маринетт, помог спасти Париж от Акумы (по-моему, он уже где-то слышал о том, что Маринетт разработала новый дизайн для шарфа и как она смущается из-за его похвалы). Агресту оставалось лишь пораженно качать головой и не пытаться вслух говорить за своих друзей их мысли, которые он уже слышал во сне. На вопрос Нино о его настроении, Адриан лишь загадочно хмыкал и таинственно улыбался уголками губ. Виденный во сне Сатанта был в очередной раз сражен бесстрашной Леди (тут Кот не посмел встревать в чужую работу, и был готов с благоговением наблюдать за напарницей бесконечное количество раз). Вечер сочельника проведен в обнимку с Леди и шампанским. На лице – улыбка, на душе – покой с некоторой горечью от отказа девушки. «Я так хочу, чтобы наше общение осталось таким же навсегда».***
…Адриан резко распахнул глаза, сладко потянулся. На часах – семь утра, на календаре – двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад, в голове – мысли о том, что он, кажется, точно уже проживал этот день как минимум два раза! Но как такое возможно? Походит на какое-то безумие, в которое было довольно сложно поверить и принять. «Может быть, это дело рук Хищной Моли? – задумался парень. – Тогда моя Леди точно в курсе. При встрече обязательно ее спрошу»***
«Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет.» Ледибаг была не в курсе акумы. Она внимательно выслушала напарника, не перебивая его и наблюдая за мимикой друга серьезным взглядом. Но после того, как Кот высказался, девушка выглядела удивленной и даже расстроенной. После мучительных минут гробовой тишины, она тяжело вздохнула, положила руку на плечо юноше и с жалостью в голосе ответила: — Нуар, сегодня первый раз двадцать четвертое декабря. Не было никаких акум и в этом году мы с тобой еще не боролись с Сатантой до этого момента. Наверное, ты просто очень устал. Прежде всего, тебе нужн— Дальше парень ее не слушал и позорно сбежал, поджав хвост. Его внезапно захлестнула волна отчаяния, ему даже пришлось бороться с подступающими слезами. Блондин не хотел, чтобы его состояние тревожило Ледибаг (но, очевидно, что он в очередной раз сделал лишь хуже). Когда часы били полночь, он лишь просил прощения у Ледибаг и, лежа на кровати в холодном одиноком доме, без друзей и семьи (отца, предпочитающего очередной показ новой коллекции сыну, давно уже не волновало его душевное равновесие), надеялся всей душой, что его странное поведение никак не повлияло на его отношения с героиней в пятнистом костюме…***
…Адриан резко распахнул глаза, сладко потянулся и сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре – двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад, в голове – мысли о том, что это уже перестает быть смешным. Юноша тяжело вздыхает, собирает сумку, чуть не забывает подарок для Леди и, проигнорировав замечание отца, с тяжелым сердцем отправляется в школу. Двадцать четвертое декабря для Адриана Агреста наступает в четвертый раз. Он пытается глубже дышать и не паниковать раньше времени. Из любой неприятности всегда есть выход. Просто нужно внимательнее поискать и ничего не упустить. ...Похоже, он немного перестарался с «внимательнее поискать»: парень настолько пристально наблюдал за друзьями, что красная, но счастливая Маринетт чуть не грохнулась в обморок, Нино с подозрением щурился, а Алья - поджимала губу и тяжело вздыхала. Адриан в очередной раз почувствовал себя виноватым. Если Ледибаг и заметила странное поведение напарника, то не акцентировала свое внимание на нем, чему Нуар был безгранично благодарен, продолжая зорко наблюдать за каждой мелочью и размышлять, что же он делает не так...***
…Адриан медленно приоткрыл глаза, нехотя потянулся и через силу сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре – тридцатое двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад, в голове – уныние, душа отчаялась выбраться из этой временной петли. Агрест справедливо предположил, что он стал заложником одного дня из-за того, что вершителю судеб неугодно его поведение, в целом или что-то конкретное. Поэтому, как только он поймет, что же именно он обязан исправить, проклятие должно разрушиться. Сделав подобный вывод, Нуар в течение месяца старательно экспериментировал с реальностью: прежде всего он решил попытать удачу с, как бы иронично не звучало, Ледибаг. Вначале он подсказывал, как использовать Талисман Удачи или другими оригинальными и не очень способами увеличивал время, которое они могли провести вместе после победы над злодеем и до встречи в штаб-квартире. Потом он решил, что ему нечего терять и начал наглеть: признаваться по десять раз в любви, лезть с настойчивыми поцелуями, следить за ничего не подозревающей супергероиней с целью таки выяснить ее личность. Один раз он ненамеренно подставился под смертельную атаку и жизнь вместе с душой медленно, но верно покинула его тело, лежащее в объятиях рыдающей супергероини (не совсем, правда, понятно, что в тот момент там делала Дюпен-Чен, но ее слезы тоже расстраивали). В тот момент Адриан был искренне рад вновь проснуться двадцать четвертого декабря и зарекся рисковать жизнью кого-либо, в том числе себя. Нечто интересное произошло после двух недель такого существования: в тот момент, когда Агрест-младший вслух размышлял, как же ему зажить нормальной жизнью, маленький проныра Плагг закатил глаза и ехидно протянул: — Ну, уж точно не пытаться лишать меня удовольствия наблюдать за твоим раз за разом вытягивающимся от разочарования лицом, парень. Когда блондин резко замолчал и в шоке уставился на квами, тот пожал крохотными плечами: — Кажется, я сказал это вслух? Давай сделаем вид, что ты не слышал моих слов, а также того, чтобы ты перестал мучить Ледибаг и присмотрелся к гражданской части твоего близкого окружения, договорились? Как бы юноша не старался вытрясти из маленького котика информацию, тот лишь помотал головой, а после - с удовольствием закинул в рот огромный кусок камамбера. Блондин тяжело вздохнул и, переведя взгляд на большую схему, начал думать дальше. Он решил последовать совету и оставить Ледибаг в покое, сосредоточившись на друзьях...***
Брюнетка забралась в свою комнату и неторопливо направилась к окну. Когда снаружи пронесся черный вихрь, она обняла себя и негромко спросила у невидимого наблюдателя: — Как думаешь, он догадается? — Ему нужно время, - второй голос был довольно высоким и явно женским. — Этот парень рано или поздно сживет меня со свету, - мрачно хмыкнула девушка, расплетая хвостики. — Посуди сама, - назидательно ответил тот же голос, - как бы ты сама повела себя в подобной странной, опасной и довольно абсурдной ситуации? На несколько минут в помещении воцарилось тяжелое молчание. Затем последовал тяжелый вздох, и девушка невесело хмыкнула: — Я просто хочу, чтобы он справился, Тикки. Чтобы он справился и Рождество, наконец, наступило.***
…Адриан резко распахнул глаза, сладко потянулся и сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре – двадцать четвертое декабря, за окном – снегопад. Он понял, что ему нужно сделать, абсолютно точно! Эта мысль пульсировала в голове и не давала думать ни о чем другом. Агрест мог лишь приободриться, привести себя в порядок и уверенно улыбаться, направляясь к своему пути в завтрашний день. К Маринетт. Он потратил уйму времени на наблюдение и анализ, аналитику и размышления, и пришел к выводу, что Маринетт - это Ледибаг. В первые четыре дня подобная мысль не хотела укладываться в голове, но после юноша начал замечать сходства и объяснения ее поведению. Догадаться, что Маринетт любит его, Адриана Агреста, не составило труда. Пришедшее позже осознание взаимности его чувств к Леди разлилось теплом в районе груди и окрасило в красный цвет щеки парня. Теперь он должен был приложить все усилия, чтобы обеспечить обстановку, которой его Леди и Принцесса была достойна. Посторонние наблюдатели вроде Альи или Нино с удивлением обнаружили, что двадцать четвертого декабря Маринетт Дюпен-Чен и Адриан Агрест будто поменялись привычными ролями: девушка была дружелюбна с объектом сильной влюбленности и прекрасно контролировала свое поведение; блондин, в свою очередь, лишь очаровательно краснел и заикался. Алья даже в шутку попыталась «снять парик» с Адриана, потому что «Маринетт, мы тебя узнали, хотя твой косплей на Адриана вполне прилично выглядит». Когда занятия в коллеже закончились, юноша глубоко вздохнул и собрался с духом. Он хотел перехватить подругу около кабинета и увести ее на крышу - Горилла явно не внемлет его мольбам и не будет ждать лишнее время, когда он, Адриан, стоит прямо напротив него. — Маринетт, э-э... Мы можем поговорить кое о чем? Наедине, - пролепетал парень, старательно избегая зрительного контакта. Несмотря на преобразившуюся Алью, вот-вот собирающуюся сказать что-то смущающее, брюнетка уверенно кивнула и, сделав шаг к нему, улыбнулась: — Конечно, Адриан. Показывай дорогу. После того, как парочка скрылась из виду, недоумевающий Нино с упаковкой сухариков подошел поближе и, склонившись к Алье, уточнил: — Что с ними происходит? — Возможно, величайшее событие за всю их жизнь! - торжественно и пафосно заявила Сезер, важно размахивая пальчиком у самого лица парня и ловко выхватывая лакомство из пачки. Интуиция настойчиво твердила, что грядет что-то воистину удивительное.***
Когда дверь на крышу захлопнулась с громким звуком, и Адриан остался с Маринетт наедине, блондин действительно занервничал. Несмотря на огромный опыт работы перед камерой, целой сотни признаний в любви для Ледибаг, сейчас он не мог вымолвить ни слова, лишь молча открывал и закрывал рот и часто моргал. Хорошо, что Маринетт, кажется, никуда не торопилась и спокойно ждала, пока ее одноклассник соберется с мыслями и поведает причину своего поведения. — Маринетт... это сложно объяснить, - невозможно робко начал парень, - но я понял, что люблю тебя. Удивленный вздох немного привел юношу в чувство, и он продолжил: — Я влюбился в тебя с первой нашей встречи. Правда, я не знал, что это была ты. И в итоге, я, кажется, влюбился в тебя дважды. И в Маринетт, и в Ледибаг. В мою Леди... Все, самообладание окончательно покинуло парня и тот, не желая знать, как именно ему откажет и Маринетт, поспешил уйти с крыши. Но только он не учел, что у девушки были совсем другие планы. — Стоять, глупый Кот. Не смей уходить сейчас, до того, как ты узнал, что я тоже, черт возьми, люблю тебя! - смущенно-раздраженно выкрикнула Маринетт, обнимая парня со спины. ...Адриан замер, словно изваяние, не в силах поверить в услышанное. Сердце заколотилось, как ненормальное, кровь прилила к голове, а на лице растянулась одна из глупейших улыбок из его арсенала. — Ты тоже в курсе? Ну, что это я – Кот Нуар, - уточнил он, медленно разворачиваясь лицом к своей Леди и обнимая ее в ответ. — Ты не особо-то скрывался, я так тебе скажу, - Дюпен-Чен спрятала лицо на груди у парня в надежде скрыть смущение, - твое замурчательное чувство юмора выдает тебя с головой, Котенок. Напряжение наконец-то окончательно спало, и Адриан счастливо рассмеялся, устраивая подбородок на макушке брюнетки и прикрывая глаза. — Снег пошел. — Ага. — Тебе не холодно? — Ничуть. — Тогда давай еще так постоим? — Можно. Все-таки Рождество наступает. Месяц спустя. — Ага... Минуточку! Адриан резко распахнул глаза и недоумевающе уставился на девушку. Та в свою очередь лишь усмехнулась и ехидно протянула: — Ты же не думал, что такая удача преследует лишь тебя? — Так ты знала? И молчала… — Я все тебе расскажу. Но не здесь и не сейчас. После этих слов Маринетт окончательно отстранилась, призвала Тикки (ее трансформация выглядела воистину чудесной), запрыгнула на край крыши и, хитро улыбаясь, бросила на прощание: — В то же время, в том же месте. Нужно отметить такое событие, верно, Котенок?***
— ...Так вот оно как, - важно покивал Нуар в ответ на рассказ напарницы. Блондин сидел в обнимку с Ледибаг на крыше их маленького штаба, расположенного напротив Эйфелевой башни, бесстрашно болтая свешенными в пропасть высотой в двадцать этажей ногами. — Понимаешь, этого было не избежать в любом случае. Наверное, я даже рада, что это был ты. Не думаю, что когда-нибудь решилась признаваться тебе в любви, - хихикнула героиня, накрывая себя и Нуара теплым пледом и покачивая в тонких пальцах изящный бокал. — Теперь я думаю о том, что мне стыдно за весь тот беспредел, что я творил весь этот месяц, - юноша виновато прижал голову к плечам. - И как у тебя хватило терпения молча все переносить и делать вид, что ты ничего не помнишь? — лукаво протянул супергерой в черном костюме. - Даже мой квами в какой-то момент раскололся и дал понять, что он в курсе. Леди вместо ответа улыбнулась уголками губ и протянула свой бокал: — Загадывай желание, Котенок. Рождество наступает. Не желая нарушать сказочную атмосферу, блондин аккуратно соприкоснулся бокалами и отпил немного алкоголя, устремляя взгляд вдаль и размышляя о событиях последнего месяца, оказавшегося для всех лишь днем. Только Ледибаг и квами знали, через что пришлось пройти Коту Нуару, чтобы достичь своего счастья. Да, было сложно. Да, он страдал, переживал, поднимался и падал. Но он не сдался, он боролся, он поднимался после каждого падения, улыбался сквозь слезы и стоял на своем. Такая настойчивость достойна своей награды. И Адриан Агрест обязательно приложит все усилия, чтобы все события не прошли для него даром и не завели в очередную ловушку судьбы. Юноша с радостью позаботится о своей прекрасной Леди взамен на ее счастливую улыбку и крепкие объятия. А большего ему и не надо.***
…Адриан резко распахнул глаза, нетерпеливо потянулся и сел на кровати. На часах – семь утра, на календаре, наконец-то, двадцать пятое декабря, за окном – снегопад…