***
— Тоору, пойдём, погуляем? — улыбается мягко Иваизуми, обнимая за плечи — удивительно, он редко бывает таким нежным и заботливым, — Я тебе мороженое куплю… — Какое мороженое, Ива-чан! — фыркает Ойкава, но послушно льнёт к его руке, — Зима на дворе! Давай лучше в кино. Там теплее. — Куда хочешь, — милостиво разрешает Хаджиме, чуть прижимая к себе. Тоору жмурится; неужели такое счастье досталось ей?***
Ойкава обхватывает чашку с давно остывшим чаем, открывает окно, впуская в комнату зимний ветер, смотрит куда-то в книгу. Не читается. Персонажи совсем не те, как будто, и чем-то похожи на Тоору — то мыслью, то взглядом, то родинкой на щеке. А ей до дрожи холодно. Ёжится, ведёт плечами, будто прогоняя что-то иное, чужое, засевшее у неё внутри; тоска? Буквы складываются в отрывки воспоминаний, неприятно колющих сердце; осколки застревают где-то в горле. Холодный зимний ветер выносит воспоминания в окно; что-то остаётся с осколками; в лёгких. Лишь бы не выплюнуть их в очередном приступе кашля — заболела. Тоору устраивает похороны своих же надежд. Тихо роет могилы в строчках книги — кажется, это что-то из классики, — шепчет что-то вроде «абонент умирает и уже не вернётся», закапывает остатками счастья от погибших воспоминаний и. Улыбается. Тоору набирает давно заученный номер. Он ведь… не ответит, правда?***
«Абонент недоступен.»***
— Господи, прекращай тупить, — закатывает глаза Иваизуми, отвешивая её лёгкий подзатыльник. Но она-то чувствует. Ей-то больно. — Ну, Ива-чан! — ноет Тоору, обиженно надувая губы, — Не надо меня бить! — Да ты сама себя в могилу сведёшь, если будешь столько тренироваться, — хмурится Хаджиме, но послушно отходит назад, — Или не помнишь, как растяжение недавно получила? Прекращай маяться ерундой. — Но мы должны победить Шираторизаву! — воодушевлённо возражает Ойкава, делая шаг вперёд, — Ты же знаешь, как я хочу… Он не дослушивает. Дверь спортивного зала с хлопком закрывается.***
Тоору чуть улыбается, уголками губ. Смотрит в окно, на стекле — морозные узоры. В комнате полумрак. И свечка горит, рядом-рядом. Ойкава тихонько касается пламени и ойкает — совсем не больно. Будто и не огонь вовсе. Улыбается шире, полностью обхватывая свечу рукой. Вскрикивает, роняя горящую свечку с расплавленным воском на ногу. Чертовски больно. (заслужила, видимо).***
— Ива-чан, — тихо зовёт Тоору, доверчиво прижимаясь к его груди — он снова в хорошем настроении, такое бывает редко, — А ты будешь рядом? — Буду, — так же тихо отвечает он. — Точно? — Точно-точно.***
«Абонент недоступен.»***
— Почему ты уходишь?! — не понимает Тоору. — А почему ты остаёшься? — тихо спрашивает Иваизуми, отводя взгляд. И ему бывает стыдно. — Потому что… должна? — А я не должен. И ей бывает больно.***
«Абонент недоступен.»