В последний раз услышать голос

      — А-ах... Хах...       Сдавленный выдох, переходящий в тяжелый хрипловатый смех, разнёсся по пустой узкой улице. Одинокая скорчившаяся фигура на шатающихся ногах медленно шла вдоль домов, цепляясь за бетонные стены, пока что-то внезапно не подкосило её. С едва слышным болезненным стоном она рухнула на колени, разбивая их о беспощадный мокрый асфальт. Сил идти или даже просто двигаться уже не оставалось.       Джокер всегда жил настоящим днём, наслаждаясь игрой. Да, он нередко задумывался о возможном завершении, но его слишком увлекал процесс, а потому будто бы где-то на подсознании клоун был уверен, что смерть просто не может коснуться его.       Но теперь игра была окончена. Джокер как нельзя ясно осознавал это, прижимая руку к пулевому ранению чуть ниже рёбер. Было больно; кровь стремительно покидала тело, наполняя собой рот, просачиваясь алыми дорожками сквозь бледные пальцы и капая на одежду, на асфальт и на мобильный телефон, который безумец сжимал во второй руке. Аккумулятор устройства, иронично иллюстрируя происходящее, отчаянно держал последние несколько процентов заряда.       Это было так странно — ощущать, как медленно вытекает из собственного тела жизнь. Не такого финала Джокер ожидал. Как красиво он мог бы завершить свой танец... Под покровом ночи в лунном свете, после длительной, головокружительной драки, прямо перед ним... Безумец приподнял уголок губ от этой мысли, когда понял, как бы сильно он хотел умереть у Бэтмена на руках. Или хотя бы так, чтобы Бэтмен видел его смерть. Или чтобы он мог видеть Бэтмена в этот момент.       Но теперь всё это не имело значения; теперь есть только факт. Только непрерывно отдающая пульсирующими волнами боль, только разодранная беспощадной пулей плоть под грудью, только подступающая к глазам темнота и последние минуты существования. Каждый вдох заставлял всё тело вздрагивать и — подобно тому, как надавливают на пустую ёмкость с жидкостью, чтобы выудить остатки — выжимал наружу всё новые порции крови. Казалось, она была повсюду; во рту противно чувствовались тягучая, липковатая жидкость и солоноватый привкус.       Время... Его так мало. Руки непроизвольно тряслись, но Джокер смог совладать с собой, чтобы найти в телефоне единственный важный номер и нажать кнопку вызова. Он поднёс трубку к уху, простонав от боли сквозь сжатые зубы.       «Ох, Тёмный Рыцарь Готэма, ты будешь удивлён услышать своего заклятого врага.»       Коммуникатор Брюса принял сигнал от неизвестного абонента, и как бы сверхсовершенная система бэт-компьютера ни старалась, ей не удалось распознать номер. Герой, некоторое время поколебавшись, принял вызов. У него не оставалось выбора — даже если отвечать на подобный звонок опасно, проигнорировать его было бы неправильно. На кону всегда могли стоять человеческие жизни.       — Слушаю, — прозвучал в динамике суровый низкий голос.       — Бэтмен! Как приятно слышать твой ангельский голосок, — приторно-едким тоном ответили по ту сторону трубки.       — Джокер, — хмуро констатировал Рыцарь.       В голове моментально возникло множество вопросов наравне с нехорошими предчувствиями. Каким образом психопату стал известен номер героя, и как давно это случилось? Для чего он звонит? Всё это не предвещало защитнику Готэма спокойно проведённой ночи, и, что ещё хуже, могло означать очередной сумасшедший план безумного убийцы.       — Ты невероятно проницателен, — из динамика раздался режущий барабанные перепонки смех, который вскоре стал непривычно хриплым, в конечном счёте превратившись в задыхающийся кашель.       — Откуда ты узнал, как со мной связаться?       Бэтмен был обеспокоен и выведен из равновесия. Смех этого человека никогда не вызывал иных эмоций, кроме гнева.       — Мне надо сказать тебе кое-что. Так что, будь так любезен, покажи, какой ты хороший мальчик и как внимательно умеешь слушать.       Брюс почувствовал, насколько стремительно закипает внутри него злость. Нужно успокоиться и выдохнуть — только так он сможет вывести Джокера на чистую воду.       — Что тебе надо? — стараясь говорить как можно более беспристрастным тоном, процедил сквозь зубы Бэтмен. Пожалуй, вышло всё же грубее и раздражённее, чем предполагалось.       — Хах... Ты такой милый. Обожаю слушать твой голос, когда ты рассержен, — безумец едва не подавился стоном, когда ранение вновь пронзило всё тело резкой, почти невыносимой болью. Но он смог сдержаться и не издать ни звука, плотно сжав челюсть.       — Говори по существу. У меня нет ни времени, ни желания играть в твои игры, — строго произнёс герой.       — Хорошо, хорошо... — клоун чувствовал, как трудно ему становится говорить. Красная густая жидкость обильно капала изо рта на мокрый тёмный асфальт, тело неконтролируемо дрожало, и Джокер лишь надеялся, что этой дрожи не будет заметно в его голосе. Он почти задыхался. — Послушай, Бэтс...       Прерывистые гудки.       — Бэтси?       Оборвалась ли связь, или же Джокер решил таким образом пошутить, чтобы только сильнее разозлить Мстителя — Брюс не знал. Это было уже не столь важно; система давно выследила источник сигнала, указав нужное место, и герой готовил Бэтмобиль к выезду из пещеры.       Джокер услышал лишь внезапную тишину по ту сторону трубки. Всё резко замолчало; исчезло хрипловатое дыхание героя, исчезло попискивание летучих мышей на фоне...       — Бэтс, ты меня слышишь?       Скользкая от крови ладонь судорожно перехватила телефон и поднесла к лицу. Перед глазами постепенно темнело, мир вокруг начинал застилаться пеленой, но безумец отчетливо распознал, как растерянно мигнул пару раз значок батарейки на экране, после чего устройство моргнуло и выключилось.       — Нет... Нет-нет, только не сейчас...       Не в силах больше держать себя на коленях, Джокер рухнул на твёрдую шершавую поверхность, ударившись о неё лицом. Из горла вырвался хриплый смешок. Жизнь всё-таки забавная вещь. Любит шутить.       Собрав последнюю волю, которая только оставалась в измождённом теле, Джокер подтянул к глазам зажатый в трясущейся руке телефон и попытался его включить. Бесполезно. Снова виноватое моргание батареи и молчание.       С неизвестно откуда взявшейся силой безумец вдруг отчаянно зарычал, отчего всё тело дёрнулось, — и с размаху отбросил устройство в бетонную стену ближайшего дома. Мелкие кусочки пластика и стекла разлетелись в разные стороны, нарушая тишину звуком разбившейся жизни.       Всё не должно вот так закончиться, это несправедливо! Заряда должно было хватить! Этой минуты должно было хватить, чтобы сказать...       Джокер прикрыл глаза. Рана на животе, прижатая к асфальту, словно стала меньше кровоточить, и это было так приятно, почти блаженство... Хотелось просто закрыть глаза и раствориться в ощущении внезапно нахлынувшей лёгкости. Но безумец не позволил уплывающему сознанию исчезнуть, и, сконцентрировав все остатки моральных и физических сил, залез пальцами в собственную рану, раздирая её в месиво. Темная от подсохшей крови ладонь вновь окрасилась в ярко-красный.       — Я... Не оставлю всё так... — выдавил слабый голос.       Пальцы прикоснулись к холодной поверхности асфальта.       Когда Брюс приехал в темный, забытый Богом переулок, его взгляд сразу же упал на распластавшееся по земле худое сжавшееся тело, одетое в фиолетовый плащ. Бэтмен сначала решил, что ему показалось: Джокер лежал неподвижно, замерев в одной позе, словно кукла. Не было даже признаков дыхания. Однако чем ближе герой подходил, тем больше он убеждался в правдивости увиденного и тем глубже в его душу закрадывалось нехорошее предчувствие. Он неуверенно замер в десятке футов, затем сделал ещё несколько осторожных шагов, пока не оказался прямо над безумцем. Рыцарь присел рядом с ним и, сжав худое плечо, медленно перевернул Джокера на спину.       Увиденное заставило Бэтмена вздрогнуть. Устремившийся в пустоту взгляд стеклянных глаз, сжатые тонкие пальцы, и никакого намёка на улыбку... Лишь выражение бессильной боли навсегда застыло на мёртвом лице. Брюс выпрямился и долго молча смотрел на тело умершего врага. Это было так странно. Герой не мог определить, что испытывал в тот момент.       Медленно, постепенно, взгляд Темного Рыцаря переместился на вытянутую тонкую руку. Кисть руки безумца была полностью окровавлена, и внезапно Бэтмен обратил внимание на землю под ней. Светящиеся прорези для глаз в маске слегка расширились. На чёрном асфальте тёмной засохшей кровью было что-то написано.       Старательно выведенные дрожащими пальцами буквы складывались в фразу.       «Я люблю тебя.»       Брюс похолодел, и что-то внутри него болезненно надломилось.