Ночная история

      Ирука поднялся из-за стола. Он и сам не заметил, как засиделся до тех пор, пока за окном не стемнело. Еще бы, ведь бумаги перед его глазами закончились только сейчас.       Это было его отчасти дурной привычкой – концентрироваться настолько, что не замечать вокруг себя почти ничего. Возможно, кому-то это и было в плюс, но Умино привык загонять себя настолько, что даже не замечал тот момент, когда каждая мышца затекала в теле и начинала болеть, отдаваясь в висках мигренью. Он часто корил себя за эту привычку, но ничего не мог поделать. Время как-то само проходило мимо него, а работа не желала над ним сжалиться.       Задернув шторы, мужчина обернулся в сторону дивана. У него совсем вылетело из головы, что сегодня к нему пришел Какаши. Казалось, еще пару минут назад он открыл ему дверь, с улыбкой заверив, что работы осталось немного, но вот часы с насмешкой показывали ему, что «пара минут» затянулась до «пары часов» и ему стало неловко.       Хатаке же, наоборот, словно совершенно не чувствовал никакого дискомфорта, уткнувшись в свою очередную книгу. Ирука опустился на пол рядом с диваном с тяжелым вздохом.       - Что-то не так, Ирука-сенсей? – Какаши на секунду отвел взгляд от строчек, вскидывая бровь.       - Да нет, просто… извини, что работа так затянулась. – Умино неловко взъерошил волосы на затылке, смущенно улыбаясь. Он правда чувствовал себя виноватым. Наверняка, Хатаке хотел провести с ним вечер, а в итоге…       - А. Да все в порядке. – Какаши вернулся к книге. – Главное, что закончил, не так ли?       - Да, закончил. – Ирука кивнул, опуская взгляд в пол. Вечерняя тишина окутывала комнату, пробираясь сквозь шторы словно воришка. Мужчина почувствовал, как его руки коснулось что-то теплое. Взглянув, он увидел, как Хатаке, будто невзначай, опустил правую руку с дивана и легко коснулся кончиками пальцев руки Умино.       Улыбнувшись, Ирука осторожно переплел свои пальцы с его, крепко сжимая в ответ. Одно это простое движение грело сердце, сметая все заботы и усталость прочь. Стирая все мысли о работе и будничных заботах, оставляя место лишь для неимоверного тепла. Мужчина, задумавшись, неосознанно погладил костяшки чужих пальцев. Он опомнился, лишь когда услышал слишком громкий шелест страниц. Резко обернувшись на Хатаке, Умино удивленно моргнул.       - Какаши-сенсей, все в порядке? – он коснулся пальцами раздражающе яркой обложки, которая сейчас покоилась на лице Какаши, закрывая его всего. Словно замена маски. Поэтому вдвойне не нравилась Ируке. Он и так не понимал, что Хатаке находил в этой писанине, она была совершенно не в его вкусе, но раз тому нравится…       На его вопрос не ответили и сначала, Умино подумал, что мужчина уснул. Он попытался встать, собравшись разжать руку, и накрыть того пледом, чтобы Какаши спокойно отдохнул в объятиях сна, но ему не дали этого сделать. Его пальцы крепко сжали, не позволяя спокойно подняться, отчего Ирука удивился лишь больше.       - Какаши-сенсей? – он повторил вопрос, думая, что его не услышали. – Что случилось? Что-то не так?       - Все в порядке. – глухо ответил Хатаке. – Просто… давай так посидим немного.       - Хорошо, но… может стоит убрать книгу? – Умино предпринял еще одну попытку забрать ее с лица Какаши, но тот слегка дернул его вниз, мешая приподняться.       - Я ее читаю. Просто свет глаза режет. – пробормотал едва слышно Какаши. Да что происходит?       - Может тогда стоит включить лампу? Чтобы глазам не было больно? – Ирука почувствовал раздражение. Оно всегда появлялось, когда он начинал ощущать себя так, словно его дурят. А Хатаке сейчас явно что-то не договаривал.       - Нет, тогда же тебе придется встать, не надо. – Умино тяжело вздохнул.       - Какаши-сенсей. Или ты убираешь книгу, или я ухожу. Что за ребячество? – он сжал его руку в своей, давая понять, что не шутит. Какаши что-то пробормотал, но все же поднял руку, чтобы смахнуть книгу с лица и спрятать его уже под ладонью.       Ирука закусил губу и приподнялся, локтем опираясь о диван. Он ничего не понимал.       - Ты простудился? – мужчина осторожно коснулся кончиками пальцев лба Хатаке. – Если тебе плохо, то не мучай себя, иди дом…       Он не успел закончить фразу, как Какаши резко притянул его к себе. Умино недоумевающе моргнул, прежде чем почувствовал его губы на своих. От неожиданности, мужчина резко выдохнул, опаляя чужую кожу своим дыханием и чувствуя, как лицо моментально вспыхивает. Он отстранился, но не слишком далеко, все еще удерживаемый за руку.       - Да что с тобой? – голос резко сел, почти переходя на шепот. Свободной ладонью Ирука прикрыл нижнюю часть лица, пытаясь осознать произошедшее. Мысли безнадежно путались.       - Он еще и спрашивает. – тихо, словно обращаясь к самому себе, произнес Хатаке. – Нельзя же быть…таким, Ирука-сенсей. Это преступление.       - Не понимаю… - пробормотал Умино, совершенно смущенный. Вся вспыльчивость куда-то ушла, уступая место неловкости и чему-то до невозможности теплому.       - Не важно. – Хатаке слегка улыбнулся. Это можно было бы списать на усмешку, если бы Ирука не видел бы в этом отчетливой нежности. – Надеюсь, ты и правда закончил с работой.       Прежде чем Умино успел хоть что-то спросить, Какаши приподнялся, чтобы удобно сесть на диване и вновь притянул к себе мужчину, приобнимая за спину и касаясь своими губами его. У Ируки не было ни сил, ни желания сопротивляться.       Хатаке легко прикусил его губу, углубляя поцелуй, с наслаждением слушая, как у того сбивается дыхание, как он жмурит от смущения глаза, пока сам Какаши наблюдает за тем, как у него краснеют кончики ушей. Едва заметно ухмыльнувшись, он легко проводит кончиками пальцев по коже, заправляя выбившуюся прядь за ухо, а затем и вовсе стягивая осточертевшую резинку с волос. От этого Умино неосознанно отвечает на его поцелуй, чем лишь сильнее будоражит Хатаке.       Тот не хотел признаваться, что за каких-то пару дней, которых они не виделись, успел настолько соскучиться по Ируке, что для него оказалось недостаточно даже легких прикосновений пальцев. Ему это казалось чем-то ужасно неловким, над чем стоит посмеяться, но никак не воспринимать всерьез. Именно поэтому он и не сказал Умино об этом напрямую. Не сказал о том, насколько тот очарователен.       Руки скользнули под водолазку, невозмутимо задирая ее вверх и скользя кончиками пальцев по коже, задевая каждый позвонок.       Ирука вздрогнул и отстранился, разрывая поцелуй. Какаши лишь воспользовался этим, стягивая мешающуюся одежду и словно невзначай касаясь губами шеи Умино. Тот вцепился в его плечи, пальцами собирая складки на его ткани и утыкаясь лицом собственные руки, судорожно дыша. Стараясь дышать, когда Хатаке легко прикусил кожу на его плече.       Какаши не выдержал, наблюдая за тем, как Ирука буквально трепещет в его руках. Это было выше его сил. Он приблизи свои губы к его уху, шепча все напрямую. Говоря о том, какой тот невозможно милый. Восхитительный. Теплый.       Умино неловко повернул голову, задевая тяжелым дыханием шею Хатаке. Тот судорожно выдохнул, скользя руками по коже, опускаясь с плеч к бедрам. Едва слышно звеня молнией и пальцами пробираясь под все такую же мешающуюся ткань. Какаши прикоснулся губами к плечу Ируки, слегка кусая, так, чтобы осталась метка. Чтобы осталась до следующего раза, служа напоминанием того, как тягостна хоть какая-то разлука.       Хатаке почувствовал, как пальцы Умино зарываются в его волосы, притягивая ближе, заставляя приподнять голову. К его удивлению, мужчина сам поцеловал его. Так, словно и ему также тяжело было переживать эти несколько дней. Словно он был таким же, как и Какаши. И его мысли были такими же, как и его.       Все так же придерживая Ируку за спину, он расстегивает молнию на своих штанах и рукой соединяет их разгоряченную плоть. Умино легко стонет в его губы и Хатаке резко двигает пальцами вверх, тут же вырывая следующий стон. Он отстраняется и шепчет ему на ухо, что не слышал ничего лучше его голоса, отчего мужчина кусает губы в тщетной попытке сдержаться. Не получается, когда рука Какаши опускается вниз.       Горячо.       Стучит в висках одно лишь слово, когда Хатаке касается губами ключиц Ируки, поднимаясь выше, проводя по шее, заставляя того вскинуть подбородок, с наслаждением слушая очередной стон, который издавались в такт движениям его руки.       Умино пытается вновь спрятать лицо на плече Какаши, но тот перехватывает его губы, заключая их в новый поцелуй. Пальцы Ируки лишь крепче прижимают к себе того за затылок, скользя по прядям, сжимаясь и разжимаясь в мелкой дрожи. Хатаке глухо стонет в ответ.       Рука рефлекторно продолжает движения, пока Какаши отпускает Умино лишь для того, чтобы отдышаться. И снова целует. И снова. И снова.       Мужчина чувствует, что они оба близки к финалу, когда руки партнера соскальзывают с волос и сжимаются на его плечах, затем отчаянно обнимая. Хатаке разрывает поцелуй, лишь затем, чтобы прошептать Ируке, как он его любит. Тот стонет, наверное, слишком громко и, словно в отместку, кусает Какаши за шею. Робко и неловко, но Хатаке прекрасно подходит и такой ответ.       По телу пробегает судорога. Волна наслаждения накрывает их, чтобы затем постепенно отступить. Умино мелко подрагивает, устало утыкаясь в плечо Какаши, и тяжело дыша. Тот из последних сил держит его, слегка гладя по спине. Вставать и идти в душ, хоть и нужно, но совершенно не хочется. Хочется посидеть так еще хотя бы пару минут.       Ирука внезапно тихо смеется и говорит, своим слегка надорванным, а от того глухим, голосом:       - Знаешь, думаю, нам стоит видеться чаще.       Хатаке усмехается в ответ, прижимая его, такого теплого, еще ближе.       - Я подумал о том же самом.