Здесь должно быть красивое название, но его нет :(

      Чонгуку казалось, что мир сжимается до одной пресловутой коробки и со всех сторон старается задавить его такого маленького и никчемного. Он стоит на большой сцене и сжимает микрофон настолько сильно, что костяшки белеют и ощущение будто устройство вот-вот лопнет да разлетится в разные стороны.       Мальчик пытается всмотреться в темноту рядов, но прожекторы слепят глаза, не давая ему увидеть зрителей. В прочем Чонгуку это и не надо, ведь он знает, что там, в темноте таятся монстры, что они ждут пока он совершит хоть одну ошибку, чтобы набросится на маленькое тельце и разорвать его на куски, стараясь отхватить как можно больше вожделенной плоти. От страха у мальчика трясутся колени, хочется расплакаться да убежать как можно дальше, спрятаться под одеяло и не высовывать голову ближайшие лет эдак 100. Но вот только деваться некуда, кругом лишь ледяная тьма, что прячет в себе безобразных существ.       Чонгук подносит микрофон к губам, стараясь выдавить из себя хотя бы слово, да только то застревает в глотке, не желая выходить наружу. Ребенок чувствует, как тьма с каждой секундой становится словно плотнее, чувствует как из легких вышибает весь воздух и не выдержав, он дает волю слезам, а монстры только этого и ждали. Теперь начинают друг за другом вылезать из темноты, затмевая собой все то крохотное «светлое», которого и так с ноготок водилось на этой сцене. - помоги, помоги мне, прошу- как мантру повторяет мальчик- не оставляй меня, спаси, просто приди ко мне.       Однако никто не приходит, никто не отзывается на мольбы мальчика, Чонгук даже видит одно из чудищ, что почти взобралось на сцену, как откуда ни возьмись начинает литься сладкий голос. Он патокой растекается по залу обвивая каждого монстра, оставляя от них лишь маленькие лучики света, которые взлетая к потолку, убивают гнетущую темноту. Этот голос убаюкивает, он дарит надежду на что-то светлое и самое главное вселяет в мальчика уверенность.       Постепенно, темнота отступает, забирая с собой все сомнения и страхи. Голос стихает, оставляя после себя лишь тонкое, еле ощутимое покалывание на ладони, давая некий сигнал к действиям. И Чонгук его понимает, он вновь подносит микрофон к губам и тихо-тихо, так, словно это секрет, принадлежащий лишь им двоим, начинает петь.       Он поет о шумных городах и не менее шумных, но диких лесах. Он поет о высоких крутых скалах и темных своенравных волнах, что с упорством бьются друг об друга, превращаясь в кипящую пену. Он поет о птицах, что вольно взлетают в небеса, доверяя себя потокам прохладного воздуха. Мальчик поет о мире, который видит каждый день. Но самое главное, он поет об одном человеке. О том, кому принадлежал этот чарующий голос, что из раза в раз вытаскивал его из пучины ночных кошмаров. Что даровал ему свет, среди кромешной тьмы. Он поет о маме, голос которой он способен слышать лишь в своих снах.

***

      Стоит последним словам слететь с его губ, как Чонгук чувствует теплые, до боли знакомые объятия. И сжав тонкий силуэт в ответ, он тихо шепчет: - до встречи во сне- тут же покидая мир сновидений