Один час на счастье

Откровенно говоря, каждый раз стоя у двери ее дома, я дико нервничаю. Сердце отбивает чечетку, а ладони потеют. Наверное, это мое проклятье и это никогда не закончится. Звонок в дверь, и она тут же резко ее открывает. Прекрасная, стройная, высокая. В обтягивающих леггинсах и в одном спортивном топе, с мокрыми волосами и таким вкусным, ярко, уловимым запахом ее любимого скраба из кофе и кокосового масла - она встречает меня. Но тут же закатывает глаза, но не выгоняет, а просто молча уходит в свою комнату. Понимаю, что дико накосячил и придется постараться, чтобы вымолить прощения. — Нин, не отвлекайся пожалуйста! — теперь я закатываю глаза, но она этого не видит. Продолжает рыться в шкафу и вытягивать из закромов по купальнику, перекидывает через плечо одну за одной вещицу и попадая прямо в цель - на кровать, совершенно не реагирует на меня. — У нас не так уж много времени! — я бросаю взгляд на огромные настенные часы, которых год назад не было на этом месте и вижу, что осталось сорок семь минут. — Да, сорок семь минут! — Она резко отвечает мне и вытянув из шкафа очередной бюстгальтер, размахивается и бросает его, попадая мне прямо в лицо. От неожиданности я зажмурил глаза и одной рукой поймал вещицу. Взглянув на столь интимную часть гардероба Нины, я тут же вспомнил, как неоднократно расстегивал на ней бюстгальтеры одним движением пальцев. — Ммм, — протягиваю я, заглядывая в глаза злой девушке напротив меня, — Твоя грудь стала больше! — И приподнимаю одну бровь. Это должно сработать. Если любых других девушек это заводит (даже жену) и они начинают, откровенно говоря течь, то на Нину этот жест действовал всегда иначе. Она безудержанно начинала хохотать. Именно этого я и добиваюсь, она должна перестать злиться. — Идиот! — Ожидания не оправдываются, и она только закатывает глаза и снова отворачивается к шкафу. — Эй! — я швыряю ей в спину бюстгальтер, хотя совершенно не хочу выпускать столь приятную часть её гардероба из рук. Нина медленно выпрямляется, упирает руки в бока и разворачивается ко мне лицом. Её глаза сужены и от злости она начинает покрываться пятнами. Видеть её такой злой, доводилось мне очень редко. Она ведь абсолютно не умеет злиться. — Прекрати! Швырять! Мои! Вещи! — Она выделяет каждое слово, будто объясняет это малолетнему ребенку. — А ты прекрати злиться на меня! — я пожимаю плечами и медленно растягиваю губы в улыбке. Но даже это не помогает. Да что ж такое! — Я не злюсь! — Она хмурит лоб, — Я просто тебя тихо ненавижу! Чувствуешь разницу? — Нина вопросительно приподняла бровь и тут же снова занялась сбором чемодана. — Отлично! — Развернувшись я выхожу из комнаты и направляюсь к выходу. Внутри начинает все закипать от злости на ее упрямство. Останавливаюсь у входной двери и громко хлопаю ею, вкладывая в удар всю свою злость. Конечно я и не собирался уходить. Просто притаившись остался у стены в прихожей и тихо ожидал, когда она выйдет, чтобы убедиться, что я действительно ушел. Через две минуты я услышал ее тихие, приближающиеся шаги. А в следующие секунды мастера пранков и розыгрышей настигла карма и она визжала так громко, что от децибелов дрожали окна. Она прыгала на месте и махала руками. Я практически не мог сдержать смех, но понимал, что если рассмеюсь, то прощения мне не видать. Остановив в себе попрыгунчика, она закрыла лицо руками и опустила голову. — Какой же ты ненормальный, Йен! — Она покачала головой и тут я действительно не выдержал и рассмеялся. — Неужели ты действительно подумала, что я сдамся без боя и уйду? — Именно это ты и сделал несколько лет назад! — Нина развернулась и демонстративно зашагала в сторону кухни. Она в корне была не права. Потому что это она отказалась от меня в пользу «безудержного веселья» и карьеры. В общем да, у каждого своя правда и Нина считает по-другому. Но тем не менее её слова задели за живое и к горлу подкатил ком, который я успешно проглотил и прежде чем она скрылась за дверью кухни, успел схватил её за запястья и притянул к себе. Развернув мою хрупкую и обидчивую бывшую девушку на сто восемьдесят градусов, я тут же накрыл её губы своими, пока она не успела опомниться. Притянув её за талию к себе как можно плотное, я пытался языком разомкнуть её губы, при этом подавляя вновь рвавшийся наружу смех. Я любил эти наши «тёрки». Любил, как она почти каждый раз злиться на меня и обижается. Еще немного и она становится мягкой в моих руках, полностью расслабившись и закидывает её тоненькие ручки мне на плечи и наконец то отвечает на поцелуй. Она задумалась о том, чтобы простить меня. Простить в очередной раз. Я снова чувствую, на сколько сильно скучал по ней весь год. Мои руки блуждают по ее телу и снова запоминают каждый изгиб. Ее губы по-прежнему мягкие и сладкие и безумно родные. Она запустила свои тонкие пальчики мне в волосы и стала нежно перебирать пряди, а по моей спине пробежали стаи мурашек от ее таких приятных и ласковых прикосновений. Я целовал её нежно, пытался запомнить каждую секунду этого поцелуя, потому что знал, что как только я выйду из этого дома, то этот момент останется единственным, что будет греть мне душу весь предстоящий год. Меня охватила страсть, но я четко понимал, что нужно остановиться. Мне хотелось Нину до сумасшествия, до боли, но я знал, что нужно насладиться ею в моральном плане, а не в физическом. Нина почувствовала животом моё возбуждение и её тело вздрогнуло в моих руках. Тогда я наконец-то смог оторваться от её бархатных губ и запустив руки в её еще мокрые после душа волосы, поглаживал большими пальцами её щечки и прислонившись лбом к лбу, мы пытались отдышаться и угомонить нашу страсть. Затуманенными глазами я посмотрел в рассеянные от наших поцелуев и сияющие от навернувшихся слёз карие глаза напротив. — Ттссс... — я снова прикрыл веки, дабы самому не расплакаться от этой безысходности и стал нежно целовать её разгоряченные щечки. Затем снова прислонился к её лбу. — Ты обидел меня! — она легко ударила меня кулачком в плечо. — Забыл поздравить меня с днём рождения, — Нинин голос с каждым словом становился все тише и нежнее. — И вчера на премии даже не поздравил с прошедшим! — Ты же знаешь, вчера не было возможности. Она всегда была рядом. — Нина обняла меня и склонила голову мне на плечо, покачав при этом головой в знак согласия. Она почти простила меня. — Я все понимаю! — прошептала моя девочка. Я только крепче ее обнял. — И тем не менее, ты потратила почти двадцать минут нашего счастья на бессмысленную ссору. — Я чувствовал, как она закусила губу и улыбалась мне в шею. Она окончательно простила мне мою выходку. — Я не исправима. — Моя девочка действительно не хочет взрослеть. Весь год я в тайне от всего мира наслаждаюсь её фотографиями и видео. Наблюдаю как она меняется, взрослеет. Как меняется её внешность, стиль, голос, характер. Но для меня она все та же. Маленькая, порой капризная девочка, нуждающаяся в моем внимании и понимании. Моя единственная и любимая, упрямая и неисправимо правильная. — Между прочем, я привез тебе бургеры из Макдака. — Она не прекращая обнимать меня, поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. — Зачем? — С неким презрением спрашивает Нина и я снова улыбаюсь, чувствуя, как нахлынувшая на меня страсть - отступает. — Просто ты вчера была такая ужасно худая в этом твоем черном платье, что у меня возникло дикое желание тебя покормить! — В подтверждение моих слов я ощупываю её ребра, на которых нет ни одной складочки с жироотложениями. Моя хрупкая девочка. — Покормить? — Взгляд Нинс становится еще более вопросительный, томный и откровенно флиртующий. И я прекрасно понимаю, что она намекает на откровенный дизайн её вчерашнего наряда. И еще она знает, что от одного её облика, я чуть не кончил прямо в банкетном зале. Она знает меня, лучше всех. И провоцирует. — Прекрати это! — Я резко прерываю объятия и разворачиваю Нину одним движением руки как в танце к выходу из прихожей. Легко ударяю по её упругой попке, которая выглядит безумно сексуально в этих обтягивающих черных легиннсах. Они ей чертовски идут. Вообще есть хоть что-то, что ей не идёт? Она сворачивает вправо в сторону гостиной, я отправляюсь на кухню за бокалами для вина и снова пытаюсь утихомирить мою разыгравшуюся фантазию и сексуальное напряжение. Нина сидит за обеденным столом в гостиной, изящно вытянув на него свои длинные и стройные ножки, в одной руке держит чизбургер и в другой картошку фри. Я принял её правила игры, поставил два бокала с белым вином на стол у её ног и нежно, будто случайно задеваю её коленку пальцами. Обожаю эту неизменную реакцию тела Нины на мои прикосновения. Она вздрагивает и смотрит на меня с презрением, своими большими глазами, в которых один хер читается вся любовь ко мне. — Слушай, — начинает она с набитым ртом, — Ты не пробовал бриться? — я остановился напротив и одной рукой оперся о стол рядом с её ногами. Затем посмотрел на Нину и попросил взглядом продолжить. — Ну реально. Такой зачетный мужик и выглядишь дико неухоженно. — Неухоженно? — Снова изгибаю бровь. Обхожу мою вредную девчонку и остаюсь стоять за её спиной. Затем начинаю выбешивать Нину еще больше и трусь своей щетиной о её нежные щечки. Она выворачивается и хохочет. Подчеркиваю, для себя в очередной раз, что обожаю этот смех. Я перестаю раздражать её нежную кожу своей щетиной и мои губы замирают у её уха. Тогда она перестает брыкаться и выворачиваться. Затем я оставляю дорожной легкие и нежные поцелуи ниже по направлению к её красивым и выпирающим ключицам. Мой котёнок наклоняет голову в сторону и открывает доступ к длинной и изящной шее, ожидая моих горячих поцелуев. Но как только я чувствую губами, как артерия вдруг стала биться сильнее, выдавая бешеный пульс девушки, а по загорелым плечикам побежали мурашки, и она блаженно прикрыла глаза, я останавливаюсь и смотрю на неё с боку. Она в недоумении распахнула широко глаза и не успев опомниться, как я тут же откусил у нее пол чизбургера, задев губами её пальчики. Обогнув Нину слева, я схватил мой бокал с вином и плюхнулся на диван в гостиной. — Засранец! — шепчет себе под нос Нина. Мне так хорошо и спокойно в её доме. Я ощущаю это спокойствие каждый раз находясь в этом месте. К слову, я уже пятый раз здесь. Правило «одного часа», а точнее традицию мы завели в две тысячи четырнадцатом году, когда Нина в последний раз пригласила меня на свой день Рождения, а я вынужден был отказать, ибо должен был лететь к семье. Но в тот день я позвонил ей и сказал: «Нам нужно встретиться и поговорить. Можно я приеду? У меня всего час, обещаю! И затем я оставлю тебя в покое.» Нина тогда дрожащим голосом ответила: «Приезжай». Великолепное девятое января две тысячи четырнадцатого года я не забуду никогда, а точнее не забуду час, проведенный в постели с Добрев. Впрочем, отправились мы туда сразу, как только я переступил порог её дома. Тогда мы переспали последний раз. Тогда, я рассказал ей о начавшихся отношениях с Никки. Тогда она впервые на меня разозлилась и залепила знатную пощёчину. Воспоминания об этом, до сих пор больно жгли щёку. Тогда я в последний раз предложил ей стать моей женой и никогда не расставаться. Но увы, у моей девочки детство в её сексуальной попе как играло, так и играет. Она плакала, шептала что любит, но все же отказалась. И судить Нину за это я не могу и уж тем более перестать любить её, это не повод. Тогда стало ясно, что наши пути расходятся, но нельзя перечеркнуть наше сексуальное влечение, нашу дружбу и любовь к друг другу. Общим советом всех членов команды «Ниан» было принято ввести правило «одного часа» в День Рождения моей любимой «не девушки». Правило гласило, что мы никогда до этого дня не будем созваниваться, списываться и что в этот день Нина всегда с двенадцати часов дня до шести вечера должна находится у себя дома. Некая такая встреча «по умолчанию». Как же меня раздражают все эти кавычки в наших отношениях! Ах да, благодаря замечательной премии «Золотой глобус», Нинс в свой день всегда в ЛА и воплотить нашу традицию в жизнь, не составляет труда. Но в этот раз я опаздывал на полтора дня и спасибо всем Богам, которые заставили эту непоседу быть дома в этот час! Сделав очередной глоток вкусного, дорогого белого вина, найденного в баре Добрев, я уставился на хозяйку дома, которая тем временем удобно расположилась на столе в буквальном смысле. Она коснулась коленями стула, на котором еще минуты назад сидела и оперлась локтями о стол, выставляя свои аппетитные булочки и продолжая таким образом бесстыдно соблазнять меня. Она сосредоточенно при этом судя по всему листала ленту инстаграма и с невероятным аппетитом поглощала картошку. — Нин? Осталось тридцать четыре минуты... — Я сделал небольшую паузу, чтобы дать ей время для обдумывания дальнейших действий. Но она никак не отреагировала. — Может хватит жрать?! — Ага! — Оставаясь все в той же позе, она стала сексуально покачивать бедрами из стороны в сторону. Мне оставалось только закатить глаза и запрокинуть голову назад от безысходности. — Можешь не стараться соблазнить меня, у тебя ничего не выйдет! — Она смешно уронила голову на стол и несколько раз слегка ударила своим лбом о деревянную поверхность. Поставив мой бокал на пол, я протянул к ней руки и произнёс: — Дай мне насладиться тобой, иди ко мне! — Моя девочка в считанные секунды подскочила со своего места, расплылась в широкой улыбке во все тридцать два зуба и с разбегу плюхнулась мне на живот, таким образом, чуть не проломив мне рёбра. Она удобно устроилась на моей груди, я крепче обнял её, поцеловал в макушку и по моему телу разлилось невероятное тепло. Я ждал этого момента целый год. Закрыв глаза, я обнимал мою Нину одной рукой и другой нежно гладил по спине и наслаждался ощущением ее нежной кожи под пальцами. Она так же прикрыла глаза и наслаждалась моментом, обнимая меня за талию, периодически оставляя поцелуй на моей груди, глубоко вдыхая мой запах. Продолжая поглаживать, я вспомнил о том, что в ней произошли еще некоторые изменения, которые мне не особо нравились. — Знаешь, в прошлый твой день рождения мне посчастливилось не обнаружить моей любимой родинки на твоей спине. Уловила сарказм? — Она что то «угукнула» в ответ, — В этом же году, больше нет моих любимых длинных волос, которые ты вечно разбрасывала и забывала в моей квартире, машине, на одежде, в стиральной машинке и в моей еде. Что прикажешь ожидать в следующем году? Что еще ты себе отрежешь? — Она крепче обняла меня, стыдливо спрятала лицо на моей груди, и я чувствовал её улыбку. — Во сколько ты улетаешь? И куда? — Сегодня в восемь вечера в Мексику. Прилетят родители, Алекс и все друзья. Будем отмечать мой почти юбилей. — её голос вдруг заметно погрустнел. — Кстати! Ты уже видела портрет твоего вчерашнего выхода? — Я достал телефон из кармана, чтобы показать ей этот чудесный рисунок одной талантливой молодой художницы. Нина была изображена невероятно сексуальной куколкой на нем, — У меня дыхание перехватывает от одного взгляда на эту картинку. — Честно признался я и показал ей фото. — Ух ты! — Не скрывая восторга протянула брюнетка, привстав и оперевшись локтями о мою грудь, доставляя таким образом очередной дискомфорт. Когда нибудь она просто покалечит меня. — Поставь себе на заставку! — Ей вдруг вздумалось не смешно пошутить. Это бывает редко, ибо с чувством юмора у нее все в порядке, но все же иногда ей это удается. — Я бы поставил, если бы ты дико не тупила четыре года назад! — С максимальной серьёзностью, я попытался повысить голос. Котёнок расхохоталась в ответ и вытянула свои пухлые и алые губы для поцелуя, от которого я выворачивался как мог, но все тщетно. Она сильная, сжала мои руки в замок, навалилась на меня всем телом и запечатлела смачный чмок на моих губах. Затем она снова вернулась в исходное положение, утихомирилась и в очередной раз глубоко вдохнула мой запах. Мы лежали молча, и Нина вырисовывала непонятные узоры вдоль моей руки от кисти до плеча, пока я перебирал пряди ее волос. Оставались считанные минуты до расставания и это было неизбежно. — Я люблю тебя... — Она прошептала заветные слова еле слышно, и я почувствовал на груди её слёзы, которые оставляли следы на моей серой футболке. — Я тоже тебя люблю... За пять минут до истекания нашего времени она оттолкнулась руками от моей груди и села на диван поджав под себя ноги. Она смахнула слёзы с щек, помахала перед заплаканными красными глазами ладонями, глубоко выдохнула и подарила мне свою шикарную улыбку. — Тебе пора! — Она хотела было встать с дивана, но я её опередил. Поднявшись и заглянув ей в глаза, я оставил на любимых губах последний в этом году сладкий поцелуй. В последний раз прислонился к её лбу. — Ты же знаешь, что можешь в любой момент все исправить? — Она закрыла глаза и покачала головой в знак согласия. Пока я обувался, она стояла молча, оперевшись о дверной косяк и сложив руки на груди, словно хотела удержать себя в своих же руках. — Слушай, ты реально рассталась с тем парнем? Глен кажется? — Я усмехнулся, сквозь пронизавшую сердце ревность. Нина закатила глаза. — Так вышло! — Она пожала плечами. — Жаль! — пробормотал я, вставая с колен. Она посмотрела на меня взглядом «можно подумать». — Ну что? Ты уже не молодая! Задумывалась вообще о том, кто тебе в старости стакан с водой принесёт? Я между прочем буду не годен дня роли твоего лакея! — Она замахнулась и со всей силой хотела ударить меня по плечу, но не успела. Я перехватил её руку и сгрёб Нину в охапку. Она снова в последний раз расслабилась в моих объятиях и крепко меня обняла, прижимаясь лицом к груди. Моя девочка. Нина оставила сначала лёгкий поцелуй на плече, затем стала прокладывать дорожку жарких поцелуев по шее к моему уху. При этом запустила руку под футболку и провела легкими движениями пальчиков по коже над ремнём. У меня перехватило дыхание и сердце забилось раза в три быстрее. Чертовка помнила все мои эрогенные зоны и решила взять их штурмом. В тот момент я решил послать все к чертям и потянулся к ней за поцелуем. В тот же момент она отпрянула и погрозила пальчиком. Затем я тяжело выдохнул, выпустил её из своих объятий и шагнул в мою привычную жизнь. На пороге, перед тем как она закрыла дверь я обернулся. Сузил глаза и улыбнулся одним уголком губ. — Когда нибудь... — Глаза Нины расширились и загорелись от любопытства. — Что? — Я вопросительно несколько раз пожал плечами, разводя руками в стороны. Развернулся и зашагал к воротам, думая при этом о том, что, когда нибудь я выбью из её головы всю дурь и все детство, и наконец-то женюсь на ней.