Адам

      Джулиус приводит её в банду, буквально подобрав с улицы — тонкую, бледную, молчаливую и похожую на шлюху. Или на стриптизершу. Но больше, конечно, на шлюху. Джонни б не вдул — слишком уж размалеванная. Ещё и француженка — «р» у неё образцово-гортанная, раскатистая. В постели заводит, наверное, на раз-два. Трой такое любит.       Но Трою, на удивление, девица не нравится. Слишком уж по-бабски она выглядит. Такую хорошо иметь в качестве любовницы, но какой из неё член банды?       Оказывается — вполне полноценный. Она проходит канонизацию — бьет по-бабски, уворачивается по-бабски, но к концу мордобоя остается стоять на ногах. То ли чудо Господне, то ли ребята их на деле ничего не стоят. Неудивительно, что Святые в такой заднице.       Так или иначе, Джонни… заинтересован.       Джулиус зовёт девицу Женевьевой. Она Ева для всех остальных.       Джонни первому доводится испытать, чего она стоит в деле.       Они вместе работают над устранением Вайс-Кингс — спасение девочек, «смерть» Аиши… Всё идет хорошо — прекрасно, чёрт возьми, идёт, — и, будь Джонни чуть опытнее или старше, он бы непременно заподозрил подвох, но Джонни молод, уверен в себе и окрылен жаждой прикончить ублюдков, поэтому он снова отдает приказ. Бордель падает, как хлипкий карточный домик. На кураже они едут за Таней.       И тогда всё идёт по пизде.       Ублюдок Тони простреливает ему колено — больно, сука, до чего же больно, — но Ева беспомощно валяется лицом в пол, и её надо, позарез надо вытаскивать… А сам он может и потерпеть.       Ева возвращается за ним, словно ебучая валькирия — перемазанная кровью, с растекшейся по лицу косметикой, — и подчистую выносит здание, битком набитое желтыми ублюдками. В одиночку. А ещё она убивает Тони и в лучших традициях Голливуда плюет на его труп. В одиночку.       Джонни почти что, блядь, горд.       На следующее дело они едут с полными штанами динамита. Зажав здоровенную ракетницу между ног, Ева впервые говорит с ним о чем-то, не относящемся напрямую к делу. Об Аише.       Советчица, блядь. Ужины, цветы… Женщины. Слишком сложно, думает Джонни. Но всё равно решает попробовать.       Всплывающий в памяти вдохновенный бред Джулиуса про Библию и первых людей больше не смущает: Ева приносит им удачу и деньги, а ради этого он не прочь побыть Адамом.       Они врываются на встречу ебучей кометой; тратятся заряды, взрываются машины и люди, огненными красками полыхает небо…       Ева смеется, и Джонни кажется, что она действительно сделана из его ребра.       Джонни хохочет тоже, и ветер свистит в ушах, треплет волосы, и её грязно-бесцветные пряди красиво выбиваются из хвоста.       Они доезжают до места назначения, тяжело дышат, не сговариваясь, остаются в машине, одинаково поворачивают головы… Ева близко — ближе, чем когда-либо, — и её бледное лицо выглядит так привычно, будто они знакомы тысячу лет.       …Джонни впервые замечает, какого цвета у неё глаза.       Машина взрывается за их спинами. Они просто и естественно дают друг другу пять.       Ева меняется. С каждым днём она все меньше напоминает потасканную шлюху и всё больше — элитную стриптизершу. Становится увереннее. Холёнее. Злее.       Наверное, она спит с Троем.       Скорее всего, она спит с Троем.       Джонни плевать; это не его дело. Для Джонни важно только то, что с каждым днём она все больше входит в его собственную жизнь.       Они говорят — о бандах, пушках, Аише, снова о бандах… Они узнают друг друга по чуть-чуть, тщательно дозируя информацию, чтобы случайно не словить передоз. Они вместе закидываются спидами и мешают ром с ликёром.       В какой-то момент стен между ними больше не остается.       — Хэй, Ева, — здоровается он, видя её сидящей на своем столе.       — Ив, — спокойно поднимает глаза она. — «Ева» — это для чужих.       Они становятся лучшими друзьями.       Ив взлетает по карьерной лестнице стремительно и заслуженно. У неё есть деньги, тачки и несколько любовников.       Кажется, она бросила Троя.       Скорее всего, она бросила Троя.       Джонни плевать; Джонни волнует только то, что она всё ещё винит себя в смерти Лин.       — Ты привыкнешь, — говорит он, потому что никогда не умел подбирать слова.       — А ты? Привык? — у неё острый, холодный взгляд и едва заметно опущенные уголки губ.       — Более-менее, — он усмехается.       — Я… ненавижу чувствовать себя виноватой, — она утыкается лбом в ладонь, бултыхает стаканом. Кубики льда забавно позвякивают.       — Ты не виновата, — Джонни пожимает плечами и одним махом допивает собственный виски. — Брось, Ив.       — Как у тебя всё просто, — она хмыкает, отчаянно-весело поднимает глаза.       — Жизнь — слишком короткая штука, чтобы её усложнять.       А потом Ив умирает.       Всё летит к чертям внезапно и быстро — Джулиус бежит, словно крыса с тонущего корабля (хотя корабль в отличном, блядь, состоянии), прихватив с собой гниду Декса, а Трой предает их всех — хотя какое это предательство? Он же с самого, сука, начала был копом.       Ив впадает в кому; Джонни впадает в ярость.       Джонни решает мстить, и его не могут удержать ни остатки банды, ни Аиша.