И я худший твой друг, молодая принцесса, не увлекайся процессом
Только мы зашли в гостиную, где сидели парни, раздался звонок. Глубоко вздохнув, я постаралась незаметно выйти из комнаты, да так быстро, что не успела рассмотреть выражение лица подруги. Сердце трепетало от захлёстывающего волнения. Как мне надоели их игры. Почему люди мучают друг друга и впутывают, хоть и не специально, свой ближний круг всё туда же? Я открыла дверь и в проходную ввалились Дима с Машей. В отличном настроении и бутылкой шампанского в руках, они должны были привнести праздник в нашу неловко сложившуюся ситуацию. Но, как оказалось, задача непосильна даже для них. Удивление на лицах читалось только при одном виде Валерии, которая собиралась покинуть нашу с Марком квартиру.***
— Ребят, чего вы добиваетесь? Вам нравится, когда с вами возятся, как с детьми? Мы столько раз пробовали свести вас хотя бы на разговор, но, камон, сколько можно? Все между собой уже начали грызться, каждый, кто сейчас здесь присутствует, а вы даже это в расчёт не берёте. Вы, оба, — указательные пальцы я направила по разные стороны диванов, где сидели Вотяков и Шеб, — пока не поговорите, из этой квартиры не выйдете. Мне похер, к какому решению вы придёте, но давайте так, чтобы это не касалось взаимоотношений в наших парах, — пальцем я очертила окружность в воздухе, завершая наш бессмысленный и затянувшийся разговор, — иначе мне придётся читать лекцию номер два. — Коля! Подойди, пожалуйста, — мальчик во время наших громких разговоров сидел в комнате за компьютером Марка. — У меня там целая гора сладостей, пойдём, угощу, — мы взялись за руку, и я поднялась с пуфика. — Вы что думаете, я шучу что ли? Идите вон в комнату, поговорите наедине, придите уже к какому-нибудь выводу, — спокойно сказала я, следуя за мальчиком на кухню. Просто обожаю, когда люди обосравшись, говорят: «Нужно уметь прощать». Надо уметь не делать хуйни, за которую другие тебя должны прощать. Пожалела ли я о сказанном? Скорее да, потому что в тот вечер, мне всё-таки пришлось увидеть заплаканное лицо Валерии. Я не знаю, к чему они с Назаром пришли, однако сразу после разговора, разъехались по домам, нелестно высказавшись в мою сторону. Я стала хуёвой подругой, что будет пострашнее испорченного праздника. И тут справедливо заметить: не делай добра, не получишь зла. *** Мы уже третий день находимся в Тенерифе. Сухой, солнечный климат благоприятно воздействует на мою кожу, но порой хочется остаться в отеле и прикинуться вампиром, который ко всему прочему тяжело переносит одиночество. Марк с головой погружен в работу и иногда мне кажется, что я ему совсем не нужна. За всё время пребывания на острове мы практически никуда не выбрались, несмотря на окружающую красоту. Съёмки клипа «Корабли в бутылках» отнимают все силы, и, соответственно, желание парня. Не зная испанский язык, тяжело прогуливаться одной и, наверное, поэтому скука и лень часто посещают моё существо. Что начнётся со мной, когда Марк, выпустив новые треки, отправится в весенний тур? «Какая здесь непредсказуемая погода!» — думала я, пиная камушек по сухому тротуару. Палящее солнце сменилось облачностью, которая вот уже вторые сутки мешает съёмочному процессу на фоне палящего заката. Прогулочным шагом я приближалась к ресторану. Красивые девушки, солидные мужчины в костюмах и объединяющая всё и всех ретро стилистика. — Это будет шикарно, такая атмосфера! — Я обняла парня за шею и встала на носочки, заглядывая в его карие глаза, через очки «гик». «Неужели это всё моё?» — думала я, рассматривая лицо парня. Весь Марк: его душа, сердце и соответственно любовь. — Я теперь сделаю всё, чтобы на мой день рождения ты был в костюме, только каком-нибудь тёмном, например, синем. Точно, — я заулыбалась, засмеялась и поцеловала парня в губы, тут же, лёгким движением, забирая бордовую шляпу. — Много ты хочешь, — улыбаясь, прошептал Марк, располагая свои руки у меня на талии, в тот момент, когда я примеряла головной убор, пристально следя за карими глазами. — Да, а ещё хочу прогуляться, — я положила ладони на плечи Маркулу, легонько впиваясь ноготками в пиджак. — Сейчас я не могу, ты сама видишь. Если закончим съёмки раньше, то обещаю, — за спиной послышались голоса и, видимо, у нас осталось совсем мало времени на разговор. — Значит я, буду ждать тебя столько, сколько смогу, но не здесь, а например, в кафе на пляже или же в номере, — протараторила я и наскоро поцеловала парня в губы, потому что громкий и чёткий голос режиссёра-постановщика приказывал мне убраться из кадра. *** — Всё взял? Марк! — Прикрикнула я, увидев, как парень сидит в кресле и залипает в телефоне. — Ты как ненормальный подросток с ним, — садясь на колени молодому человеку, я забрала у него мобильный. — А ты, как ворчливая училка, — передразнивал Марк, гладя меня по всей длине волос. Как ласковой кошечке, мне хотелось идти навстречу его движениям и всё бы мило, если бы не моё осуждающее выражение лица. — У меня всё собрано. — Ну вот, — я вздохнула и прилегла на плечо Марка. — Когда мы сможем выдохнуть и пожить друг для друга, а не для работы? — Вырвалось, когда увидела оповещение на телефоне парня. — Скоро увидимся, чего ты, принцесска? — Парень пальчиком якобы поднял мой нос вверх, что вызвало улыбку обоих. — Конечно, ага, — Усмехнулась я и встала с колен Марка, оправляя платье-рубаху. — Главное, огради себя в общении с ублюдками, а то получится как в тот раз, — предупредил парень, обнимая меня со спины, когда мы шли в прихожую. Это мало от меня зависело в тот раз. — Обещаю, — обнимая своего любимого мужчину, говорила я, готовая заплакать, понимая, что эта поездка будет очень длительной. Она снова заставит меня пропустить через себя весь спектр эмоций и чувств, что обостряются на расстоянии. Марк вышел из квартиры, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма. Только сейчас я поняла, что мне необходимо его догнать и сказать очень важную фразу, которая ещё не раз прозвучит по Facetime. Она, будто красная вставка «Dangerous» на запретной зоне, волновала и призывала меня к бегу. — Марк, стой! — Кричала я, быстро перепрыгивая через ступеньки лестничных пролётов. Холодным мартом, без верхней одежды — это так не важно, когда бежишь за своим счастьем. — Ты куда раздетая выбежала? — Возмущался Марк, увидев меня в лёгкой домашней одежде. — Не хватало ещё заболеть! — Я прильнула к его губам, обхватывая шею руками и вставая на носочки. Как в самой, что ни на есть сопливой мелодраме, где проскальзывают такие розовые и воздушные сцены. — Я тебя безумно люблю и жду домой. Мне просто хочется верить в то, что время пролетит незаметно, — шептала я прямо в губы парню, который ещё раз, напоследок, так нежно меня поцеловал. В марте, на одном из лестничных пролётов, мы стояли и целовались, когда такси у подъезда уже пять минут ожидало своего пассажира. *** Прошёл уже почти месяц, который я провела в гордом одиночестве, наверное, как во время поездки в Тенерифе. Сегодня я в Москве, куда на пару дней прилетит Марк. Этот небольшой промежуток между концертами позволит мне немного отдохнуть и расслабиться с любимым человеком, ведь предстоящая сессия и уже оконченные съёмки, с каждым днём всё больше двигали меня на срывы. Я сидела в гостиничном номере и ждала Марка, который с минуту на минуту должен объявиться. Моё сердце трепетало только от одной мысли, что уже вот-вот дверь распахнётся и на пороге будет стоять самый дорогой моему сердцу человек. Мной овладевало жуткое нетерпение и волнение — как на нашем первом свидании. Вдоволь находившись из угла в угол, я присела на кресло. «Любовь — это когда разлука сводит тебя с ума, когда ждёшь встречи, считая моменты, и находясь рядом, забываешь обо всём…» — Наверное, я ошибся номером, — по комнате пронёсся любимый бархатистый голос, лаская мой слух и будоража мурашки на моей коже. Я отбросила телефон в сторону и уже через секунду была на руках парня, который, принимая мой прыжок, ногой оттолкнул чемодан в сторону. Глухой стук разнёсся по всей комнате. — Точно по адресу, — крепко держась ногами за пояс парня, руками я обхватывала его шею, стараясь как можно плотнее прижаться к мужскому телу. В этот момент мне не хотелось произносить никаких слов, лишь по возможности тонуть в крепкой хватке и безумно долго целоваться, тем самым передавая бурю эмоций, что находятся во мне, Марку. — Люблю тебя, — сказал Марк, проводя ладонью по моим волосам. Лишь безоблачная любовь и вера в неё, спасали вечерами, когда хотелось выть на луну, а сейчас хочется просто прижаться и не отпускать. Не ищите любви — ищите того, кто сможет принести вам счастье. Рано или поздно это самое счастье превратится в любовь. Меня она настигла совсем неожиданно, несмотря на все крики и ссоры, что чёрной кошкой пробегали между мной и Марком. — Я сильнее, — спрыгивая с его рук и в ту же секунду вставая на носочки, улыбаясь сказала я, чмокая парня в припухшие от поцелуев губы. Вечером мы стали собираться на вечер Comedy Club, где мы являемся специальными гостями. Это наш первый совместный выход в «свет», который планировался ещё до Нового года. Этим мероприятием мы подтвердим и закрепим за собой статус пары. А уже завтра мы отправимся в тату салон, где на своих телах запечатлеем определённый этап жизни, что после будет нам напоминать о времени проведенном вместе. — Я просто не мог приехать с пустыми руками, — сказал Марк, когда мы стояли в комнате и собирались выходить. Мои глаза засияли от изящной красоты серёг. Миниатюрные пусеты из белого золота с якутскими бриллиантами. — Спасибо, — рассматривая серьги у себя в ушах, я готова была заплакать, как дурная, от большой любви и внимания, которые являются самым большим и ценным подарком от Марка. — Господи, я их теперь не сниму, — восхищалась я, крутясь у зеркала. — И не нужно. Я рад, что тебе понравилось. Будет ещё одним символом моей любви, — сказал парень, прикасаясь к моим губам. Сейчас мне хотелось остаться дома и провести вечер наедине, но эту встречу отменить я не в силах. — Поехали. После мероприятия на «ТНТ», мы с Марком отправились в ресторан, а затем решили прогуляться по ночной Москве. Мне давно не было так спокойно и уютно, будто внутри начали распускаться нежные лепестки роз. Он моё главное украшение, моя улыбка и слёзы, мой заливистый смех и истерики, моё безграничное счастье и, кажется, уже никто не сможет заменить его в моём сердце. Марк — мой особый сорт героина, моя чистая и искренняя любовь. Марк подхватил меня на руки и понёс к кровати, бросая на мягкие подушки. Закусывая нижнюю губу и улыбаясь, я громко выдохнула, немного прогибаясь в спине. Парень уже поедал меня глазами, в которых отражалась луна. Сегодня она так близко, будто светила специально для нас — очень ярко, создавая интимную обстановку вокруг. Плавным и манящим движением ладони я провела от груди к пояску на шелковистом чёрном халатике и медленно начала его развязывать, не разрывая зрительного контакта с Марком. Он не стал дожидаться пока моё тело оголится, и распахнул халатик на груди, начиная её целовать. Я убрала руки от ночного одеяния, оставаясь в кружеве, и пальцами зарылась в волосах молодого человека. Его развязанные поцелуи и нежные прикосновения вызывали миллионы электрических зарядов в моём теле, что моментально реагировало ласки. Желание вскружило мне голову, дурманом окутывая всё существо. Марк резким движением скинул с себя футболку и прильнул к моим губам, грубо покусывая их. Он потянул меня за руки и, когда я уже сидела, снял с плеч чёрный шелк, расстёгивая бюстгальтер и отбрасывая её вслед за своей одеждой. Его движения были уверенными и чёткими, возбуждали меня с каждой секундой всё больше и больше. Хотелось уже скорее покончить с прелюдиями, но Марк, решив меня долго и сладостно мучить, продолжал. Он пальцами обводил контуру моего тела, останавливаясь внизу живота на секунду, после спускаясь ниже. Сдерживать стоны невозможно. Пытаюсь подняться, но он мне не дает. Закрываю в экстазе глаза, выгибаюсь в спине, подставляя его губам шею, ключицы и грудь. Всё же приподнимаюсь на локти и одной рукой беру его лицо, заставляя посмотреть мне в глаза. В его карей бездне, что потемнела от возбуждения, читаю желание и узнаваемое для меня чувство. Марк стягивает с меня черные кружевные трусики, раздвигает ножки и поглаживает внутреннюю поверхность бедра. Притягиваю его к себе, нащупывая кромку брюк, стягиваю их вместе с боксерами. Марк опять прерывает меня. Он вводит в меня один палец, одновременно целует, и от того стону ему в губы. Не улавливаю нить событий. Чувствую его в себе. Получаю огромное удовольствие. Взяв бразды доминирования в свои руки, опрокидывая парня на спину, устраиваюсь сверху. Марк задаёт темп, придерживая меня за бёдра. Практически вместе кончаем. Падаю на подушку, не отпуская его руки. Марк поглаживает по волосам и целует куда-то в висок. Хочется, чтобы такие моменты длились, как можно дольше. *** Время бежит скоротечно и сюжет, сложенный из разноплановых картинок меняется гораздо быстрее, чем мы можем себе представить. Не нужно ждать от судьбы подвоха, она в силу своих полномочий сделает всё в самую неподходящую минуту. Как бы мы не старались, обхитрить то, о чём невозможно догадаться, просто невозможно. Как странно, как непостижимо играет нами судьба наша! Получаем ли мы когда-нибудь то, чего желаем? Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены наши силы? Все происходит наоборот. Белый расшитый кружевом и камнями лиф свадебного платья бликовал на солнце, шпильки открытых босоножек глухо цокали по красной дорожке. Марк в чёрном костюме и галстуке ждёт меня у алтаря на берегу бирюзового залива. Неспешным шагом я приближаюсь к нему, держа в руках букет и улыбаясь, искала в его карих глазах понимание. Они были пусты. Чем ближе я подходила, тем больше в этом убеждалась. Осталось два шага. Словно статуя, я застыла в немом ужасе, когда на рубашке Марка, в области сердца разлилось кровавое пятно. Оно становилось всё больше и парень, видимо чувствуя боль, стал делать шаги назад, прожигая мою душу холодным взглядом. Секунда — и я тону. Мне нечем дышать и солёных слёз не видно в прозрачной воде, которая проникает под кожу. Паника. Мы умерли, но я чувствую, как рвётся сердце. Распахнув веки, и, тяжело дыша, мне больше не удалось уснуть. Все откинув и все позабыв, я лежала на кровати с сокрушенным и безнадежным видом, преисполненная только одним сновидением. Оно было странно длительным, будто праздник длился несколько лет, каждое движение происходило в замедленной съёмке. О, не верьте неразборчивым снам! Марк, окончательно завершив свой тур концертами в Москве и Питере, вот-вот должен прилететь. Я сидела в комнате и читала книгу, иногда посматривая на часы, до сих пор находясь под влиянием сна. В двери раздался звонок, который, как мне показалось, наверняка гласил о раннем приезде парня. — О-о-у, привет. Ты-ы… — я немного замялась и сразу же усмехнулась, — Во-первых, как узнал мой адрес, а во-вторых, собственно, зачем пожаловал? — скрестив руки на груди, я облокотилась на дверной косяк, не располагая к гостю. — Пригласишь на чай, расскажу, — парень за порогом ухмыльнулся и сверкая белоснежной улыбкой, поправил чёлку. — Игорь, через пару часов прилетит Марк, и… — я нахмурилась, выказывая всю свою загруженность и нежелание, отошла от косяка и положила ладонь на дверную ручку, желая как можно скорее ей хлопнуть. — Я тебя надолго не задержу, у меня есть дело, — нагло напрашивался спортсмен, поправляя сумку на плече. Он заметно нервничал, хрустя костяшками пальцев и бегая глазами по моему лицу. Я пропустила молодого человека в квартиру, и сердце невольно заныло, в глазах промелькнул сон, от которого кровь стынет в жилах. Мы прошли на кухню в полной тишине, что давила на уши, смешиваясь с моим смятением. Из вежливости я предложила парню кофе, от которого он якобы не смел отказаться. Что ж, моему терпению всегда завидовали. Ароматный кофе и сладости находились на столе, где друг напротив друга сидели я и неожиданно пришедший в гости Игорь. — Что за дело? — Я взяла в руки свою белую чашку, но тут же вернула на место, потому что услышала тихую мелодию телефона. — Ой, подожди, — моё место за столом опустело. Звонил неизвестный номер. Молчание в трубке, как в дешевый развод, что в данной ситуации очень раздражал. — Продолжай или нет, начинай, — я села напротив парня и сделала пару глотков кофе, в взвинченном состоянии и ожидании того, что этот разговор долго не продлиться, потому что по времени Марк должен быть уже в городе. Парень молча смотрел на меня несколько десятков секунд, что дико напрягало и хотелось уже повторить, как, для особо одаренного, но вдруг голос прорезался: — Ничего не забывается, Липа, — тихо сказал Игорь и, наверное, это были последние слова, которые я чётко услышала, перед тем как уйти в затмение. Люди не меняются, и стоит об этом помнить. POV Марк Я на всех парах спешил домой, будто окрыленный. Там меня ждала Лера, и счёт шёл на месяцы. За это время я много чего обдумал и пришёл к выводу, что тянуть, смысла больше нет. Мне определённо хочется увидеть её в белом. Я вышел из такси, забрал чемоданы и подошёл к домофону, как дверь открылась прямо у меня перед носом. Из подъезда мог выйти кто угодно и мне было бы абсолютно похуй, но неожиданные встречи самые тревожные, особенно, когда это встреча с таким ублюдком, как Игорь. Парень задел меня плечом, нагло и самодовольно, можно даже сказать с вызовом, посмотрел мне в глаза, быстрым шагом выматываясь из двора. Я почувствовал прилив злости, что разливалась по всему моему телу, — «Какого хуя он здесь забыл». Я уже открывал дверь; однако ключ упорно не хотел поворачиваться в замочной скважине. Вытащив его, я дёрнул за ручку двери; она оказалась не заперта. Разочарование в моей жизни — очевидные факты, что несопоставимы с искренней и чистой любовью. Я вошёл в комнату и ужаснулся, трясясь от гнева и боли, что раздирали изнутри. Чёртова любовь. Она лежала на кровати, прикрытая простыней и будто с каменным, совсем безэмоциональным лицом. Я подошёл к кровати и присел возле девушки, осматриваясь вокруг. На полу разбросана одежда и возле тумбочки припрятан использованный презерватив, на теле Липатовой заметны розоватые отпечатки. «Она такая же шкура, как и все» — промелькнуло в голове, когда я рукой провёл по её руке, плавно переходя к шее. А я верил ей, как никому другому. Эта тварь предала меня, прожив почти два года под одной крышей. Ей удалось сделать из меня другого человека и растоптать все чувства за пару минут. Чёрт, как можно было быть таким идиотом. Не убить Леру было слишком сложной задачей. Я не мог держать себя в руках, находясь с ней в одной комнате. POV Лера Я открыла глаза и, будто через пелену слёз, не смогла навести чёткость. Голова немного кружилась, и меня начинало подташнивать. Через несколько секунд я почувствовала на своей шее удушающую хватку. Мне сложно было вспомнить последние события, и к тому же моя видимость сейчас оставляла желать лучшего, поэтому лишь голос расставил все точки над «i». Я пыталась убрать руки с горла, чтобы захватить в лёгкие воздуха. — Марк, ты что творишь? Отпусти, мне нечем дышать, — хрипела я, пытаясь выкрутиться. — Это ты, сука, творишь! Я тебя сейчас убью, — в его глазах плясали черти, венки на шее сильно пульсировали, да и сам он весь трясся, не говоря уже о том, что хотел меня задушить. Я побагровела от нехватки воздуха и начинала хрипеть, вяло пытаясь убрать руки с горла. Наши взгляды словились и парень резко отошёл от меня, пребывая в исступлении. Я бегала глазами по комнате и ничего не понимала. Быть этого не может. Ртом я жадно хватала воздух, уже не пытаясь остановить слёз. Сердце пыталось выскочить из груди, выдавая бешеные ритмы. Последнее, что я помню: звонок без выявленного абонента. Что произошло в этой комнате? Я посмотрела на Марка, а он, припечатав кулаком стену, направился ко мне. — Марк, — он злостно сдёрнул с меня покрывало, и тут я поверила в свои самые ужасные догадки. Как заяц, загнанный в угол. Я закрыла глаза, прикрывая практически обнаженное тело руками. Под пристальным взглядом Марка хочется исчезнуть, раствориться в воздухе и тут же захлебнуться своими слезами. — Нет, ничего не было. Я ждала тебя, — трясущимися руками стирая солёные дорожки, я подняла взгляд на парня, который преисполненный ненависти смотрел на меня и держал свой гнев в сжатых кулаках. — А это нахуй что? — парень взял с пола мою перво попавшуюся одежду и швырнул мне прямо в лицо, краснея от злости. Желваки на его челюсти вздулись и, кажется, парень держится из последних сил, чтобы не убить меня. Сейчас бы оправдаться, убедить его в том, я только лишь его, но слова потеряли свой смысл и пора обратиться к суровым законам взрослой жизни и тому, что видят наши глаза. — Я не знаю. Я, — всхлипнув и глубоко вздохнув, продолжила, — я не помню. Я с самого утра ждала тебя. Марк, прошу, поверь, — меня будто высадили не на той остановке. Боже, помоги не забрести в дебри. Парень подошёл ко мне очень близко и одной рукой прижал к стенке кровати, вновь преграждая доступ к кислороду. Шею начинало неистово жечь, а парень, понимая это, не останавливался, борясь с желанием сделать ещё больней. — Слышать тебя не хочу! Я тебе не верю и не желаю больше видеть в своей жизни. Ты оказалась шлюхой, одной из тех, которых я когда-либо ебал и буду ебать, — слова Марка, как нож по сердцу, звучали прямо над ухом. Он по случаю прикоснулся к моему заплаканному, влажному лицу своей щекой и, закончив свой душещипательный монолог, ударил меня головой о стенку. Я не пойму, от чего же мне так больно? Парень вышел из комнаты, одним махом сбивая столик и громко хлопая дверью. Я сползла по стенке на подушку и, зарываясь в своих волосах, заревела. У меня не было сил бежать за ним. Иногда судьба обходится с нами очень жестоко. Теперь сердце разрывается от жгучей боли и в душу пустили сотни стрел — они не от Амура. Пустота и тысячи вопросов «Почему» обременяют тебя сейчас, а что будет через пару дней. Я ведь люблю его до беспамятства. POV Автор — Она тебе больше не помешает, пользуйся, пока есть время, — говорил парень по телефону, сидя в своей машине, которую припарковал на соседней улице. Если человеку даётся возможность и сам он не глуп, то обязательно воспользуется ею, забирая с полна. — Наконец-то я дождалась. Место в сборной тебе обеспечено, — он сбросил вызов, поворачивая ключ в зажигании. Нет, всё-таки это девочка совершенно глупа. Скоро, очень скоро, она поймёт, что топталась не по половому коврику. POV Марк Я сидел на кухне у Назара и заливался. Мне было так херово, будто внутри всё погасло. Это всего лишь никчёмные чувства. Боль сшибает с ног все надежды. Она подарила мне веру в любовь и отняла, зарядив на прощание пощёчину. Нельзя верить женщинам, нельзя верить прошлому и правды в алкоголе никакой нет вовсе. Я ведь её предупреждал, а зачем? Меня будто выбросили в Атлантический океан — я потерял способность чувствовать. И самое ужасное то, что я её люблю. Одним вечером она прислала мне сообщение: «Я бы хотела никогда не знать тебя, чтобы не чувствовать боль». В этот момент хотелось сорваться с места и приехать к ней, натворить глупостей. Однако Назар забрал телефон и отправил ей ответ: «Забудь эти десять цифр». Абонент вне зоны. На четвёртый день я решился забрать свои вещи из квартиры. Быть может мне просто хотелось её увидеть. Как она там? «Люблю и ненавижу, ненавижу что люблю». Я приготовил ключ, но дёрнув за ручку двери, удостоверился, что она не заперта. С порога предстал погром. В квартире стояла гробовая тишина и потому хруст стекла под ногами, отчётливо распространялся по комнате. Я прошёлся по гостиной, такой непривычно серой и безжизненной. Всё вокруг было пропитано болью. Лера лежала на скомканном постельном белье, лицом в потолок. Оно было бледно, как стена и не выражало никаких эмоций. Сухие, искусанные до крови губы и ярко фиолетовые синяки, под глазами, выглядели не менее ужасно окровавленных ног. Во всей квартире не найти целую тарелку или, скажем, вазу. Она лежала будто прозрачная, совсем изнеможённая, но такая родная. Как же хочется, чтобы это был сон. — Марк, — прохрипела она, в недоумении и вяло поднимаясь на постели. Уставшая принцесска, что убила во мне всё живое. Я не стал отвечать, молча открывая шкаф с вещами. Она прикоснулась ко мне своей трясущейся, сухой рукой, пытаясь обратить моё внимание на себя. Нет, я не могу так. Она порождает во мне бурю эмоций, одна из которых злость. — Выслушаешь? — Её голос был начисто сорван. По-прежнему не хочу, да и в теперешнем её состоянии боюсь прикоснуться, чтобы не сесть по статье. Я продолжил без разбору скидывать вещи в сумку. — Он пришёл, сказал, что у него есть дело. Я не хотела его впускать, — девушка захлопнула дверку шкафа, понимая, что сам я не повернусь. — Заткнись! — пригрозил я, оборачиваясь на неё. Вблизи она выглядела ещё более измученной: просто огромная гематома на шее, изрезанные осколками руки, на запястьях которых виднелись фиолетовые пятна. Однако даже это не задевало во мне то, что с недавних пор отсутствует. Те пять минут надолго отложатся у меня в голове. Всепоглощающая ненависть затмевает все прожитые с ней два года. Нужно время. — Я не изменяла тебе, — её слабый голос выводил меня из себя. «Никто не вечен, ничто не вечно». Оттолкнув её, я закрыл чемодан и пошёл в коридор. Зря я приехал, слишком рано. Девушка пошла за мной, не сдерживая слёз. Зачем теперь рыдать? Чтобы показать как больно? Так нехуй было по мужикам таскаться. — Мы пили кофе и мне кто-то позвонил. В трубку молчали, — я развернулся и, явно не рассчитав силу, швырнул девушку в стену. По комнате пронёсся глухой стук. Она сползла по стене вниз и, зажмуриваясь от боли, закусила и без того израненную губу до крови. Я подсел к ней, заглядывая в зелёные глаза и ища в них хоть каплю раскаяния. Всё пытается выпустить свои обрезанные коготки. — Я видел, как он довольно выходил из нашего подъезда, — я в последний раз взглядом прошёлся по телу девушки, и как-то случайно заметил на своей чёрной футболке подвеску в виде голубого глаза. — Твой подарок потерял смысл, — резким движением я сорвал с шеи цепочку, которую она дарила на нашем первом совместном отдыхе, и отбросил в сторону. Из её глаз вновь брызнули слёзы. — Такая жалкая, — я встал с корточек и хотел направиться к чемодану у двери. — Выслушай, Марк. Ну, пожалуйста. Я клянусь, слышишь, клянусь, — кричала она, смотря на меня снизу вверх и захлёбываясь собственными слезами. Что ж, пришлось присесть вновь. Маска безразличия и надменности просто вросла в моё лицо, являясь истинным отражением души. Я потрепал её за бледную щеку и ни с того, ни с сего, влепил звонкую пощёчину так, что лицо, последовав шлепку, повернулось в сторону. Она вжалась в стену, но сравнению с моими ранами, её заживут. — Прекрати унижаться, меня это только забавляет, — на коже девушки выступил красный отпечаток, который она зажала своей худой ручонкой. — Пошёл вон, — прошептала она, не смотря на меня более и всё держась за красную щёку. — Ты всё поймешь, но будет поздно! Я обещаю. Не верь больше ничьим глазам, — вдогонку кричала она, собирая все силы. Я ушёл. Ушёл не в силах смотреть на то, что сотворил с хрупкой девушкой. Это ли решение? Я поднял на обессиленную принцесску руку, издевался над ней все эти дни. Кто я после этого? Мне стоило огромных усилий не вернуться в квартиру, не обнять и не попросить у девушки прощения. «Навсегда, мы всё стерпим, даже когда всё так» POV Лера Мрачный Питер обнадёживает, забирает последние силы и нервы. Здесь я никому не нужна. Он ушёл, не закрыв за собой входную дверь. И как теперь жить? У меня нет сил бороться, я совсем себя изнурила. Питер забрал у меня друзей, мужчину и мне не жалко подарить ему свою жизнь. Пусть так. POV Лиза Нет, я, конечно, всё понимаю, но четвёртый день не выходить на связь — это уже слишком. Куда они подевались? Я звонила Лере, сказать, что на пару недель прилетаю в Питер, но она упорно не брала трубку, затем я набрала Марка и когда тот не ответил, начала злиться. На третий день молчания, мне ничего не оставалось, как бить тревогу. Всё внутри перевернулось, когда Василиса Павловна обратилась ко мне с вопросом, ответ на который мне пока не удаётся найти. С особым нетерпением, я ехала в квартиру подруги. Сердце чуть ли не остановилось, когда я увидела Валерию. Бледная, практически прозрачная, она лежала на полу кухни, что был усеян разбитыми приборами и какими-то таблетками. Кровь и многочисленные синяки разных размеров покрывали её тело — «Что он с ней сделал?». Я подлетела к подруге, которая практически не подавала признаков жизни и положила её голову к себе на колени. Она была как приведение из фильма ужасов. «За что он над ней так издевался?» — плача, думала я, беря её ладонь в свою руку. С огромным трудом мне удалось нащупать на шее неровный пульс. — Моя, маленькая девочка, — слёзы катились по щекам. Неужели она хотела свести счёты с жизнью? POV Автор Холодным, пасмурным вечером, в одном из дворов Санкт-Петербурга стояла машина скорой помощи. Ветер пробирался под униформу врача, который закрыв задние двери газели, лёгким бегом приближался к водительским. — Быстрей в городскую, — громко сказал один из фельдшеров, надевая на девушку кислородную маску. Молодой парень ужаснулся, когда увидел многочисленные побои на теле исполнительницы. Рядом с ней сидела подруга, проклиная себя за то, что не смогла приехать раньше, и держа в своих трясущихся ладонях руку Липатовой. В её глазах застыли слезы и неподдельный страх. «Господи, дай ей сил, пожалуйста. Она не заслужила всего этого» — мысленно молилась за подругу хореограф, готовая на клочья разодрать Марка. — Девушка, всё с ней будет в порядке. Вы вовремя позвонили, — успокаивал Лизу врач, капая для неё в рюмочку успокоительное. — Её организм ослаблен, но симптомов отравления не наблюдается. Вы не знаете, когда она последний раз принимала пищу? — спрашивал молодой фельдшер у девушки, что сильно трясущейся рукой принимала от него раствор. Она не знает что теперь делать — никто не знает. Как объяснить Василисе Павловне то, чего сама не знаешь, да так, чтобы женщину не схватил приступ? Теперь жизнью её подруги заведует бригада скорой помощи, что выезжала со двора. А что там, за поворотом, никто не знает. Этот мир заплатит за каждый немилый день.