Разлом

Ударная волна от взрыва Старкиллера неплохо потрепала их маленький шаттл. Он успел в самый последний момент, практически на руках внося Рена в готовое отправиться судно, попутно кидая приказы пилотам и горстке штурмовиков. Дело всей его жизни сейчас опаляло обшивку корабля волнами смертоносного тепла, попутно затягивая в себя тех, кто не успел вылететь за пределы гравитационного притяжения планеты. Хакс сгорбился в кресле второго пилота — смысла держать лицо больше не было. Как только они покинули непосредственную опасность, он связался с Верховным Лидером по голосвязи, докладывая об успехе операции по эвакуации Рена. Сноук, скорбной фигурой возвышаясь над генералом, отдал очередные приказы и исчез, оставляя экипаж шаттла бороться за жизнь своего ученика. Рен оказался везучим сукиным сыном — арбалет не затронул желудок и сердце, по касательной пройдясь по тонкому кишечнику. Несколько метров искусственных кишок ещё никому не повредили. Эмоциональное же состояние магистра оставляло желать лучшего — он невидящим взором буравил потолок, периодически морщась от движения медицинского дроида. Таким Хакс и нашёл его спустя два дня полёта (весь путь до временной базы составлял четверо суток). Рен лежал на спине с открытыми глазами, однако взгляд его словно потух и не мог задержаться на одном предмете больше пары секунд. Волосы пропитались бактой и теперь составляли произведение абстрактного искусства на затылке. Простояв у кровати больного некоторое время, Хакс уже собрался уходить, как услышал тихое «Я не должен был» за спиной. Относилось ли это к убийству Хана Соло, ко всей операции в целом или к каким-то личным переживаниям Рена, Хакс не знал. — Не должен был, но сделал, — сказал он в качестве прощания. Хакс продолжал читать старые отчёты, раздавать приказы и делать заметки по улучшению программы подготовки так, будто ничего не произошло. Будто над ним не висел дамокловым мечом трибунал и понижение по службе. Последнее, что сейчас должны были видеть его люди, это растерянность. Все они продолжали играть этот дешёвый спектакль, страшась ближайшего будущего. Все, кроме Рена — тот довольно убедительно пытался играть роль покойника, но у Хакса не оставалось никаких моральных сил и терпения, чтобы как-то прервать эту затянувшуюся игру. На часах было 19:31, когда гиперпространственный тоннель вдруг начал распадаться на отдельные вспышки далёких звёзд. — В чём дело, Свон? — спросил Хакс у первого пилота. По его расчетам, лететь им оставалось ещё двое стандартных суток. — Индикатор топлива на нуле, сэр, — ответил пилот. — Должно быть, это какая-то ошибка. Шаттл был полностью заправлен до вылета. Массивной чёрной тенью в помещение просочился Рен. — Вы чувствуете это? — спросил он ошарашено. — Оно ждало нас. Кто был этим «оно» и зачем их ждал, спросить никто не успел. Корабль вошёл в атмосферу зеленовато-желтой планеты на полном ходу. Как ни старались пилоты включить все аварийные тормоза, все понимали, что это был неизбежный конец. Конец, который так и не настал. Шаттл будто застрял в вязкой грязи и теперь медленно опускался вниз. Судя по виду из иллюминатора, этой грязью оказался сверхплотный туман, который теперь закручивался спиралями по бокам от топливного элемента. Спустя пару минут донёсся приглушённый стук днища корабля о что-то твёрдое, а затем движение вниз прекратилось. Вся команда облегчённо вздохнула — они умудрились выжить. — Вы знаете это место, магистр? — спросил Хакс, поворачиваясь лицом к чёрной фигуре. Рен выглядел так, будто принял пару граммов психостимуляторов — топтался с ноги на ногу, делая непонятные пассы руками, зрачки были расширены, а взгляд отказывался фокусироваться. Его губы шевелились, но изо рта не доносилось ни звука. — Я читал об этом в старых легендах, — ответил Рен. — Мне казалось, что это было просто детской сказкой про великую Силу, пока я не почувствовал зов этого места. — Как называется эта планета? — поинтересовался Свон, который впервые видел Кайло без шлема на голове. — У этого места нет ни названия, ни координат — оно существует вне времени и пространства. В той легенде оно обозначалось, как Разлом Силы. Самое точное словесное отражение всего происходящего, — зачастил Рен. — В этой точке сходятся две стороны силы, образуя то, что выглядит как туман, но на самом деле является продуктом столкновения Света и Тьмы. — И как мы можем выбраться из этой дыры? — поинтересовался Хакс немного раздражённо. Все эти фокусы с Силой всегда приводили его прагматичный разум в смятение. — Я не уверен, что вы вообще должны его видеть. Видимо, это происходит потому, что с вами на корабле форс-юзер, — сказал Кайло. — А выбраться отсюда мы сможем, убив себя прежних. Я не уверен, как это работает, но нам предстоит выдержать испытание, после которого мы станем новыми людьми, сохранив при этом память о себе в прошлом. Всё было ещё более запутанно, чем показалось Хаксу изначально. Будет ли Рен, как единственный одарённый, проходить испытание в одиночку, или всем им предстоит оставить на этой планете часть себя? — Сэр, — окликнул его лейтенант Брайт. — Стоит ли послать техников в топливный отсек? Атмосфера пригодна для дыхания, шлемы с кислородом не понадобятся. — Посылайте, — ответил Хакс, встав из кресла и направившись к выходу. Раздалось тихое шипение, а затем дверь отъехала в сторону, открывая вид на ландшафт планеты. Поскольку туман окутывал всё вокруг, лучи ближайшей звезды не достигали земли. Было темно, как глубокой ночью. Вокруг корабля раскинулся лес, состоящий из безлиственных деревьев, которые мягко светились от ствола до верхних веток. Свечение это было желтовато-зелёным и достаточным для того, чтобы не зажигать карманные фонарики. Тройка техников обогнула корабль, мягко ступая по пружинистой земле, и поспешила к наружной двери топливного отсека. — Они уже не вернутся прежними, — сказал Рен за его плечом. — Оно принялось за них всерьёз. Хакс уже сорвался было на помощь своим людям, однако его остановила рука, затянутая в чёрную перчатку. — Вам не следует передвигаться здесь одному, — предупредил Кайло. — Вдвоём легче будет отличить видения от реальности. Составите мне компанию? Блики от деревьев отражались в глазах Рена, придавая тому какой-то инфернальный вид. — А как же остальная команда? — спросил Хакс, оглядываясь через плечо. — Оно позовёт их рано или поздно, — ответил Рен, делая первый шаг в сгустившихся сумерках. Они шли уже около часа, периодически подлезая под упавшими стволами и перешагивая опавшие светящиеся ветки. Хакс уже хотел было спросить, не потерялись ли они, когда нечто невидимое прошелестело в его голове «подойди ближе». Голос будто шёл изнутри мозга, оставляя в синапсах затухающее эхо. — На этом, похоже, наши с вами пути расходятся, — произнёс Кайло, растворяясь в тени ближайших деревьев. — Помните, что команда ждёт вас, и не верьте всему, что услышите. Сломанной марионеткой Хакс потащился к чему-то, напоминающему небольшую поляну. Оно клубилось внутри, заставляя дрожащие ноги передвигаться в ритме бега. — Меня зовут Армитаж Хакс, мне тридцать два года и ещё ни разу я не пасовал перед надвигающимися трудностями, — подумал он, вновь обретя контроль над телом и переставляя ноги теперь уже в своём ритме. Кайло смотрел на удаляющуюся фигуру печальным взглядом. Ему хотелось как можно лучше запомнить генерала до преображения. Он не был уверен, пойдут ли изменения тому на благо. — Бен, — услышал он за спиной знакомый голос. — Сынок, наконец-то я тебя нашёл. Кайло похолодел от нехорошего предчувствия и развернулся, нос к носу сталкиваясь с призраком отца. *** Должно быть, он задремал в кресле, разбирая недавно пришедшие отчёты о последних часах функционирования Старкиллера. Форма некрасиво смялась от долгого сидения в сгорбленной позе, и ему срочно нужен был стакан крепкого кафа. Хакс перевёл взгляд на экран и начал вспоминать. Согласно отчёту, щиты были отключены личным кодом капитана Фазмы. Выводы напрашивались неутешительные — либо капитан вводила код собственноручно, либо дала его предателям, запустив таким образом цепь несчастливых событий. Генерал понимал, что после подобного провала им придётся начать пресловутую охоту на ведьм. Устроить десяток показательных казней, тем самым переложив ответственность с руководства на ошибки отдельных людей из состава. Не стоило обвинять кого-то с высоким положением, так как это могло подорвать веру подчинённых в начальство. Фазма была идеальным кандидатом для цепочки предстоящих смертных приговоров — она занимала достаточно высокую должность, не являясь при этом слишком уж видной фигурой. Выбор оставался за ним: смерть боевой подруги или понижение по службе, откажись он от этого варианта. Хакс всегда метил высоко. Ещё с поступления в Академию он мечтал о том дне, когда сам начнёт раздавать приказы и бросит плясать под чужую дудку. Служба была для него всем, пред ней меркли все личные привязанности, все построенные в прошлом эмоциональные связи. Он просто обязан преподать экипажу урок личным примером. В то же самое время в голове крутились воспоминания о вечерах, проведённых в компании Фазмы и бутылки виски. Если бы он погиб на Старкиллере, Фазма была бы единственным человеком, кого задел бы за живое его уход. Они никогда не были близки в романтическом плане, лишь поддерживали приятную для обоих связь, что начала формироваться лет десять назад. Он запустил руки в волосы и закрыл окошко отчёта. Отец всегда твердил, что эмоции мешают делу. Порядок превыше всего. Старик всегда оказывался прав, но в этот раз в душе Хакса-младшего зародилось зерно сомнения. Будет ли он так же наслаждаться возможностью командовать теперь, когда близкого человека не будет рядом? Стоит ли занимаемая должность того, чтобы прозябать редкие свободные вечера в тоскливом одиночестве, не имея возможности сказать кому-то о своих истинных чувствах? На первый взгляд, выбор был очевиден: подруга или должность. Ещё пять лет назад, он бы не стал прилагать никаких усилий и скрывать факт предательства, однако с годами стал более сентиментальным, хоть и скрывал это особо тщательно. Перед глазами стояли две картинки: генеральские нашивки на китель и тихий смех Фазмы, не воспринимающей весь его чёрный юмор в штыки, как это делали остальные. Он мысленно досчитал до пяти и нажал на вариант «заблокировать документ». Пусть он снова окажется в подчинении какого-то напыщенного индюка. Какая разница, что произойдёт, если он всегда сможет поделиться своим недовольством с подругой и та, со всей свойственной ей прямотой, обложит его обидчика трёхэтажным матом и придумает десяток острот на эту тему? Отец был бы им недоволен, однако вины за собой Хакс не ощущал. Собственная каюта завертелась перед глазами, и он обнаружил себя, сидящим на корнях одного из фосфорицирующих деревьев. — Ты — не твой отец. Ты способен на большее, — раздался шёпот в его голове. Голос был прав. Его комфорт был намного важнее, чем дань памяти умершему человеку. Боязнь не оправдать надежды старших шла из глубокого детства, но ребёнком он больше не был. Хакс был рад избавиться от этой части себя. Она умерла вместе с приказом «Огонь!» и уничтожением Хосниан-прайм. Он прошёл это испытание с честью и теперь собирался возвращаться на корабль обновлённым, с новыми приоритетами в жизни. В ту же секунду лес опять завертелся, вышвыривая его в хорошо знакомое убранство Академии. *** Кайло всматривался в черты лица Хана со всё возрастающей раздражительностью. Отец глядел на него взглядом щенка, которого пнули злые хозяева. Страдальческое выражение не шло ему абсолютно. Он помнил отца, как хитрого контрабандиста и прожигателя жизни. Он бы хотел вновь увидеть кривую ухмылку на этом лице и услышать «Дяде Люку ни слова» из этих уст, однако понимал, что сам является причиной грусти отца. — Я убил тебя один раз, ничто не помешает мне сделать это и во второй, — сказал он, активируя алый клинок. Красные искры отражались в глазах отца. Он смотрел на клинок, как завороженный и продолжал бормотать что-то о том, что они с матерью примут его назад. Одним взмахом руки Кайло воткнул меч в живот отца и остался стоять, наблюдая за тем, как тело Хана сползает по стволу дерева. Это было чертовски сложно. Тогда, на Старкиллере, тело рухнуло в пропасть, не оставляя ни следа произошедшего убийства. Теперь же Кайло был вынужден наблюдать за болью в глазах напротив, видеть, как капля за каплей жизнь покидает тело. Он следил за предсмертной агонией, как кролик, загипнотизированный удавом. Слишком больно. Слишком близко. Просто слишком. Он рухнул на колени, издав крик раненого зверя. Голову атаковали воспоминания о днях, проведённых с Ханом на Тысячелетнем Соколе. Его вновь разрывало пополам — свет и тьма пытались утянуть его на свою сторону. Отец был слаб и глуп, убить его было делом принципа. На тёмной стороне не должно оставаться никаких привязанностей. И в то же самое время, старик был безвреден. Его убийство можно было приравнять к убийству пса, преданно смотрящего на хозяина до последнего биения сердца. Рен закричал и положил голову почти-трупа себе на колени. Он раскачивался из стороны в сторону и просил прощения, попутно бормоча слова ненависти, не обращённой ни к кому. Если бы он мог всё исправить, если бы он тогда понял, что свет не отпустит его никогда, скольких бы он не убил. — Ты можешь всё изменить, — раздался в голове бесполый голос. Перед глазами замелькали размытые картинки, бесценный опыт сотни поколений форс-юзеров. Кайло прикрыл глаза и положил руки на живот отца. Тёмная энергия обволакивала его с макушки до пяток, устремляясь в рану от меча. Величайшими усилиями ему удалось восстановить пробитый желудок, зарастить разорванные мышцы и приняться за края раны. Спустя, казалось, несколько часов этого сводящего с ума напряжения, он выпрямился и встретил тёплый взгляд глаз напротив. — Я знал, что ты выберешь правильный путь, Бен, — сказал Хан, чьё тело постепенно становилось прозрачным, пока не исчезло совсем. — Не существует чётких границ между сторонами, — шелестел голос в его голове. — Чем ярче свет, тем темнее отбрасываемая тень. Ты можешь воскрешать, используя знания Тьмы, и убивать, обратившись к Свету. Главное — в каких целях ты используешь технику. Не дели мир на чёрное и белое. Кайло привалился к стволу дерева и испустил облегчённый смешок. Он мечтал об этом с раннего детства — спокойствие и могущество. Стороны, казалось, больше не пытались его перетянуть каждая на себя. Он ощутил гармонию и невероятное облегчение. Свет и Тьма могучими стражами стояли у него за спиной. Он больше не будет бояться потерять кого-то из них навсегда. Они были, есть и будут частью его жизни, как бы он не хотел обратного ещё несколько дней назад. — Спасибо, — прошептал он, проваливаясь в новое видение. *** Тем временем на шаттле царила настоящая паника. Члены экипажа уже несколько часов не понимали, где пропадает их руководство и делали ставки на то, кто появится первым: генерал или магистр. — Да я тебе говорю, — начал второй пилот. — Рен в последнее время явно не в себе. Бьюсь об заклад, он просто обезумел и решил удрать в леса. Ты вообще слышал его? Вы должны умереть, чтобы вернуться, и всё такое. — А куда в таком случае делся генерал? — спросил Свон, скептически поднимая левую бровь. — Бросился его искать, как тогда, на Старкиллере, — ответил второй пилот, щёлкая по кнопке «обновить» рядом со сводками, что должны были уже прислать ушедшие с руководством техники. *** Хакс обнаружил себя в зале для самостоятельных упражнений своей старой Академии. Перед ним медленно раскачивалась боксёрская груша, а на руках красовалась пара специальных перчаток. В чем был смысл испытания? Поставить новый рекорд по боксированию? — Ты сам сделал себя эмоциональным инвалидом, — зазвучал голос в голове. — Так долго запирал внутри всю злобу и ненависть. Но они никуда не делись. Они продолжают отравлять тебя. — Что я должен сделать? — спросил Хакс мысленно. — Ударь грушу, используя всю свою агрессию, — ответил голос. Хакс сделал пару пробных ударов и замер. Он привык сражаться, используя только логическое мышление. Это то, чему его учили всю жизнь. Никому не нужен был командир, способный на эмоциях отдать неадекватную команду. Люди должны были видеть в нём только образец мудрости и выдержки. Впрочем, он прекрасно понимал, что имело в виду то существо, что погрузило его в эти видения. Временами он чувствовал себя так, будто в любой момент мог взорваться. Возведённая внутри дамба прекрасно сдерживала все чувства, но её не могло хватить навсегда. За всё время службы он лишь раз слёг с нервным срывом. Это произошло давно, и Хакс старался лишний раз не ворошить те события, так как ненавидел себя за потерю контроля. Что, если следующий срыв был близок, и планета чувствовала это? Он воспроизвёл в уме события двухдневной давности и ударил вновь. Груша закачалась сильнее, а голос издевательски засмеялся. — Ты не стараешься. Напрягись, ведь я могу держать тебя здесь вечно. Хакс вспоминал все раздражающие его эпизоды своей жизни и наносил удар за ударом, однако это не унимало раздражения. Он молотил эту чёртову грушу уже несколько часов, но голос так и не был удовлетворён. Оно хотело, чтобы генерал вышел из себя, однако тот бил грушу с прежней отстранённостью, только чуть более устало. — Вижу, тебе требуется помощь. Вспоминай и не сдерживайся. Перед глазами замелькали картинки, демонстрируя времена обучения в Академии. Вот он проходит кросс — хилый и низкий для своих двенадцати лет. Приходит последним и слышит издевательское обращение «Принцесса» от главного тренера. Ребятня смеётся, не скрываясь, а какой-то придурок предлагает «Вашему Величеству» руку, чтобы подняться из грязи. Вот его соседи по комнате зачитывают положительные комментарии преподавателя по тактике к его эссе. Особо красочные выражения они декламируют с влюблённым выражением лица: «Что, лёг под старину Хиггенса ради высшего бала, ботан?». Вот ему шестнадцать и его, единственного из группы, отправляют на практику не в поле, а на один из кораблей Ордена. Он слышит злобные комментарии про протекторат Отца и сжимает кулаки в бессильной злобе. Отец и пальцем не пошевелил, чтобы облегчить ему жизнь. Вот он получает приказ, хреновый приказ, от своего капитана. Он точно знает, что его исполнение приведёт к бессмысленным смертям десятка штурмовиков, однако выдаёт только «Есть, сэр». Его инициативность здесь никому не нужна. Он — всего лишь ещё одна деталь в системе Ордена. Вот он смотрит, как Рен кромсает дорогое оборудование на недавно отремонтированном корабле, и не может пошевелиться, дабы не стать следующим, кого Сила поднимет над полом и начнёт душить. Он нуждается в этом человеке, но в данный момент искренне его ненавидит. Образы продолжали вертеться в голове заевшей плёнкой, а внутри будто поднимал голову дикий зверь. Хакс зарычал и нанёс серию ударов прямо по торсу тренера из воспоминаний. С неконтролируемой злобой он колотил сокурсников, превращал лицо капитана в кровавую маску и заставлял Рена прикрываться руками, в попытке уйти от очередного удара. Он чувствовал небывалую мощь, усталость отступила на второй план. В крови циркулировал чистый адреналин, а через сжатые зубы пробивался зловещий смех. Пожалуй, это и называлось свободой. Годами возводимая стена рушилась, пока он продолжал выкрикивать ругательства и бил то грушу, то людей из прошлого. Постепенно ненависть уступила место небывалому спокойствию. Зал для самостоятельных занятий исчез, и он снова очутился в лесу, потирая саднящие кулаки. Кора на ближайшем дереве опала под градом ударов. — Эмоции делают тебя сильнее, — прошептал голос. — Не отказывайся от них, иначе они уничтожат тебя. Хакс устало кивнул и наткнулся взглядом на их шаттл. К трапу спешило трое техников. — Можешь идти, но помни, я всегда буду наблюдать. Надеюсь, ты усвоил урок, — сказал голос, прежде чем замолкнуть навсегда. *** Кайло очутился в своей каюте на Финализаторе. Из дальнего кресла на него смотрел Хакс. Кажется, он начинал понимать, что это место пыталось показать. — Я вижу все твои чувства. Отдайся же им, как истинный ситх, — предложил голос. — Я ничего к нему не чувствую, — возразил Кайло. — Это обычная похоть. Двойник Хакса тем временем начал стягивать перчатки зубами. Рен невольно сглотнул и опустил взгляд. Это были всего лишь перчатки, однако он смело мог назвать это зрелище одним из самых эротичных в своей жизни. — Так поддайся похоти и забудь, наконец, о нём. Этот человек занимает слишком много твоих мыслей. Я даю тебе шанс на освобождение, — не унимался голос. Кайло испустил побеждённый вздох и шагнул ближе. Лже-Хакс принялся за китель — он медленно расстёгивал пуговицы, смотря немигающим взором прямо в глаза Рену. Под кителем оказалась рубашка с коротким рукавом. Он резко потянул в стороны, вызвав град пуговиц, что застучали по полу. — Настоящий Хакс бы в жизни не позволил столь варварское обращение с формой Первого Порядка, — невольно пронеслось в мыслях у Рена. Его взгляду, наконец, стали доступны бледные плечи с россыпью веснушек и крепкая грудная клетка. Хакс обвёл пальцами проступающие рёбра и принялся за ремень. — Не поможешь мне? — спросил генерал, облизывая верхнюю губу. Будто во сне, Кайло сделал несколько шагов вперёд и выдернул ремень из штанов. От Хакса шёл вполне материальный жар, его грудная клетка сокращалась от учащённого дыхания, а глаза лихорадочно блестели. Кайло провёл ладонью по рыжим волосам, слегка растрёпывая их и отступая на полшага, чтобы полюбоваться зрелищем. Медные пряди обрамляли высокий лоб, некоторые из них лезли в глаза, но Хаксу, казалось, не было до этого абсолютно никакого дела. Он даже никак не отреагировал на столь очевидную вольность по отношению к себе. — Поцелуй меня, — прошептал двойник, просяще смотря снизу вверх. Кайло впился в податливые губы, ловя дыхание Хакса на своих щеках. Он обхватил крепкое тело под собой двумя руками, прикусывая бледную шею до алеющих следов. Двойник, казалось, таял под этими жалящими укусами, но сам больше не проявлял инициативы, отдавшись напору Кайло. Нет, что-то было не так. Вся эта ситуация выглядела дешёвой подделкой. Рен оторвался от желанной шеи, делая пару шагов назад. Хакс бы никогда не порвал рубашку, он бы, скорее всего, взбесился, вздумай кто-то растрепать его идеальную причёску, он бы не смотрел на него взглядом мальчика-по-вызову во дворце Хатта, и уж точно не отдал бы инициативу в руки Рена. Кайло стало противно от собственных действий. — Разве не этого ты хотел? — спросил голос. — Поддайся желанию, он полностью в твоём распоряжении. — Это не он, — ответил Кайло, мотая головой. — Значит, это не просто похоть, — протянул голос. — В таком случае не ври себе, ты способен на чувства, не прописанные в Кодексе ситхов. Позволь себе быть хозяином ситуации, пока чувства не взяли над тобой верх. Каюта с двойником Хакса начала медленно таять, оставляя вокруг лишь светящийся лес. Неужели он только что лапал какое-то дерево по велению всезнающей планеты? — В тебе осталось ещё много противоречий, однако я дал тебе новые знания, используя которые, ты сможешь бороться дальше. Не ситх и не джедай, тебе хватит мудрости найти свой путь, — прозвучало у него в голове, прежде чем голос исчез. Кайло издал короткий смешок. Это место лучше всякого психолога смогло залезть ему в голову и заставить шестерёнки крутиться в новом, правильном ритме. Ещё никогда не ощущал он такого единения со своей сущностью и телом. Он обязательно сможет всё исправить. Впереди показался корабль, по трапу которого взбиралась тройка техников. Вид у них был немного ошалевшый, но, в целом, довольный. Он думал, что будет ещё долго блуждать по лесу в поисках шаттла, ведь они с Хаксом успели далеко отойти, прежде чем каждый из них попал в собственные видения. Эта мысль отозвалась в теле тревогой. Смог ли Хакс пройти свои испытания? На первый взгляд, они не были сложными, однако ментально слабый человек вполне мог остаться жить в мире фантазий, что навевал Разлом. Чуть правее он заметил одинокую фигуру. Нет, Хакс был сильным, он смог противостоять самому себе. *** Они взобрались по трапу вместе, никто не проронил ни слова. Сама возможность жить дальше требовала переосмысления — ничто уже не будет прежним, смогут ли они перекроить себя под новые реалии? В пилотской кабине царила тишина. Их было ровно десять, десять пар глаз, осматривающих своих сослуживцев в каком-то странном, но гармоничном трансе. — Генерал, — обронил, наконец, Свон. — Капитан Рулвид всё ещё не вернулся. Также отсутствует FN-1652. — Будем ждать? — спросил второй пилот с непонятной интонацией. Все уже знали ответ на заданный вопрос. Они ушли в разное время, но на обратном пути столкнулись практически одновременно. Часы показывали 19:31, так же, как и в момент падения корабля. — Рулвид оказался слаб, так же, как и штурмовик, — сказал Кайло, обращая на себя внимание всей команды. — Я больше не чувствую их присутствия в Силе. Должно быть, Разлом поглотил их. Последовало напряжённое молчание. Каждое слово Рена отзывалось в их душах нотками сочувствия, однако спорить никто не спешил. Окончательное исчезновение двух сослуживцев не вызывало должного удивление, ведь почти каждый в какой-то момент был готов остаться в своих фантазиях навсегда. Разлом запросил не слишком большую цену за свои уроки. Один из штурмовиков снял шлем и повернулся к Хаксу. У юноши было бесцветное лицо, но глаза горели отчаянной решимостью. — Генерал, возможно, сейчас не самый подходящий момент, но я прошу об отставке. — Ваше прошение принято и будет рассмотрено в течении стандартных суток с момента запроса, — ответил Хакс на автомате. Он не был удивлён запросом штурмовика, по правде сказать, он ожидал, что после всех испытаний прошений об отставке будет много больше. Видимо, внутренние проблемы остальных не были связаны со службой в Ордене. Первый пилот нажал на кнопку активации, и сенсоры сразу же запестрели сообщениями о внутреннем состоянии шаттла. Индикатор топлива снова показывал полные баки, а процессор негромко загудел, пытаясь высчитать их нынешнее местоположение. — Взлетаем, — сказал Хакс, застёгивая ремни безопасности. — На расстоянии пары тысяч миль от земли готовьтесь к переходу в гиперпрыжок. — Есть, сэр, — послышалось с разных сторон. Как только они набрали нужную высоту, Кайло отстегнулся и исчез в дальней каюте. Он не прекращал улыбаться от теплого ощущения гармонии, царившей теперь в душе. Такое поведение командования серьёзно нервировало штурмовиков, так что он предпочёл убраться от чужих глаз подальше. Спустя пару минут дверь в каюту отъехала, и на пороге показался неестественно задумчивый Хакс. — Присаживайтесь, генерал, — сказал Кайло, взглядом указывая на пустующий стул. — У меня к вам будет разговор довольно деликатного характера. Хакс сел на предложенное место и застыл в ожидании. Наконец, Рен собрался с мыслями и продолжил. — Вам никогда не казалось, что порой мой Учитель принимает неверные, необдуманные решения, которые не приносят Ордену ничего, кроме потерь? — спросил он прямо. — Вы уговариваете меня пойти против собственного наставника? — усмехнулся Хакс и продолжил, не дав Кайло времени на ответ. — Если да, то я в деле. Мне давно уже осточертело выполнять приказы, несущие за собой Хаос ради Хаоса. Рен заблокировал дверь Силой и начал делиться своими планами относительно их дальнейших действий. Сноук не должен ничего узнать до тех пор, пока не наступит подходящий момент. Им вдвоём вполне по силам будет обставить смерть Лидера, как ещё одни досадные происки джедаев. Власть больше не будет сосредоточена в руках только одного человека, они смогут избежать тирании Империи и навести в галактике порядок. Сначала Хакс не хотел решать данный вопрос столь радикальным способом, но, в конце концов, признал аргументы Кайло достаточно убедительными. У них будет ещё двое суток, чтобы утрясти все мелочи и отшлифовать свой план до идеального состояния. Пока они сошлись на том, что в мыслях Хакса необходимо поставить довольно крепкий и хитрый блок, дабы Верховный Лидер не вычислил их задумку на первой же аудиенции. Кайло использовал все новые знания и обе стороны Силы, устанавливая мыслеотвод для генерала. В данный момент он склонялся над рыжей головой, утирая со лба пот, и проверял новый ментальный щит на прочность. — О чём ты сейчас думал? — спросил он, проводя пальцами рядом с чужим виском. — О том, что ты слишком громко сопишь мне в ухо, — ответил Хакс, ничуть не смущаясь. — Отлично, — улыбнулся Кайло. — Я видел только планы баз и схему Финализатора. Будто ведомый Силой, он наклонился к рыжей макушке и опустил лицо в мягкие волосы. От Хакса пахло шампунем и лесами Разлома. — Это тоже является частью установки щита? — спросил Хакс, вздрагивая от нежных прикосновений к голове. — Нет, но это является частью ещё одного моего плана, — ответил Рен, кладя ладонь на шею генерала. — Кажется, на такие планы я не соглашался со времён службы капитаном, — протянул Хакс. — Но для вас, возможно, сделаю исключение.