***
На тёмном, как душа Дазая, небе, виднелись маленькие белые огоньки. Их становилось всё больше и больше: самое время, чтобы заложить бомбу в банке. Члены Портовой мафии уже были на складе разнообразного оружия. Рыжеволосый Чуя взял пару бомбочек, дабы установить их в разных участках здания, а тем временем шатен-напарник облокотился о стену и, скрестив руки на груди, смотрел на спину своего друга. Дазай в последнее время изменился. Он проводил меньше времени в Портовой мафии, но всё больше где-то в центре города. Если раньше он уходил туда, чтобы прыгнуть в речку или забраться на крышу, то сейчас он пропадал в разных заведениях. В Чуе зарастала ревность, она нагло ела его изнутри. Нет, Дазай, конечно, ему не принадлежит и принадлежать не может. Но он уже так к нему прирос, что не мог допустить мысль о том, что у Дазая могла появиться дама, которая была бы не против совершить с ним двойной суицид. Поэтому он, когда мог, устраивал слежку за ним. В сердце что-то упало, когда он увидел его, заходящего в здание Детективного агентства. Одного из главных врагов мафии. В тот день он решил подкараулить своего напарника и поставить все точки над «и». Но Дазай, как-будто намеренно, так и не вышел до самого вечера, а заждавшийся Чуя покинул свой пост из-за очередного «Срочного дела». Эта тайна до сих пор остаётся загадкой для низкого паренька. — О чём ты так задумался? — с чуть заметной ухмылкой поинтересовался Дазай. Чуя замялся от подобного вопроса. Сейчас было не лучшее время и не лучшее место для разговора, ведь им нужно было спешить: бомбы надо установить во время. Поэтому рыжий шляпочник проигнорировал его вопрос и на пятках повернулся к выходу. — Нам пора идти, — абсолютно безэмоционально выдавил из себя Чуя, но на самом деле пытался скрыть подступающий ком в горле. — У нас есть ещё несколько минут, ты можешь задать волнующий тебя вопрос, — Дазай оттолкнулся от стены и мелкими шагами начал подходить к, стоящему в оцепенении и смотрящего округлёнными глазами на него, Чуе. — Меня ничего не беспокоит, — Парень пришёл в себя, когда шатен стоял чуть ли не вплотную к нему. Он опустил глаза и быстро пошёл к выходу. В ответ любитель суицидов только тяжело вздохнул и усмехнулся. Через, примерно, пятнадцать минут они уже были возле здания, а ещё через пять — уже в подвальном помещении, где, по-видимому, были сейфы. Здесь должна быть установлена первая бомба. Дазай прикрепил её к полу возле какого-то мешка, в который удачно был подсыпан порох. Его напарник тем временем следил за звуками и движением снаружи. Когда Чуя показал знак «Чисто», они отправились на крышу, где должна быть установлена последняя бомба. Её высокий шатен просто закрепил, примерно, на середине крыши. — Знаешь, это ведь последняя миссия, с которой я вам помогаю, — Дазай слабо посмеялся. — Я ещё никому об этом не рассказывал. Должно быть, именно это тебя и волнует. — сначала Чуя просто смотрел куда-то сквозь своего напарника, но после последней фразы сфокусировал на нём свой обескураженный взгляд. — Что… ты имеешь ввиду? — Я тебе доверяю, Чуя, — это произнесённое слово растеклось по животу длинноволосого, так как Дазай впервые назвал его по имени, а не придумал какое-то очередное оскорбление. — Поэтому скажу тебе, — Дазай поднялся на ноги и по-привычке засунул руки в карманы. — Начиная с завтрашнего дня — я в составе детективного агентства. Да-да, того самого. Но придётся на время залечь на дно... Парень потерял всякий дар речи. Это даже хуже, чем если бы он нашёл себе девушку для двойного суицида. Теперь Чуя не сможет видеть его каждый день, бороться с врагами и разгадывать головоломки, которые предоставляют им противники. Теперь Дазай сам стал ему противником и теперь он будет разгадывать его загадки, и наоборот. Теперь всё будет по-другому. — Но… Ты не можешь так поступить! Мы столько времени уже работаем вместе! Мы столько лет знаем друг друга! Ты хочешь оставить меня одного?! — к Чуе подступала лёгкая истерика. — Почему же? Я выучил Акутагаву, он будет тебе в помощники. — Мне не нужен Акутагава! Мне нужен только ты, Дазай! — чтобы скрыть слёзы, он отвернулся и отошёл чуть в сторону. Дазай был шокирован последней фразой. Подумаешь, два предложения, но как они были сказаны. Что они означали? Они выражали чувства Чуи, которые таились в нём всё это время. Они боялись вырваться, думая, что Дазай отвергнет его. Чуя никогда не надеялся на взаимную симпатию. Шатен сначала недоумевающе смотрел на содрогающиеся плечи напарника, но потом тихо подошёл и обнял его со спины. Чуя сразу же замер, поспешно вытирая слёзы рукавом. Его плечи больше не тряслись, потому что он не хотел показывать свою слабость тому, кто всегда видел его полным храбрости и уверенности. Дазай остановил его руку и сам вытер слёзы со второй его щеки, которая сразу же покрылась румянцем, хоть он этого и не заметил. — Я не думал, что ты так отреагируешь. Твои слёзы говорят о многом. Тебе не хватает слов, чтобы выразить то, что ты реально чувствуешь… — Зачем тебе вообще уходить от нас? — последнее слово резануло слух Чуе, так как он хотел сказать «от меня». — На это есть свои причины, тайну которых я не могу раскрыть даже тебе. Неожиданно Чуя затрясся от злости и резко толкнул шатена в живот. Тот скрючился, но сразу же посмотрел на обидчика. — Что… н-на тебя нашло? — немного задыхаясь, спросил Дазай. Он недоумевал, что произошло с его другом: сначала он чуть ли не признаётся ему в любви, плачет у него в объятиях, а потом бьёт и отталкивает, пронзая этим злым взглядом. — Ты даже не представляешь… — Чуя не договорил фразу и решил сразу приступить к делу. — Ты должен сразиться со мной. — Ты с ума сошёл? Нас здесь быстро раскроют, и всё — каюк мафии, — Рыжий проигнорировал предупреждение и подошёл к парню, ещё раз со всей силы ударив в живот. Дазай немного откашлялся кровью и попытался ровно стоять на ногах. Он знал — если Чуя начал, он сделает всё что угодно, но добьётся цели. А Осаму был не силён в рукопашном бою, поэтому шансов становилось меньше. Он, конечно, хотел умереть, но не сейчас, и не от рук напарника. Чуя замахнулся и, было, почти ударил Дазая, но последний был хитрее: он осознавал, что не справится, поэтому сделал то, на что сил ещё хватало. В последнюю секунду, успев схватить обладателя невысокого тела за запястье свободной руки, шатен повалил его на пол. Дазай сидел на его бёдрах, прижав запястья Чуи к полу, а коленями и ступнями не давая пошевелить ногами. Таким образом Накахара был обездвижен и поражён. Первые пару секунд Чуя пытался высвободиться из крепкой хватки своего напарника, но всё тщетно. Парень осознал, в какой позе они сейчас, и засмущался. Дазай заметил, как его напарник отводит взгляд в сторону, явно краснея. Его это позабавило, но расслабляться было нельзя, хоть и сложно было бороться с желанием бросить всё и прыгнуть вдвоём с крыши этого здания. Кстати, о здании… — Чуя, нам пора сматываться отсюда. Скоро должна рва… — Осаму не смог договорить, так как Накахара выдернул руку из его руки, и притянул того за шиворот. Сейчас единственное, чего хотел Чуя — не быть обузой в новой жизни его напарника. Поэтому лучше сделать всё, что не успел, сейчас. Парень держал Дазая за шиворот, прислонившись лбами друг к другу. У него не получается решиться на «это». Ведь Чуя не любит всё безответное, но любит всё доводить до конца. Так что же сейчас он так беспомощно лежит под человеком, которого долгое время обожал и любил, и не может решиться на поцелуй? Дазай понимал это. Он понимал, чего хочет этот человек, так наивно смотрящий на него исподлобья. Он понимал, что этот человек не может решиться сделать первый шаг, хотя во всём остальном предпочитал действовать первым и самостоятельно. Это ввело в некий ступор, и он просто уставился на Чую ошарашенными глазами. Они тяжело дышали, обжигая друг друга разгорячённым дыханием. Хотя, в частности, Дазай тяжело дышал из-за двух сильных ударов в живот. Почувствовав, что эта нелепая пауза уже давит на них двоих, шатен решает взять на себя инициативу. Он, прикрыв глаза, оторвался лбом от Чуи и накрыл его губы своими. Он не был удивлён тому, что парень сразу ему ответил, ведь он заварил всю эту кашу. Чуя с жадностью и наслаждением впивался в губы Дазая, будто желал этого всю жизнь. Хотя, Осаму не сомневался в этом. Он полностью отдался на растерзание своему напарнику. Чуя был этому в какой-то степени рад. Той рукой, которой он держал Дазая за воротник, он зарылся в слегка кудрявые волосы парня, а вторую — без труда освободил, положив на шею своему напарнику, слегка обнял его. Сам же Осаму переместил руки чуть выше так, что они оказались по двум сторонам от головы рыжеволосого парня. Рыжеволосый чуть отстранился и похотливо посмотрел на Дазая. Он медленно облизнул губы, и этот взгляд сменился на какой-то разочарованный. — Не делай того, чего не хочешь, — Чуя уже хотел как-то отодвинуть шатена, но тот в свою очередь не дал ему пошевелиться. — А кто тебе сказал, что я делаю то, чего не хочу? — парень с усмешкой посмотрел на напарника и провёл рукой по его волосам. Чуя поддался движению и ненадолго прикрыл глаза. — Я думал, ты делаешь это из жалости, — Накахара отвернул голову в сторону, но Дазай большим и указательным пальцем вернул её в исходное положение. Возможно, он хотел что-то сказать на подобии: «Глупенький», но не стал. Вместо этого, он возобновил, остановленный минуту назад, поцелуй. Теперь уже Осаму проникал в рот Чуи, настойчиво, но нежно. Он облокотился на локти, и освободившимися ладонями взялся за лицо парня. Чуя сильнее сжал пальцы в волосах предателя, чем делал поцелуй ещё глубже и чуть грубее. Он слегка покусывал губу Дазая, отчего чувствовал его рваные выдохи. Неожиданно Осаму оборвал их занятие. — Нам пора уходить, скоро будут активированы бомбы. Если ты конечно не хочешь совершить двойной суицид со мной, — он усмехнулся. — С радостью! Но не сегодня, — Чуя коротко обнял Дазая, после чего последний поднялся на ноги и помог встать другу. Всё также держась за руки, они побежали вниз, пока их не засекли. Они удачно добежали до машины и быстро рванули в сторону Портовой мафии. Чуя был за рулём, так как Осаму никто машину не доверял из-за его тяги к суициду. Рыжеволосый внимательно следил за дорогой, всё ещё немного облизывая губы и изредка ёрзая на месте, вспоминая недавнее. — Ты нервничаешь? — решил поинтересоваться Дазай. — Всё же прошло удачно, — Чуя только согласно промычал в ответ. Шатен был недоволен таким ответом. Он, завидя ближайший поворот, дёрнул руки Чуи, чтобы машина повернула в тот переулок. Накахара на некоторое время был дезориентирован, но всё же смог вырулить и затормозить. — Какого чёрта ты творишь? — Чуя был в бешенстве. — Слушай, я бы мог остаться в Портовой мафии, — Дазай взял ладонь Чуи в свои руки и провёл какой-то узор на ней большим пальцем. — Хотя бы из-за тебя, — Накахара расплавился от этой фразы, а Осаму поднёс ладонь к губам и нежно поцеловал её сквозь перчатку. — Но мне просто нужно уйти, — Дазай сделал упор на слове «нужно» и, исподлобья смотря в глаза Чуи, зубами аккуратно стянул перчатку и отбросил её себе на колени. Он провёл дорожку коротких поцелуев на тыльной стороне ладони от запястья, до ногтя среднего пальца. Чуя, потеряв дар речи, смотрел на его действия и прислушивался к словам, — И на то есть свои причины. Я надеюсь, ты это понимаешь, — Его голос сносил крышу похлеще любого самого мощного оружия. Он растекался в голове, а потом и в теле, своей уверенностью и соблазнительностью. Дазай засунул себе в рот указательный и средний пальцы напарника и, слегка посасывая, обвёл вокруг них языком и вытащил. Чуя просто не мог пошевелиться от такого расклада событий. Сейчас в явь воплотился, наверное, один из самых смелых его снов. Он и подумать не мог, что Дазай будет когда-либо так делать. Тем более с ним. От осознания происходящего вскипала кровь в венах, делая сердцебиение чаще, а дыхание громче и глубже. Вот он — его герой. Прямо перед ним. Прямо в зоне досягаемости, что можно его рассмотреть, пощупать, обнять и ещё подобное в этом духе. Сказать, что Чуя был чуть ли не в полуобмороке, ничего не сказать. — Ну, что ж, — голос сразу стал повседневным и бодрым. Куда испарилась эта непоколебимость и завораживающая, пленяющая аура из его уст? — Вот и решили. А теперь домой, — Дазай вложил перчатку в руку Чуи и вернул её хозяину. Накахара, мешкаясь, надел перчатку обратно и вернулся к управлению машиной.***
— Самоубийцы не бросают слов на ветер.