Право на счастье

Тони в очередной раз поправляет идеально завязанный галстук, и Стив уверен, что кончики его пальцев чуть подрагивают. Он хочет протянуть руку и сжать холодную, чуть влажную от волнения ладонь, но позволяет себе лишь лёгкую улыбку. Роджерс любуется-наблюдает за Тони, не смея оторвать взгляд. Черный костюм идеально сидит, и, в отличие от самого Стива, Старку он действительно идёт. Стив видел Тони разным: уставшим, с тёмными кругами под глазами от многочасовой работы в мастерской; сосредоточенным и безрассудным на поле боя; сонным и растрепанным, но таким расслабленным, в растянутой старой футболке, утром, с чашкой приготовленным Стивом кофе. И он солжёт, если скажет, что не любит каждого из них. - Ты слишком громко думаешь, - Тони оборачивается, и от его улыбки перехватывает дыхание. Черт возьми, какой же ты красивый. - Ты тоже ничего, - морщинки-лучики расходятся в уголках смеющихся карих глаз. Старк подходит ближе, и руки Стива невольно тянутся к нему, но Роджерс вовремя себя одергивает. Если он сейчас дотронется, то не сможет остановиться, а это не то, что нужно сейчас Тони. - Волнуешься? - Стив замечает, как мужчина то и дело касается безымянного пальца левой руки, и от этого неловкого жеста что-то тепло колет в солнечном сплетении. Роджерс готов был встретить кривоватую ухмылку и чуть прищуренные глаза, но он совершенно не ожидал того, что Тони подастся вперед и устало уткнется ему в грудь. Стив растерянно погладил напряжённую спину, обтянутую дорогой тканью. - Безумно, - Старк глубоко вдыхает чужой запах, узнавая парфюм, что недавно подарил, и расслабляется, позволяя былой уверенности снова завладеть собой. Стив рядом, а значит, все будет хорошо. - Передумал? - смеётся Роджерс, стараясь за усмешкой скрыть нарастающую тревогу. - Конечно, нет! - Тони отстраняется и серьёзно смотрит в голубые глаза с зеленоватыми крапинками, действительно веря в то, что говорит.- Я так долго этого ждал! - Знаю, - Стив не может себя сдержать и аккуратно проводит тыльной стороной ладони по гладкой щеке. Тони прикрывает глаза, ловя тепло чужой руки. Горькая нежность встает тяжёлым комом в горле. Сколько же времени они потеряли за глупыми ссорами и недомолвками, за бессмысленным противостоянием и войной, в которой не было победителя. Тони простил, Тони позволил вернуться и быть рядом; но, сколько бы они не обманывали друг друга, уже ничего не будет как прежде. В памяти Тони навсегда останется холодная Сибирь, пальцы Стива всегда будут дрожать, касаясь размеренно вздымающейся груди. Они слишком много отдали и слишком много потеряли. - Всё это привело меня сюда, - будто читая мысли, произносит Тони, улыбаясь чуть грустно, но так тепло и искренне. - И я не жалею. Глаза Старка полны света, который Стив уже не надеялся увидеть, и Роджерс чувствует, как собственные губы трогает ответная улыбка. Господи, как я люблю тебя. - Думает Стив, и от этого становится трудно дышать. Хочется прижать Тони к себе, наплевав на идеально выглаженный свадебный костюм, и целовать, целовать, целовать, пока в лёгких не кончится кислород. Когда всё успело зайти так далеко? Когда он стал так зависим от другого человека? Когда он в первый раз услышал чуть хриплый, неподдельный для десятков камер, смех, или когда увидел Тони, заснувшего за чертежами, сгорбленного и уставшего? А может быть, лишь получив сухое приветствие, или первую, но далеко не последнюю, язвительную шутку? - Мистер Старк, пора, - в приоткрытую дверь заглядывает Хэппи и чуть хмурится. Казалось, эти двое и дня не могут друг без друга. - Иду, - Тони быстро переплетает свои пальцы с пальцами Стива. Роджерс невольно отмечает, как идеально они совпадают, и так же быстро отпускает. - Не опаздывай, - Старк поправляет лацканы пиджака и выскальзывает из комнаты. Стив прикрывает глаза, чувствуя легкую дрожь от потери тепла, глубоко вдыхает, заставляя сердце биться ровнее, и выходит следом. Пеппер солнечно улыбается, её рыжие локоны разметались по обнаженным, покрытым светлыми веснушками плечам, а руки крепко сжимают свадебный букет. Стив уверен, что она сможет сделать Тони счастливым, ведь он сам давно потерял на это право.