Скучающий демон

      В недрах камина ярко пылал огонь, пожирающий оранжевыми языками пламени сухие толстые поленья. Возле него в больших мягких креслах викторианского стиля, расставленных прямо напротив очага, расположились Велиал и Бельфегор. Рядом с блондином, позволившим себе усесться с ногами, прямо на мраморном полу, застеленном белым пушистым ковром, лежал Спайк. Бельфегор ласково почёсывал его за ухом, изредка бросая взгляд на Велиала.       ― К океану отправимся завтра, после заката, во тьме наше присутствие будет менее заметным, ― Велиал пригубил тёмно-вишнёвое вино, поданное в высоком серебряном бокале одной из Белых Дам.       ― Не понимаю, зачем мы сейчас продумываем план, если валькирия уже пообещала нам победу? ― на резном кофейном столике стоял бокал блондина, но он не спешил к нему притрагиваться.       ― Видишь ли, благословление воительницы не предопределяет нашу победу, оно лишь многократно увеличивает наши шансы. Так что битва должна быть тщательно продумана, чтобы избежать множества возможных действий со стороны противника, которые впоследствии могут сыграть против нас, ― Бельфегор теперь полностью уверился, что слухи о безграничных стратегических способностях Велиала не то, что не лгут, но и во много раз приуменьшены.       Целую ночь они обсуждали вариации их действий, перебрав, кажется, все возможные. Всё это довольно быстро утомило Бельфегора, он даже не заметил, как уснул, облокотившись на обитую богатой тканью спинку кресла.       ― … и это будет решающей атакой, ― заключил Велиал. ― Ты меня вообще слушаешь?       Велиал повернулся в сторону Бельфегора. Светлые волосы лёгкими локонами спадали на изящное лицо демона. Быстрые тени, отражавшиеся от пламени, сновали по фарфоровой коже. Велиал засмотрелся на них, и сам не заметил, как стал внимательным взглядом изучать блондина. Под прямым, слегка островатым носом, подрагивали чуть приоткрытые карминовые губы, к которым тянуло, словно магнитом. Велиал осторожно приблизился к Бельфегору, гибкой рукой откинул с его лба длинные блестящие пряди, склонился над демоном, опаляя горячим дыханием нежную кожу.       Блондин поморщился и заворочался в мягком кресле, но Спайк никак не отреагировал на действия брюнета, то ли решив, что хозяину не угрожает опасность, то ли побаиваясь Велиала. А вот брюнет даже смутился, представив, что его только что могли поймать. Но, тем не менее, он остался рядом с Бельфегором, продолжая сверлить блондина своими тёмными глазами.       Вздохнув, Велиал осторожно взял демона на руки, внимательно следя за тем, чтобы тот не проснулся. Тёплый нос блондина коснулся выпуклых ключиц возле длинной шеи брюнета, которые не скрывала растянутая домашняя футболка с изображённым на ней микки Маусом. Велиал не желал бы в этом признаваться, но ему нравились детские мультфильмы из мира людей, а к некоторым персонажам, вроде рыбки Ариэль, он и вовсе испытывал определённую привязанность. Сейчас Бельфегор как раз напоминал ему Флаундера, такой же смешной и наивный, вызывал непреодолимое желание нежно прижать к себе и бесконечно тискать в объятиях. И Велиал непременно бы сделал это, будь на месте блондина какой-нибудь другой, рядовой демон. Конечно, сейчас Бельфегор был его слугой, вынужденным исполнять любое желание, вот только ни к чему такому принуждать демона не хотелось. Ну, хотя бы потому, что после того, как блондин снова займёт далеко не последнее место в иерархии демонов, он не только может не захотеть иметь с ним никаких дел, но и, возможно, станет мстить всеми возможными способами. А уж об этих способах Велиал был наслышан.       По правде говоря, до бала Сатаны, брюнет лично никогда не встречался с Бельфегором, но в разговорах Высших демонов тот упоминался не раз. Однажды даже довелось обсуждать его с самим владыкой, утверждавшим, что Бельфегор, хоть и до ужаса ленив, но бесконечно предан и исполнителен, и, как и сам Велиал, почему-то до сих пор одинок. Именно данное обстоятельство Сатана считал важнейшим для обязательного знакомства этих двоих.       Велиал не любил, когда Владыка на их очередной дружеской встрече начинал подбирать ему партию, к тому же тот совершенно не понимал, почему брюнет никак не может сойтись с Лилит, любимицей адских созданий. Высшему демону даже приелось объяснять, что он воспринимает демонессу не больше, чем свою любимую подругу, ведь они провели вместе не одно тысячелетие, порой даже совместно издевались над людишками, низшими демонами, а то и вовсе над своими гувернантами. Вопреки всему этому, кроме братских чувств, демон к ней больше ничего не испытывал. С чувствами Лилит он не считался, стараясь не обращать внимания, полагая, что однажды все её пламенные слова о любви сойдут на нет.       Его надежды оправдались, демонесса давно не говорила Велиалу о своих высоких чувствах, и он облегчённо этому радовался. Вот только молчание девушки ничуть не ослабило её любви к демону. Это сжирало её изнутри, никто не знал о том, что однажды, гонясь за ответными чувствами, она обратилась к Фрейе, могущественной богине любви. Кто бы мог подумать, что даже Лилит когда-нибудь будет обманута. Она не могла предположить, что искусственно создать любовь невозможно, её познания в этой сфере магии на тот момент были отнюдь не высоки, и желанные чувства превратились в страшное проклятие, которое могла бы разрушить только истинная любовь. Но Лилит казалось, что ей не доведётся полюбить никого сильнее, чем Велиала. Так что ей оставалось каждую минуту ощущать, как гниют её внутренности, вечерами выблёвывать рвущиеся наружу куски плоти, обёрнутые кровавыми сгустками, которые она тщательно вытирала белоснежными, словно крылья ангела, наглаженными салфетками, и следила за тем, как ярко они пылают в пасти камина, до последней нити пожираемые огнём.       Велиал уложил Бельфегора на чистые простыни, пахнущие спелыми персиками, до плеч укрыл пуховым одеялом, беспокоясь, чтобы блондину было тепло. Демон так умиротворённо сопел, что Велиал не сумел перебороть себя и лёг рядом, несмело положив свою руку поверх талии Бельфегора. Тот даже не шелохнулся, тем самым обрадовав брюнета, который, осмелев, носом зарылся в мягкие светлые волосы, запах которых смешался с запахом простынь, подарив Велиалу бесконечное спокойствие.