Одна жизнь на двоих

Чихо никогда не думал, что свяжет свою жизнь с музыкой, ведь его брат всегда был намного лучше него в этой области. Он с всегда слушал классную музыку, ходил после школы на уроки хип-хоп танцев, читал реп. А Чихо всю свою сознательную жизнь ему завидовал. Крал у него диски с музыкой, подглядывал за ним, когда тот убирался, смешно танцуя, или учил очередную реп партию в песне, и всегда старался подражать ему. Он и не заметил, что постепенно начал делать все иначе, не так как брат; приобрел свои очертания в движениях и зачитывании репа. Он не заметил, потому что не уделял этому большого внимания, считая все это лишь увлечением. «У меня никогда не получится так же круто, как у Тэун-хена» — думал он. Он хотел связать свою жизнь с искусством, поэтому ради учебы уехал в Японию и в течении трех лет жил с отцом. Он упорно трудился, но постепенно к нему пришло осознание, что без музыки он пропадет. Так уж вышло, что страна восходящего солнца разбила его планы и взамен подарила ему новое прозвище, новую цель в жизни и возможность обеспечить себя успешным будущим. Благодаря этому, многое изменилось не только в его жизни, но и в истории корейской поп-музыки. Чихо, известный ныне каждому под грозным именем Зико, буквально обрушился на музыкальную индустрию своей отличительной лирикой, и умением создавать отличную музыку. Каждый его трек взрывал музыкальные чарты, завоевывая первые места один за другим. Благодаря своим усилиям Чихо сумел приобрести кое-что… Слава. Почет. Деньги. Любовь. Достиг своих целей. Его все устраивало в его нынешнем положении среди других артистов, певцов и реперов. Он теперь звезда, икона стиля, как он и хотел, как мечтал. Но оборачиваясь назад, от тоски ему хочется свернуться калачиком на полу и зарыдать. Из-за потерь, которые, по его мнению, были значительнее приобретений. А потерял он, к сожалению, слишком многое… Время со своей семьей. Друзей. Свободу. И себя самого. Ему все чаще начинает казаться, что он потихоньку теряет себя и превращается в Зико… В тот самый образ, к которому он так упорно стремился, но которым, как оказалось, не готов был стать. И это его пугает. Но о потере одного своего лучшего друга он тоскует больше всего. Пак Кен… Озорной, немного стеснительный и довольно умный мальчишка, который отличался внимательностью и верностью в отличие от остальных, так и остался для него всего лишь приятным воспоминанием. А их совместной мечте: выступать на большой сцене, делать хорошую музыку, создать группу с совершенно новым, отличительным стилем, не ограничиваясь какими-либо рамками, так и не удалось сбыться. Они, совместно со своими друзьями, упорно трудились в компании, чтобы дебютировать как группа Block B. Но директор решил разъединить их, посчитав, что Кен и Чихо подойдут для роли лидеров в других группах. И как бы они не старались переубедить директора вернуть их обратно в состав Block B, группа в итоге дебютировала без них. Начались упорные подготовки к дебюту группы Кена, но в коротких разговорах при встрече в компании, Чихо осознавал, насколько ненавистна эта группа для Кена, и как тот скучает по Block B. Но ничего не мог поделать. Чихо ушел из компании, после долгих споров и скандалов, в день дебюта Кена. В этот день он всем своим существом почувствовал, как сильно отдалился от своего друга. Он бросил Кена. Почему-то именно так ему казалось. Чувство вины до сегодняшних дней не покидает его. В начале своей карьеры Чихо казалось, что у него ничего не выйдет без Кена. Так и было в первое время, за что бы он не взялся, все валилось с рук, но затем он научился все свои переживания направлять в работу, выплескивая все эмоции на строчки очередной песни, и это помогало ему справиться со всем. Чихо тосковал по нему… Все эти годы, что они провели вдали друг от друга. Все эти шесть лет… Все, что сейчас Зико знал о нем, это то, что он ушел из группы до второй годовщины со дня дебюта. Он много читал о скандалах в группе, и конфликте Кена с компанией в новостях. Ходили слухи, что Кен продюсировал песни для своей группы, но должный гонорар ему не достался, как и место для имени в поле продюсера в обложке альбома. Сразу после ухода из группы, как выяснилось, он уехал за границу, чтобы поступить в университет. Зико тогда ясно осознал, что Кен разочаровался в музыкальной карьере и сдался. Отыскав у знакомых его номер, Зико так и не решился позвонить ему, он был так занят, что отвлекаясь на дела, он всегда откладывал разговор на потом. Да к тому же, о чем бы он с ним сейчас поговорил. Ведь так много упущено моментов, так много сожалений. Но сейчас он жалеет, что не уделил этому внимания в то время, ведь связь между ними с каждым днем становились все тоньше, постепенно переходя на нет. Так много он искал оправданий, так сильно боялся, что дождался дня, когда Кен сам написал ему первым. Он нашел его аккаунт в каком-то сайте и прислал ему личное сообщение с поздравлениями с получением музыкальной премии как лучшего сольного исполнителя. Зико тогда вновь винил себя, что не написал первым. Они общались не так часто, как хотелось бы. Зико был занят работой, а Кен учился. Но однажды даже это маленькая связь оборвалась. Зико решился и задал давно волнующий его вопрос «И ты больше не вернешься на сцену?», но что получил последнее сообщение от Кена: «А смысл, если рядом не будет тебя.». Далее он перестал отвечать на сообщения, а затем и вовсе удалил свой аккаунт. Зико тогда понял, что тот скучает, не меньше него самого, до боли в груди, до слез на глазах. И, почему-то, ему от этого становилось легче. Тот самый Кен, которого он так любил, все еще вспоминает о нем, он все еще не изменился, в отличии многих его старых друзей, которые добились успеха. Единственный, кто сохранил верность и не изменил себе, остался самим собой, его Пак Кен. В последнее время Зико часто думал о прошлом. Вспоминал давно прошедшие и такие счастливые дни. Он так хотел вернуть все обратно, но увы… В последнее время Зико все чаще чувствовал себя одиноким. Ему не хватало общения с семьей, посиделок со старыми друзьями и… Пак Кена. Зико сам не мог понять, почему так много думает о нем. Но в последнее время, желание увидеться с ним не покидало его. Он за долгое время впервые поговорил с братом, и когда тот, чуть смущенно, произнес, что гордится своим младшим братом, у Зико словно ком в горле застрял, и чувство, что возникло в районе груди в этот момент, еще долго не отпускало. А когда он, поговорив заодно и со своей мамой, лег спать, он заплакал. Так горько, как не плакал уже очень давно. На следующий день, Зико собрался и впервые за долгое время поехал домой, к родителям. Он виделся с семьей в последний раз полгода назад, когда те приехали в Сеул в день его рождения, чтобы поздравить сына. Но дома не был давно. Поэтому, проезжая мимо школы, а затем мимо дома Пак Кена, что находился не так далеко от его, его сердце наполнилось приятным теплом от нахлынувших воспоминаний о школьных временах, когда они с Кеном чуть-ли не под ручку каждый день ходили в школу и обратно по этой дороге. Он решил, позже навестить маму Кена. Она ведь так часто заботилась о нем, когда они с Кеном после школы заваливались к нему домой. За все это долгое время, никто еще никогда не был так рад его видеть, как были рады его родители. Папа с гордостью продолжал хлопать его по спине, когда тот рассказывал о своих делах в городе, а мама ни на шаг не отходила от него, продолжая счастливо улыбаться. За все эти годы, он ни разу не ел ничего вкуснее, чем с любовью приготовленный мамой ужин. Он давно не чувствовал себя настолько умиротворенно, каким себя чувствовал, сидя в гостиной вместе с родителями перед телевизором, по которому шел старый фильм из далекого детства, которую так любили родители. Он был так рад, когда в этот самый уютный момент, домой, словно после очередной ночной прогулки совсем как в детстве, вернулся с работы Тэун и полез обниматься, замерзший в ночном холоде, чтобы согреться, при этом весело смеясь, видя, как его младший брат сопротивляется, ежась от холода. Все было совсем как в детстве. Дома ничего не изменилось. Его все так же любят, и без слов дают понять, что, несмотря ни на что, даже на долгое отсутствие, в этом доме его всегда будут ждать, и всегда будут ему рады. На следующий день Чихо решил прогуляться. Медленно шагая по таким родным улицам, Чихо был счастлив. Кем бы ты ни был, как бы много не имел, ничто не заменит тебе родные места и те воспоминания, что они дарят. Ноги сами несли его по дороге, ведущей в дом Паков. Когда он последний раз проходил по этой тропинке? Этого Чихо не помнит, как и причину его последнего визита к лучшему другу. Это были, наверно, последние годы в средней школе. Ведь затем Кен уехал в Новую Зеландию, а он в Японию, и в родном городе они больше уже не виделись. Через три года разлуки, будучи уже трейни в компании, Чихо впервые встретился с Кеном в Сеуле, когда тот вернулся в Корею. Уговорив Кена пройти прослушивание в компании, он представил его директору, который увидев навыки Кена, принял его. Они были безумно счастливы, оказавшись в одной группе, и много тренировались, даже вернувшись после тяжелого дня в общежитие. Именно в те времена они много мечтали о будущем, о славе, о большой сцене, и о том, что всегда будут вместе. Но как принято, всему хорошему рано или поздно приходит конец. Стоя напротив такой родной входной двери дома Паков, Чихо никак не решался нажать на дверной звонок. «И что я скажу? О, здравствуйте! Я тут мимо проходил, решил к вам заглянуть… Что да как вы?». — Что за бред? — Чихо закатил глаза, мысленно стукнув себя по голове. Решительность вмиг иссякла, и он решил немного подождать, чтобы придумать дальнейший ход действий. Он был так занят своими мыслями, нервно переминаясь с ноги на ногу, что не заметил, как вдруг резко распахнулась дверь, ударяя его прямо по носу. Он отшатнулся в изумлении, не соображая, что только что произошло, и, только через пару секунд почувствовав резкую боль, сморщился и схватился за место удара. — Ах тыж мать твою! — на глазах навернулись слезы. — Оу, — только и воскликнул «нападавший», подбегая к согнувшемуся Зико, приобнимая того за плечи и вглядываясь в лицо, чтобы увидеть, как сильно навредил неожиданному гостю, — Ох, прошу прощения, я не… Чихо! — удивленно воскликнул знакомый голос. Зико поднял взгляд, и, забыв о боли, резко выпрямился. — Пак Кен! — Чихо удивленно тыкнул в него пальцем. — Ты что тут делаешь?! — Это я должен задать тебе этот вопрос, ты у порога моего дома! — Ты же в гребаной Америке должен быть. — Чихо вновь сморщился и замолчал. Кажется, ушибленное место отошло от шока и, чувствительность к нему вернулась, принося с собой волну острой пульсирующей боли. — Твою же налево. — Я уже вернулся, придурок. Давай-ка домой, у тебя кажется кровь пошла, — Кен подтолкнул Чихо в сторону двери, приобнимая за плечи, «вдруг еще свалится в обморок, Чихо не особо славится переносимостью вида крови» — думал Кен, пока они проходили внутрь. Пройдя на кухню и усадив Чихо на стул, Кен принялся доставать лед из морозилки. Обернув кубики в салфетку, и захватив с полки влажные салфетки, он подошел к своему старому другу, который все еще прижимал ладони к лицу и морщился от боли. — Тебе нужно приложить холод, станет легче, — он протянул ему салфетку со льдом. — Держи. Зико недоверчиво посмотрел на него, но все же послушно взял лед из его рук и замер, когда Кен наклонился, аккуратно убирая его руки с лица, и принялся медленно вытирать испачканную в крови лицо и подбородок. Взяв чистую салфетку, он приложил его к носу, препятствуя току крови. Одной рукой приподняв лицо Чихо за подбородок, он осмотрел небольшую ссадину у переносицы и увидев, как Чихо очередной раз поморщился, непроизвольно наклонился ближе и подул на нее. — Придержи-ка салфетку, я пойду принесу пластырь, прежде чем ты холод приложишь, а то будет больно, — и всунув в руку другу чистую салфетку, спешно вышел из кухни. Вернувшись с пластырем и антисептиком, Кен умело принялся обрабатывать рану, затем, почему-то вновь подул на рану, и аккуратно приклеил пластырь. — Все, теперь можешь приложить холод, — улыбнулся он. Все это время Чихо как завороженный наблюдал за своим другом, который был так близко. Как же непредсказуема жизнь, думал он. Только вчера Чихо казалось, что их разделяют тысячи километров, а сегодня Кен вот стоит буквально в двадцати сантиметрах от него, такой весь родной, заботливый, словно и не было этих шести лет разлуки. Все совсем как раньше. — Кажется, здесь время совсем не идет. — Что? О чем ты? — Кен непонимающе приподнял брови. — Дома все такие же как раньше, ничего не изменилось с того времени, как я уехал, словно я и не уезжал вовсе, и… ты такой же, каким я тебя помню… Никто не изменился… — Что за чушь ты болтаешь? — взяв из рук Чихо салфетку со льдом, Кен наклонился к сидящему другу и осторожно приложил холод к его переносице. — С чего бы мы все должны были поменяться, ничего ведь не изменилось. Ты все также сын для своих родителей, их дом все еще твой дом, и Тэун не перестает называть тебя зазнавшимся придурком, при каждой нашей встрече. — И как у вас только получается, оставаться самим собой… Чихо, коим я был раньше, словно испарился… — Чихо чуть морщился от холода, но старался уделять этому меньше внимания, сосредоточившись на теплых пальцах Кена, придерживающих его за затылок, и на его таких родных глазах. — Разве? Мне кажется он все еще в тебе, — Кен неловко опустил взгляд, думая, стоит ли ему говорить все это. — Ты все так же морщишь нос, дуешься, и все также смотришь на меня… — А как я смотрю?.. — выдохнул Чихо, замирая изнутри. Разговор стал чем-то очень личным. — Все так же внимательно и... Да хватит уже так пялиться на меня, я не испарюсь. На что Чихо не выдержал и весело засмеялся, убирая руки Кена со своего лица и прижимаясь к нему головой в область живота и обнимая за талию. — Как же я скучал по тебе, Кен… В последнее время ни о ком не могу думать, кроме как о тебе. Мне так тебя не хватало… — прошептал он, закрыв глаза. Он чуть вздрогнул, когда почувствовал, как Кен запустил свои пальцы в его волосы, медленно поглаживая. — И я скучал… Ты не представляешь, насколько сильно я ждал нашей встречи, Чихо, — почти шепотом. — Я читал твои сообщения… — Тогда почему я не получал ответов? — совсем лениво, Чихо млел от этой близости, которой ему так долго не хватало. — Боялся?.. — нерешительно. Кен боялся раскрыть то, что все это время хранил в себе. — Мне казалось, если я тебе отвечу, то ты все бросишь и приедешь ко мне… Я чувствовал, что ты готов это сделать, попроси я тебя тогда. Я видел как сильно ты винил себя и как сильно скучал… Потому что, сам скучал не меньше. — Почему? — Чико чуть отстранился и поднял взгляд на предмет всех его раздумий в последнее время. — Почему не попросил? — Я не имел права лишать тебя того, к чему ты так стремился. Я хотел, чтобы хоть один из нас исполнил свои мечты. — Ты дурак? Мои мечты? Это были наши мечты, наши совместные. Мы хотели добиться всего этого вместе. Ты думал, для меня вся эта слава важнее, чем ты? Я бы отказался от всего этого, ради тебя, но я чувствовал себя таким виноватым перед тобой. Я думал, что после того, как я бросил тебя, ты даже не захочешь больше быть рядом. — Я ни в чем не винил тебя! Я сглупил, и дебютировал в группе, что была мне так ненавистна. Надо было уйти тогда с тобой, а не оставаться в компании, подчиняясь их глупым правилам. Это я виноват, что позволил тебе чувствовать себя отвергнутым, ведь ты так много для меня делал тогда, и ради нашей дружбы, а я словно предал тебя. На самом деле, я так хотел уйти с тобой тогда, но так боялся, что стану мешать тебе, ведь ты был такой талантливый… и я был уверен, что ты сможешь добиться большего в одиночку, что если бы я был рядом и затруднял все. Так и случилось, ты так многого добился в одиночку, по сей день не могу перестать восхищаться тобой. Чихо чувствовал, как внутри что-то разрывалось, от осознания, что Кен считает себя не достойным находиться с ним рядом; он чувствовал себя обузой, когда они усердно трудились в группе, будучи совсем юными; он все это время думал, что Чихо добьется большего, будучи отдельно от него. Он все то время ходил с такими мыслями? Носил весь этот груз в себе? И поэтому отступил, не признался? Он так любил, что не хотел ему навредить? Он, его Пак Кен, что всегда являлся вдохновением и силой, движущей его вперед, допускал себе подобные мысли? Почему Чихо не заметил все эти переживания своего друга? Он был так ослеплен возможностью добиться своей мечты. Он был так слеп… что лишил этой возможности Кена, который пожертвовал своими желаниями, ради его успеха, хоть и основывался на ложных представлениях о своей значимости для другого. Но все же, это ясно дало Чихо понять, как его друг дорожил им, как сильно любил. Чихо не отводя взгляда с глаз своего друга, медленно встал, оказываясь совсем близко. Он со всей нежностью посмотрел на Кена, понимая, как сильно оказываться все это время любил его, и осторожно провел ладонью по его лицу, боясь, что он может вмиг испариться, рассыпаться как песчаная фигура, вновь оставляя его в одиночестве. — Глупый… Ты думал, для меня исполнение своей мечты важнее друзей? За все эти годы я ни разу не мог почувствовать такой радости от побед, какую я чувствовал, когда мы учились чему-то новому, будучи в составе Block B. Когда рядом был ты. Смысл всего этого, когда мы уже не вместе… Ведь я хотел всего этого, лишь при условии, что ты будешь рядом. Я так боялся, что совсем отчаюсь в то время, и старался изо всех сил делать то, чему учился, будучи трейни, единственное, что я по-настоящему умел в этой жизни. Думал, это спасло меня, но ошибался, я только и делал, что терял что-то… Я так сильно отдалился от тех, кем так дорожил… Я чувствую, что теперь живу жизнью другого человека… Раньше я больше смотрел в зеркало и видел себя, а теперь, я чаще смотрю в камеру. И частенько думаю, тот чувак на экранах, это и есть я? Зико стал мной. Я превратился в Зико, как в глазах людей, так и в своих. Кен, ведь я так хотел быть всегда рядом… — Ты всегда и был… Я чувствовал это по твоим песням. Я видел твои переживания и сожаления в строчках твоих песен. И я радовался, услышав очередную твою песню, тому, что ты все еще не забыл все то, чем мы так дорожили. Это успокаивало меня, и я был счастлив за тебя. И ты не стал Зико, это не так. Посмотри на себя, твои глаза все так же честны. Ты все тот же, родной, и самое главное, вот здесь, — Кен положил руку в область его сердца, — ты все еще хранишь всю ту любовь к своей семье, к своей работе, мечтам… — И к тебе… — прошептал Чихо, больше не смея себя сдерживать. Намокшая из-за подтаявших кубиков льда салфетка упала на пол с глухим звуком, освобождая из своих объятий небольшие, ставшие уже округлыми, льдинки, что рассыпались по дереву. Он взял лицо Кена в ладони, наклонился и поцеловал его. Нежно и искренне, как не целовался раньше не с кем. Кен всегда понимал его, знал, что у него внутри, всегда намного лучше него самого. И сейчас, он обещал самому себе, что отныне, не допустит никаких ошибок. Даст возможность исполниться своей настоящей мечте, самой главной, быть рядом с тем, кого полюбил так давно, не сумев вовремя это осознать, и делить одну жизнь на двоих.