Забудь кто ты.Расплата

Москва-Д. Год назад. На следующий день, после похорон Авроры, Миша забрался на чердак с большой коробкой, в которой лежали фотоальбомы, и просидел там до вечера, пока отец не попросил его спуститься на ужин. Миша спустился вниз, только чтобы увидеть отца, который вернулся с работы. Анатолий держался ради сына и не позволял горю забыть о своих обязанностях. Только оставаясь наедине с самим собой, он давал волю чувствам, но при Мише вёл себя как обычно, не показывая своей боли. Отец понимал, что нужно быть сильным ради Миши и вывести его из убитого состояния, а если он присоединится к нему, то они погрязнут в горе, чего Анатолий ни в коем случае не мог допустить. Он думал о будущем сына и был готов на всё, только чтобы Миша вновь увидел свет и захотел жить. — Миш, давай хоть что-нибудь съешь, — попросил его отец, и только тогда он взял в руку ложку. — Миша… — Пап, я был плохим братом, — перебил отца Михаил. — Ну что ты такое говоришь!.. — Я не замечал в ней перемен, не видел её страданий… — Я тоже ничего не замечал, — перебил его отец. — Она всегда была скрытной, как мама, и никогда никого не слушала. Я всегда боялся, что она может сделать что-то ужасное… — Анатолий тяжело вздохнул и сделал пару глотков воды. — Миш, мне тоже очень больно, но нам с тобой нужно как-то жить дальше. Я не смог помочь ей, но, умоляю, позволь мне помочь тебе. — Пап, я уже ничего не хочу… — Перестань, Миша! — перебил его Анатолий. — Не смей мне думать о том свете! — он поднялся со стула. — Жена, дочь… У меня остался последний смысл жизни — это ты, Миша! — мужчина взял его за голову и посмотрел в глаза. — Никогда, слышишь, никогда не думай уходить из этой жизни! — Пап… — у Михаила из глаз потекли слёзы, и отец крепко его обнял. — Я очень люблю тебя, Миша! — сказал своему сыну Анатолий. — Мы со всем справимся, только, пожалуйста, не опускай руки, сын! Я верю, что в нашей жизни обязательно наступит белая полоса, и ты верь в это, — он похлопал его по спине. — У тебя есть я и верные друзья, которые всегда готовы поддержать. Коля с Симой недавно потеряли маму, Дима с трёх лет не получал родительской любви, Артур рос без отца… — он очень тяжело вздохнул. — Всем тяжело, но никогда не нужно сдаваться!.. *** После ужина и разговора с сыном Анатолий вошёл в свою комнату и, взяв в руки фотографию своей покойной дочери, сел на кровать и прижал её к своему сердцу. — Что же ты наделала… — сквозь слёзы прошептал мужчина. Посидев минут пять, он вдруг быстро встал и куда-то засобирался. Через пару минут мужчина вышел из дома и переместился в горную местность ко входу в небольшую пещеру. В ней уже много лет живёт старушка по имени Евдокия Петровна. Но это была непростая старушка, — местные жители называют её колдуньей и обходят стороной, боясь, что она может наслать на них несчастья. Постояв около минуты у пещеры, Анатолий постучался в деревянную дверь, и она сама собой открылась. Сделав глубокий вздох, он прошёл вовнутрь и остановился у маленького деревянного столика со свечами около старой кровати, на которой сидела старушка, укутанная в шаль, и поглаживала своего чёрного кота, не обращая внимания на гостя. — Я помню, как моя покойная жена к тебе… — И ты пришёл за тем же, — перебила она Анатолия, не поднимая на него глаз. По спине мужчины прошёлся холод, и по телу побежали мурашки. — За тем же? — тихо спросил он, и Евдокия подняла на него голову. — Я слышала о твоём несчастье, — она указала ему на стул, и Анатолий сел на него. — Аврора родилась очень слабой и сразу было понятно, что её жизнь будет недолгой. Альбина постоянно ходила ко мне за лечебными травами для девочки, но они помогали лишь на время. Когда ребёнок сильно заболел и уже умирал, твоя жена снова пришла ко мне и стала умолять о помощи, — старушка закашляла. — Единственным выходом было отдать свою жизнь за жизнь девочки. — Чч… — у Анатолия онемели пальцы на руках и ногах. — Чч-тт-оо? — дрожащим голосом, еле как, спросил он. — Твоя жена отдала свою жизнь, чтобы жила Аврора, — потерев правую руку, молвила Евдокия, и мужчина схватился за сердце. Старушка встала с кровати и вскоре протянула ему кружку с лечебным отваром. — Пей, не бойся, — сказала она ему. Тяжело дыша, Анатолий закрыл нос и сделал пару глотков горького отвара, после чего зажмурился и громко закашлял. Не прошло и минуты, как его сердце перестало болеть, и он почувствовал себя намного лучше. — Как такое возможно? — вновь обретя дар речи, спросил мужчина. — Она ведь умерла… — От болезни, которую забрала у дочери, — снова сев на кровать, перебила его Евдокия, и Анатолий, не веря своим ушам, закрыл руками лицо и стал часто дышать.  — Как… такое… воз… — В этом мире многое возможно, Толя, — пробормотала старушка. — Но в этом случае ведущую роль играет кровная связь, — - она почесала свой подбородок и посмотрела на своего кота. — Ничего не понимаю, — прошептал Анатолий. — Представь, что Миша — слабый демон, — вдруг молвила она, и мужчина вздрогнул. — Если его жизнь будет висеть на волоске, ты его не спасёшь, потому что он тебе не родной сын. — Я его воспитал и люблю больше жизни! — Но в нём течёт не твоя кровь, — сказала ему старушка. — Ежели он был бы слабым демоном, спасти его смог бы только отец, потому что мальчики больше связаны с отцами. Анатолий смотрел на неё и не мог произнести ни слова, — его потрясло всё, что поведала Евдокия. В голове мужчины не укладывались её слова касаемо смерти жены, но он не мог встать, назвать старушку безумной и уйти, — какая-то часть души заставляла Анатолия остаться. — Отложим разговор о кровной связи, — спустя некоторое время произнёс он. — Я очень боюсь, что Миша может остаться один и покончит… — Он не сделает этого, Толя, — перебила его старушка. — Ты ведь не знаешь, кто его биологический отец, верно? — спросила она, и он отрицательно покачал головой. — А как ты относишься к его другу Диме? — Хорошо, — нахмурившись от вопроса, ответил мужчина. — — Сильный мальчик, правда? — смотря ему в глаза, произнесла Евдокия. — Да. — Он думает, что у него нет родственников, но это не так, — старушка потёрла руки. — Ты обращал внимание на их дружбу с Мишей? — К чему ты клонишь? — тревожно спросил Анатолий. — Только не говори, что в Мише течёт кровь Лёши! — Нет, не его, — молвила Евдокия, и он слегка расслабил мышцы. — Толя, Дима и Миша двоюродные братья, — ошарашила его старушка. — Они могут друг на друга влиять, и если плохо одному, другой не позволит опустить ему руки.