Заброшенной надежды ирония

— Но почему ты так думаешь? — раздался голос позади. — Да говорю же тебе! Они! *** Афанасий сидел тихо и безмолвно, неподвижно и незыблемо в своей скромной «пещерке», не роняя ни звука, словно мёртвый. Положив голову на колени, лицом вниз. Но в том-то и дело, что было это не совсем так, он был достаточно умным человеком, чтобы быть «мертвым». Может быть, психологически он был сломлен, а морально…после того злосчастного урода Беркута! Это… Когда он только понимал, осознавал весь смысл, его руки затряслись, они свернулись в кулачки, что у того аж костяшки побелели, он чуть приподнял голову, взгляд говорил о лютой ненависти и злобы, о сладостной мести, жестокого отмщения. Бедный, бедный Бут… *** — Соб-о-о-ль. — забасил голос откуда-то слева. Беркут в это время спустился в какую-то лабораторную комнату, которую он сам не особо знал и знать не хотел. Комната была заставлена химическими предметами: колбами, пробирками, стаканами, мензурками, фарфоровыми чашами. Всё для учёных. Что не могло не раздражать наёмника. Но помимо всего, эта комната — была, пожалуй, самая чистая, более того с хорошей вентиляцией и приличным видом. Наверное, может быть, даже самая комфортная из всех оставшихся. Даже подозрительно, почему. — Да? Что такое, Сергей Данилович? — тут же звонко отозвался голос. — То. Наконец, Иван Соболев оторвался от своей работы нейробиолога, а если быть точнее, от микроскопа с «какой-то дрянью», как выразился бы Беркут и наконец вопрошающе посмотрел на своего вошедшего собеседника. — Чем ты здесь занимаешься? — сорвалось с губ Сергея, не дожидаясь, когда доктор что-либо начнет говорить. — Извините, конечно меня, но Вы… — Извинения приняты. — …но, как видите… — Я ничего не вижу, я блин, ослеп. — Что? — Э, Соболь. Да тебе бы подкачать своё чувство юмора. Нейробиолог на это ничего не ответил, просто промолчал. Как считал он, с юмором у него было не так всё плохо, как преувеливал его добрый спутник, поэтому его это немного обидело. Но злиться на кого-либо долго он не мог. Слишком добродушным был. — А, если серьезно, то правда ослеп. — Правда, что?.. Сергей Данилович! Только сейчас Соболев заметил, как болезненно моргают глаза Беркута. Ресницы беспорядочно и хаотично хлопали. К белку прилила красно-аллым оттенком кровь. — Боже, боже, правый! — Да не кипячись ты. Тьфу! — солдат, который так ненавидел, да и не привык когда вокруг него возятся и хлопочут, а более того, когда видят, что он проявляет слабость, было не по себе от удивления и заботы Ивана. Хотя, с другой стороны… А, впрочем, неважно. — Сергей Данилович, это может быть серьёзно! — разозлился Иван и возмущенно глянул на своего временного коллегу. — Собо… — хотел было возразить Беркут, но Соболев, который уже его не слушал его, кинул лишь на него укоризненный взгляд, быстро-быстро начал хлопотать, доставая какие-то надобности, которые Сергею были не понятны, давал о себе знать — промолчать, ибо было уже поздно. Сначала наемник в растерянности смотрел на нейробиолога, а затем громко фыркнул и отвернулся в сторону. — …Кроме всякой дичи (вроде Афанасиев), повёрнутых на мозгах людей, зомби и оставшихся солдат… Мы здесь не одни, — начал было солдат, пока Иван возился и доставал ингредиенты. — Что Вы имеете ввиду? — А то. Шевели извилинами, ботаник. Не надо было оставаться и оставлять дверь открытой, — грубо ответил Сергей, «разжевывая» каждую букву, потом остановился, помолчал и продолжил: — Их было двое. По крайне мере, я надеюсь. Это… Кажется, они оттуда. — он жестом указал, пальцем вверх. — Но, Сергей Данилович, как мы знаем, власти… — Не допустили бы этого? — не давая договорить Соболеву, Беркут перебил того, — Да они запустили уже, всё что могли! Нейробиолог промолчал. Но, так или иначе, он всё же был солидарен с Сергеем. Хотя, внутри, далеко в душе, у него все же теплилась надежда, что правительство не такая уж и безжалостная сука. Наконец, спустя ещё две пары минут, когда Беркут уже начал валять скуку и «подыхать», Соболев закончил свою «сварку волшебного зелья» и подошёл к коллеге, осматривая его. — Хм… Дайте осмотреть Сергей, расскройте глаза шире, пожалуйста! Бывший наёмник противился. Помощь от кого-то вроде него, да и вообще помощь по какой-то пустячной причины! Не в первой же ведь. — Кхгм. Нет, Соболь. Не стоит. У меня уже один раз такое было. Это пустячный песок. — Раскрой. — Иван настоятельно попросил, он был серьёзен, а его голос тверд и решителен. Что ж. Опытому солдату со стажем, проработавший несколько лет на воен.службе, приказывал какой-то ботаник. «Докатились…» — подумал спецназ, но подчинился. Хотя, конечно он мог с помощью силы применить какие-либо действия. Например оттолкнуть его, остановить или уйти. Интересно, все учёные такие … хрупкие? — Хм… Эта сыпь… Россыпь. Очень интересная субстанция… Я бы её поизучил поподробнее… Но, вот так… Да-а. Я все же могу Вас излечить, мой горе-друг. — улыбнулся Соболев, — Готово. Со временем слепота сойдёт. Как Вы себя чувствуйте? — Хреново. — Что-о-о ж. Ла-а-адно. — протянул Иван. — Но. Нам бы не помешало вернуться на то место. Что Вы рассказывали там? …Решено, мы идём туда! — нейробиолог стукнул кулаком в ладошку. А Беркут тем временем офигевал. — О нет. Я не пойду туда, ученая башка. Я здесь не для твоих исследований. Разбежался тут. — О… Могу ли я поинтересоваться, зачем тогда Вы ещё здесь остаетесь? — Неважно.

***

Не понятно, каким неимоверным чудом, но… Сейчас Беркут шагал по длинному, темному коридору. Место здесь было конечно, еще то «головокружительное». Зеленено-болотные с премесью желто-ядовитых обшарпанные стены, гнилой запах протухшего мяса. Пронзительная тишина. Рябило в глазах, щипало. Хотелось долго кашлять и упорно стараться не вырвать. И это была лишь малая часть. Хотя цель уже давно была достигнута. Симбионт был побежден и взорван вместе со своими потомками. Благодаря совместной работе Ивана Соболева и Сергея Беркута. Однако, Соболев как бы то ни было, как бы ни хотел домой, как бы ни хотел вернуться домой, не мог позволить себе такую роскошь. Власти не торопились делать что-либо с этим местом, как раньше. Иван не мог просто так уйти и все оставить. Это было бы не безопасно. Для других. Из внешнего мира людей. Во-вторых не эффектно и нерационально. Прежде всего надо было уничтожить здесь все и вся. Может прежде найти выживших. А ещё… Иван хотел понять кое-что сам. Изучить предметы. И что-то другое… А власти просто забили и «изолировали» это место, хотя как ни странно, вход и доступ туда у некоторых людей всё же был. Но власти забили на то, считая, что пока достаточно. Хотя, на самом деле, настоящая причина крылась в том, что они еще немного побаивались места. Вот уже несколько дней, миссия была закончена и завершена успешно. Но, были еще кое-какие дела, которые можно было доделать, к тому же оставалось любопытство. Ученые, они такие… Так или иначе, у него не было сил, он хотел вернуться домой, к семье и наконец-то оказаться в теплых объятиях прекрасной жизни. Но, надо доделать… А Беркут тем временем, составлял компанию, но у того были и свои личные причины, хотя он не намеревался здесь долго оставаться. И вот сейчас, он неохотно шагал по темному коридору и все время бормотал что-то про себя. Вот вздумалось же Соболеву пойти на «место преступления». Мало того, что здесь остаётся, так ещё и послал его куда-то. Бр. Вот идиот. — Так зачем мы туда идём? — Ну надо, Беркут. Надо. — Пф. Они спустились по лестнице. А вид все тот же. Усталый. Забрызганные в крови стены. Надоедавшее место. Беркут истинно мечтал сбросить на это место что-нибудь ядерное. Ему почудилось, что где-то что-то двинулось, какой-то шорох. Сергей тут же приостановился и достал свою винтовку, был на готове. Крайне бдителен и осторожен. Но, ничего увидеть и больше услышать он не смог. Странно. Показалось? Не мудренно, здесь сойти с ума не далеко. И почему он до сих пор здесь? Беркут двинулся далее, но винтовку не опустил. Он ещё даже и представить себе не мог, что его ждало…