Сколько ты стоишь?

Глава 6. Наруто так и не смог сомкнуть глаз той ночью. Картины сна и бушующая стихия не позволили ему забыться в объятьях сна. Всю ночь он пролежал, прижав коленки к груди, пытаясь унять дрожь и успокоить бешено стучащее сердце. Когда же первые лучи солнца пробились сквозь темную пелену облаков, Узумаки вздохнул с облегчением – эта жуткая ночь была позади. Весь день он был необычно тих и усидчив, ни разу не спросил у медсестры, когда его выпустят, да и прогуляться пошел только из-за того, что врач сказала, что ему пошло бы это на пользу. Во время своей прогулки по этажам парень встретил группку детей. Наруто всегда легко мог найти общий язык с малышами - он любил детей и доверял им гораздо больше, чем взрослым или одногодкам. И поэтому он позволил себе немного расслабиться и отвлечься от неприятных мыслей, болтая с ними. Наигравшись с детьми, Узумаки вернулся в комнату, и остаток дня провел, смотря телевизор, который наконец-то решился включить. Вскоре парень, привыкший смотреть только нудные фильмы, что им показывали в школе, с восхищением увяз в мире кино и развлекательных программ. Он был еще маленьким, когда в последний раз вот так смотрел то, что ему нравилось, когда он жил в шикарном доме со слугами... Ближе к вечеру его отвлек стук в дверь. «Я же сказал им не приходить! Не верю, что они все уже утрясли… и вообще я сейчас не в настроении, чтобы видеть Инудзуку»,- подумал парень, прежде чем произнести недовольное «Входите». Однако в дверь не ворвался штурм под именем Киба. Вместо этого прошло несколько секунд, прежде чем ручка медленно повернулась и дверь нехотя начала открываться. Затем парень услышал страдальческий вздох и в проеме, наконец, появился его посетитель – Нара Шикамару стоял у входа с несчастным видом. - Привет… - Привет,- удивленно ответил Узумаки.- А… ты один? - Угу. - Почему?- Наруто наверно чего-то недопонимал, Шикамару был не из тех, кто просто так придет навестить, если его не притащат насильно. - Ино и Тен-тен отправили… - Ино? - Я наверно должен тебе рассказать, да? Проблематично… почему всегда я? В общем, ты был прав,- загадочно произнес посетитель, усаживаясь на диван. - Э-э? Нара одарил голубоглазого парня ленивым взглядом - было видно, что ему совсем не хотелось разговаривать, а уж тем более что-то рассказывать. - Она оказалась не виновата?- он попробовал «спасти» Шику от чрезмерных усилий. Ленивый кивок вместо ответа. - Вы извинились? Левый глаз в согласии закрылся. - Она простила? Второй глаз последовал за первым. - Тогда почему ты пришел один? Два сонных глаза раскрылись и с укором посмотрели на блондина, красноречиво говоря «Ну тебе-то какое дело? Отстань от меня, поспать дай…» - У Ино нервный срыв и Тен-тен выгнала нас всех, заявив, что мужчины бесполезны в таких делах. Чоджи позвонили из дома, и он ушел. Киба хотел прийти к тебе и извиниться за вчерашнее, но я подумал, что ты вряд ли захочешь его видеть сегодня, поэтому отправил его домой. А когда он ушел, позвонила Тен-тен и сказала, чтобы кто-то обязательно пошел к тебе и все объяснил… Если бы я знал, что мне придется идти, я бы не отправлял Кибу домой, а послал его к тебе… Эх… Проблематично, - закончив свою «невероятно длинную» тираду, Шикамару тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана снова закрыв глаза. Наруто удивленно смотрел на него. Нара был не из тех людей, которые думает о чьих-то чувствах. Так, по крайней мере, раньше считал Узумаки. Но сейчас, после его слов о Кибе, парень был приятно удивлен - неужели он действительно сделал это для него? - Почему ты решил, что я не хочу видеть Инудзуку? - Ты злишься на него за вчерашнее и тебе нужно время, чтоб остыть. - С чего ты взял? - Проблематично…- горестный вздох,- у тебя на лице вчера все написано было. Ты ему не доверяешь и думаешь, что он тебя предаст, а вчера он своими поступками подтвердил твои ожидания. Ты разозлился, потому что он не видит дружбу так, как ее видишь ты. И да, ты прав - он склонен к предрассудкам, но это не его вина, его так вырастили. Ему постоянно вдалбливали, что хорошо, а что плохо, у него не было такой же свободы, что есть у тебя, он живет по чужим принципам. Наруто невольно приоткрыл рот в изумлении. Шикамару действительно был гением: он читал людей, видел их все самые сокровенные тайны и желания. И Узумаки это пугало. Он не хотел, чтоб кто-то видел его слабости. - А ты? Нара вопросительно поднял бровь. - А ты, по каким принципам живешь ты? - У меня есть своя теория о том, как и что в этом мире, но я предпочитаю держать мое мнение при себе. Я делаю и живу так, как мне говорят. - Почему? - Так проще. - Я не понимаю… что в этом простого? - Ты и не поймешь. У тебя нет обязательств, нет семьи, которой ты предан, ты хочешь чего-то добиться, кем-то стать. Мне же это не нужно - у меня это уже есть. Мою жизнь расписали за меня еще до моего рождения, и если я начну перечить и пытаться что-то кому-то доказать, то мне же будет хуже. В обществе, где я живу, не принимают бунтарей, с ними долго не возятся. К тому же меня все устраивает, и напрягаться не надо...- лениво зевнув, ответил Шикамару. Наруто фыркнул: ну конечно, детки богатеньких родителей! Для них все уже подготовлено на блюдечке с голубой каемочкой их заботливыми родителями, только бери и наслаждайся жизнью. Как же он им завидовал, хоть никогда и не показывал. Нет, он не завидовал их деньгам или достатку. Он знал, что это такое - было время, когда он сам был окружен роскошью. Его зависть была немного другой. Ему было обидно, что у всех этих неблагодарных подонков есть родители, а у него нет. Чем он был хуже их? Почему они могли быть окружены заботой, на которую им плевать, а он, тот, кто мечтает об этой заботе больше всех, не мог? Он только и слышал, как его одноклассники матерят своих родителей за то, что они им что-то не позволяют, и это раздражало. Наруто понимал, что зависть – черное чувство, она может поглотить и заставить делать вещи, недопустимые человеческими нормами, но он просто не мог ничего поделать с собой. Ему хотелось забрать у них родителей и выкинуть этих маменькиных сынков и дочурок на улицу, чтоб они на своей шкуре почувствовали, насколько это плохо - быть одному, знать, что никто тебя не поддержит, что ты никому не нужен. Пока Наруто раздумывал над словами Шикамару, второй внимательно следил за блондином. Он видел, как меняются его черты лица – сначала они отражали раздражение, а затем злость. Лентяй понимал, что Наруто с трудом принимает мнения других, если они кардинально расходятся с его точкой зрения. Тяжело вздохнув, парень решил его отвлечь, ему совсем не хотелось иметь дело со злым Узумаки. - А ведь во всем Сакура виновата… - Хах?- Наруто удивленно поднял голову. - ...Сакура говорю, сплетни распускала. - Харуно? Я не удивлен… Сакура Харуно – худшая представительница женского пола, которую Наруто когда-либо видел. В сравнении с ней Ино и Тен-тен были невинными овечками. Эта розоволосая дамочка совала свой большой лоб всюду, куда не следует. Ее словарный запас по большей части состоял из возгласа «Саске-кун!». Все, что она делала - это пыталась добиться внимания своей «вечной любви». Она использовала многих для достижения своей цели и это, в конце концов, привело к тому, что она осталась одна, без друзей. Единственной, кто с ней общался, была Ино, но у них была своя история дружбы и вражды. Сакура была единственной дочерью преуспевающего банкира – одного из самых влиятельных людей Японии. Еще одна избалованная девчонка, которая считает себя центром вселенной. Харуно первая раскусила, что для того, чтобы привлечь внимание Саске, нужно хорошенько поиздеваться над Наруто. И с тех пор она и ее последовательницы проходу не давали Узумаки. Он постоянно слышал колкие замечания, постоянно влипал в неприятные ситуации по их вине. Сакура всегда была одной из первых, чтоб поддержать Учиху в его издевках над Узумаки. Наруто считал, что будь она парнем, Саске бы влюбился в нее без памяти, ведь они оба были очень похожи – несносные эгоисты, превращающие его жизнь в ад. - Она позвонила Ино, когда та была на взводе из-за вашей ссоры. Ино проболталась ей про то, что мы тебя навещаем, а Сакура использовала все, для того чтобы привлечь внимание своего «Саске-куна». Женщины как всегда так проблематичны. На этот раз Наруто не удивился. - Значит, ты тоже… Шикамару вопросительно поднял бровь. - Ну… гей. Нара фыркнул. - Нет, не думаю… - Но ведь ты сказал, что женщины проблематичны. - Да. И это делает меня геем? - Нет, то есть, да, то есть… не знаю. Тогда почему девушки проблематичны, если тебе они нравятся? - А я не говорил, что мне девушки нравятся… - Э-э… как это? - А ты? - Я? - Да. Кого предпочитаешь? Наруто вытаращил глаза. Кого он предпочитает? Он никогда не задумывался над этим. У него всегда и так было полно проблем - школа, работа, Саске с дружками… Из-за всего этого его никогда не посещали мысли о романтических отношениях, и сейчас Узумаки пытался вспомнить хоть кого-то, к кому он испытывал влечение. Вот только он так никого и не вспомнил. - Не знаю,- негромко ответил блондин. - Вот и я не знаю…- согласился ленивый гений и растянулся на диване, прикрыв глаза. Следующие полчаса они провели в молчании. Наруто раздумывал над разговором. Неужели он никогда не думал о ком-то в романтическом плане? Не мечтал? Неужели ему никогда не хотелось быть с кем-то рядом? Хотелось, еще как хотелось. Он всегда мечтал о тепле, о ласке, о нежности. Хотел жить для кого-то, и чтоб кто-то жил ради него. Вот только быть с кем-то вместе, значило касаться его и, что было гораздо хуже, позволять ему касаться себя. От одной мысли, что кто-то просто поцелует его, парень вздрагивал от страха и возбуждения, он одновременно боялся и жаждал контакта с другими людьми. Боялся, потому что последние несколько лет практически весь телесный контакт сводился к избиению. А жаждал, потому что с ним такого никогда не было. Нет, конечно, Цунаде дотрагивалась до него, когда обрабатывала его раны, и ее касания были нежными… но все же он хотел другого, он сам толком не понимал чего, но чего-то другого. Ему вдруг вспомнился сон, вспомнился тот ужас, которым он был пронизан с головы до ног. Нет, такого он точно не хотел. Но ведь если у него будут отношения, то придется спать с кем-то, позволять видеть себя кому-то полностью раздетым, касаться себя, доверять. Наруто когда-то слышал, что все отношения строятся на доверии. Вот только доверять кому-то было выше его сил… - …Я пошел домой, - наконец нарушил тишину Шикамару. Наруто лишь рассеянно кивнул, он все еще был в своих мыслях. *** С того дня Саске не посещал больницу. Он поставил перед фактом Какаши и мужчина на удивление легко согласился отменить свое задание. Учиха пытался снова вернуться в колею обычных дел и забыть об этом странном сне, однако это получалось плохо. Во время еды, перекура, вождения, уроков или за книгой он постоянно уводил Саске в раздумья. Учиха все никак не мог понять значение этого сна. Ведь все это было полнейшим бредом! Наруто был отбросом, шлюхой и конечно же Саске его не хотел, ему не нужно было прощение, потому что он не чувствовал себя виноватым, он ни отдал бы за него и пары старых носков, потому что Узумаки ему был совершенно не нужен и безразличен. И он совершенно очевидно не нуждался в этом придурке. Ведь нужда была для слабых. Нужда была в категории чувств, что и любовь, а он его не любил, потому что Учихи никого не любят. Любовь - слишком глупое, бессмысленное чувство. Любовь - она для тех, кто не может пробиться в жизни в одиночку. Для тех, кому нужно, чтобы их зад прикрывал кто-то другой. Любовь - это союз неудачников против жестокой жизни, но Саске не был слаб, и поэтому он никого не любил и ему никто не был нужен. Вот только почему-то вопреки всем этим рассуждениям каждый раз, вспоминая жестокие слова «Наруто» в конце сна, Учиха чувствовал, будто что-то внутри резко обрывалось и ухало вниз, и это ощущение было до того неприятным, что хотелось ударить самого себя за такую реакцию. Ведь все эти слова должны быть ему безразличны, ведь ему все равно, что думает этот недоносок… Так ведь? Так, мать вашу?! Но тогда почему эти врезавшиеся глубоко в память слова приносят такую тоску, безысходность и отчаяние? Саске не знал и не пытался понять. Он просто бежал, бежал, поджав хвост в надежде забыть, ведь это было только в его мыслях, никто об этом не знал, и никогда не узнает. Лучшими местами для побега стали клубы. Там, найдя себе жертву, брюнет совращал её, увозил в какой-нибудь дорогой отель, трахал и наутро забывал. Это было одним из его любимых развлечений ещё с пятнадцати лет. Многие в его клане знали об этих далеко не невинных забавах, но никто никогда не перечил, ведь он был младшим избалованным сыном главы мафии, и ему все позволялось. Вот и сейчас Саске снова зачастил в клубы. Однако это почему-то не приносило того чувства удовлетворения и превосходства, как раньше. Он только ощущал себя грязным. Но Учихи всегда отличались упрямством, и поэтому Саске снова и снова ехал в один из дорогих ночных клубов… Прибыв, он сел за барной стойкой. Решив попробовать что-то новое и крепкое, Саске заказал себе абсент и принялся осматриваться в поисках сегодняшней жертвы. Его взгляд упал на светловолосого парня, который сидел через три человека от него. Он, судя по всему, был старше Саске года на два-три. Однако это не имело значения. Учиха даже любил опытных партнеров старше него. Привлекло его совершенно другое: он был чем-то похож на Узумаки. Да, возможно его волосы не были такого светлого и насыщенного оттенка, и, скорее всего, были окрашены, его глаза при ближайшем рассмотрении не были небесно-голубыми, а имели более тусклый серый оттенок. Да и кожа его была не смуглой, а совершенно обычной, но все же некое сходство было. Он был так же невысок и худощав. Саске задумчиво пробежал взглядом по блондину. Раньше он никогда не соблазнял светловолосых. Темно-русых – да, но блондинов никогда. Раньше это было неким табу, запретной территорией. Сейчас же Саске был раздражен и зол из-за этого сна и решил доказать самому себе, что все это глупое наваждение, поэтому недолго думая Учиха подозвал к себе бармена. - Скажи вон тому блондину, чтобы он выпил за мой счет,- сказал Саске, указывая на свою жертву. *** Отель был дорогим, с хорошим сервисом, удобными кроватями и молчаливым персоналом. Саске и его спутник, имени которого Учиха даже и не пытался запомнить, зашли в двухкомнатный люкс. Оба прекрасно понимали, что это только на одну ночь и обоих это устраивало. Одежда исчезала быстро, алкоголь подогревал похоть, и поэтому пара не тратила времени на прелюдию. Вот только с каждым моментом, с каждым стоном Саске чувствовал, что что-то не так. Вместо серо-голубых глаз он видел лазурные, полные вожделения, вместо хрипловатого голоса он слышал более звонкий, мальчишеский. Он видел пухлые розовые губы, стонавшие его имя, чувствовал смуглые руки, скользившие по его спине, ощущал дурманящий запах и горячее хрупкое тело под собой. Он видел под собой не безымянного парня, а другого, знакомого блондина. Чувствовал, целовал, ласкал, прижимал его. Он более не управлял своим телом, оно, следуя инстинктам, само выполняло необходимые действия. Сознание же, словно было в другой реальности, его фантазия продолжала вырисовывать знакомые черты на незнакомом теле. Все чувства смешивались и создавали такую смесь, что удержать их в себе не было сил, и когда волна оргазма прошла по его телу, Саске не смог сдержать минутного порыва: - Наруто!- негромко воскликнул он. Вскоре возбуждение сменилось усталостью, Саске вдруг почувствовал себя нездоровым. К горлу подкатил позыв рвоты, желудок сжался, голова стала тяжелой. Он чувствовал себя грязным, липким от пота и безумно хотел в душ. Учиха быстро встал, но рвотные позывы стали еще сильнее. - Ты куда, Саске?- томно спросил его спутник. От звука его голоса желудок брюнета резко разжался. И, не имея больше сил сдерживать рвоту, Учиху вывернуло на дорогой ковер. - Боже мой! Какая гадость!- взвизгнул блондин. Он быстро вылез из кровати и заметался по комнате, собирая свои вещи.- Не хватало мне еще оказаться в больнице из-за тебя. И не дай Бог попаду под статью о совращении несовершеннолетних!- торопливо говорил он, натягивая одежду.- Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. Так он и ушел, оставив Учиху одного. Саске чувствовал презрение и отвращение к самому себе. Ему было противно. Противно от секса с незнакомым человеком, от чувства использованности, от запаха рвоты, наполнившего комнату. Однако больше всего ему была противна мысль о том, что он только что кончил, произнеся имя человека, которого он ненавидел. *** Следующее утро встретило младшего отпрыска Учих пением птиц и сиянием солнца. Однако такое, более чем радостное приветствие, не особо вдохновило его. Саске ночевал во второй комнате, оставив уборку на попечение персонала. Голова болела, что было немного странным, так как похмельем он никогда не страдал. Но абсент был сильным напитком, и парень с ним особо не экспериментировал до прошлой ночи. Вскоре брюнет позабыл и о головной боли, и об абсенте. Его голову вдруг наполнили воспоминания пережитых днем ранее событий. Вспомнился секс. Вспомнилась та непонятная страсть и похоть, что бурлила в нем при виде загорелого тела и голубых глаз. И, наконец, тот лучший в его жизни оргазм и негромкий возглас его имени на губах. «Что за хрень?! Он не был загорелым! И глаза вроде были другого оттенка, хотя я точно не уверен… но голос… голос был точно другой! Но тогда какого черта я видел именно его? У меня были десятки партнеров красивее и привлекательнее него! Так какого хрена мне было так хорошо? Почему именно он?! Почему он не выходит у меня из головы?! Он мне не нужен, он никому не нужен! Он мразь, сукин сын, никому не нужный выродок, которого выбросили его же родители! Чертов ублюдок! Мне нужно успокоиться, я не думал о нем. Это должно быть все спиртное. Да, точно, абсент! Во всем виноват абсент! Он ведь вроде может вызывать галлюцинации и помутнение рассудка?! Ну конечно, иначе это просто не назовешь. Я, наверно, переборщил с ним! Да, я уверен, всему виной абсент!»,- успокоив себя таким образом, Саске поспешил покинуть отель, вычеркивая это место из его списка. Больше он сюда никогда не вернется – слишком много мерзких воспоминаний и чувств теперь было связано с ним.