По ту сторону заката

       Комната была погружена в темноту и только полоска лунного света падала на кровать, где, сцепив зубы, лежала девушка, стараясь не шевелиться, чтобы не причинять лишней боли растерзанной спине. Рваные и длинные раны, оставленные хлыстом, ужасно горели, но девушка старалась держаться, понимая, что излишняя слабость – непростительна.        Сильный порыв ветра проник в комнату, заставляя девушку вздрогнуть прежде, чем раздался звук приближающихся шагов, и кровать прогнулась под весом вошедшего, от которого пахло кровью и мятой. Довольно странное сочетание ароматов, но именно они были всегда свойственны Фериду Батори. - Ммм, похоже, сегодня Курэто немного перестарался. – проговорил Ферид, опаляя ухо Саур горячим дыханием, нависая сверху. От легкого соприкосновения ткани его одежды с ранами на спин, девушка дернулась, но ничего не сказала, повернув в его сторону голову. – От моей работы обычно не остаются шрамы, а здесь могут остаться следы. Не хочу, чтобы твоя шкурка была испорчена. - От тебя пахнет кровью. – тихо сказала девушка, смотря прямо в алые глаза Батори. - Неужели ты ревнуешь, моя маленькая птичка? – усмехнулся Ферид, спустившись чуть ниже вдоль ее тела. Его дыхание опалило спину девушки, а затем язык вампира скользнул по одному из следов, обводя его и впитывая кровь, собранную в маленькие бусинки. Саур резко вцепилась руками в подушку, вздрогнув от мимолетного приступа боли, что тут же сменился приятным покалыванием, словно кожу заморозили. – Твоя кровь восхитительна! – он усмехается, что слышно в каждом его слове. - Ты говоришь мне это каждый раз. – тихо выдохнула она, и тут же поморщилась, когда Ферид ловко ухватил ее за плечи и положил на свои колени так, что ее голова теперь покоилась на них. От его действий Саур поморщилась и коротко застонала, заставив Ферида только улыбнуться, внимательно разглядывая слегка прикрытые глаза и острые зубы, прихватившие полную нижнюю губу.        Одна его рука скользнула ей в волосы, перебирая их, а другая обхватила тонкую руку, поднося ее к губам тыльной стороной ладони. Его прохладные губы коснулись нежной кожи, не загрубевшей даже от постоянных тренировок и управления оружием, проложили дорожку к нежному запястью перед тем, как острые и длинные клыки проткнули нежный бархат, позволяя тоненькой дорожке крове ускользнуть от его внимания ей на щеку, напоминая слезу. Вампир сделал несколько глотков, прежде чем оторваться от ранки и склониться к ее губам, захватив их в плен своими. Саур от неожиданности вздрогнула и приоткрыла губы, что позволило Фриду исполнить свою задумку. Поток еще горячей крови, принадлежащей ей самой, скользнул ей на язык, заставляя глаза расшириться, а зрачки сузиться. Батори же усилил хватку на ее волосах, слегка оттягивая их, так же углубляя поцелуй, скользя языком по ее небу, переплетаясь с ее собственным языком, вторящем его движениям. Руки девушки поднялись вверх и ухватились за его плечи, потянув на себя ткань плаща-пелерины, сминаемой между ее пальцами. Кровь, все еще тоненькими струйками вытекающая из двух ранок на запястье, пачкала его одежду, оставляя разводы и легкий шлейф ее аромата, все еще танцующего у него на языке. - Ферид. – словно в бреду, прошептала девушка, когда вампир поцеловал ее в шею, затем круговым движением скользнул языком, после впиваясь в бархат клыками. Из ее сладостного рта вырвался легкий стон, вызванный необычным сочетанием и боли, и наслаждения, накатившего на нее лавиной. Теперь Саур не могла понять себя, не могла понять своих чувств и ощущений, полностью зависящих о вампира, крепко сжимающего в своих руках (тисках) ее хрупкое сердце.        Батори резко выпрямился, вглядываясь в бледное лицо своей питомицы, что спокойно лежала у него на коленях. Она была так доверчива и открыта, что заставляло его просто поражаться глупости или бесконечному доверию этой девчонки. Каждый раз, стоило ему пожелать, она свободно отдавала ему свою кровь, отвечала на его действия более интимного характера, выносила даже нередкую боль от неконтролируемых укусов, синяки и ссадины, нанесенные уже намеренно.        Именно в те моменты, когда она смотрела на него своими большими глазами, полными непонятной привязанности, после того, как он «поиграл» с ней в свои излюбленные игры, позволяя ей балансировать между болью и наслаждением, он задумывался о возможности ее склонности к мазохизму. Но этот вариант тут же казался нереальным, когда она приходила измотанная, избитая и уставшая после уроков Курэто, прося у него помощи. Наверное, его общество просто позволяло ей отрешиться от всего этого, пусть и странным способом.        Но Фериду не были важны ее мотивы, ведь пока она полностью устраивала его, удовлетворяя потребности, как вампира, так и обычного мужчины. Его же желание изучить все ее эмоции так и не сбылось, поскольку внутренний мир Саур был просто невероятен и состоял из тысячи проявлений различных чувств и эмоций, каждый раз вспыхивающих по-разному. Одна боль имела сотни проявлений и оттенков. Если ее источником являлся Курэто, или же кто-то кроме вампира, то в ее глазах блестела ярость, обида и желание бороться, но стоило только ему стать источником ее физической боли, как в ее глазах читалось желание угодить ему, быть ближе, глупая нежность и преданность. Нет, Ферид, конечно, думал о возможности того, что девчонка может в него влюбиться, но никак не мог это подтвердить, поскольку сам уже давно забыл истинное значение этого слова. Для него был лишь один-единственный способ проявления любви – секс. И если любовь является именно этим, то можно было сказать, что у них была своеобразная любовь. От этих мыслей вампир скалился в усмешке, насмехаясь над самой этой мыслью, что казалась абсурдной и просто невозможной!        Один раз Батори все же спросил у нее, что она подразумевает под словом «любовь», на что девушка ответила, слегка задумавшись: «Не могу точно объяснить. Хотя… это… когда чувствуешь себя единым с человеком. Не представляешь жизни без него, поскольку он является твоим воздухом. И ты готов терпеть все от него, лишь бы только Он был счастлив!» После этих слов она опустила голову, слегка нахмурившись, а после медленно расстегнула несколько пуговиц на своей рубашке, оголяя бархатную кожу, где было два ровных шрама.        Она сама призналась, что любит его, любит странно и не совсем правильно, но все же любит, принимая от него все, что он пожелает с ней сделать. И он принимал это, как данность, наслаждаясь ее чувствами, ею самой.        Нет, Батори, ни в коем случае не любил девушку, скорее в нем было чувство собственности, по отношению к ней. Он не желал ее делить с кем-то из вампиров и людей, каждый раз скалясь, стоило только его воображению обрисовывать то, как чьи-то чужие клыки погружаются в ее кожу, или как кто-то другой прикасается к ней. Его раздражали даже уроки Курэто, что причинял ей боль вместо него! Чертов Хиираги забирал частицу того, что по праву принадлежало ему, а он не мог ничего с этим сделать. Пока не мог… Нет, он не задумывался о дальнейшем, не помышлял даже о том, чтобы забрать Саур себе, но мысли о возможности скорой свадьбы его птички и утраты потрясающего запаса крови раздражали, если не сказать больше! Но он не спешил предпринимать каких-либо действий, предпочитая сначала дойти до решающего конца. - Почему ты остановился? – спросила Саур, подняв на него блестящие глаза. - Я бы с удовольствие продолжил. – Батори облизнулся. – Но, к сожалению, ты и так потеряла много крови, от чего моим задумкам не исполниться сегодня. – он наигранно расстроился, резко заставив девушку сесть, прежде чем самому подняться на ноги. - Ты уже уходишь? - Мы уходим. – поправил вампир, коснувшись пальцами ее подбородка. Он бы с удовольствием поиграл с ней, но ее слабость помешала всем его планам. Нет, он, конечно, мог и так взять ее с множеством укусов, как поступал до этого, но возможность ее смерти, светилась красным словом «СТОП»! - Куда? – не поняла Саур, пытаясь вспомнить, когда они в последний раз выбирались из ее комнаты. В последнее время их встречи были слишком поздними и слишком короткими, чтобы тратить их на прогулки, поэтому все время они проводили здесь. - Я же просто сказал тебе собираться. – снисходительно улыбнулся он, на что девушка поджала губы, но все же кивнула, приподнявшись.        Саур быстро сменила одежду на простую юбку и легкий свитер, помня, что сегодня на улице прохладно. Батори скользнул по девушке взглядом, пока она пыталась собрать тяжелые волосы в хвост, отмечая, что его рубашка, в которую она забиралась после секса, все же ей шла больше. Поэтому одна из вещей его обширной коллекции все же висела в ее шкафу, спрятанная от постороннего глаза между другими вещами. - Я готова. – Саур подошла в стоящему на балконе вампиру, держа ровно спину, чтобы не причинять излишне сильной боли. Хотя Батори уже мог предположить, что к завтрашнему утру девушка сможет приступить к выполнению своих заданий, поскольку все раны, оставленные им или же тем же Курэто, заживали на ней достаточно быстро и легко, что оставляло вампира в легкой задумчивости. – Но куда мы отправимся ты так и не скажешь. – больше утвердительно сказала девушка, выдохнув, когда его губы изогнулись в лукавой улыбке.        За секунду он оказался позади нее, а после легкая шелковая ткань черной ленты, ранее подвязывающей его волосы, легка ей на глаза, не позволяя видеть. Это уже не было таким уж непривычным и пугающим, как раньше, поэтому Саур полностью доверилась ему, когда его руки скользнули ей на талию, крепко сжимая. От этого простого движения со стороны вампира по ее позвонку побежали мурашки, что не ускользнуло от Батори, поднявшего прижавшуюся к нему девушку на руки, прежде чем спрыгнуть вниз.        Саур послушно шла за Феридом, крепко ухватившись за его руку, чтобы не запнуться о что-нибудь или не отстать. После того, как вампир опустил ее на землю, после непродолжительных перемещений по городу, он так и не снял с ее глаз повязки, просто ведя в только ему одному известном направлении. Но она не боялась, хотя и старалась прислушиваться, чтоб определить их место положения. И, судя по громкому эху от ее туфель, они находились в каком-то подземелье, метро или складе, казавшемся бесконечным; где-то иногда раздавались звуки капель, бьющих об образовавшиеся лужи, что подтверждало ее мысли. - И долго нам еще идти? – тихо спросила девушка, поражаясь тому, как Ферид может бесшумно передвигаться, хотя на его сапогах и был невысокий каблук. - Уже. – прошептал он ей на ухо, развязав ленту, что скользнула к ее ногам, медленно опав на мраморный белый пол. От яркого света девушка на несколько секунд прикрыла глаза, но после все же привыкла и выдохнула, осмотрев огромное помещение, состоящее из светлого мрамора. Здесь не было мебели и каких-либо вещей, лишь колонны и огромные канделябры, висящие высоко под потолком. Это место напоминало бальный зал. В которых в далекие века проводились настоящие празднества.       Саур повернулась к Фериду, что стоял у нее за спиной, внимательно исследуя глазами ее лицо, словно видел впервые. Но она не обратила на это внимания, замечая за вампиров такую привычку. Ее губы изогнулись в лучезарной улыбке, когда она шагнула ближе к нему и, продолжая смотреть в глаза, протянула руку к его волосам, запустив пальцы в распущенные пряди пепельно-лавандовых нитей. Ей всегда нравилось их перебирать, но Батори редко распускал их, предпочитая перевязывать шелковой лентой, ни одну из которых не носил дважды. - Здесь чудесно! – тихо сказала она, когда Батори положил одну руку ей на талию, а другой взял за руку, прижав ее хрупкое тело ближе к себе. – Что ты делаешь? – приподняла она одну бровь, когда Ферид отступил назад, потянув ее за собой.       Его губы изгибались все в более широкой улыбке, пока он кружил девушку по залу, все ускоряясь, пока с его губ не сорвался самый настоящий смех, беззаботный и легкий, заставивший девушку улыбнуться в ответ. Саур продолжала кружиться, следуя за его движениями, ощущая себя марионеткой в руках умелого кукловода, так же неожиданно остановившегося, как и начавшего этот танец.       Саур тяжело дышала, а щеки ее пылали жизнью, когда Батори оставался спокоен и все еще аристократически, а вернее мертвенно бледен, лишь идеальные волосы слегка спутались, что нисколько не портило его. Губы девушки расплылись в еще более широкой улыбке, когда она коснулась лбом его груди, все еще глубоко дыша. Ее пальцы цеплялись за его одежду, все еще немного испачканную в ее собственной крови, что уже немного подсохла. - Я не представляю, что мне придется сделать в ответ на твои действия. – проговорила девушка, прикусив губу. Сверху послышался смешок, но она даже не попыталась поднять голову. - Я расскажу тебе позже. – его голос прозвучал прямо над ее ухом… такой вкрадчивый и сладкий, что тело уже охватила дрожь. В последнее время Саур часто замечала за собой такую реакцию на его нахождение рядом, что немного пугало, учитывая то, какие у них были отношения. Возможно, это своеобразные проявления мазохизма, хотя такового она за собой не замечала. – А сейчас... пойдем. – Ферид ухватил ее за руку и снова повел куда-то словно маленького ребенка. - Так где мы? -спросила девушка после уже десятиминутной ходьбы по каким-то катакомбам, надеясь наконец-то получить ответ. - Сангвинем. – проговорил Батори, неожиданно отойдя в сторону, что позволило девушке увидеть раскинувший под землей огромный вампирский город…        Познакомиться с Сангвинемом поближе девушке не удалось, поскольку они тут же отправились в особняк Батори, находившийся не у самого дворца, как она ожидала, а наоборот ближе к окраине города. Батори объяснял это тем, что так меньше лишних глаз будут следить за ним, да и вести свои дела здесь намного удобнее. Ну а какие именно, ей уже было известно.        Саур не могла сказать, что ей нравился сам факт того, что он пил кровь детей, но беспокоило ее скорее не то, что своеобразными сосудами служили люди, а само их наличие. Это можно было назвать сумасшедшей ревностью, ревностью к тем детям, которыми питался Ферид, чтобы, по его словам, не убить ее своей жаждой. Он наслаждался ее кровью, как десертом, ну или истинным деликатесом, «перекусывая» перед этим своими фаворитами, с чем ей все же пришлось смирить. Поскольку один раз Батори все же решил прийти к ней, не выпив перед этим крови, что чуть не убило ее и заставило подавить в себе глупую ревность.       Особняк Батори напоминал строение времен 19 века, что показалось ей забавным, поскольку во многих фильмах и книгах про вампиров, те предпочитали именно это время. Здесь было несколько этажей, множество различного вида окон и несколько башенок, что гармонично смотрелись вместе. Внутри же особняк был выполнен в темных и приглушенных тонах, мебель была дорогой и старинной, идеально вычищенной, как и ковры, по разветвляющейся лестнице струился темно-вишневый ковер, отливающий даже черным, что выглядело очень красиво. От редких свеч и канделябров здесь царила приятная полумрачная атмосфера. - Здесь очень красиво. – проговорила Саур, скользнув пальцами по резным перилам лестницы, когда наверху послышались детские голоски, заставившие ее удивленно приподнять бровь. – Ты не говорил, что дети живут у тебя. - Они и не живут здесь. – сказал он, шагнув к ней и положив свою руку на перила, поверх ее собственной ладони. – Лишь приходят в определенное время. Я просто сегодня пришел немного раньше к тебе. – он опустил взгляд и улыбнулся. – Закончил одно дельце и пришел к тебе. - Скольких ты выпивал прежде, чем идти ко мне? – спросила она, даже не попытавшись убрать свою руку. - Я не убиваю их, поэтому пью из одного-двух, в зависимости от того, какие у меня планы на тебя, и сколько ты крови потратила в прошлый мой визит. - Ясно. – Саур коротко улыбнулась, стараясь не думать о тех детях. В конце концов, она и сама не была такой уж взрослой, когда он впервые ее укусил. – Если тебе нужно сходить к ним, то я могу тебя подождать немного. – прозвучало совершенно спокойно, хотя она понимала, что ее позволение ему совершенно не было нужно, что было понятно по его снисходительной улыбке. Вампир коротко коснулся пальцами ее щеки и исчез, оставляя ее одну на лестнице.        Но Саур не стала его просто дожидаться здесь и направилась дальше, легко поднявшись по лестнице и оказавшись на том самом этаже, с которого доносились голоса детей, точнее они были слышны из определенной комнаты, дверь в которую была слегка приоткрыта. Прикусив губу, девушка медленно, стараясь идти бесшумно, добралась до своей цели, заглянув в небольшую щелку.        За дверью оказалась самая обыкновенная игровая комната для детей, обставленная в ярких тонах, что значительно отличалась от окружающего ее интерьера, нравящегося ей намного больше. В комнате были диваны, пуфы, кресла, столики и стульчики, полки с цветными книжками и игрушками, которые усеивали и пол; из некоторых вешщей были сооружены даже целые города, а вдоль всей комнаты вообще тянулись рельсы, по которым катился поезд. Здесь были мальчики и девочки от шести до двенадцати лет, одетые в одинаковую одежду белого цвета с черными полосами, а на их шеях были самые настоящие ошейники с бирками или номерками. Видимо, здесь их держали, как скот, помечая даже номерками, от чего где-то в сердце появилась жалость к ним.        Но долго стоять Саур под дверьми не желала, к тому же в той комнате находился Ферид, который мог легко заметить ее и наказать, чего она сейчас никак не желала, содрогнувшись от дискомфорта в спине. Поэтому девушка оторвалась от двери и прошла дальше по коридору, входя в последнюю комнату, поскольку только в нее дверь оказалась открытой.       Эта комната оказалась просто огромной библиотекой с книжными стеллажами до потолка, тянувшимися несколькими рядами, словно лабиринт, письменным столом с аккуратно лежащей на нем стопкой бумаг и чернильницей, кожаным креслом и мягким диваном, манящим присесть. Здесь пахло краской, пергаментом и мятой, что заставило девушку блаженно втянуть носом воздух и зажмуриться от удовольствия, когда она шагнула к одному из стеллажей, скользя указательным пальцем по корешкам достаточно ценных и не очень книг, художественных и научных. В этой библиотеке были книги на любой вкус, что говорило не только о разнообразии предпочтений их владельца, но и его любви к желанию обладать чем-то ценным.        Наконец взяв одну из книг, девушка открыла ее на первой странице, продолжая стоять на месте, когда откуда-то из глубины библиотеки донесся всхлип, заставивший девушку вздрогнуть. Сначала Хиираги решила, что все это только игра воображения, но звук повторился, заставив ее закрыть книгу и направиться вглубь библиотеки. Она медленно шла вдоль стеллажей, пока звук не послышался где-то слева от нее. Саур тут же обернулась и замерла, внимательно рассматривая плачущего на полу мальчика. На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать, но Хиираги не была точно в этом уверена. Одет ребенок был в ту же самую одежду, что и остальные дети, что говорило его принадлежности к человеческой расе. - Эй. – позвала Саур, шагнув к мальчику.       Она присела перед ним на корточки, заставив того вздрогнуть и резко поднять голову, что заставило ее вздрогнуть в ответ. Этот ребенок имел светлые, немного вьющиеся на концах волосы, обрамляющие всю его голову, словно нимб, черты лица были правильными и четкими, а кожа мраморной; ярким акцентом были васильковые глаз, лишь немного светлее ее аквамариновых. Этот мальчик напоминал живую куколку, но только печальную и неживую, поскольку теперь, заметив его бледность и вертикальный, словно у кошки, зрачок, она не считала его человеком. – Как тебя зовут?        Но мальчик словно не расслышал ее слов, не отрывая взгляда от ее шеи, где, видимо, были заметны следы от клыков. Он сглотнул и отвернулся. Прижал колени к груди, словно не желал с ней разговаривать, хотя, скорее, просто мучился жаждой. Саур выдохнула и присела рядом с ним, повернув в его сторону голову, а, спустя минуту, он сделал тоже самое. - Меня зовут Саур. – представилась она. – А свое имя ты мне назовешь? - Мика. – выдохнул парень, опустив подбородок на колени. -Почему ты здесь? – решила воспользоваться небольшим сдвигом девушка. – Совсем один. - Не важно. - резко, но тихо сказал мальчик. - От тебя пахнет Батори! Сильно! – фамилию вампира он буквально выплюнул, заставив Саур поджать от досады губы. Что же мог сотворить с ним ее вампир, если мальчик с такой ненавистью отзывается о нем. - Если ты голоден, то я могу предложить тебе свою кровь. - сказала Саур, протянув к нему руку, запястьем вверх. Да, это, конечно, могло привести в ярость Батори, который после жестоко отыграется на ней, но от чего-то ей стало неимоверное жалко это мальчика.        Мика уставился на ее руку большими глазами, несколько раз сглотнув, словно хотел пить. Он слегка поддался телом в ее сторону, но все же не попытался укусить, а резко отпрянул назад и отвернулся, прижимая колени к груди. -Ты тоже вампир? – спросила уже неуверенная в своей теории девушка, поскольку не понимала причины, по которой он мог отказаться от крови.        Он не ответил на ее вопрос, лишь кивнул, зарываясь носом в колени, после чего послышалось очередное всхлипывание, заставившее Саур выдохнуть и неожиданно протянуть к нему руки, прежде чем прижать несопротивляющегося мальчика к себе. Мика тут же обняв девушку за талию и зарылся лицом в ее свитер, позволяя слезам свободно стекать по лицу. От этой девушки исходило человеческое тепло и приятный запах, ее собственный аромат, пробивающийся сквозь вонь Батори.        Саур подняла руку и погладила его по белокурым волосам, успокаивая, от чего его хватка на ее талии усилилась, перекрывая весь кислород. Мика еще не совсем умел пользоваться своей силой и контролировать свои желания и жажду, хотя сейчас у него не возникло и мысли, чтобы вонзить в ее шею клыки и испить без сомнения вкусной крови. Сейчас эта странная девушка, насквозь пропитанная запахом Седьмого прародителя являлась его спасительным кругом, неожиданно сброшенным кем-то…