Создали, потому что могли

      Посмотрел «Химеру». Тяжелый, безысходный фильм, похожий на клетку. Фильм о жестокости, насилии, безответственности, вседозволенности. О монстрах, выглядящих, как люди (и это я отнюдь не о Дрен, девочке-химере). О том, как чудовища порождают чудовищ — и это замкнутый круг, из которого нет выхода.       Но фильм — это всего лишь фильм. Всего лишь ситуация, показанная средствами художественной выразительности.       Гораздо страшнее — рецензии. Отзывы «простых людей», реакция зрителей. Знаете, сейчас я чувствую себя сломанным. Дураком, пытающимся вычерпать море дырявым ковшиком. Тема, которая в «Завете» только обозначена крупными штрихами, в «Химере» разложена подробнейшим образом, без всяких туманных намёков, прямым текстом, но оглушающее большинство рецензентов предпочитают не замечать ее вовсе. А я, как наивный идиот, пытаюсь что-то там доказать про Дэвида и про то, что с разумным чувствующим существом так нельзя…       Такие фильмы, как «Химера», или «Завет», или «Бегущий по лезвию», или «The Girl with All the Gifts» еще очень, очень долго будут вызывать либо ненависть и отторжение, либо трактоваться как «вот видите, нельзя давать монстрам свободу». Знаете, да никто и никогда не мучает «невинных добрых людей», кроме, разве что, не отвечающих за свои действия маньяков (и даже они ищут в жертве вину!). В глазах «праведного садиста» его жертвы всегда — монстры, нелюди, заслужившие. Общество всегда найдет, кого можно отправить на урановые рудники или просто и бесхитростно пустить в расход, чтобы жизнь стала лучше.       В аллегоричных фильмах про милых добрых роботов/инопланетян/геев/евреев/собачек/хищных зверушек нет вообще никакого практического смысла. Потому что, кроме самых ударенных на голову, все покивают и согласятся — ну да, мы ж не звери, мы бы и так не стали обижать невинную лапочку. И тут же, развернувшись на одной ноге, пойдут гнобить тех, кого считают монстрами или просто бездушными объектами.       Потому что в глазах адекватного мучителя (странное сочетание, но иначе придется признать неадекватными так навскидку 90% человечества, а то и все сто) жертва никогда не выглядит милым добрым страдальцем. Нет, для сублимации «праведного гнева» нормальному человеку нужен такой, как Дэвид. Такая, как Дрен. Ребенок — маленький злобный манипулятор. Женщина — соблазняющая развратная стерва. Мужчина — сам первый начал. И так далее, в бесконечном разнообразии ярлыков монструозности. Сериал «Черное зеркало», серия «Белый медведь». Исчерпывающая и точная иллюстрация человеческой природы…       Есть какое-то число «хороших», и какое-то число «плохих». И плохих, как мы все знаем с детства, наказывают. Параноидальная, шизоидная культура, в которой нет места осознанию и исправлению ошибок, и даже признание этих ошибок ведет к страху, что накажут — тебя. И нужно изо всех сил доказывать, что ты имеешь право, что ты не накосячил, что ты не мог навредить кому-то хорошему — а плохому сам бог велел. Потому что иначе ты сам станешь монстром. С которым легитимно делать всё то, что ты одобрял или даже делал в отношении другого.       А когда кто-то озвучивает прописную истину, что все мы в той или иной степени монстры, начинается нытье или на тему «ну да, много плохих людей, но я же не такой», или «да, мы все такие бедненькие-несовершенные, но в нас же есть и хорошее!» Что ж, во-первых, я еще ни разу не встречал монстра, в котором не было бы хоть немножко хорошего (что в произведениях, что в жизни), а во-вторых, даже самый отъявленный гуманист и проповедник добра и сострадания никогда не может быть до конца уверен, пройдет ли очередную проверку на человечность, которые регулярно подкидывает жизнь. И уж тем более, если он не блаженный идиот, он придет в ужас при одной мысли о том, что может по той или иной причине оказаться вне общепринятого круга «нормальности». Вряд ли согласится выглядеть так, как Дрен (например), потому что достоверно знает, сколько НА САМОМ ДЕЛЕ человечности в человечестве.       Чтобы любить людей, нужно быть мизантропом. Иначе — это юношеская наивность, аналогичная представлению молодого зоозащитника, видевшего хищников только на картинках, для которого волки — это благородные существа, во всем лучше и честнее людей. И правы те, кто говорит, что такому парню, скорее всего, снесет крышу от встречи с реальными волками, и дело закончится стрельбой по бывшим кумирам. Так и с людьми — чтобы не хотелось перестрелять их нахрен, нужно понимать, что нет каких-то «хороших и добрых», что все монстры, что все совершают зло, и сам ты — тоже не исключение. Что только изредка, прилагая огромные усилия, мы можем быть действительно человечными. И настоящая человечность — это чудо, ослепительное чудо, «как превращение кислорода в золото» ©.       Я отъявленный мизантроп. Законченный. В квадрате, кубе и десятитысячной степени. И я очень, очень люблю людей. Да, я живу с постоянным ощущением фейспалма, и стоит только ненадолго расслабиться и представить, что они милые, хорошие и добрые по сути своей, как жизнь подкидывает что-нибудь особо «восхитительное». Но я их люблю и принимаю, потому что все в одной лодке, на этой планете нет святых. Чтобы получилось по-настоящему и без иллюзий любить людей, нужно уметь любить монстров.       Именно поэтому я люблю и принимаю Дэвида. Для меня он не больше и не меньше монстр, чем любой, с кем я столкнусь на улице или в интернет-дискуссиях. В него летит много камней и палок, но весь этот мусор люди, согласно известной поговорке о соринках и бревнах, достают из себя. Они так или иначе одобряют или молчаливо поддерживают то, что в фильме делали с ним, а то и вовсе не видят в этом «ничего такого».       Но соринки в глазах все-таки неприятно колются. Иначе не находилось бы вновь и вновь столько желающих поупражняться в метании камней.       И да. Монстром быть не стыдно и не зазорно. Стыдно — даже не пытаться стать человеком.